Онлайн чтение книги Начало после конца The Beginning After The End
Перспективы

Глава 359 — Перспективы

От лица Элеоноры Лейвин.

Длинные туннели между пещерой святилища и маленькой пещерой старейшины Ринии были пусты и лишены жизни. По-видимому, мы будем охотится на пещерных крыс до их полного исчезновения. Теперь в святилище нужно было накормить несколько сотен человек, и, хотя мана-звери на вкус и запах были похожи на древесный панка, они были съедобны — если вы жарили мясо до почернения и не слишком задумывались о том, что едите.

Хотя старейшина Риния сказала, что она слишком больна для посетителей, я не могла просто остаться в стороне после того, что я подслушала между Вирионом и Виндсомом. Мне нужно было с кем-то поговорить, но я боялась рассказать об этом кому-нибудь ещё. Поскольку Риния, наверняка, уже знала — в конце концов, она была провидицей, — по крайней мере, я не подвергла бы её опасности, раскрыв то, что узнала.

Когда мы достигли устья узкой расщелины, служившей входом в дом Ринии, я почесала Бу под подбородком и за ухом. «Подожди здесь, здоровяк. Я сейчас вернусь».

Из пещеры доносился горький, землистый запах, напомнивший мне листья одуванчика.

Я протиснулась сквозь трещину в твёрдом камне. Прежде чем я успела высунуть голову в пещеру, усталый, хриплый голос сказал: «Ну, входи, я разрешаю».

У дальней стены горел огонь, и Риния сидела перед ним в своём плетёном кресле, укрытая толстым одеялом. В пещере было душно, жарко и густо от горького запаха.

«Кажется, я припоминаю, что говорила, что не в настроении принимать посетителей», — прохрипела Риния, сидя ко мне спиной. «И всё же проклятие провидца в том, что я даже не могу удивиться, что ты меня не послушала».

Я оглядела пещеру, прежде чем ответить. Помимо естественной ниши, в которой горел огонь Ринии, у неё был небольшой стол для шашек, покрытый камнями, массивный шкаф у одной стены и низкий каменный стол, покрытый черенками и измельчёнными растениями, вероятно, для того, чтобы варить всё, что булькало в горшке над её огнем. В небольшой нише стояла её кровать и очень красивый, но неуместный комод.

«Простите, что беспокою вас, старейшина Риния, но мне нужно было...» Я заколебалась, оценивая её текущее состояние: «Вы в порядке?» Как бы мне ни хотелось поговорить с ней об Эленуаре, я не могла подавить чувство, что что-то было не так.

«Подтянутая, как порхающая блоха», — пошутила она, плотнее закутываясь в одеяло.

Я медленно пересекла комнату и обошла кресло Ринии, чтобы получше рассмотреть её. Её кожа была увядшей и сухой, а глазницы запавшими и темными. Тонкие седые волосы падали ей на лицо, и выбившиеся пряди прилипли к одеялу, упав с её головы. Но самым поразительным были её глаза: они смотрели на огонь, молочно-белые и слепые.

«Риния...» —  начала я, но у меня перехватило горло, и мне пришлось остановиться и собраться с мыслями. «Почему? Что с вами...?»

«Смотри, дитя», — сказала она низким и хриплым голосом. «Вечно любопытная».

Я опустилась перед ней на колени и взяла её руку в обе свои, наклонившись вперёд, чтобы прижаться к ней щекой. Её кожа была сухой, как пергамент, и неприятно холодной, учитывая палящий жар в пещере. «Ради чего? Что может стоить всего этого?»

«Теперь всё на волоске. Мой дом…Эленуар...» Риния замолчала, её рука слабо дернулась у моей щеки. «Это было только начало. Дикатен, Алакрия... люди, эльфы или гномы... всё сгорит. Наши дома — весь наш мир — сгорят, если я не увижу...»

«Увидите что?» — спросила я после продолжительной паузы. «Что вы ищете?»

«Всё», — прошептала она.

Мы долго сидели в тишине, и какое-то время я думала, что она заснула. Мой разум оцепенел, и я поняла, что на самом деле не верила Вириону или Ринии, когда они говорили о её болезни. Увидев её сейчас... Она была похожа на жалкую тень самой себя, едва цепляющаяся за жизнь. Я не могла не задаться вопросом, как часто она, должно быть, использовала свою силу, чтобы так быстро угаснуть.

