Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 94

Под лунным светом всё выглядело бледным, будто лишилось цвета.

Аннет судорожно выдохнула. Её руки, закрывавшие рот, дрожали.

Его обнажённая верхняя часть тела была сплошь покрыта шрамами. Грудная клетка, которую истязали бесчисленное количество раз, была испещрена чёрно-коричневыми шрамами и покрыта следами от уколов, как будто её слишком часто протыкали острыми предметами.

На боку Хайнера ещё виднелась перевязка от недавнего огнестрельного ранения. В целом, его тело выглядело не лучше, чем потрескавшийся кусок сухой коры дерева. Посреди этих ужасных ран было выжженное клеймо, что невозможно стереть.

В открытое окно подул прохладный ветерок. Подол занавески и чёрные как смоль волосы Хайнера слегка заколыхались.

— Это была моя последняя миссия перед назначением в офицеры.

Он не нашёл в себе достаточно смелости, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, поэтому продолжал говорить, склонив голову.

— Я хотел выжить, несмотря на то, что меня жестоко пытали и даже приходилось собственными руками убивать коллег. Я хотел вернуться живым… и поговорить с тобой.

Он вспомнил день, когда она предстала перед ним. Девушка, совершенная и прекрасная, как сахарная кукла… Она шла по цветущему розарию под ослепительным солнцем.

— Я не должен был.

— …

—…Я не должен был желать тебя.

«Я желал ту, кого не должен был желать. Я хотел быть с той, к кому не должен был стремиться. И не потому, что ты — дочь маркиза Дитриха. Вы с отцом были слишком разными».

— …ты сказала, что любишь меня? — Хайнер говорил безучастно, как будто отказался от всего. — Могла бы ты полюбить меня таким? Впустила бы ты меня в свою идеальную жизнь со всеми этими недостатками?

Любовь, о которой говорила Аннет, конечно, могла быть настоящей любовью. Он был верным подчинённый маркиза, перспективным молодым офицером, добрым и праведным любовником... Идеальная пара для неё, что прожила жизнь в гармонии и всеобщей любви.

— Нет, этого не может быть…не может быть...

Если это и правда была любовь, Аннет полюбила ту версию идеального мужчины, а не этого запутавшегося, сломленного человека.

— Теперь… ты получила ответ?

Это был саркастический тон. Хайнер поднял голову, пытаясь скрыть израненное сердце и разбитую гордость. Он насмешливо приподнял уголок рта, пытаясь по привычке построить глухую оборону. Его лицо снова стало холодным и безразличным.

Вдруг уголки его губ дёрнулись. Он тупо уставился на неё, забыв, что пытался сделать.

Аннет медленно опустила руку, прикрывающую рот. Из её голубых глаз постоянно катились прозрачные капельки. Слёзы покрывали её бледные щёки.

Она плакала…без единого звука.

Хайнер остановился в замешательстве, как солдат, оказавшийся в ловушке посреди вражеских батальонов, из которой нет выхода. Он потерял дар речи.

Аннет подошла к нему на шаг. Хайнер невольно застыл на месте. Она сделала ещё один шаг к нему.

Расстояние между ними постепенно сокращалось. Её лицо, наполовину скрытое в темноте, теперь залило светом. Её щёки с царапинами в незаживших местах покрылись влагой.

Аннет медленно вытянула руки. Хайнер уставился на неё, не зная, что делать. Тут же она обняла его обеими руками, будто утешая израненное животное.

Тело Хайнера напряглось. Его трясущиеся зрачки выдавали целый океан эмоций. Когда они соприкоснулись друг с другом, его голая кожа ощутила тепло.

Из горла Аннет вырвался тихий всхлип. Рыдания её становились всё громче и громче, почти превратившись в крик. В этом крике, наполнившем комнату, было столько грусти и сожалений. Она горько плакала, как ребёнок. Ей было всё равно, что лицо уже сплошь залито слезами.

Хайнер опустил голову, чтобы посмотреть на неё в своих руках. Её маленькое, слабое тело периодически тряслось, пока она плакала. Он не смог сдержаться, и тихо застонал.

«Такая драгоценная женщина оплакивает мою ничтожную жизнь», — эта мысль заставила его почувствовать, как что-то трещит глубоко в его груди.

Этот камень, что прежде он и не пытался назвать своим сердцем, камень, что очень долго деформировался и затвердевал так, что даже он сам не мог к нему прикоснуться, теперь трещал и разваливался.

Он думал, что будет жить с этим до самой смерти, но деформированная масса продолжала трескаться. Упавшие с него обломки причиняли нестерпимую боль.

Но за этим следовала не только боль. Хайнер не знал, как описать это чувство. Он не знал таких слов. Это было то, что он никогда прежде не испытывал в своей жизни.

Из его рта вырвалось влажное дыхание. Его тело неудержимо тряслось. В конце концов, он поднял руки, и нерешительно обнял её.

Аннет продолжала плакать. Она ничего не сказала, но Хайнер чувствовал её невысказанные слова и тихие эмоции.

