Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 81

Эллиот на мгновение поморщился, стоило ему произнести своё прежнее имя. Этот момент был столь коротким, что Аннет задумалась, не показалось ли ей.

— Вы выглядите так, словно в вас играет любопытство. — ухмыльнулся он.

Аннет опустила взгляд, пытаясь скрыть свои эмоции. Конечно, ей быть любопытно. Французский капитан перед ней знал довольно много о прошлом Хайнера, о том, чего она не слышала и никогда не спрашивала.

Но, в то же время, она знала, что боль, которую они оба похоронили, может снова ворваться в их жизни и испортить всё. Аннет инстинктивно старалась этого избежать.

— Ну, если вас это беспокоит, я могу рассказать. Многое, если не всё...? Полагаю, нет смысла держать все эти истории в секрете.

— …

— Что Вы хотите узнать? Был ли у вашего бывшего мужа кто-то до вас?

— …мне всё равно.

— Ха-ха, может, потому, что вы выросли, как тепличный цветок, вы совсем не умеете лгать.

Эллиот стряхнул пепел с кончика сигары и поднялся со стула. Он пошёл прямо к Аннет, сдвинув винтовку на плече.

Аннет напряглась, слыша стук приближающихся кирзовых сапог. Эллиот улыбнулся и вежливо протянул ей руку, как джентльмен, приглашающий даму на танец.

— Леди, не прогуляться ли нам недолго?

Аннет глядела на него снизу вверх, с тревогой, подозрениями и страхом во взгляде. Эллиот нахмурил брови, словно спрашивая её, почему она так нерешительна, но женщина продолжала сидеть неподвижно.

Все взгляды обратились к ним. Репутация Аннет уже была достаточно низкой, и не могла упасть ещё ниже, но ей было очевидно, как она будет выглядеть, если возьмёт за руку офицера и последует за ним.

Женщины, что остались без помощи и поддержки, без средств к существованию из-за войны, иногда продавались вражеским солдатам. И обычно такие люди подвергались сильному давлению со стороны соотечественников.

Их буквально жестоко травили на родине. Аннет слышала несколько историй о женщинах, которых до смерти забили камнями, заклеймив предательницами, за проституцию вражеским войскам.

Они хотели выжить, их принуждали к этому, у них не было выбора, их толкали к краю пропасти… любые отговорки были бесполезны, они нигде не находили понимания. Это было действительно страшно. Люди ненавидели в своей стране женщин, что сдались врагу больше, чем политических преступников или пленных.

Аннет заставила губы шевельнуться.

— Зачем?

Её горло пересохло. Она пыталась скрыть свою нервозность, но не смогла успокоиться полностью. Эллиот склонился к ней и приблизился губами к её уху. Аннет вздрогнула, но не стала отступать. Низкий голос медленно прошептал ей:

— Нехорошо оставаться здесь. Такая драгоценная и красивая женщина, как вы, в большой опасности. Когда я говорю, что нам стоит уйти, вам лучше послушаться.

— …

— Я даю вам совет, учитывая ваши отношения с бывшим мужем.

В отличие от прежнего сарказма и весёлости, нынешний голос Эллиота был лишён всяких эмоций, будто к Аннет обращался кто-то совершенно другой. Винтовка немного свисла на согнутом плече мужчины. Твёрдая, гладкая поверхность её холодно блестела.

Эллиот выпрямился. Его протянутая рука все ещё приглашала женщину опереться на него и встать. Он несколько раз игриво сжал руку в кулак, а затем разжал её. Нерешительно Аннет подняла руку и вложила свою ладонь в ладонь капитана. Эллиот усмехнулся, легонько сжал её кисть и потянул вверх.

Аннет была вынуждена встать. Запаниковав, она чуть было не упала прямо на мужчину. В отличие от её слабого вида, силы в теле оказалось достаточно, чтобы удержаться.

Эллиот направился к выходу из церкви широким шагом, на ходу говоря что-то французским солдатам. Те расхохотались. Кто-то из них похлопал Николо по спине и усмехнулся. Николо ответил с сердитой гримасой, пытаясь придушить шутника, но тот только рассмеялся.

— Что? Что вы им сказали? — с тревогой спросила Аннет, выходя из церкви.

— Что высшим рангам следует «поесть» первыми?

Лицо Аннет быстро побледнело. Заметив, что её шаги замедлились, Эллиот небрежно добавил:

— Не волнуйтесь. Я не трону вас. Я, может быть, и дрянь, но не столь страшен для женщины моего старого друга.

Это были не особо обнадёживающие слова. Аннет задавалась вопросом, действительно ли он и Хайнер были друзьями. Она, на всякий случай, тайком попятилась от него. Эллиот продолжал шагать, словно ему было всё равно.

Французские солдаты, которых они встречали по пути, приветствовали Эллиота. Казалось, вся территория была захвачена врагом.

— Куда мы идём?

— Просто гуляем. Ну, в городе бардак. Вы бывали здесь раньше?

—…Нет.

— Это довольно известный туристский центр на западе. Когда-то это был очень красивый город. Если идти прямо вдоль той реки, дойдёте до берега океана, а граница между рекой и океаном — просто шедевр...