Наши дома — весь наш мир — будет гореть…

Дрожь пробежала по мне, когда эти слова эхом отозвались в моей голове. «Что я могу сделать?» — спросила я, и мой голос сорвался с губ чуть громче шепота.

«Будь в нужном месте в нужное время», — ответила Риния, заставив меня подпрыгнуть.

Я отодвинулась от огня и села на пол, скрестив ноги, глядя на суровое лицо Ринии. «Где нужное место и когда нужное время?»

«Это извечный вопрос», — неопределённо ответила она.

Моё сердце бешено колотилось в груди. Я ненавидела эти игры, но чувствовала больше жалости к старухе, чем разочарования. Было более чем когда-либо ясно, что она действительно пыталась помочь. «Это как-то связано с тем, что скрывают Вирион и Виндсом, не так ли?»

Она повернулась, ерзая всем телом под одеялом под хор хлопков и скрипов. «Не вмешивайся, дитя. Это... деликатная ситуация. Твои инстинкты на этот счёт были верны: просто держи это при себе. Что бы мы ни думали о том, что было сделано, борьба с Вирионом сейчас ведёт только к катастрофе. Мы оба знаем, что тебе не нужно было приходить ко мне для подтверждения этого».

«Неужели...» — я боролась с желанием расспросить её о том, что и когда она узнала. Казалось, что это всегда заканчивалось тем, что я чувствовала себя горько разочарованной. Но напряжение нарастало во мне, пока слова просто не вырвались наружу. «Вы знали, что случится с Тессией — со мной — когда я спросила вас о миссии?»

Она издала дребезжащий смешок, который быстро перешёл в кашель. «Каждый выбор, каждое будущее, всё ведет к одному результату. Всегда, всегда…».

«Что вы имеете в виду?» — настойчиво спросила я.

«Это была судьба, что Тессия выполнит свою роль сосуда для оружия Агроны», — сказала она, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула. «Всё, что я могла сделать, это попытаться организовать наиболее благоприятные обстоятельства, при которых это могло бы произойти».

«Вы могли бы сказать. Вы могли бы сказать мне, что Тесс не должна идти. Вирион остановил бы её, он...»

«В будущем, которое вы описываете», — огрызнулась она, — «караван рабов спасён, но Кёртис Глэйдер решает не ехать в Эйдельхольм и не спасать остальных эльфов, удерживаемых там. Одна из этих молодых женщин, умоляя своего нового хозяина не осквернять её, предлагает часть знаний, единственное, что у неё есть ценного: имя человека, который помог другим сбежать от алакрийцев».

«Они найдут его. Тогда они найдут нас. Многие из нас умрут. И Тессия всё равно будет схвачена», — с горечью закончила Риния.

«Тогда как насчет Артура? Зачем говорить ему, чтобы он не отдавал её алакрийцам» — спросила я, мой голос немного дрогнул, когда я произнесла имя моего брата. «Почему он должен был… пришлось...» Я поперхнулась этой фразой, отворачиваясь от старейшины, чтобы скрыть слёзы.

«Потому что ещё не пришло время», — вздохнула она.

Я уставилась на неё, мои слезы высохли так же быстро, как и появились, когда гнев быстро взял верх. «Но он умер!» — прошипела я. «И они всё равно схватили её!»

«Я знаю, дитя». Она протянула ко мне дрожащую руку, но я отодвинулась ещё на несколько дюймов, и в конце концов её рука медленно опустилась. «Я знаю».

«Это была его судьба — умереть?» — тихо спросила я. «Это должно было случиться?»

Риния вздрогнула, медленная дрожь, которая, казалось, началась в её груди и распространялась наружу, пока не прошла через пальцы ног. «О, откуда, черт возьми, мне знать. Кусочек головоломки, которую невозможно решить, вот кем был твой брат. Я никогда не могла по-настоящему увидеть его будущее, не так, как у всех остальных».

«Эти ваши вечные игры…», — сердито пробормотала я, мой характер взял верх надо мной. «Артур не был какой-то фигурой на игровой доске. Он был моим братом!» — крикнула я и тут же почувствовала себя виноватой, когда слепые глаза Ринии медленно открылись. «Мне жаль».

