Онлайн чтение книги Начало после конца The Beginning After The End
Короткая Передышка

Глава 370 — Короткая Передышка

От лица Артура Лейвина.

Я легонько постучал в дверь, прежде чем открыть её и заглянуть внутрь. Женщина с круглыми щеками взглянула на меня, кивнула и вернулась к уходу за своим пациентом.

Сэт лежал в постели, обмотанный бинтами, каждый дюйм обнажённой кожи сверкал от целебных мазей. Женщина проводила каким-то стержнеобразным устройством по его туловищу, исцеляя многочисленные сломанные ребра, перелом таза и вывих бедра.

‘Крутой малый’, — сказал Реджис. ‘Я уже думал, что с ним покончено’.

‘Да, наверное такая стойкость у него в крови’, — ответил я. ‘Его сестра, вероятно, показала то же самое’.

‘Конечно, конечно, давай обвинять этих детей в том, что Агрона заставил сделать их друзей и семью. Совершенно справедливо, потому что они определенно могли бы воспротивиться его воле, верно? Что за сосунки’.

Я вздохнул. ‘Мы уже говорили об этом, Реджис. Я просто вёл себя мелочно, и я это признаю’.

‘Не говори так ласково со мной, я не одна из твоих принцесс, Принцесса’, — фыркнул Реджис.

Я ничего не мог сделать для Сэта, и поэтому решил вернуться на балкон, где оставил Браяр и Афену за главных. Когда я открыл дверь, меня встретил громкий крик Браяр, перекрывший все разговоры моего перевозбужденного класса.

«Вы не могли бы все замолчать! У нас гость — о, профессор Грей...»

Браяр перевела взгляд с меня на директора Рамсиера, который только что пришёл из зала рингов, выглядя необычно расслабленным, даже ошеломленным. «Не будьте слишком строги к нашей команде чемпионов», — сказал он. «Вполне естественно, что они взволнованы, учитывая произошедшее. Вот почему я здесь, конечно, для того чтобы сказать несколько слов. Если вы не возражаете, Профессор Грей».

Я жестом предложил ему продолжить.

Директор подождал, пока последние несколько болтающих студентов успокоятся. «Какое удовольствие было наблюдать за всем этим», — сказал он, улыбаясь студентам. «Поздравляем всех и каждого из вас с таким впечатляющим выступлением во время турнира и, конечно же, с исключительной работой, проделанной нашей чемпионкой турнира, леди Энолой из Высококровного Фроста».

Радостные возгласы и аплодисменты вырвались у студентов, но они быстро стихли, когда директор выжидающе посмотрел на них.

«Кроме того, я хотел бы отметить Маркуса из крови Аркрайта и Валена из крови Рамсиера, которые оба выступили в соответствии с высокими стандартами своих Кровей, пройдя дальше всех помимо нашего чемпиона!»

Раздался ещё один взрыв аплодисментов, хотя я также поймал несколько раздраженных взглядов на то, что директор безрассудно окликает своего собственного внука. Вален, казалось, ничего не замечал, практически излучая удовольствие от комплимента своего деда.

«И, конечно», — продолжил директор Рамсиер, — «мы не можем забыть о ваших раненых одноклассниках, Сэта из Высококровного Милвью и Яника из Крови Фэршора. Я надеюсь, что, когда вы увидите их позже, сможете передать им и моё сочувствие, и мою гордость».

Вскоре после едва одержанной победы Сэта над парнем из Академии Бладрок, нога Яника была сломана неосторожным противником, но это были единственные серьезные травмы. После этого Центральная Академия стала выдающимся игроком турнира, показав наилучший процент побед, обойдя все присутствующие академии.

Студенты становились всё более дикими и шумными с каждым последующим раундом и в бешенстве выбежали на поле боя, когда Энола в конечном итоге выиграла чемпионат. Я оказался в странном положении, не в силах игнорировать свою роль в их успехе. В конце концов, именно благодаря моему обучению они смогли прийти к этому моменту. И осознание этого вселяло в меня гордость, но также и чувство вины.

И поэтому, вместо того чтобы дать этим детям заслуженную похвалу, в которой они нуждались, я отошёл, направляя мысли на свой план на остальную Викториаду. Я конечно же извинился перед ними, используя травму Сэта в качестве предлога, чтобы побыть несколько минут наедине в относительной тишине подземелья, пока мои смешанные эмоции остывали.

