Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 23

Если исключить обстоятельства до и после, Аннет была жертвой, по крайней мере, в этом случае. Она имела полное право простить грешника.

Хайнер всё ещё выглядел удивлённым. Он сказал раздражённым тоном:

— Ты собираешься стать святой?

При этом Аннет тихо рассмеялась.

— Ты же знаешь, что я не смогу.

Это было забавно. Потому как, если бы вам пришлось назвать самую неподходящую женщину на роль святой в Падании, это, определенно, была бы Аннет.

— Кэтрин не просила меня о милости. Я только что приняла собственное решение. И…

Аннет замолчала из-за взгляда, который она внезапно почувствовала. Их взгляды встретились, а на её лице играла лёгкая улыбка.

Хайнер на мгновение замер и затаил дыхание. Он продолжал смотреть, не отрываясь. После нескольких мгновений молчания, мрачно пробормотал.

— … Я давно не видел, чтобы ты так улыбалась.

В мгновение ока улыбка исчезла с лица Аннет. Она неосознанно подняла руку, чтобы прикрыть рот. Их взгляды снова встретились.

Аннет медленно опустила руку. Тихий голос пронесся по комнате.

— Мне жаль.

— …

— Я не обижаюсь на тебя.

— Я не знаю, о чём ты говоришь.

Аннет снова попыталась улыбнуться ему, но по какой-то причине это не сработало так, как ей хотелось.

— Прости…

— …

— Прости, Хайнер. За всё, даже за то, чего я не знаю.

Аннет говорила с предельной откровенностью, но ничуть не ощущала грусть ни сердцем, ни высказанными словами.

Она была спокойна, как будто говорила правду. Как будто она была человеком, исчерпавшим даже наименьшее количество эмоций, которые могла проявить.

Расстроился скорее Хайнер. Его челюсть крепко сжалась. Он расслабил подбородок и усмехнулся.

— Ты знаешь, за что извиняешься?

Аннет не ответила. Она не знала точно, что ответить.

Она понимала, что Хайнер её ненавидит, но не знала, было ли это только потому, что она была дочерью маркиза, или из-за каких-то других личных причин.

Увидев, что Аннет не может ответить, Хайнер рассмеялся, полунасмешливо и полугорько.

— Только не извиняйся передо мной до конца жизни. – его голос слегка дрогнул. — Потому что так лучше.

Аннет крепко прикусила губу. Она потеряла дар речи, словно проглотила яд, лишивший её голоса. После нескольких попыток она едва прошептала.

— … Хорошо.

***

«Причина, по которой Хайнер не хочет развода, заключается в том, что он до сих пор хочет отомстить», — подумала Аннет, наливая воду в ванну.

Когда человек стремится всю жизнь к одной цели, он часто сбивается с пути. Он ошибочно полагает, что эта цель и есть то, чего он действительно жаждет.

Такие люди всегда осознают проблему только после того, как прошли долгий путь. Часто оказывается, что это на самом деле это не то, чего они желали.

Аннет подумала, что Хайнер находится в таком состоянии. Он застрял в прошлом. Пока она рядом, Хайнер будет несчастен до конца своей жизни.

В ванне мягко струился пар. Аннет опустила руку в воду. Её пальцы пропитались теплом.

«Даже слишком», –  подумала она.

Нет, на самом деле это не имело значения. Не важно, действительно ли он хотел поддерживать такой образ жизни, связанный их совместным несчастьем.

Она устала и сломалась. То, чего хотел Хайнер, уже осуществилось. Однако, он продолжал настаивать на своём.

Аннет налила розовой воды в горячую воду. Она налила слишком много, и ужасно неприятный запах роз разлетелся повсюду, но она не возражала.

Аннет залезла в ванну в одежде. Поверхность воды поднялась достаточно высоко, чтобы её тело могло утонуть. Её напряженные мышцы смягчились, а глаза затуманились.

Она откинула голову назад и медленно закрыла глаза. Тёмные, старые остаточные образы мелькали в её сознании.

«Не думай, Аннет. Просто «плыви по течению»

И как она могла это сделать?

«Ты хороша в этом».

Как она вообще могла ни о чём не думать?

Аннет не могла повернуться спиной ко всей этой суматохе. Она не могла по незнанию закрыть глаза и уши, чтобы сохранить свою невиновность.

Ситуации требовали, чтобы её разум работал. Вес жизни, вина или невиновность, прошлое, будущее, ответственность и цена. После долгих раздумий вывод, к которому она пришла, был ясен.

Если она родилась и выросла не в том месте, если продолжение её жизни причинит кому-то боль, то правильно было бы отказаться от неё.

Аннет схватила нож, который оставила около ванны.  Это был тот складной ножик, который Хайнер дал ей для самообороны, когда она пошла на встречу с Кэтрин.