Она только покачала головой. «Это нелегко, дитя. Вся ваша жизнь — это перемещение маленькой палочки, плавающей в пруду, с одного берега на другой. Но вы можете двигать палкой, только бросая камешки в пруд и позволяя ряби толкать её. И дело в том, что у тебя завязаны глаза. Иногда поднимается ветер и раскачивает палку. Я ничем не отличаюсь. Может быть, один глаз открыт, и я могу видеть все ваши маленькие палочки и рябь, которая их движет, но все всегда нарушают поток, бросая свои камни наугад, нарушая весь порядок...»

Подтянув колени к груди, я свернулась вокруг них калачиком. Мои глаза горели, горло распухло, но я больше не позволяла слезам литься. Я стиснула зубы и ущипнула себя. Сдерживаемые слёзы были не только из-за моего брата, или Тессии, или даже меня самой... это было всем сразу. Глубоко укоренившаяся печаль окутала меня, холодная и почему-то успокаивающая, как снежное одеяло. Я чувствовала, как давление, стремление что-то сделать, дать отпор и что-то изменить, угасает. Проблемы мира были настолько велики, что я больше ничего не могла сделать, чтобы спасти его.

Осознание того, что я могу просто сдаться, принесло мне своего рода покой.

Но я не хотела быть безнадежной. Я не хотела сдаваться, позволять всем остальным бороться за наше будущее, пока я пряталась, чувствуя себя комфортно в своей безнадежности.

Мысленно я позвала Бу, и мгновение спустя его огромная туша появилась в пещере, прямо позади меня. Он заполнил небольшое пространство и мог бы легко поломать вещи Ринии, но он, казалось, почувствовал, что мне нужен комфорт, а не защита; он лёг позади меня, и я прислонилась к нему, позволив своим пальцам поиграть с его шерстью.

«Ну, это что-то новенькое», — сказала Риния с тенью улыбки на губах.

Поток тепла исходил из моего ядра, очищая мой разум и сжигая холодное одеяло апатии.

«Дайте мне надежду», — тихо сказала я. «Пожалуйста, Риния. Во вс         ём вашем гадании вы, должно быть, видели какой-то проблеск...»

Старуха откинула одеяло в сторону, позволив ему упасть на пол. Я могла бы поклясться, что слышала, как заскрипели её кости, когда она начала вставать, но когда я двинулась, чтобы помочь ей, она махнула мне, чтобы я вернулась. Освободившись от стула, она сделала несколько медленных, шаркающих шагов ко мне, пока не смогла положить руку на спину Бу. Очень осторожно старая провидица начала опускаться рядом со мной.

«Риния, вам не стоит...».

«Не думай, что ты можешь указывать мне, что мне стоит или не стоит делать, дитя», — огрызнулась она.

Я помогла ей идти, как могла, пока она не легла на землю рядом со мной, прижавшись спиной к Бу, как и я.

«Надежда не всегда хорошая вещь», — сказала она, слегка задыхаясь. «Утраченная, может сломить дух человека. Ложная, может сдерживать людей».

«Тогда дайте мне настоящую надежду», — сказала я, снова потянувшись к её руке и очень нежно сжимая её.

Риния наклонилась вбок так, что её голова легла мне на плечо. «Есть нужное место и нужное время. И я знаю, где и когда это будет».

Я пробыла с бабушкой Ринией ещё пару часов, в конце концов помогла ей вернуться в кресло, принесла ей миску супа и вспомнила о том времени, когда мама, папа и я прятались с ней в другой тайной пещере. Но в конце концов она устала, поэтому я помогла ей лечь в постель и ушла.

Этот разговор утомил меня. Было что-то в том, чтобы попытаться осмыслить разговоры провидицы Ринии о потенциальном будущем и позитивных обстоятельствах, которые истощали мой разум и заставляли меня чувствовать себя маленьким ребёнком. Но потом я напомнила себе, что, когда Артуру было четырнадцать, он был в стране богов — Эфеоте, тренировался с божествами, чтобы сражаться в войне, которая изменит весь мир.