«И теперь», — сказал директор Рамсиер, хлопая в ладоши, — «когда сегодняшние события завершены, я уверен, что вы все жаждете немного отдохнуть телом и разумом, и поэтому я оставлю вас в надёжных руках Профессора Грея и его помощников. Ещё раз, все молодцы, молодцы!»

Уходя, директор пожал мне руку на прощание, а студенты гудели в усталой беседе на заднем плане. «Вам, Профессор Грей, я также должен выразить свои поздравления. Боюсь, тактика улучшения рукопашного боя никогда не была приоритетом нашей школы, но посмотрите, чего вы с добились». Его обычно суровое выражение лица сменилось широкой ухмылкой. «И подумать только, я чуть не заменил вас. Ха!»

Покачав головой, он вышел из специальной зоны, и я отчетливо услышал, как он пробормотал: «Ох, я не могу дождаться сегодняшнего вечернего ужина, где смогу ткнуть этим в нос другим директорам».

Браяр и Афена наблюдали за мной, ожидая. Я кивнул им.

«Слушайте внимательно!» — крикнула Браяр. «Мы направляемся в наши комнаты. Не отвлекаться, не сбиваться с пути. Вы все выглядите так, как будто из вас уже вышибли шестнадцать оттенков дерьма, но не думайте ни на секунду, что я не вышибу ещё шестнадцать из любого, кто захочет пошалить».

Сдерживая ухмылку, я последовал за ними, лишь иногда послеживая за группой.

«У всех уже должны быть номера ваших комнат», — сказала Афена, когда мы добрались до холла, где нам предоставили комнаты.  «Если вы забыли свой номер, тогда, я думаю, вам придётся спать в коридоре».

«Я понимаю, что большинству из вас не терпится улизнуть из своих комнат и пообщаться с друзьями», — добавил я. «Всё, что я хочу сказать, это... просто не попадайтесь».

Раздалось несколько одобрительных смешков, и даже Афена выдавила улыбку, но Браяр только закатила глаза и бросила на меня раздраженный взгляд. Затем очередь распалась, когда студенты начали искать свои комнаты.

Освободившись от своих профессорских обязанностей, я вошёл в свою тихую маленькую комнату и закрыл за собой дверь.

Реджис сразу же выпрыгнул из моего тела и обнюхал всё вокруг. «Это не совсем замок, не так ли?»

Условия, предоставленные для приезжих студентов и профессоров, были достаточными, хотя и несколько спартанскими. Нам предоставили комнаты в самом Колизее, и предложили остаться до конца мероприятия, которое состояло из ещё одного дня игр и поединков между высокопоставленными Восходящими.

Только в третий и последний день Викториады Слуги и Косы принимают вызовы. Если бы Нико собирался клюнуть на мою наживку, то это было бы на третий день. До тех пор…

Потянувшись к своей Пространственной Руне, я достал последний полученный мною камень-ключ. Это был долгий и утомительный день, и что мне действительно было нужно, так это помедитировать и сосредоточиться.

Сидя со скрещенными ногами на кровати с камнем-ключом между коленями, я закрыл глаза, но не стал наполнять реликвию эфиром. Вместо этого я ждал. Моя короткая тренировка с Энолой и краеугольным камнем показала мне, что для достижения прогресса в понимании реликвии мне действительно требуется помощь посторонних.

Прошло несколько минут, прежде чем раздался стук в мою дверь.

«Войдите».

Дверь открылась, и в комнату вошла Каэра, выглядевшая измотанной по краям. Она провела последние пару раундов студенческого турнира со своей Кровью в их личной ложе по просьбе Корбетта.

«Прости», — пробормотала она. «Ленора втянула меня в очень неприятный разговор с молодым человеком с кровью Вритры, которого отдали на воспитание какому-то Высококровному из Сехз-Клара».

«Ах», — сказал я, меняя позу и указывая на единственный стул в моей комнате, стоящий у изножья кровати. «Есть ли потенциальная помолвка в вашем будущем, леди Каэра?»

«Нет, Профессор Грей, но это не остановит Ленору от попыток». Каэра с раздражением упала в кресло, затем посмотрела на меня более серьезно. «Так что же ты хотел обсудить? Наконец-то собираешься рассказать мне, в чем заключается этот таинственный план?»

«Нет», — признался я, одарив её извиняющейся улыбкой. «На самом деле, мне нужна твоя помощь кое в чем».

Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, бросив на меня подозрительный взгляд. «О, неужели?» Её внимание переместилось на камень-ключ. «Я полагаю, это как-то связано с этой штукой?»

Я потратил пару минут, объясняя, что требовалось от неё, после чего она поправила свой стул и устроилась немного поудобнее.

«Так, просто...?»

«Совершенно верно», — ответил я.

Она закрыла глаза. От её тела стало исходить тепло, и, хотя я всё ещё не мог чувствовать ману, но был способен ощущать физические эффекты, которые она вызывала. Слабое движение в воздухе отбросило прядь её волос, которая упала ей на лицо. Ее губы сжались в тонкую линию, когда она сосредоточилась. Её глаза бегали под закрытыми веками, которые были слегка окрашены в дымчато-серый цвет для Викториады.

«Спасибо тебе, Каэра», — сказал я, закрывая свои собственные глаза и толкая эфир в краеугольный камень, позволяя своему сознанию следовать за ним. Как и прежде, за стеной фиолетовой энергии я обнаружил только пустое, чёрное ничто, царства камня-ключа.

Тьма была живой в присутствии маны Каэры, изменяющейся и движущейся. Дрейфуя в темноте, я внимательно наблюдал за ритмичным танцем, происходящим в чернильной тьме, отмечая каждый аспект, о котором я мог думать.

В течение некоторого времени — пятнадцати минут, если предположить, что Каэра следовала моим инструкциям, но внутри реликвии время, казалось, длилось гораздо дольше — движение приобрело вертикальные полосы, которые прыгали и извивались, как языки пламени на бревне.

Затем движения изменились, приобретая неровный, острый край, их движения были хаотичными и трудно поддавались количественной оценке, как будто множество разрозненных форм — каждая из которых всё ещё была частью целого — вели внезапную и жестокую войну друг с другом.

Это продолжалось не так долго, прежде чем форма движения снова изменилась, теперь это тонкие потоки, как текущие, так и расходящиеся наружу, как река лавы и сильный жар, который она испускала.

На каждом этапе я практиковался в формировании эфира различными способами, пытаясь вызвать какую-то реакцию в бесцветном движении царства камня-ключа. Хлещущие хлысты, режущие дуги, форменные всплески и даже грубая эфирная форма в виде лопаты, которую я протащил сквозь черноту, но ничто не повлияло на моё окружение.

Ничего не помогало.

Какой бы ни была эта головоломка, мне не хватало чего-то существенного — понимания или умения, чтобы разгадать её…

От внезапного, ледянящего осознания мой лоб покрылся холодным потом, и я попятился от камня-ключа, резко открыв глаза.

Каэра сидела в кресле, направляя ману в своё тело, чтобы улучшить физические способности. Её глаза были открыты, и она пристально смотрела на меня. Она слегка подпрыгнула и прекратила направлять свою ману. «Я не ожидала...»

«Вот», — сказал я, передавая камень.

Она колебалась, глядя на него так, будто он мог взорваться.

Я поднялся из сидячего положения и отодвинулся на край кровати. Взяв её руку в свою, я вложил краеугольный камень в её ладонь, затем обхватил её обеими руками, также обхватив краеугольный камень посередине.

«Я собираюсь направить в него эфир», — объяснил я. «Мне нужно, чтобы ты сказала мне, что ты увидишь... при условии, что это сработает».

«Эм, хорошо, ты...» — её слова прервались удивленным вздохом, когда я начал.

Глаза Каэры закрылись, и её тело напряглось. «Я вижу... огромную, эфирную стену... словно я приближаюсь к краю света».

Руководствуясь практикой и инстинктом, я направил её сознание глубже в царство камня-ключа.

«Я прохожу, всё фиолетовое, сотни разных оттенков... и оно теплое. Такое чувство, что...» — она снова ахнула, на этот раз ещё громче. «Свет указывает мне... это… это мана. Я вижу это! Все цвета... Весь мир здесь состоит из маны, сформированной ею. Что это, Грей? Что я вижу?»

Я быстро встал с кровати и прошагал короткое расстояние до стены и обратно, мой желудок неприятно сжался.

Камень-ключ имеет какое-то отношение к мане, мы уже узнали об этом. Только Каэра может видеть частицы маны внутри краеугольного камня, но для меня это похоже на черную пустоту, что означает... что?