Аннет думала о смерти бессчетное количество раз. Она даже размышляла о таких методах, как падение с высоты, погружение головы в воду, приём таблеток, выстрел себе в голову из пистолета или перерезание запястий.

В первом случае вокруг не было зданий, достаточно высоких, чтобы упасть и погибнуть. Чуть дальше была колокольня, но парапет перекрывал доступ.

Второй способ она не выдержала и вынырнула из воды, а третий уже не вариант, так как Хайнер забрал её лекарство.

Четвёртое было трудно исполнить из-за ограничений на использование огнестрельного оружия в частном секторе. Внезапное получение пистолета выглядело бы подозрительно.

Так что последний способом был тот, который она выбрала.

Аннет не знала точно, где и как глубоко резать, чтобы умереть наверняка. Она никогда в жизни не слышала о таком, поэтому собиралась порезать так глубоко, как только могла.

Конечно, она испугалась. Аннет знала, как больно видеть кровь после последней стрельбы. Но она не колебалась.

Ужасный запах роз ударил ей в нос. У неё болела голова, но вместо этого она чувствовала себя отдохнувшей. Она мягко надавила на руку, державшую нож.

Её дыхание успокоилось и замедлилось. Это было похоже на конец долгого периода страданий, конфликтов и боли. Аннет улыбнулась с облегчением на сердце.

«Поздравляю, Хайнер. Твоя месть удалась…»

***

Единственным источником света в затемнённой комнате была лампа накаливания. Хайнер вынул сигару. Поверхность незажженной сигары светилась белым.

Его рабочее время уже давно закончилось, но ему не хотелось вставать. Он не мог решить, как ему действовать и реагировать, если он столкнется с Аннет в коридоре резиденции. Она всё равно никогда не выходила из своей комнаты.

В открытое окно дул холодный ветерок. Хайнер издалека взглянул на прошение о помиловании, которое Аннет оставила на столе. Постепенно оно попало в фокус, и размытый текст стал чётче. Содержание письма было составлено, как по шаблону. В этом не было ничего особенного. Однако почерк был искривлённым, как будто она писала левой рукой.

Хайнер, читавший его, нахмурив брови, потянулся и открыл нижний ящик. Тот был заполнен пачками писем и мелких предметов.

Он развязал верёвки пачки писем, вытащил конверт и вскрыл его. Это письмо было написано элегантным почерком, явно отличавшимся от неряшливого почерка в письме-прошении. Сначала Хайнер просто сравнил их, но вскоре начал читать старое письмо.

[ Хайнеру, которому идёт всё, что бы он ни сказал...

Ты думаешь, я была бы счастлива, если бы ты просто прислал мне подарок после того, как мы расстались? Разве ты не должен был отправить хотя бы одну короткую записку с подарком? Ожерелье красивое. Ты так же хорошо разбираешься в украшениях, как и в женщинах. Однако тебе нужно узнать немного больше о женском складе ума. Ты можешь подумать, что я стерва, когда говорю такие вещи, но я с интересом читаю в газетах и журналах статьи об удаче в любви и о том, как построить здоровые отношения …]

Хайнер невольно усмехнулся. Он никогда не думал, что она стерва. Если бы она была таковой, он бы казнил её гораздо раньше во время революции.

Его взгляд продолжал скользить по письму, хотя он и думал, что его содержание неимоверно скучно.

[ Знаешь, когда я иду по улице, даже одежда на витринах напоминает мне о моей очередной встрече с тобой. Я невольно думаю, хотела бы я надеть это на свидание…Ты когда-нибудь так делал?

(…… опущено—)

Позавчера я пила чай с Коко в кафе, но я слишком устала, чтобы слушать, что она хотела рассказать, потому как вспомнила наш предыдущий спор. Затем внезапно Коко рассказала несколько историй об отношениях между мужчиной и женщиной. Наконец, я начала концентрироваться на беседе. Мне было любопытно узнать, к какому типу мы принадлежим... ]

Сам Хайнер тоже проходил через подобное. Когда он служил в армии, самой большой темой для разговоров были женщины. Солдаты постоянно спорили о том, сколько женщин могли очаровать, и о неудачах, и об отношениях между мужчиной и женщиной.

Хайнер бессознательно слушал их, думая, что это бред, но в то же время он всегда думал об Аннет. Он знал, что её образ совсем не подходил для таких пошлых разговоров, но не мог перестать думать о ней.

Зачем он слушал эти истории…

[ И, я имею в виду, что мне даже в какой-то степени жаль, Хайнер.

И ещё это значит, что я очень тебя люблю!

---------

AU 714, начало лета.

твоя любимая, Аннет Розенберг ]