Она попросила его сказать то, что он должен был сказать, чтобы они могли понять друг друга. Но в этот момент он осознал, что есть некоторые вещи, которые не нужно говорить, чтобы знать.

Он вздрогнул и прижал её к себе ещё крепче. Ему хотелось никогда больше её не отпускать.

Хайнер застонал в агонии. Он просто хотел, чтобы время остановилось. Каким бы ни был внешний мир, каким бы уродливым ни было его прошлое и как темно будущее, он хотел, чтобы этот миг длился вечность…

Хайнер вдруг почувствовал, как что-то капает с его подбородка. Он закрыл глаза, а когда открыл их, крупные слёзы стекли по его лицу. В тот момент, когда он осознал этот факт, слёзы полились рекой, словно прорвало плотину.

Из его рта вырвался сдавленный всхлип. Он наклонился ниже и уткнулся лицом в её шею. Он плакал, не переставая, горько и беспрерывно.

То, что так давно гнило и отравляло его сердце, слезами вылилось наружу. Бесчисленные моменты боли и отчаяния, исковеркавшие его жизнь.

Хайнер рухнул на колени, крепко сжимая её в своих объятиях. Их тела медленно опустились на пол. Аннет продолжала гладить его по плечам и спине.

Слабый ночной свет падал на двоих, что сплелись вместе, покрытые шрамами. Под прекрасным лунным светом они очень долго плакали, прижимаясь друг к другу.

— Аннет.

Через некоторое время он произнёс её имя.

— Аннет…

Это был голос, прорвавшийся сквозь рыдания. Хайнер пробормотал едва слышно, прерывая череду всхлипов.

— Я… разрушил твою жизнь. Я сделал тебя такой… Я сделал это с тобой. — пробормотал он, всхлипывая.

Их его горла вырвался судорожный крик. Он вздрогнул, задыхаясь, и, наконец, окончательно рухнул на пол.

— Мне жаль…

В этот момент Хайнер понял, что он уже давно держал эти слова в своём сердце. Его обезумевший разум метался всякий раз, как он видел её, и его сердце, что болело и страдало, и решимость отпустить ее. Даже сожаление, которое он так и не смог побороть до конца. Все его чувства хранили эти слова глубоко в своей сути.

— Не прощай меня. — снова простонал он со слезами на глазах. — Не прощай меня, Аннет…

Эти слова отрицали и разрушали то будущее, которое могло бы быть в его жизни.

Её руки, что крепко держали его в объятьях, опустились. Хайнер оставался неподвижным, его верхняя часть тела склонялась к полу.

Внезапно дрожь пробежала по всему его телу, когда тёплая рука прикоснулась его холодной щеке. Аннет мягко подняла его лицо. Он смотрел на неё влажными глазами.

Она улыбнулась сквозь слёзы, и Хайнер не мог оторвать взгляд от этой улыбки. Он прикусил нижнюю губу.

«Аннет…Когда ты смеешься, когда ты так улыбаешься…»

Она закрыла глаза, а затем нежно поцеловала его, наклонив голову. Этот поцелуй был похож на прикосновение хрупкого цветка, чей бутон распустился на тёплом солнце…

Глаза Хайнера расширились. Его плечи дрожали, хотя он пытался оставаться твёрдым. Он словно потерялся в её руках, и вскоре медленно закрыл глаза.

Это не было чувственным прикосновением между мужчиной и женщиной. Это был не поцелуй нежной привязанности и не поцелуй пылкой любви.

Это был поцелуй искупления, прощения и утешения... Хайнер почувствовал, как внутри него нарастает сильное ощущение. Что-то горячее хлынуло сквозь разбитые осколки в его груди.

Она гладила его по щеке и целовала снова и снова. Они словно пытались смыть все грехи, все обиды друг друга… Так много раз. В конце концов, их лица медленно отстранились.

Хайнер открыл закрытые глаза. Он смотрел на неё с невероятными эмоциями, которые не мог выразить. Аннет всё ещё улыбалась. Она была ослепительно красива, даже при том, что её лицо было залито реками слёз.

Хайнер грубо вытер стекавшую по его щекам влагу, но глаза его снова затуманились.

— Мне жаль. — прошептала Аннет. — Я не должна была говорить так просто…

Её улыбка расплылась в слезах, словно рябь от камня, брошенного в спокойные воды. Рыдания, которые она не смогла сдержать, разразились снова.

— Было так больно…

Хайнер поднял дрожащую руку и положил на её ладонь, ласкавшую его щёку. Он робко улыбнулся.

Слёзы падали на их сцепленные руки. Это были последние выплаканные слёзы.

Занавески трепетали на дуновении ветерка. Ночной воздух кружил по комнате. Множество эмоций, тяжёлых и скрытых, были унесены этим ветром.

На месте сломанных стен, которые они строили годами, на руинах их сломленных душ и разбитых сердец остался единственный цветок. Несмотря на то, что он долгое время был повреждён и завален, он, наконец, зацвёл, чтобы больше никогда не зачахнуть.

Этого было достаточно.