Онлайн чтение книги Чтение про себя The light in the night
Глава 32 - Жюльен 31

Дверь комнаты для допросов открылась, и два равнодушных криминальных полицейских вошли, обойдя с обеих сторон Чжао Хаочана и прижав его к сиденью. Щелкнули блестящие наручники, закрываясь на его запястье; металл наручников отдаленно напоминал металл ремешка часов, отчего они странно дополняли друг друга.

Великолепный, острый и холодный как лед.

Заглядывая внутрь комнаты, Фэй Ду сузил глаза и оценил:

— Ваши наручники выглядят весьма эстетично. Можно мне один комплект на память?

Тао Жань сперва не понял:

— Для чего тебе нужны наручники?

Фэй Ду обернулся на него, поняв, что был неосторожен, и лишь многозначительно прищурил свои глаза формы лепестков персика.

Тао Жань запоздало догадался, что это означает. Как обычный человек, чья жизнь заключается в сверхурочных и жилищных кредитах, заместитель капитана Тао просто не мог оценить эти озера вин и леса мяса в буржуазном стиле. Глядя на неблаговидное поведение Фэй Ду, он четко ощутил, что его поле зрения было загрязнено. Затем он просто сделал ему замечание:

— Еще раз сболтнешь глупость и можешь убираться.

Фэй Ду сухо кашлянул, должным образом подавил свои магические способности, которые не подходили этому месту, и не сказал ни слова.

Из-за ледяных наручников Чжао Хаочана пробила неистовая дрожь. Он прошелся по кругу и, не теряя надежды, попытался защититься, как делал это ранее:

— Постойте, что за дом…

Ло Вэньчжоу холодно перебил его:

— Хочешь сказать, это не твой дом? Адвокат Чжао, камеры винодельни Фэнцин говорят совсем другое.

На лице Чжао Хаочана появилась паника, которую он больше не мог сдерживать. Наручники неприятно лязгнули.

Ло Вэньчжоу понравилось выражение его лица, и он неторопливо добавил:

— Итак, кто сказал тебе, что мы потеряли след Хэ Чжунъи после того, как он вышел из автобуса на перекрестке Вэньчен?

— Нет, это… это невозможно…

— Вы подозреваетесь в преднамеренном убийстве и целенаправленном избавлении от тела. Опасаясь, что родственники жертвы вас узнают, вы также попытались заставить невиновную женщину прилюдно покончить с собой и повредили защитные перила. Вы неоднократно вмешивались в расследование, пытаясь ввести в заблуждение полицию и подставить другого человека. Чжао Хаочан, доказательство этих преступлений достаточно убедительно, вам еще есть, что сказать? — Ло Вэньчжоу внезапно поднял взгляд на Чжао Хаочана, уголки его губ приподнялись, изображая презрительную усмешку изнеженного лорда, которая вонзилась прямо в сердце Чжао Хаочана.

Ло Вэньчжоу сказал:

— Вы усердно работали и боролись столько лет, вы были в шаге от вознесения на небеса, но, единожды оступившись, поскользнулись и стали убийцей. "То, что уготовано судьбой, в конце концов, сбывается, а то, что уготовано не было, просить нельзя." Чжао Хаочан, мне жаль вас.

В грудь Чжао Хаочана словно вонзили иглу. Он потерял контроль и начал истерично рыдать:

— Вы называете это убедительным доказательством? Вы что, засняли, как я его убивал? Вы нашли отпечатки пальцев или ДНК на этом телефоне? На том галстуке отпечатки Чжан Дунлая ясны, как день, это по-вашему не прямое доказательство? Какое из них прочное, а какое хлипкое? Почему вы говорите, что это я?! Потому что Чжан Дунлай родственник директора-генерала? Потому что его семья богата? Разве полиция специализируется на подделывании доказательств и подстав? Кто знает, может вы положили этот телефон…

Чжао Хаочан выл, пока воздух в его легких не закончился. Внезапно ясно увидел насмешливое выражение на лице Ло Вэньчжоу. Он быстро пришел в себя и почувствовал, как в его голове раздался рев, и вся кровь хлынула к окоченевшие конечностям.

