Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 20

На следующее утро Хайнер посетил комнату Аннет с нанятым им новым лечащим врачом. На лице доктора, которой на вид было около 40 лет, была очень добрая улыбка.

— Здравствуйте, госпожа, я Мила Лорен. Я изучала семейную медицину в Университете Вердена и уже 12 лет работаю специалистом в больнице Ланкастер-Кросс. Я обещаю сделать всё возможное.

— Ах, да. Я Аннет…

Как-то странно было ставить фамилию Хайнера после её имени. Аннет на мгновение задумалась, затем добавила.

— …Вальдемар. Буду рада совместной работе с Вами.

В этот момент странный взгляд Хайнера направился к ней, но затем поспешно исчез. Аннет согнулась и отвела глаза.

Мила Лорен, не заметив этого, просто мягко улыбнулась и продолжила.

— Меня проинформировали о вашей ситуации. Я позабочусь о том, чтобы не допустить злоупотребления препаратами или передозировки. Кстати, госпожа, я слышала, что вы получали психологические консультации, пока находились в больнице.

— Да, всего несколько сеансов.

— Я не совсем уверена в этом, но почему бы Вам не попробовать найти отдельного консультанта?

— Если хочешь, я могу вызвать того же консультанта, что был в лютеранской больнице. – внезапно Хайнер прервал доктора.

Аннет слегка нахмурила брови от дискомфорта. Она не хотела, чтобы эти двое перед ней думали, что у неё проблемы с психикой.

Даже то, что это была просто консультация, ничего не меняло. В плане социального восприятия обращение за психологической консультацией никогда не считалось положительным фактором.

Сейчас всё, конечно, обстояло немного лучше, чем в прошлом, но, всё же, стереотипы недалеких аристократов никуда не делись.

Психическое заболевание в анамнезе может помешать вступить в брак. Это всегда очень важный вопрос, поскольку дворяне обычно женились по политическим мотивам.

Замужество Аннет было редким случаем брака по любви, но таким же образом воплощалось и мышление привилегированного класса. Даже теперь, когда аристократия пала, мысль, въевшуюся в мозг их костей, нелегко было стереть.

— Мне не нужны консультации.

— О, госпожа. Вам нечего опасаться.

Мила Лорен, которая когда-то исполняла роль лечащего врача в аристократической семье, заметила сопротивление Аннет.

— Простые психологические консультации в наши дни являются почти обязательными в школах.

— Нет, мне это действительно не нужно.

На самом деле, было бы нелепо сейчас беспокоиться о репутации. Добавление хотя бы ещё одного слуха о психическом заболевании к и без того шаткой репутации ничего не изменит.

Но Аннет это всё равно не нравилось. Она ненавидела, когда люди притворялись, что обеспокоены её выкидышем, и, в первую очередь, ненавидела упоминания об этом.

Она хотела жить, как будто ничего не произошло. Как будто ребёнка никогда и не существовало. И больше всего…

«Я могу запереть тебя в психиатрической больнице на всю оставшуюся жизнь, если продолжишь мне сопротивляться».

Она вспомнила его слова. В последнее время Аннет иногда задумывалась, не сошла ли она и вправду с ума.

В тот или иной момент она чувствовала, будто её разум уплывает куда-то. Она словно стояла на границе между реальностью и иллюзией. Под давлением или стрессом это чувство усиливалось.

Скорее всего, она оказывалась в таком состоянии, когда обращалась за советом. Аннет не особенно помогали психологические консультации в лютеранской больнице, где она скорее лгала, чем отвечала правдиво.

— Во-первых, я понимаю, что вы имеете в виду, госпожа. Тем не менее, пожалуйста, не торопитесь и подумайте об этом. Я оставлю здесь бланк для консультаций, чтобы вы могли заполнить его, когда будет время.

Мила Лорен положила на стол какие-то бумаги, но Аннет не взглянула на них.

Под присмотром Хайнера Мила Лорен провела быстрый осмотр. Это был формальный медицинский осмотр, раз уж Аннет прошла обследование в лютеранской больнице.

— Что ж, госпожа, если возникнут какие-либо неудобства, вы можете звонить мне в любое время. Как я уже сказала, пожалуйста, принимайте лекарства только в соответствии с предписаниями.

— Да.

С лёгкой приветливой улыбкой Мила Лорен вышла из комнаты. Аннет уставилась на свои белокурые волосы.

Доктор была мягким человеком. Выпускница престижного университета с 12-летней карьерой врача-специалиста, она, должно быть, обладала отличными способностями. Аннет считала, что, как пациентку, её в лучшем случае можно считать напрасной тратой времени для такого опытного врача.

— Аннет.

Аннет подняла глаза на тихий зов.

— Почему ты отказываешься от консультаций?

Это был ожидаемый вопрос. И это был очевидный вопрос. В прошлом она могла быть довольна хоть крупицей его внимания, но теперь это всё казалось слишком раздражающим.

— Я говорила тебе, что не хочу.

— Я понимаю твоё аристократическое отношение к консультациям, но как долго ты собираешься жить в ловушке эмоций? Я думаю, тебе это нужно, потому что у тебя есть проблема…

Его слова на мгновение оборвались. Зрачки Хайнера слегка дрогнули.

— Даже если это небольшая проблема, тебе больно.

— …

— Недосып, головная боль… ну, что-то в этом роде. Ты нездорова.