У меня отсутствует ядро маны, но само наличие ядра маны не позволяет магу видеть частицы маны. Чувствовать их, да, но мне нужно было активировать звериную волю Сильвии и силу Сердца Мира, чтобы увидеть ману напрямую, ещё до того, как моё ядро было разрушено.

‘Так почему же там сплошная бесконечная тьма и жуткая чёрная рябь, когда ты входишь туда?’ — спросил Реджис с того места, где он свернулся калачиком в углу.

‘Отсутсвие моего ядра маны, должно быть, мешает мне правильно воспринимать то, что пытается показать мне камень-ключ’, — ответил я, глядя вниз на кубовидную реликвию, лежащую в руке Каэры, всё ещё используя мой эфир, чтобы держать его открытым, а её разум погружен внутрь. Рябь в темноте, очевидно, вызвана движением самой маны, но это не имеет смысла ... если только это не проявление эффектов маны, таких как тепло, исходящее от тела Каэры, когда она направляла огненную ману.

‘Возможно, это похоже на то, когда ты видишь тепловую дымку, поднимающуюся от обожженного солнцем камня. Мана движется, вызывая изменение окружающей среды и, знаете ли, прерывая получаемую тобой сенсорную информацию’. — Реджис перевернулся, зарывшись лицом в подушку с моей кровати, которую он, должно быть, стащил, когда я не смотрел. ‘Но тот факт, что ты можешь что-то там почувствовать, вообще что угодно, — это хороший знак, верно?’

Я прислонился к стене, размышляя над этим, попутно задаваясь вопросом, какой механизм камня-ключа и какое бы понимание он ни содержал, он позволил мне почувствовать движение маны, даже если я этого не видел. Царство внутри реликвии было эфирным по своей природе, и там не было никакого естественного света, поэтому сравнение Реджиса с солнцем не совсем соответствовало картине, которая была у меня в голове. Это было больше похоже на…

...отражение воды, видимое снаружи стекла. Мои мысли вернулись далеко назад, к довоенным временам, когда леди Майр впервые объяснила мне, что такое эфир. ‘Эфир является строительными блоками, из которых состоит мир, в то время как мана — это то, что наполняет его жизнью и поддерживает’. Она сравнила эфир с чашей, а ману — с водой, которая её наполняет. Но если вода меняет форму, это никоим образом не меняет чашку. Или… это?

‘Ладно, ты теряешь мою мысль. Разве драконы не немного отстали от времени в области эфирного искусства? ’ — волк издал громкий смешок. ‘Эфирные “Арт*” штучки. Ха-ха, понял?’

# Прим. Пер. — В оригинале Реджис говорит "Art" не в значении "искусства", а отсылается на сокращения имени "Arthur", то есть "Art", каламбур от Реджиса, который не получилось сохранить при переводе на русский.

Царство камня-ключа само по себе является эфирным по своей природе, в нём содержится только мана. Я не вижу ману, но каким-то образом моя связь с эфиром позволяет мне чувствовать её движение. По крайней мере, когда он реагирует на внешние стимулы, которые должны вызывать более сильные колебания.

«Грей?» — голос Каэры был тихим, нервным шепотом, заставляя меня понять, что я некоторое время молчал.

«Извини», — сразу же сказал я, — «я просто задумался. Ты не против остаться ещё ненадолго? Есть ещё несколько вещей, которые я хотел бы попробовать».

«Ты шутишь что ли?» Каэра ухмыльнулась. «Это потрясающе. Это... прекрасно. Представь, что ты всё время видишь мир таким?»

Я грустно улыбнулся, но отогнал мысли о Сердце Мира и звериной воле Сильвии подальше.

Нужно было ещё поработать.

***

От лица Тессии Эралит.

Холодный ветер ласкал мою щёку и убрал выбившуюся прядь моих светло-серых волос за ухо. Он танцевал вокруг меня, неся небольшой снежный шквал, который разлетался с каждым поворотом и падением, чтобы спуститься к крепости Тэгрин Келум внизу.

«Ты слабая».

Я сильно потерла то место на груди, где клинок Грея пронзил меня... в другой жизни, в другое тело, и всё же теперь, когда у меня было воспоминание об этом, я как будто чувствовала шрам от старой раны.

«Я ожидал от тебя большего».

Ветер ворвался внутрь, теребя мою блузку, как будто хотел, чтобы я тоже танцевала. Так высоко над крепостью Агроны воздух был холодным и чистым, ему хотелось почувствовать прикосновение маны.