Ло Вэньчжоу оперся локтями на стол и слегка откинулся на спинку, внимательно следя за налитыми кровью глазами Чжао Хаочана.

—  На том галстуке отпечатки Чжан Дунлая ясны, как день? Адвокат Чжао, вы способнее, чем наши судмедэксперты. Им нужно было годами возиться со своим оборудованием, делая сравнения, а вы узнали это, лишь ткнув пальцем в небо.

Чжао Хаочан неподвижно застыл, холодный пот медленно пропитывал его приглашенные волосы. Из кондиционера шел влажный, прохладный воздух, и мужчина задрожал от холода.

Ло Вэньчжоу рассмеялся. Словно кошка, которая наигралась с мышкой, он потерял интерес к Чжао Хаочану. Он отодвинул стул и встал, безразлично кивнув двум криминальным полицейским, стоявшим поодаль. 

— Подозреваемый в преступлении, — думаю, теперь я могу сказать это, адвокат Чжао, — преступления подозреваемого установлены. Остались лишь детали. Ребята, задайте ему пару вопросов, я не собираюсь тратить на него время и дальше.

Сказав это, он направился к выходу. Тогда Чжао Хаочан начал дергать наручники и, под ругань полицейских, яростно боролся и кричал:

— Помедленнее, это… это была законная самооборона!

Услышав это, Ло Вэньчжоу почти удивленно обернулся на Чжао Хаочана. Он неожиданно подумал, что так называемое "достоинство" было лишь тонкой оберточной бумагой, и, когда все планы исчерпали себя, эта самая обертка была снята одним рывком, обнажив жалкое тело, прячущееся внутри. Когда Тао Жань и остальные разняли массовую драку в районе цветочного рынка, юридический невежда, наделавший больше всех шума, сказал то же самое. Охваченный паникой, великий и блестящий юрист Чжао Хаочан и охранник начальной школы Юй Лэй разными дорогами пришли к одному концу.

— Я правильно расслышал? — Ло Вэньчжоу слегка подался вперед. — Адвокат Чжао, вы, путеводный огонек в своем поле с надлежащим юридическим образованием, будете называть это "законной самообороной при таких обстоятельствах? Удар, который вы нанесли по голове Хэ Чжунъи, и на вашу голову повлиял?

Лицо Чжао Хаочана было мертвенно бледным. Он уставился на Ло Вэньчжоу с враждебностью и нескрываемой злобой. Почти обнажив зубы, он сказал:

— Хэ Чжунъи участвовал в поставке наркотиков. Он неоднократно донимал меня, я же ничего не мог сделать. Меня заставили дать отпор.

— Хэ Чжунъи участвовал в поставке наркотиков? — голос Ло Вэньчжоу стал тяжелее. — Откуда вы знаете?

Скованные наручниками руки Чжао Хаочана лежали на его коленях, безостановочно дрожа. Он крепко сжимал кулаки, ногти впивались в плоть, отчего в появившихся бороздках выступила кровь, но мужчина этого не замечал.

— У меня есть доказательство, у меня есть доказательство! Я знаю, что вы расследуете дело Чен Юань. Я — важный свидетель! Я могу сотрудничать со следствием, но вы должны пообещать мне снисхождение!

Ло Вэньчжоу посмотрел на камеру видеонаблюдения, через оборудование столкнувшись с Фэй Ду взглядом. 

Фэй Ду наклонился вперед, скрестив на груди руки, и произнес довольно заинтересованное "Вау."

— Что такое? — сказал Тао Жань.

— Сначала он посчитал, что одержал победу, после чего испытал фатальное поражение. Он запаниковал, пришел в ярость, даже немного отступил и дал вам что-то, но ему удалось довольно быстро завладеть ситуацией, взять контроль над эмоциями и начать работать с требуемой сделкой, — тихо сказал Фэй Ду. — Он и вправду напоминает мне сороконожку в болоте.

Насекомое с сотней ног, мертвое, но не окоченевшее.

Ло Вэньчжоу сел обратно, напротив Чжао Хаочана.

— Продолжайте.

Чжао Хаочан сделал глубокий вдох.

— Мне нужно ваше обещание, чистое полотенце и чашка кофе.

