Онлайн чтение книги Мой возлюбленный угнетатель My Beloved Oppressor
1 - 27

Хайнер стиснул зубы. Он опустил журнал и вытащил шкатулку с драгоценностями. Она была знакома ему. Хайнер видел эту шкатулку несколько раз в дни их свиданий.

Он медленно открыл её. Вопреки его ожиданиям, что в нём окажется много драгоценностей, принадлежавших Аннет, внутри было пусто. Там лежало только кольцо с бриллиантом.

Это было её обручальное кольцо. Хайнер тупо смотрел на него. Большой бриллиант сиял в темноте.

Других украшений в комнате обнаружено не было. Казалось, это была единственная драгоценность, которой сейчас владела Аннет.

Сообщалось, что в день, когда она стала жертвой стрелка, Аннет избавилась от некоторых своих украшений. Однако, она получила за них не очень большую сумму. Тогда, это были все украшения Аннет?

Так как сумма денег от драгоценностей была не так уж велика, а замена драгоценностей, если уж на то пошло, была её девичьим увлечением, его это мало заботило.

Но теперь, когда Хайнер хорошенько подумал об этом, пришло время разобраться с этим тоже.

Он взял кольцо с бриллиантом дрожащей рукой.

«— Куда пропало твое кольцо?

— Я просто сняла его.

— Вот как?

— Нет смысла носить его больше».

Хайнер посмотрел на свою руку. На безымянном пальце у него всё также было обручальное кольцо. Он никогда не снимал его.

Даже когда он глубоко её ненавидел. Даже когда он хотел убить её, чтобы успокоиться. Когда он приходил в её комнату с бесполезными предлогами, чтобы увидеть её лицо.

И в течение много ночей, которые он провёл, слоняясь в саду, глядя на окна её комнаты, Хайнер никогда не снимал это кольцо.

***

Женщина, неподвижно лежавшая на кровати, была бледна, но всё ещё красива.

Служащие постоянно заботились о ней, и Аннет выглядела почти так же, как обычно. Она, казалось, проснётся, стоит только позвать её по имени.

Хайнер тупо уставился на повязку, обмотанную вокруг её запястья. Повязка на ее маленькой тонкой руке выглядела странно толстой.

Он теребил кольцо в руке, а затем попытался надеть её кольцо на палец, но повязка на левой руке сильно мешала. И Аннет также слабо сжимала кулаки.

Она выглядела такой хрупкой, что он боялся небрежно прикоснуться к ней. Даже если нужно было просто вернуть кольцо на палец, это было слишком сложно.

После долгих раздумий, Хайнер вновь отложил кольцо в карман.

Железный стул скрипнул под ним. Он опёрся локтями на колени и заглянул ей в лицо. Он очень многого ждал и желал…

Старые воспоминания хлынули, как вода из фонтана… Маленькая девочка, что грустно сидела в уголке цветника. Прекрасное платье, длинные, аккуратно заплетённые светлые волосы и холодный взгляд.

— Аннет.

Девушка, которая была настолько ослепительна и благородна, что он чувствовал себя грешником, просто глядя на неё.

— Я по-прежнему…не знаю, что делать.

«Ты всё так же невинна, как и прежде. Даже если ты выберешь смерть, она не сможет заменить твою невинность. Так что между нами ничего не решено. Если ты снова проснёшься, что мне делать?..», – мысли роились в его голове.

Хайнер сцепил руки и опёрся на них подбородком. Его сердце так болезненно сжималось, что было трудно даже сидеть прямо.

— Когда ты проснёшься…

Его горло слегка пересохло. Он судорожно вздохнул и с трудом заговорил.

— …Поедем в Гленфорд.

Он не мог сказать, «давай вернёмся к более счастливым временам». Он не мог быть уверен, что потом станет лучше, чем раньше. Они отдалились друг от друга слишком далеко.

— Если хочешь увидеть океан, я позволю тебе увидеть его.

Тем не менее Хайнер так сказал.

— Я отвезу тебя, куда захочешь.

«Если хочешь ехать поездом, поехали со мной; если хочешь прогуляться по морскому берегу, идём со мной; если хочешь увидеть картины художника, смотри их со мной; если хочешь собирать ракушки на песке, давай собирать их вместе...»

— Так что пойдём со мной…

Хайнер хотел прикоснуться к её щеке, но рука, заколебавшись в воздухе, так и не достигла цели. Он поспешно отстранился.

Хайнер верил, что он всё ещё ненавидит её. Он не мог простить её. Он всё ещё хотел отомстить, хотел привязать её к себе, сделав несчастной.

— Так что пойдем со мной.

Тем не менее Хайнер так сказал.

***

Был вечер четвертого дня, когда Аннет очнулась.