Насколько я могла видеть, горы тянулись во все стороны. На горизонте собрались облака — пушисто-серые и полные снега, — но в остальном огромное небо было кристально голубым. Холодным, но манящим.

«Я лучший соперник».

Я зажмурила глаза, пытаясь отогнать те последние мгновения своей жизни, которые теперь снова и снова прокручивались в моей голове в течение нескольких дней… или недель? Время в Тэгрин Келуме двигалось странно, как будто поворот мира мало что значил для крепости или её правителя.

«Если мне придётся оставить тебя и Нико, чтобы достичь своей цели, я это сделаю».

Это были его последние настоящие слова, обращённые ко мне, от этого человека, который, должно быть, был моим другом. До того, как он вонзил свой меч мне в грудь. И Нико наблюдал, как это происходило.

Это было моё последнее воспоминание. Повернув голову, я увидела Нико, окружённого ореолом света, наполовину скрытого облаками пыли, его лицо застыло в мучительной маске, когда он прибыл слишком поздно, чтобы помочь…

Я испустила судорожный вздох.

Неудивительно, что он такой, какой есть.

Я отбросила эту мысль. В этом нет вины Нико. Всё, что мне нужно было сделать, это умереть и проснуться, но Нико... его путь был намного длиннее, намного болезненнее.

Вынужденное воспоминание о своей смерти погрузило меня в мысли на несколько дней, и даже после этого потребовалось ещё несколько дней, чтобы прийти в себя. После того, как мне потребовалось так много времени для того, чтобы приспособиться к своему новому телу — моему телу, — снова оказаться запертым в своих комнатах было похоже на тюрьму, на пытку. Я уже прожила одну жизнь в заключении, в которой мне никогда не позволяли быть самой собой, жить для себя, делать выбор за себя.

Но чем отличается служение Агроне от других?

«Я сделаю это по-другому», — сказала я танцующему ветру. «Я сама буду распоряжаться своей судьбой».

Я высвободила магию, которая заставляла меня летать.

Моё тело изогнулось в воздухе, пока я не уставилась вниз на крепость. Впереди был разреженный воздух, в то время как сзади сильно дул ветер, заставляя меня мчаться вниз с бешеной скоростью. Тэгрин Келум, всего мгновение назад маленький, как детская игрушка, бросился ко мне, расширяясь, чтобы поглотить моё зрение.

Я резко повернулась, моё тело болело от силы, и я влетела через открытые балконные двери с достаточной скоростью, чтобы они захлопнулись сами собой. Дверь в лабиринт коридоров распахнулась как раз перед тем, как я бы проломила её, повинуясь моей воле, и я помчалась по коридорам замка с опасной скоростью.

Когда я остановилась, внезапный порыв ветра, созданный моим проходом, заставил чучело зверя маны упасть с широкого постамента и рухнуть в коридор. Я поморщилась, я не хотела причинить какой-либо вред, но была также небольшая часть меня, которая испытывала мстительное удовольствие от этого поступка.

Я постучала в дверь Нико, но ответа не последовало. Земная мана задержалась в тяжелом металлическом замке, и он отскочил в сторону по моей команде, позволив двери распахнуться.

Мои ноги оторвались от пола, и я влетела в комнату. Там было темно, пусто и не хватало тепла…

Нико там не было.

В Тэгрин Келуме был только один человек, с которым я действительно могла поговорить, и поэтому я покинула комнату Нико, слетела с его балкона и обогнула край крепости. Я остановилась, зависнув в воздухе, когда балконные двери высоко в стене частного крыла Агроны распахнулись, словно приветствуя меня.

Каждый раз, когда мы встречались, мне казалось, что я вижу Агрону в первый раз.

На его рогах не было украшений, его обычная изысканная одежда была заменена темными кожаными штанами и простой белой туникой, которая небрежно свисала с его гибкой фигуры, верхние пуговицы расстегнуты, обнажая грудь и позволяя руническим татуировкам, покрывавшим её, проглядывать. Его мраморная кожа сияла, отражаясь в холодном утреннем свете, или, возможно, это была сила его маны, просвечивыющей сквозь тело из его ядра, которое горело, как миниатюрное солнце в его груди.     