Аннет по-новому взглянула на городскую жизнь спустя столько лет.

«Почему бы нам в ближайшее время не отправиться в отпуск в графство Белмонт? Как придёт весна, можно посетить Сансет-Клифф и другие западные достопримечательности», — так ей в прошлом сказал Хайнер.

Его предложение тогда казалось таким призрачным. На самом деле, это было и не так уж давно… Все её воспоминания, связанные с этим мужчиной, были такими. Всё казалось далеким.

В итоге, они не поехали. Вскоре она снова предприняла попытку самоубийства, а затем последовал развод. Фактически, Хайнер предлагал этот маршрут после её первой попытки самоубийства. Признав этот факт, Аннет задалась новыми вопросами.

«Почему он говорил так, будто у нас есть будущее? С каким чувством он говорил это? Как будто это принесло бы хоть какую-то надежду на наше будущее…»

Аннет отстранённо смотрела на сожжённые руины Хантингема. Каким бы прекрасным город ни был в прошлом, теперь он был не более чем ужасающим полем битвы.

— …Почему вы решили идти пешком? — спросила она капитана.

— Я же говорил, что расскажу вам всё, что вас интересует. Вы хотите меня о чём-то спросить?

— Нет.

— Кажется, вы не испытываете никакого интереса к своему бывшему мужу. Хайнер, этот придурок, должно быть, сильно переживает. Моё сердце болит за него.

Эллиот схватился за грудь одной рукой, изображая из себя больного. Аннет неохотно посмотрела на него, не понимая, чем занимается этот странный человек.

— На самом деле, я просто искал предлог, чтобы пригласить мисс Розенберг прогуляться. Я позвал вас, потому что мне немного любопытно. Как там Хайнер? Всё, что я о нём слышу, это его продвижение по полю боя в качестве Главнокомандующего.

— …вы правда были близки? С ним?

— Да.

— Вы дезертировали или изначально были шпионом?

— О, вы намного умнее, чем я думал. Но, позвольте исправить одну деталь. Если дезертировать во время войны, солдата посчитают предателем. Это обойти никак невозможно.

— Итак, вы ответите мне?

— А как вы полагаете, мисс Розенберг? На кого я похож?

— Я слышала, что курсанты на остров Сазерлейн попадали в очень юном возрасте. Значит, скорее всего, первое.

— Хорошая догадка. — ответил Эллиот с коротким смешком. — Но она слишком «чистая». Сколько бы вы ни бегали по полю боя в качестве медсестры, вы всё равно ничего не знаете.

— Что…

— Я очень долго жил в Падании, мисс Розенберг. Да, я оказался здесь, будучи ещё маленьким мальчиком. Это была миссия, которую я получил с моей родины, Франции — проникнуть в тренировочный лагерь на острове Сазерлейн.

Аннет остановилась на мгновение. Эллиот последовал её примеру, вытащив новую сигару. Он порылся в карманах и пробормотал, слегка нахмурившись.

— О, я не взял с собой зажигалку.

— …

— У вас нет зажигалки, не так ли?

— Нет…

— Попробуйте покурить. Это очень успокаивает… О, интересно, мисс Розенберг относится к тому типу людей, что курят только элегантно скрученные сигареты, как маркиз Дитрих?

— Как вы можете говорить, что дружили с Хайнером?

— Хм?

Эллиот вскинул голову. Аннет взглянула на него и холодно сказала:

— Вы же шпион... Предатель.

— Ну да, шпион. Немного забавно слышать это от вас. Хайнер также предал мисс и семью Розенберг.

— Это другое.

— Тогда мне нечего возразить, но, прошу, не смотрите на меня так яростно. Вы чрезвычайно красивая, независимо от того, какое у вас выражение лица.

Эллиот усмехнулся. Аннет взглянула на него, испуганно нахмурив брови. Он просто пожал плечами.

— Но у меня нет к вам никаких чувств. Все женщины кажутся мне одинаковыми, какими бы красивыми они ни были. Может, всё потому, что мне надоело притворяться фальшивым любовником.

Услышав это, Аннет снова подумала о Хайнере. Он, должно быть, также играл роль шпиона бесчисленное количество раз. Может, в нём это тоже никогда не вызывало никаких эмоций? Была ли она для него просто «целью», которую необходимо достичь, не больше и не меньше?

Даже при том, что она уже знала о его притворстве, Аннет не могла не почувствовать обиду, беседуя с человеком, который делал то же самое.

— Ну, что я могу сказать… Вы оказали большое влияние на курсантов и солдат, которые в те годы входили и выходили из особняка Розенберг. Вот почему мне немного сложно иметь с вами дело.

— …Что вы имеете в виду под «оказала влияние»?

— Я же говорил, что вас обожали не один или два солдата. Вы красивая, элегантная, с высоким статусом, дочь самого именитого военачальника. Вы были неприкасаемы, как произведение искусства. Мы могли смотреть только издалека… разве это не делало вас особенной?

Эллиот усмехнулся. Он сгибал пальцы, перечисляя её достоинства.

— Но я не думал, что это затронет и этого каменного ублюдка... — добавил он чуть тише.