В комнате для допросов происходила битва умов и серия мошенничеств. Ло Вэньчжоу все обдумал и решил, что его "обещание" не будет стоить ему ни копейки. Тогда он щедро кивнул.

— Хорошо.

Некоторое время спустя снаружи принесли изысканный фарфоровый поднос, на котором лежали влажное полотенце, салфетка и чашка ароматного кофе; кроме того, там были аккуратно разложены западные пирожные и росистый западный цветок. Понюхав все это, Ло Вэньчжоу понял, что это дело рук этого ублюдка Фэй Ду..

Клерк и два полицейских обменялись беспомощными взглядами и одновременно возмутились. Такого обращения они не получали даже на службе во время Праздника весны! 

Выражение лица Чжао Хаочана изменилось. Глядя на цветок, он, казалось, вновь обрел самоуважение. Это самоуважение заставило его выпрямить позвоночник и говорить достойно. 

— В конце прошлого года, в качестве юрисконсульта, я взял команду, чтобы встретиться с некоторыми клиентами в районе восточного цветочного рынка. В тот день я собирался выпить, поэтому не сел за руль. Когда мы закончили, я поймал такси неподалеку, и меня преследовали, — Чжао Хаочан неторопливо закончил есть, отпил кофе, затем тихо вздохнул и закрыл глаза. — Суматранский? Слишком приземленный.

— Это Хэ Чжунъи следил за вами?

— Да, он узнал меня и попросил денег, — голос Чжао Хаочана стал ровным. Его взгляд из дикого превратился в твердо смотрящий на Ло Вэньчжоу. — Шантаж. Он хотел сто тысяч юаней.

Ло Вэньчжоу рассматривал Чжао Хаочана: у него был первоклассный мясной мешок; его можно было назвать внушительным и пропорциональным, и он был покрыт кожей социальной элиты. Не похоже было, чтобы его мог побороть кто-то незначительного роста, как, например, Хэ Чжунъи. 

— Это вы ему дали?

— Я. Вы, должно быть, выяснили это в ходе расследования, — Чжао Хаочан недовольно поджал губы. После ночи, проведенной на корточках в маленькой мрачной комнате, вокруг его глаз появились темные круги, подчеркивавшие то, как глубоко были посажены глаза, отчего они выглядели необычайно угрюмо. — Мои родители оба были инвалидами. Включая меня, у них было четверо детей, у двоих из которых тоже были проблемы. Начиная с того времени, как я пошел в среднюю школу, в доме на меня не было денег. Я экономил, чтобы получить бесплатное образование: таскал вещи, выполнял работу для учителей, собирал дикие фрукты ночью, чтобы принести их на рынок в городе и продать... Я делал все, чтобы получить образование, чтобы однажды выделиться.

Но знаете, что говорили в деревне? Они говорили, что мы — семья "глухонемых". Позже, когда я закончил среднюю школу и поступил в университет, эти люди увидели меня в новом свете. Мой дом превратился в базар, люди входили и выходили, все они торговали глупыми деревенскими девушками из своих семей.

Но на третьем курсе университета родился мой младший брат. Мои родители жаждали иметь в доме еще одного взрослого мужчину, но когда он родился, он был похож на мою вторую сестру — врожденно глухонемой ребенок с задержкой в развитии. Это был кошмар. С тех пор мы снова стали "семьей идиотов" для деревни. Это наследственное. В будущем мои дети, скорее всего, тоже будут такими, понимаете? Моя карьера только набирала обороты, у меня была девушка, я любил ее и не мог позволить этой канализационной крысе проболтаться перед ней. Мне пришлось дать ему немного денег, чтобы избавиться от него.

Ло Вэньчжоу посмотрел вниз, выбил сигарету из пачки, положил ее в рот и продолжил рассматривать Чжао Хаочана сквозь облако прозрачного дыма. 

— Канализационная крыса?

Психологические качества Чжао Хаочана были необыкновенными. Даже дойдя до этого момента, он все еще невозмутимо смотрел в глаза Ло Вэньчжоу. 