«Чувствуешь себя лучше?» — спросил он, притворяясь небрежным. «Я как раз думал о тебе. Дранив сказал, что ты пропустила свою последнюю оценку. Я...» — его голова слегка склонилась набок, язык высунулся, чтобы облизать губы. «Что-то давит на тебя, Сесил?»

Взгляд моих глаз встретился с его глазами, которые были ярко-алые — это существо, которое было ближе к богу, чем к человеку, — и я подняла подбородок. «У меня было много времени, чтобы обдумать всё, что ты мне показал, Агрона, и мне нужно тебе кое-что сказать».

Его улыбка была доброй, но в ней чувствовалась уверенность победителя. Что бы я ни хотела сказать, я знала, что он выслушает, но это его не согнет и не сломит.

«Я не буду становиться твоим оружием», — продолжила я, мой голос разносился по ветру. «Или твоим инструментом. Я хочу иметь возможность делать свой собственный выбор, жить своей жизнью, а не просто быть живой».

Агрона пожал плечами совершенно небрежно. «Конечно, Сесил. Твоя жизнь принадлежит тебе». Он одарил меня очаровательной, сердечной, понимающей улыбкой, из-за которой мне было трудно вспомнить, что я хотела сказать. «Я бы попросил тебя зайти внутрь, чтобы обсудить это дальше, но, честно говоря, мне нравится драма, когда ты летишь туда с лицом, похожим на высеченный лёд, готовый выдвигать требования».

Он, конечно, лжёт.

Я глубоко вздохнула, и мана вокруг нас выплеснулась наружу, как будто это была часть меня. Воздух потеплел, водяной пар затвердел и начал падать мокрыми хлопьями снега, даже камни Тэгрин Келума застонали.

«Скажи мне правду».

Агрона шагнул дальше на балкон. Его глаза закрылись, и он втянул носом ветер, наполняя им свои легкие. «Сила», — сказал он, его голос был гулким шепотом. «Грубая и невозможная».

Открыв глаза, он протянул руку, чтобы поймать несколько снежинок. «Стал бы я повторять ошибки тех дураков из твоей прошлой жизни, которые держали тебя в клетке? Это подавляет твой потенциал, сдерживает тебя? Надеюсь, я не кажусь тебе глупым».

«Но ты сделал нечто подобное с Нико», — указала я, сдерживая дрожь, которая сотрясла бы моё тело при случайном упоминании Агроны о многих годах заключения и пыток — под видом тренировок — через которые я прошла в своей прошлой жизни. «Он...»

«он не является Наследием», — легко сказал Агрона. «Хотя… это то, что он вытерпел ради тебя, просто ради шанса снова быть рядом с тобой... Нико был слаб и беспомощен, когда смотрел, как Грей забирает твою жизнь. Неспособный что-либо сделать, вообще что-либо. Он был готов вытерпеть любую боль, чтобы вернуть тебя и сохранить в безопасности, чего бы это ему ни стоило».

Агрона внимательно осмотрел меня. «Но Нико — это не то, о чем ты пришла сюда говорить, не так ли? Я не лгу, когда говорю, что твой выбор — это твой собственный, но есть кое-что, что тебе нужно знать».

Он сделал паузу, когда птица пролетела прямо мимо меня и села на перила балкона. Она постучал клювом по металлу, издав глухой лязг, и взъерошила свои блестящие черные и красные перья. Агрона протянул руку, которая внезапно наполнилась семенами. Существо спрыгнуло с перил ему на ладонь и принялось есть, размахивая четырьмя крыльями.

 «Она... красивая», — сказала я, на мгновение отвлекшись.

«Их больше не получиться найти, во всей Алакрии», — размышлял Агрона, наблюдая, как птица клюет семена. «Они родом из Эфеота, живуттолько на крутых склонах горы Геолуса. Я принёс её сюда давным-давно, когда...»

Черты лица Агроны стали напряженными, когда он замолчал. Внезапно его пальцы сомкнулись вокруг птицы, как клетка. Она испуганно пискнула и принялась вертеться у него в руке и тщетно клевать его пальцы.

«Они здесь неуместны, как и ты», — сказал он, пристально глядя на птицу. «Ты в опасности, Сесил, и будешь в опасности до тех пор, пока война не будет выиграна и клан Индрат не будет сброшен со своей горы».

«Почему?» — спросила я, не в силах оторвать глаза от птицы, сильное предчувствие скрутило мне живот.