Я похлопала Бу по боку, когда мы молча шли по извилистым туннелям. «Не возражаешь, если я поеду верхом, здоровяк?»

Медведь-хранитель утвердительно хрюкнул и остановился. Я бочком забралась ему на спину и наклонилась вперед, чтобы положить голову на предплечья, просто позволяя себе парить на его широком теле. «Что бы ни случилось, мы всегда будем заботиться друг о друге, верно, Бу?»

Последовало ещё одно ворчание.

«Точно так же, как Артур и Сильви, вместе до конца…»

Он фыркнул от сравнения, заставив меня рассмеяться.

Бу не нуждался в моём руководстве, чтобы найти святилище, поэтому я закрыла глаза и воспроизвела свой разговор с Ринией. Это было давно назревшей темой для осмысления, и я была рада, что осталась с ней в хороших отношениях. Увидев её, я поняла, как мало времени у неё, вероятно, осталось. Я хотела бы, чтобы она рассказала мне больше об этом “нужном месте и нужном времени”, о котором она продолжала говорить. Если она покинет нас до того, как придёт время… Я могу только верить, что она знала, когда наступит конец.

***

От лица Старейшины Ринии.

Как только дитя Лейвинов и её зверь наконец ушли, я вернулась к своей работе.

Лежа в постели, я смотрела в никуда, мои физические глаза теперь были бесполезны. Но это вряд ли имело значение. Нужен был только мой третий глаз, тот, который мог видеть за пределами того, что могло быть здесь и сейчас.

Мое ядро заболело, когда я потянулась за маной, и я изо всех сил пыталась собрать достаточно сил, чтобы произнести заклинание. 'Проклятое старое тело’, — выругалась я про себя. Но я знала, что, по правде говоря, моё физическое тело оставалось целым гораздо дольше, чем должно было.

Именно моя сестра узнала о зелье, которое могло укрепить наши тела, даже когда наша жизненная сила иссякает. Слишком поздно, чтобы принести себе много пользы — но тогда, даже в разгар своих страстных усилий спасти жизнь Вириона, она никогда не давила на себя так, как я сейчас.

Я послала ей безмолвную благодарность, чтобы её душа обрела покой, где бы она не была. Я ещё не могла быть уверена, что мои усилия в конце концов что-то изменят, но я заработала несколько месяцев времени, чтобы узнать будущее, благодаря зелью, всё ещё кипящему над моим маленьким костром.

Бросив взгляд, я почувствовала, что расслабляюсь, когда в моём духе открылся третий глаз. Через этот метафизический глаз эфирный мир стал видимым, открывая бесконечно сложную сеть переплетающихся нитей, простирающихся в будущее. Однако просто увидеть их было недостаточно.

Как учил меня мой учитель, я потянулась к Эвуму... медленно, осторожно, как будто приближалась к дикому животному. Но именно моя близость к Эвуму дала мне силы прорицателя, и, как и тысячу раз до этого, эфир отреагировал, дрейфуя к моему третьему глазу и соединяя мой разум с гобеленом возможного будущего, который был разложен передо мной.

Я проигнорировала то, как все они оборвались в одной и той же точке.

Итак, на чём я остановилась…

Выбрав нитку, я дернула за неё. Она отступила, увлекая моё сознание по временной шкале, которую она представляла.

Когда мне не понравилось то, что я увидела, я нашла ветвящуюся нить и вместо этого дернула её.

Эта была ещё хуже.

Я знала, где мне нужно быть и когда. Но это было нечто большее, чем просто оказаться в нужном месте в нужное время, независимо от того, что я сказала Элли. Путешествие было столь же важным, как и пункт назначения.

Что только ещё больше расстраивало, я знала, что у меня заканчивается время.

Судорожно вздохнув, я выбрала следующую нить, затем следующую, и ещё одну после этой.

***

От лица Элеоноры Лейвин.

Я очнулась из состояния дремоты, от ощущения падения, как будто споткнулась во сне.

В туннеле было туманно, а в воздухе стоял тяжёлый, тошнотворно-сладкий запах, от которого у меня сжался желудок и закружилась голова.

«Бу?» — спросила я, мой язык запнулся на знакомом имени. «Что это?»