— Офицер Ло, вы ведь выросли в Яньчене, верно? Тогда вы точно не понимаете, каково это — жить вдали от дома, в одной из переполненных квартир западного района. Я никогда не осмеливался гулять с одноклассниками, отчаянно зарабатывал деньги на стипендию, пока учился в школе, работал все время, когда устроился на работу, и все это для того, чтобы накопить немного денег для отправки домой. Мои родители не знали, каково мне здесь, они только и делали, что постоянно просили у меня денег. Из-за проблем с младшим братом они хотели рискнуть преклонным возрастом и дать мне еще одного ребенка на воспитание. Люди в деревне шептались у них за спиной, оказывали на них давление, и в конце концов все это давление обрушилось на меня. 

Моя семья почти высосала весь мой мозг, но я нисколько не обижался на них; я надеялся, что их жизнь в деревне станет немного лучше. Я даже попросил отпуск, чтобы помочь переделать крышу дома. Но когда она была сделана только наполовину, я уехал в округ, а по возвращении застал сгоревший в результате несчастного случая дом,  превратившийся в руины. Мои родители, братья и сестры погибли, ни один не спасся... Я был безутешен, но по деревне прошел слух, что пожар произошел из-за меня!

Он подошел к важному моменту. 

Ло Вэньчжоу равнодушно спросил: 

— О? А вы тут причем?

Уголки губ Чжао Хаочана напряглись, и он вспыхнул. 

—Вы еще спрашиваете меня об этом? Вы что, не человек?

Ло Вэньчжоу скрестил ноги, оглядел Чжао Хаочана с ног до головы без гнева и удивления. Только когда Чжао Хаочан уже не мог больше терпеть, он неторопливо стряхнул пепел с сигареты и резко сказал: 

— Ладно, вы чисты и невинны, ваша участь печальна, давайте продолжим с Хэ Чжунъи.

— Я покинул свой дом, сменил имя, думал, что наконец-то вырвался из этой варварской дыры, но покой длился всего несколько лет, прежде чем этот мусор… Он пришел, чтобы найти меня. Он сказал, что видит меня не в первый раз, видел мою девушку; он угрожал, что если я не отдам ему деньги, он расскажет Чжан Тин о наследственной болезни моей семьи и предполагаемой правде о пожаре, — манера Чжао Хаочана, терпимо ровная до сих пор, начала бурлить, как кипящая вода, густая ненависть перекрывала даже аромат кофе, нападая на органы чувств, как если бы у нее была физическая субстанция. — Они разрушили первую половину моей жизни, собирались разрушить и остальную, все мои усилия и надежды, все превратится в ничто там, где ползали эти тошнотворные черви. Почему?

— Так вы решили убить его? — спросил Ло Вэньчжоу.

— Я не убивал, — грудь Чжао Хаочана сильно вздымалась и опадала. — Я хотел пойти на компромисс и избежать неприятностей. Я даже достал что тысяч юаней наличными и отдал ему. Я только попросил его не упоминать обо мне другим людям. Но его это не устраивало, он постоянно приставал ко мне. Я уже приготовился к тому, что меня будут долго шантажировать, и из кожи вон лез, чтобы выпросить незарегистрированный номер, по которому он мог бы со мной связаться.

Я принял приглашение своего бывшего научного руководителя и вернулся в свою альма-матер, чтобы провести урок шиди и шимэй в реальный опыт. Я встретил Цуй Ин, девушку с мягким и спокойным характером, очень зависимую. Если ей что-то было нужно, она спрашивала меня. Однажды она позвонила мне впопыхах, как будто произошло что-то важное. Я выслушал несколько фраз, почувствовал, что что-то не так, и тут же пресек ее попытки сказать об этом по телефону. Я договорился встретиться с ней... договорился встретиться с ней в укромном месте.

— Она показала вам то, что Чен Юань передала ей.

— Я был действительно потрясен, но, чтобы защитить Цуй Ин, я приказал ей не говорить об этом. Я пошел домой и всю ночь метался и ворочался. Из-за угрызений совести я решил воспользоваться своим знакомством с западным окрайоном, чтобы проверить подлинность улик, — тихо сказал Чжао Хаочан. — И там я увидел Хэ Чжунъи с другим... с очень худым молодым человеком. Я прождал до вечера и увидел, как парень пробирается к месту, расположенному недалеко от улицы Западный Гуаньцзин. Это было одно из мест, где торговали наркотиками, о которых упоминала Чен Юань. Он был наркоманом!