«В отличие от Вритры, которые гордятся тем, что исследуют неизвестное, остальные кланы Асур боятся этого. Если бы они когда-нибудь добрались до тебя...»

Его глаза оторвались от птицы, чтобы встретиться с моими, и я почувствовала, что меня затягивает в них, как будто я смотрю в кальдеру действующего вулкана. Я чувствовала, как он копается в моих мыслях, как будто перелистывал страницы книги. Но вместо того, чтобы чувствовать его нарушителем, мне было тепло и уютно, как будто то, что он был там со мной, означало, что я не одинока.

Но ты не одинока, Сесилия.

Его рука сжалась. Птица издала приглушенный крик, который тут же сменился хрустом маленьких полых костей. Когда рука Агроны снова разжалась, прекрасное создание представляло собой не более чем погнутые перья и сломанные крылья.

Одним движением запястья маленький трупик перевалился через край балкона и упал на острые камни далеко внизу.

«Но я не собираюсь воевать с другими Асурами ради тебя», — сказал Агрона, его голос был полон решимости. «Они представляют опасность не только для вас, но и для всех Лессеров. И люди как Алакрии, так и Дикатена заслуживают существования, не опасаясь их тирании. Я могу править Лессерами, направлять их эволюцию, но я не заинтересован в том, чтобы создавать их только для того, чтобы сломать их и начать всё сначала, как это сделал Кэзесс».

Он протянул ко мне руку ладонью вверх, как будто ожидая, что я её приму. «Если ты будешь сражаться со мной в грядущей войне, ты сможешь защитить себя и людей двух континентов от опасности, которую представляют Асуры. В конце концов, они уже показали своё отношение к меньшим жизням в Эленуаре, когда без капли сомнения совершили геноцид, только ради шанса помешать тебе развить свою полную силу».

При упоминании Эленуара изумрудная дымка просочилась из моего ядра, заполнив моё зрение и заставив меня закачаться в воздухе. Агрона напрягся, но я немедленно восстановила контроль и загнала это ощущение глубоко, обратно в своё ядро, где оставалось инопланетное присутствие стража леса Элдервуда, его сила всё ещё была закрыта от меня.

Агрона осмотрел моё тело взглядом, разглядывая каждый дюйм меня. «Зверь начинает беситься при упоминании о нападении», — отметил он. «Очень интересно. Если ты когда-нибудь получишь контроль над ним, добавление его огромной силы к твоему собственному контролю над маной в свободной форме обязательно станет благом для тебя, позволив полностью раскрыть свой потенциал».

Я потерла грудь у ядра маны, чувствуя себя неловко.

«Я также понимаю, что этот мир никогда не будет твоим домом», — продолжил Агрона, как будто вытаскивая мои мысли прямо из головы. «И поэтому я обещаю тебе вот что. Когда мы победим Асур и свергнем клан Индрат, я буду использовать знания, которые я получу от Реликтовых Гробниц, чтобы вернуть вам вашу старую жизнь, ваш старый мир — но такими, какими они должны были быть».

У меня перехватило дыхание.

«Представь себе это, Сесил. Представьте себе точно, какой была бы эта жизнь, какой бы вы ни хотели. Итак, чтобы вы сделали, чтобы получить это?»

Это уловка, или ловушка, или…

Но его отношение ко мне уже менялось. Его тон был уважительным, даже осторожным. То, как он посмотрел на меня, я видела в его глазах, как будто он видел во мне партнёра, а не инструмент, и это было именно то, чего я пришла сюда требовать. В этом взгляде была и уверенность, и вопрос, и я с полной уверенностью знала, что он может сделать то, что сказал.

Но что бы я сделала в этой жизни, чтобы получить шанс вернуться к той жизни, которая у меня должна была быть?

«Все, что угодно, Агрона».

В нашем Telegram канале по ссылке: https://t.me/webfandom, можно добавить шикарные стикеры "Реджис", присоединяйтесь! Мы публикуем много интересного контента связанного с тайтлом "Начало После Конца". 

Если вы нашли ошибку(и) в главе, то пожалуйста, заполните форму в ВК по этой ссылке: https://vk.cc/c2ZJiD

Эпизоды в оригинале: 1012-1014 (3 эпизода)

Над главой трудились:

— ominami (Переводчик)

— R Vard, YotaDaibo (Редакторы)

Краткая статистика главы: 13 страниц; 147 абзацев; 473 строки; 4207 слов; 27366 символов.