Его голос слегка надломился, но Аннет не заметила этого.

— Да.

Для неё слова мужа были просто комичными.

— Я не думаю, что меня должен уговаривать кто-то, кто угрожал, что запрёт меня в психиатрической больнице.

Хайнер нахмурил брови. Он шевельнул губами один раз и сказал со вздохом.

— Я не знал, что ты помнишь эти слова…

— Ты сказал мне это только для того, чтобы забыть?

— Я сказал это только потому, что ты продолжала бунтовать.

—…бунтовать?

Аннет прервала его и переспросила. С её губ сорвался смешок.

— Просьба о разводе показалась тебе бунтом?

— Я не это имел в виду.

— Ты просто хотел меня унизить.

— Я никогда не собирался тебя унижать.

— Бред...

— Только ты хотела этого.

— …о чём ты вдруг?

Тут же Хайнер замолчал. Между ними повисла неестественная тишина.

— Когда это я пыталась унизить тебя? — снова спросила Аннет.

— Ты всегда так делала…

— Нет, никогда.

— Ты делала…

— Нет, никогда. О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

Хайнер устало коснулся рта. Его большая рука слегка прошлась по губам, и его стойкое, бесчувственное выражение лица вернулось в мгновение ока. Это было удивительно быстрое изменение.

— Это уже слишком. Я не хотел с тобой ругаться.

Таким образом было прервано бесчисленное количество разговоров. Но Аннет не стала ничего опровергать или добавлять.

Говорить можно только с тем человеком, с которым была возможность восстановить отношения. Хайнер, по её мнению, не был тем, кто заслуживает конструктивного диалога.

Также Аннет мало думала о будущем.

—…заполни эти формы и передай их своему врачу.

Хайнер на мгновение прикоснулся к консультационным бумагам. Аннет не смотрела на бумаги до самого конца.

***

Полуденное солнце светило сквозь полу-занавешенное окно. Аннет сидела у окна и медленно постукивала кончиками пальцев по оконной раме. Медленный, ровный звук отдавался глухим эхом.

Аннет ждала Кэтрин Гротт в официальной резиденции, но женщина не посетила её ни на следующий день, ни через день.

Прошла уже неделя, но Аннет по-прежнему была готова принять её. Время продолжало идти. Она больше не звонила и ничего о ней не слышала, но ждала.

Она не знала, сколько ей придется ждать. Само по себе чувство ожидания кого-то было неплохим, и Аннет чувствовала, что ничего страшного, если Кэтрин придёт очень поздно.

— А…

Аннет, смотревшая в окно, невольно раскрыла губы.

Аннели Энгельс шла по первому этажу с тяжелым на вид портфелем. Она выглядела занятой.

Аннет уставилась на неё. Не то чтобы у неё были какие-то особые личные чувства к Аннели Энгельс. Её взгляд просто поймал образ женщины мимоходом.

Она задавалась вопросом, почему она так занята. Внезапно Аннели остановилась. Аннет посмотрела в другую сторону, куда была повернута её голова.

Оттуда шёл Хайнер в сопровождении помощника. Он был крупного телосложения, отчего выделялся издалека.

Хайнер и Аннели поприветствовали друг друга, когда столкнулись, как и ожидалось. Они разговорились, и Хайнер сменил направление и пошёл рядом с ней.

Хайнер протянул руку, словно собирался взять портфель у Аннели. Аннели нерешительно передала его. Она громко рассмеялась над чем-то, о чём они говорили. Хайнер тоже слабо улыбнулся.

Птицы, сидящие на заборе, хлопали крыльями и взлетали. Эти двое не подозревали, что за ними наблюдает спокойный взгляд.

Аннет не была знакома с чувством ревности. Она никогда и не предполагала, что Хайнер будет смотреть на другую женщину, кроме неё самой.

Было немного странно думать об этом, но это было так даже после того, как она оказалась в такой ситуации.

«Я пыталась тихо уйти, потому что не хотела сталкиваться с ней в первую очередь, но статья вышла, и… всё равно он не дал мне развод».

Она не считала эти слова ложью. Она знала, что Хайнер не из тех, кто будет лгать о подобных вещах, или, по крайней мере, она надеялась, что он не из тех, кто будет так лавировать.

Внезапно на её губах мелькнула пустая улыбка.

— Вот как меня обманом заставили им поверить.

Был ли Хайнер, которого она знала, действительно тем хорошо знакомым ей из прошлого Хайнером? Была ли она уверена в чём-то из того, что, как ей казалось, она знала о нём?

Внезапно её взгляд упал на то место, где всегда было её обручальное кольцо. Её безымянный палец стал немного тоньше в нижней части, приняв форму того самого кольца, отчего создавалось впечатление, что там так пусто.

Со странным чувством Аннет вновь перевела взгляд в окно. Вид стал яснее. Время замедлилось, как будто остановилось.

Хайнер поднял голову, глядя в её сторону.

Аннет не особенно удивилась и не избегала его взгляда. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть, действительно ли он смотрит на неё.

Через мгновение Хайнер снова отвернулся. Время, что остановилось, потекло быстрее. Ветки деревьев слегка покачивались на ветру.

Легкий ветерок и смех Аннели просачивались в приоткрытое окно. Их шаги отдалялись и становились тише. Открытый путь лежал перед ними.

Аннет тихо закрыла окно.