Судя по описанию, он говорил о Ма Сяовэе. 

Чжао Хаочан отпил большой глоток кофе, как бы успокаивая свои эмоции. 

— Этот мальчик, употребляющий наркотики, забрал то, что купил, домой. Я последовал за ним и своими глазами видел, как он вернулся домой. Он включил свет, на окне появились тени. Этот Хэ Чжунъи делился с ним наркотиками! И он взял назад свое слово, приставал к Чжан Тин и позволил мне поймать его на этом!

— Вы видели, как Чжан Дунлай избил его?

— Чжан Дунлай избил его, он не смел сопротивляться, но все время смотрел на меня, — тяжело рассказывал Чжао Хаочан. — Он хотел отомстить, я знал это и испугался. После этого я снова склонил перед ним голову, дал ему то, чего он хотел.

— Мобильный телефон, — сказал Ло Вэньчжоу. 

— Он постоянно намекал мне на него, говорил, что видел, как другие люди пользуются им, и завидовал.

Ло Вэньчжоу уныло взял шариковую ручку и покрутил ее в пальцах. Он постучал стержнем ручки по столу. 

— Хорошо, даже если он приставал к Чжан Тин, как вы можете утверждать, основываясь только на каких-то тенях на окне, что он употреблял наркотики? У вас рентгеновское зрение..."

— Я сказал, что у меня есть доказательства! — Чжао Хаочан решительно прервал его. — Я установил две камеры-обскуры в "Золотом треугольнике"!

Ло Вэньчжоу в комнате для допросов, Тао Жань и другие, наблюдавшие за происходящим снаружи, уставились на мужчину — они не нашли камер при осмотре места происшествия. 

— Конечно, я не устанавливал их на месте преступления, иначе эти отбросы давно бы их нашли, — Чжао Хаочан, казалось, понял, о чем он думает. В его взгляде мелькнуло презрение. — Улицы западного района запутанны. Есть места, где, как вам кажется, дорога проходит через весь район, но на самом деле она перекрыта на середине пути. Есть места, которые кажутся очень хорошо замаскированными, но на самом деле там есть выступающая часть дальнего здания, с которой все хорошо видно... Я установил одну камеру за окном квартиры Хэ Чжунъи, а другую — на крыше соседнего общественного туалета.

Лоб клерка покрылся испариной, он просто не мог продолжать писать. 

— Что вы засняли? — спросил Ло Вэньчжоу. 

— Я записал на видео ход нескольких сделок в "Золотом треугольнике". Иногда там были только наркоторговцы, иногда вы, полицейские дегенераты, патрулировали, охраняя их.

Ло Вэньчжоу быстро продолжил: 

—А записи, где они?

— В подвале моего дома есть сейф под торшером, вы можете пойти и исследовать его, — прямо сказал Чжао Хаочан. — Когда вы закончите, то поймете, что я сказал правду. Хэ Чжунъи был очень осторожен, обычно он заставлял своего друга показать лицо, но вечером двадцатого числа он дал этому человеку телефон для обмена, и это было заснято на камеру. На его телефоне также должна быть запись текстового сообщения, уведомление о том, что они в последний момент изменили место сделки.

Ло Вэньчжоу рассматривал его с необычным взглядом, затем неожиданно спросил:

— На лбу Хэ Чжунъи был клочок бумаги, на котором был написан иероглиф "деньги". Когда он пришел к вам в тот вечер, у него был конверт из крафт-бумаги. Наши техники проанализировали его, и полоска бумаги была вырвана из этого конверта из крафт-бумаги и приклеена к его лбу. Это были вы?

— Да, — Чжао Хаочан поднял брови. — Он следовал за мной до самого особняка Чэн Гуан, бесстыдно хотел увидеть меня под предлогом возврата моих денег. В конверте было двадцать тысяч юаней. Офицер Ло, я спрашиваю вас, кроме продажи наркотиков, где бедному деревенскому парню взять двадцать тысяч юаней?

Ло Вэньчжоу потерял дар речи. 