Мой разум был медленным после дремоты, и я не могла встряхнуться, чтобы проснуться, но я была уверена, что с Бу что-то не так. Он шёл вяло, делая глубокие, фыркающие, затрудненные вдохи…

Моя связь издала нервный стон. Я похлопала его по шее и сказала: «Эй, это просто туман, Бу, мы...»

Я снова понюхала воздух. Туман…

Закрыв глаза, я сосредоточилась на воле зверя, скрытой в моём ядре, которое теперь было тёмно-оранжевым. Погружаясь в собственные ощущения, я подтолкнула волю, воспламенив её и получив всплеск запахов и звуков от моих усиленных чувств.

В туннелях было сыро и немного пахло гнилью. Тяжёлый мускусный запах Бу был повсюду, как и вонь, оставленная пещерными крысами, которые раньше жили здесь, но гнилой запах тумана заглушал всё остальное. В туннелях царила почти полная тишина. Где-то подо мной я могла слышать лишь слабый стук капающей с крыши пещеры воды, падающей в неглубокий бассейн, но единственными другими звуками были неровные, шаркающие шаги Бу и моё собственное медленное сердцебиение.

Бу пропустил ещё один шаг, вызвав неприятный толчок в моём животе.

Я потянулась за своим луком, но не смогла снять его со спины. Одна из ног Бу подкосилась, и я упала, тяжело приземлившись на землю. Я знала, что это должно было быть больно, но всё, что я могла чувствовать, — это непреодолимое желание закрыть глаза.

Мощные челюсти Бу сомкнулись на моей рубашке сзади, и он начал тащить меня, но даже сквозь мои затуманенные чувства я слышала его затруднённое дыхание.

«Бу...?»

Я издала бессмысленный смешок при звуке собственного голоса, невнятный и глупый. Я знала, что мне должно быть страшно, но на самом деле, мне просто хотелось... пойти... поспать…

Бу отпустил меня, издав предупреждающий рык. Мне едва удалось повернуть голову достаточно, чтобы посмотреть в туннель, где я увидела два приближающихся силуэта. Их лица были закрыты... Или, может быть, это просто мои глаза затуманились.

«Полегче, здоровяк», — сказал один из силуэтов, их голос был приглушён тканью.

Бу взревел и сделал выпад, его массивная лапа пьяно рубанула по фигурам. Они увернулись, но я услышала шипящее дыхание и их проклинающие крики.

«Ты... проучи их…Бу-у-у», — пробормотала я невнятно.

Бу рванулся вперёд и споткнулся о землю, размахивая когтями. Он издал низкое мяукающее ворчание, которое я приняла за страх, а затем всё потемнело.

В темноте я услышала приближающиеся шаги.

«Не... связывайтесь…со мной», — слабо пробормотала я. «Я... я...»

Сильные руки подхватили меня, как ребенка.

«Лейвин...»

Голос, мягкий и печальный, эхом отозвался из чёрного ничего, которое окружало меня.

«Прости, Элеонора».

Мои глаза открылись, или, по крайней мере, мне так показалось. Всё было серым и расплывчатым. Моя голова, казалось, была полна паутины, а во рту и в горле так пересохло, что стало больно. Я снова несколько раз медленно моргнула.

«Мама?»

Я хихикнула при звуке собственного голоса, который квакал, как толстая старая жаба. Шум мгновенно стих, когда у меня перехватило дыхание, и я с внезапной ясностью поняла, что произошло что-то действительно плохое.

«Мама? Папа?»

Тень скользнула по моему затуманенному зрению, и искажённые голоса просочились в мой затянутый паутиной мозг. Я не могла их понять.

«Б-Брат? Брат!»

Голоса говорили чепуху, и одна из фигур подошла ближе. Я подняла руки, чтобы отвести их, и была потрясена металлическим звоном и ощущением холода на запястьях.

«Брат…»

Всё нахлынуло на меня, заставляя судорожно вздохнуть. Мои отец и брат были мертвы. Риния, туман… Бу!

«Бу!» — крикнула я, не пытаясь скрыть панику. Я знала, что он должен быть со мной. Он должен телепортироваться ко мне, быть прямо рядом со мной. «Что вы сделали с Бу?» Я начала всхлипывать.