Хайнер, сидевший у кровати и листавший документ, улавливал её малейшие движения. Её ресницы и кончики пальцев слегка пошевелились.

Вскочив, Хайнер дрожащим голосом позвал её по имени.

— Аннет?

Её веки задрожали в ответ. Хайнер немедленно вызвал врача.

— Аннет, ты проснулась?

Глаза Аннет медленно открылись. Её замутнённые зрачки были расфокусированы. Хайнер говорила без умолку, опасаясь, что её глаза снова закроются.

— Ты слышишь меня? Видишь меня?

Мало-помалу зрение вернулось в её голубые глаза. Она моргнула. Хайнер снова позвал её по имени задумчивым голосом со смесью облегчения и беспокойства.

— Аннет…!

Взгляд Аннет достиг его после того, как она оглядела окружение. На мгновение все её движения замерли. Пересохшие губы открылись и снова закрылись.

В следующий момент в глазах Аннет отразились отчаяние и разочарование. Её руки и плечи слегка задрожали, тихое дыхание постепенно участилось.

Словно маленький зверёк с мокрыми от горя глазами, она, казалось, безмолвно спрашивала – «почему?». Хайнер наблюдал ряд изменений, но не мог их правильно воспринять.

Дверь распахнулась. В комнату поспешили пара медсестёр и врач. Доктор подошёл вплотную к Хайнеру, стоявшему у кровати, и попросил его отойти на время.

— Я осмотрю пациента.

Хайнер ошеломленно отступил. Пока врач проверял состояние Аннет, он не мог отвести глаз от её лица.

Слёзы потекли по уголкам глаз Аннет. Она рыдала приглушенным голосом, её плечи дрожали.

— Мадам, не могли бы вы кивнуть головой?…Мадам, вы меня слышите? Можете кивнуть?

Спокойный голос доктора крутился у него в голове. Хайнер сжал кулаки и разжал их; он не знал, что делать.

Окровавленная кровать… Тело, лежащее без признаков жизни, как восковая кукла... вялые руки… торопливые руки, оказывающие первую помощь — тот день, казалось, повторился.

Взяв несколько анализов, доктор подошёл к Хайнеру.

— Похоже, она в сознании, но её психическое состояние нестабильно. Я думаю, мы должны дать ей немного отдохнуть.

— …

Именно тогда Хайнер наконец обратился к врачу. Послышался запоздалый ответ.

— А, да.

— Я думаю, лучше оставить в комнате только одну медсестру.

— … да.

Хайнер кивнул, выглядя слишком рассеянным, чтобы думать самостоятельно. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять слова доктора.

Аннет закрыла глаза и вздрогнула. Слёзы непрестанно текли по её щекам.

Хайнер медленно поднялся на ноги. Он продолжал смотреть на неё, пока не вышел из комнаты. Сцены, в которых веки Аннет открываются, её открытые замутнённые зрачки и, наконец, её слёзы… всё это проигрывалось непрерывно.

Бледное лицо мелькнуло в проёме двери. В конце концов, дверь закрылась полностью. Он прислонился к стене снаружи и откинул голову назад, закрыв глаза.

«Я устал…я должен… поговорить с ней».

Хайнер думал, пребывая в полном замешательстве. Он не знал, что делать, но он просто должен был что-то предпринять.

Казалось, так много нужно сказать. Было так много вопросов и ответов. Тот факт, что она была психически неуравновешенной — лишь оттого, что она только что проснулась.

Когда она окончательно придёт в себя, станет лучше. Хайнер собирался поговорить с ней. То, чего он очень долго избегал.

Аннет может пожалеть о своём решении покончить жизнь самоубийством. Наверное, было больно, когда она порезала себе запястье, ведь она ненавидела боль.

Боль – это не то, к чему можно привыкнуть. Хайнер знал это очень хорошо. Такая слабая женщина, как она, не могла вынести боли. Как она…

Мысли, растущие в его сознании бесконечными ветвями, вдруг смолкли. Глухой смех сорвался с его губ. Его мускулистое тело скользнуло вниз по стене.

Хайнер схватился за волосы обеими руками и опустил голову меж колен. Он знал, что всё это было глупой идеей. То, что Аннет пыталась покончить с собой, не означало, что всё может вернуться к тому, как было раньше.

«Но значит ли это, что я хочу продолжать толкать её в пропасть? Я не знаю», – он сам был в ситуации, когда у него не было ответов, и разговор с Аннет ничего не изменит.

Забавно было и то, что он решил, будто Аннет может пожалеть о своей попытке самоубийства. Хайнер мог прочитать всё по её дрожащим зрачкам.

Аннет была в отчаянии из-за того, что выжила.

Пока всё было туманно и неясно, это было единственное, в чём можно было быть уверенным. Это была единственная оставшаяся реальность.