— Я также спрашиваю вас, если бы вымогающий и шантажирующий наркоман вдруг захотел вернуть ваши деньги, что бы вы почувствовали? Приняли бы с радостью, подумали бы, что он исправился? Он наверняка планирует что-то еще против вас! Он дает вам двадцать тысяч, потому что хочет вытащить из вашего кармана двести тысяч, два миллиона! Эти жадные мужланы, что они знают, кроме денег? — глубоко посаженные глаза Чжао Хаочана были подобны двум глубоким колодцам, едва пропускающим свет, внутри которых клубилась леденящая тьма. — Я сделал это, чтобы защитить себя и избавить народ от зла. Офицер, там, где вы, черви и ничтожества, воздержались, что я сделал не так?

— Мораль адвоката Чжао верна, — Ло Вэньчжоу добродушно кивнул. — Не могли бы вы дать мне код от вашего сейфа? Мы пойдем и проверим доказательства вины Хэ Чжунъи.

Один из криминальных полицейских рядом с ними тут же передал Чжао Хаочану ручку и бумагу. На лице Чжао Хаочана появилась холодная улыбка. Он беззаботно записал код.

Ло Вэньчжоу сразу же передал его Лан Цяо, которая находилась на "Винодельне Фэнцин", и через пять минут получил от нее сообщение с подтверждением. 

— Спасибо, — Ло Вэньчжоу встал и улыбнулся Чжао Хаочану. — Адвокат Чжао, мне осталось сказать две вещи. Не соблаговолите ли вы выслушать?

Чжао Хаочан был вынужден поднять голову, чтобы посмотреть на него. 

— Во-первых, — Ло Вэньчжоу поднял вверх один палец, — отчет о вскрытии Хэ Чжунъи показал, что он никогда не употреблял наркотики. Что касается телефона, то, по показаниям свидетелей, его украл сосед по комнате.

Чжао Хаочан нахмурил брови. Он уже собирался открыть рот, чтобы оспорить это, но Ло Вэньчжоу поднял второй палец. 

— Во-вторых, раз уж вы использовали свои бесконечные ресурсы, чтобы установить камеру-обскуру за окном квартиры Хэ Чжунъи, почему вы просто не поставили ее внутри комнаты? Тогда вы могли бы снимать его днем и ночью, снимать, как он ест, спит и испражняется. Разве вы не смогли бы с первого взгляда определить, употребляет ли он наркотики или торгует ими?

Чжао Хаочан сразу же замер. 

— Вы слишком умны, адвокат Чжао, — Ло Вэньчжоу рассмеялся. — Ваш покорный слуга глубоко удовлетворен тем, что смог поймать такого засранца, как вы, который не прольет ни слезинки, пока не увидит гроб. Думаю, что это стоит того, чтобы тратить все время, которое я должен был бы проводить весело, на сверхурочную работу. Что касается моего обещания... Извините, я тоже мудак. Я искренен только перед женой. А вы… Оставь это.

Ло Вэньчжоу замолчал. Ему больше не хотелось смотреть на это лицемерное накрашенное лицо, и он покинул комнату для допросов. 

Тао Жань не сразу пришел в себя. 

— Что он имел в виду?

— Используя изображения, вы сможете отследить местоположение камер, — Фэй Ду не отрываясь смотрел на расшалившегося Чжао Хаочана. Он говорил тихо. — Ему было абсолютно все равно, невиновен ли Хэ Чжунъи, связан ли он с Ма Сяовэй и другими. С того момента, как Хэ Чжунъи начал проявлять к нему безответное внимание, постоянно пытаясь связаться с ним, Чжао Хаочан не собирался оставлять его в живых.

Глаза Тао Жаня широко раскрылись.

— Хочешь сказать, что он анонимно отправил видео с камеры у окна Хэ Чжунъи Ван Хунляну?!

— Хоть я и не знаю, почему Хэ Чжунъи избежал этой беды, но это, безусловно, соответствует логике Чжао Хаочана, — Фэй Ду издалека наблюдал, как Ло Вэньчжоу накинул пиджак и с сигаретой во рту подошел к нему. Он повернулся к Тао Жаню и кивнул. — Гэ, остальное меня не интересует. Я пойду.