Сильные руки легли мне на плечи. Прямо передо мной было лицо, сначала расплывчатое, потом смутно знакомое, потом…

«Альбольд...?»

«Пожалуйста, успокойся, Элли», — твёрдо сказал он, отпуская мои плечи. «Бу невредим, хотя я не могу сказать то же самое о нас. Мы оставили его в туннелях. Я бы предпочёл сделать это по-другому, но мы должны знать то, что знаете вы».

«Мы... что?» Я покачала головой, пытаясь избавиться от последней паутины. «Ты... ты напал на меня!» Я укоризненно посмотрела на него.

Вторая фигура появилась в поле зрения, чтобы положить руку на плечо Альбольда. Капюшон измождённого эльфа всё ещё был поднят, но ткань, закрывавшая его лицо, была снята. «Нам нужна правда, Элеонора. Мы думали, что ты расскажешь нам, если у тебя не будет выбора».

«Фейрит, ты... ты…ты придурок!» — огрызнулась я. Откинувшись назад, я закричала: «Бу! Бу, помоги!»

Альбольд опустился передо мной на колени и схватил наручники, сковывающие мои руки вместе. Он резко дёрнул, отчего мои плечи и локти неприятно вздрогнули. Его глаза — бесцветные в тёмной пещере — пронзили меня, как стрелы. «Хватит, Элли. Мы приняли меры, чтобы ваш зверь не смог последовать за нами. Эти манжеты для подавления маны должны...»

Хлоп!

Рёв, похожий на разрыв земли и камня, раздался прямо рядом со мной, и Альбольда отбросило назад через пещеру, сильно ударив о зазубренный камень. Волосатая стена двигалась передо мной, тяжело дыша и рыча от ярости и страха.

Толстый барьер воды появился со свистом и разделил пещеру пополам, отделив нас с Бу от Альбольда и Фейрита, хотя я могла видеть только края вокруг огромного тела Бу.

Голос Фейрита был приглушён, когда он крикнул: «Элеонора, пожалуйста, послушай! Мы не причиним тебе вреда, нам просто нужно поговорить».

«У тебя забавный способ говорить», — огрызнулась я в ответ. Бу повернулся, чтобы оглядеть меня, убеждаясь, что со мной всё в порядке. Я подняла цепи. Раздраженно фыркнув, он перекусил их, сокрушая зачарованные металлические звенья, как будто они были старыми костями. Подавляющая магия исчезла, и я почувствовала, как моё ядро снова оживает.

«Мы... нам нужно было убедиться», — в отчаянии сказала Фейрит. «Учитывая всё, что поставлено на кон, мы не могли позволить тебе отмахнуться от нас или сказать, что ты не можешь это обсуждать».

Я встала и встряхнула руками и ногами, которые всё ещё казались полусонными. Когда я была уверена, что не упаду, я обошла Бу и подошла к стене воды, свирепо глядя на эльфов с другой стороны. Бу шёл рядом со мной, как тень, оскалив зубы.

Альбольд отряхивался, и я заметила, что его брюки были разорваны, а на ноге была повязка, пропитанная кровью. Оба эльфа настороженно смотрели на мою связь. Я похлопала Бу по плечу.

«Не могу поверить, что я пыталась найти тебя неделями», — проворчала я, встретившись взглядом с Альбольдом. Он поморщился, но не отвёл взгляда. «Чего вы, придурки, хотите? У тебя есть последний шанс. И не думай, что Бу не съест тебя, если ты снова нападёшь на меня».

Бу угрожающе зарычал.

Фейрит отпустил своё заклинание, и стена воды исчезла, стекая в пол и оставляя за собой сухой камень. Его руки были подняты в жесте мира, когда он шагнул вперёд. «Мы знаем, что Вирион лжёт, Элеонора. Его история не имеет смысла. И мы знаем, что ты говорила с Асурой, Виндсомом, и что ты посетила старую провидицу». Его руки упали по бокам и отчаянно вцепились в края плаща.

Альбольд громко скрипнул зубами. «Я понятия не имею, почему двенадцатилетняя девочка так вовлечена во всё это, но нам нужно знать то, что знаешь ты».