Затем он надел очки и неторопливо направился к выходу. Когда он проходил мимо Ло Вэньчжоу, то с любопытством посмотрел на жесткую позу капитана Ло и очень по-городскому поприветствовал его. 

— Похоже, ты перенапряг спину. Пожилые люди должны следить за своим здоровьем.

Ло Вэньчжоу промолчал.

Он был счастлив и смеялся, и в то же время Ло Вэньчжоу необъяснимо чувствовал, что сегодняшний Фэй Ду был чуть более беззаботным, чем обычно — возможно, потому, что он открыл давно гноящуюся рану; возможно, это было болезненно и кроваво, но это также была новая возможность исцелиться. 

— Позволь мне спросить тебя кое о чем, — сказал Ло Вэньчжоу. — Можешь ли ты предположить, что Чжао Хаочан был тем, кто убил собственную семью?

Фэй Ду совершенно не желал сотрудничать и разговаривать вежливо. Он насмешливо ответил:

—Капитан Ло, после стольких лет обмана и мошенничества, использования жестких и мягких тактик, ты так и не выяснил, кто убил семью Чжао?

Спина Ло Вэньчжоу ужасно болела. Он не мог стоять прямо. Поэтому он очень грубо положил руку на плечо Фэй Ду, используя его как костыль.

— Мне кажется, что это не так. Хотя наша сяо Цяо говорит, что он сохранил рукав поджигателя и поэтому должен был быть на месте преступления, я все же думаю, что максимум он смотрел, как они умирают, не зовя на помощь. Как правило, преступник идет по нарастающей. Новичок редко начинает с того, что замышляет убийство всей семьи.

Фэй Ду замер. 

Ло Вэньчжоу пожал плечами. 

— Я не намекал на тебя. Я уже извинился.

Фэй Ду ровным тоном сказал:

— Ты давишь на мои волосы.

Он наклонил голову, выскользнул из собачьей лапы Ло Вэньчжоу, с отвращением несколько раз смахнул пыль с его плеча и зашагал прочь. 

— Капитан Ло! — подбежал криминальный полицейский. — Хуан Цзинлянь увидел улики и взбесился. Он сдал Ван Хунляна и остальных!

Ло Вэньчжоу сразу же обернулся. 

— Есть еще дело Чен Юань. Хуан Цзинлянь говорит, что это произошло, потому что он получил посылку. Он открыл ее и обнаружил пленку с записью всего их бизнес-процесса. Они решили, что у них завелась крыса, и сразу же начали расследование, нашли камеру-обскуру, спрятанную на Чен Юань, и тогда они...

Ло Вэньчжоу уставился на него. 

Возможно, Чжао Хаочан слишком хорошо спрятал камеру, и Хуан Цзинлянь с остальными не заметили ее; возможно, Хуан Цзинлянь не думал, что человек, тайно снимавший их, будет использовать камеру в фиксированном месте, которое они смогут найти, поэтому его первой реакцией было искать предателя — из-за странного стечения обстоятельств на месте Хэ Чжунъи погибла невинная девушка. 

Но опрометчивый мальчик, не умеющий читать поведение других, не смог укрыться от взгляда из болота. 

— Продолжайте их допрашивать, — Ло Вэньчжоу с трудом потянулся. — Узнайте, кто отправил сообщение Хэ Чжунъи в ночь на двадцатое число.

— Есть, сэр!

Отчитывающийся криминальный полицейский повернулся и убежал. 

Ло Вэньчжоу некоторое время стоял на месте, глубоко задумавшись. Вдруг он почувствовал, что вокруг него появился запах. Очень слабый, он вился вокруг кончика его носа ниточка за ниточкой, затем быстро достигал некой глубины. Это был затяжной запах мужского Му Сяна*. От долгого вдыхания этого запаха сердце начало слегка зудеть.

*Так же называется корень костуса, используется в медицине и в парфюмерии. 

Ло Вэньчжоу обыскал все вокруг и, наконец, поднял собственные пальцы и слегка понюхал их. Он обнаружил, что перенял его у Фэй Ду. 

Ло Вэньчжоу прищелкнул языком и разочарованно потер пальцы. Найдя источник, он больше не чесался, но запах не казался ему приятным.

— Что толку. Пустая трата моих чертовых гормонов.

Конец первого тома.