«Мне четырнадцать!» — возмущённо сказала я, скрещивая руки на груди. «И что бы ни сказал тебе Вирион, это для твоего же блага». Я вспомнила слова Ринии. «Борьба с ним приведёт только к катастрофе».

Альбольд нахмурился. «Этого недостаточно. Мы — все эльфы — заслуживаем знать правду. Если Вирион сотрудничает с врагом...»

Я дунула малину, ведя себя как в том возрасте, в котором они меня видели, и привлекая шокированные взгляды обоих эльфов. «Правда — отстой! Знай, что это не поможет, поверь мне».

# Прим. Ред. — Подуть малину, клубнику — значит издать звук, который может означать насмешку, настоящую или притворную.

Альбольд имел тяжелый, отчаянный взгляд, но Фейрит, казалось, весь сжался. «Ты не эльф, Элеонора. Ты не понимаешь, что мы чувствуем».

Я открыла рот, чтобы огрызнуться в ответ, что я действительно знаю, каково это — терять людей, но слова застряли у меня в горле.

‘Что ещё сказала Риния?’ — спросила я себя, стараясь не колебаться, ломая напряжённый мозг в поисках деталей нашего разговора. «Не вмешивайся. Это деликатная ситуация…»

«Я знаю, что ты тоже теряла людей, Элеонора...» — сказал Фейрит, делая полшага вперёд, но замер, когда Бу издал низкое рычание. «На самом деле я не знал твоего отца, но… Артур Лейвин был моим величайшим соперником и близким другом. Его потеря повлияла на всех нас». Голос Фейрита дрожал. «Но я потерял всех, ты понимаешь? Моя...»

Эльф сломался, его лицо исказила гримаса, по щекам потекли слезы, а плечи сотрясли рыдания. Он прижал руку к глазам, ещё больше сжавшись в комок. Сквозь рыдания он сказал: «Вся моя семья... они... они все ушли». Он опустился на пол, и Альбольд неловко опустился на колени рядом с ним, выражение его лица было непроницаемым.

Фейрит вытер рукавом лицо и судорожно вздохнул. «Я пытался спасти их... Но меня поймали... Я даже не смог приблизиться. Я пошёл против их нежелания посещать Академию Ксайруса... чтобы быть больше, чем просто четвертым сыном благородной семьи, но я подвел их, ты понимаешь? А теперь они... просто ушли...»

Альбольд был бледен, как призрак, рядом с краснолицым Фейритом. Его взгляд был устремлен вдаль, не глядя ни на своего спутника, ни на меня. «Наши король и королева бросили нас. Наша принцесса исчезла. Наш дом, наша культура исчезли. Наши друзья и семья, учителя, возлюбленные, соперники... Весь наш мир исчез». Только тогда он встретился со мной взглядом. «И мы даже не понимаем, почему».

Я не могла отвести взгляд от его пронзительных глаз. Что я могла бы сказать, чтобы облегчить такую полную и горькую потерю? Если бы они знали, что на самом деле произошло в Эленуаре, действительно ли это заставило бы их чувствовать себя лучше или просто более беспомощными — безнадежными — как я? Кроме того, я рассуждала сама с собой, Риния сказала мне держаться подальше от этого.

Но с другой стороны, она не просила меня никому больше не рассказывать. Я не думала, что правда принесёт эльфам какое-то облегчение, но разве они всё равно этого не заслужили?

Я прислонилась к Бу, запустив пальцы в его мех и слушая, как его сердце стучит в моих ушах сквозь звук моих скрежещущих зубов. «Хорошо. Я расскажу тебе правду».

В нашем Telegram канале по ссылке: https://t.me/webfandom, можно добавить шикарные стикеры "Сильви", присоединяйтесь! Мы публикуем много интересного контента связанного с тайтлом "Начало После Конца".

Эпизоды в оригинале: 973-976 (4 эпизода)

Если вы нашли ошибку(и) в главе, то пожалуйста, заполните форму в ВК по этой ссылке: https://vk.cc/c2ZJiD

Над главой трудились:

—ominami (Переводчик)

— YotaDaibo (Редактор)

— dmyve, ZeFir (Пруфридеры)

Краткая статистика главы: 15 страниц; 154 абзацев; 454 строки; 4042 слова; 25430 символов.