Онлайн чтение книги Она и зверь The Woman and the beast
2 - 95

— Но мы собираемся уехать раньше и прибыть позже. Трудно быть невидимым, когда вечеринка становится больше. Ваше высочество и ваша компания, которая поможет вам уехать, должны быть как можно с меньшим количеством людей. Не должно быть известно, какая карета великогт герцога Териода и его жены. Мы должны выбрать путь, по которому другие дворяне не пойдут, поэтому мы не можем срезать путь.

— Кто будут эти небольшие количества людей?

— Хиссен и я, великий герцог. Герцог, возможно, в любом случае не сможет использовать свою силу, но ... Я думаю, я попрошу помощь Артура.

Артур был вполне надежным человеком, потому что он был двоюродным братом Териода. Он не совсем надежен, но, по крайней мере, она знала, что он не причинит вреда Териоду. Но было неясно, разрешат ли Артуру сопровождать его.

Чтобы спросить его заранее, Астина попросила Оливера позвать Артура. Оливер вежливо поклонился и вышел из кабинета.

— Четыре....... - медленно пробормотал Териод, постукивая кончиками пальцев по столу.

Она сказала, что это было небольшое количество людей, но их было действительно мало. Териод подпер подбородок рукой. Хотя все члены отряда могли пользоваться мечами, они не были уверены, что смогут выдержать долгое путешествие. Сам Териод был довольно хорошим фехтовальщиком, но у него есть большой недостаток - он не может превратится в течение половины дня.

— Что, если я попадусь на пути?

— У великого герцога, который не может держать меч, есть я.

Астина протянула руку. Астина проскользнула под ладонью Териода и вскоре схватила кончики пальцев. Она потерлась о ногти Териода и посмотрела ему в глаза. Не было бы ничего странного, если бы она в следующий раз прижалась губами к тыльной стороне его руки.

Териод на мгновение лишился дара речи из-за своего бесстыдного воображения. Она так нервничала, что ее сиденье, казалось, покалывало. Териод открыл рот тонким надтреснутым голосом.

— Тебя что - нибудь беспокоит?

— Я здесь, чтобы убедиться, что тебя не побеспокоят.

На первый взгляд, она произносила слова, которые можно было увидеть только в высокомерии, как будто они были такими неестественными. Но это звучит правдиво в не совершенном мире Териода.

— Я в тебя верю, - импульсивно сказал Териод.

Астина приподняла брови при этом замечании. Любопытный взгляд длился мгновение, и вскоре она улыбнулась и склонила голову.

Ощущение ее губ, прикасающихся к тыльной стороне его ладони, был таким сладким, как он себе и представлял, и Териод застыл. Возможно, это неуместное выражение, но Териод подумал, что это больше похоже на верность, чем на привязанность. На самом деле, то, что она сказала, не сильно отличалось от оценки Териода.

— Это честь, милорд.

Казалось, она дала клятву верности. Не раз и не два она вела себя ненормально, но Териод смог расхохотаться во все горло. Это было также благодаря тому, что ее губы, которые согревали его руки, отступили.

— Ты понимаешь, что говоришь как рыцарь, который присягнул на верность?

— Действительно?

— Да, это было очень мило.

— Честь.

Астина привела преувеличенный пример. Териод был очень впечатлен ею. Слова Астины не были неправильными, поэтому он наслаждался ими, вытирая слезы вокруг глаз.

— Я сделаю, как ты говоришь, это слово верного рыцаря.

Риск был, но это было лучше, чем быть полностью забытым в аристократическом обществе. В любом случае, Териод тоже был аристократом, который считал честь своей жизнью. Пока рядом Астина и Хиссен известные хорошим фехтованием, беспокоиться особо не о чем.

— Ты что, издеваешься надо мной?

При словах Териода Астина запротестовала тоном, в котором совсем не было обиды. Териод ответил озадаченным взглядом.

— Ты сказала это первой.

— Разве ты не помнишь? Это то, что ты сказал в Белуа.

Териод на мгновение вспомнил и вскоре его лицо посуровело. Лицо Териода покраснело. Он со стоном потер ладонями рот. В удовлетворенном ответе Астина сказала злющим тоном.

— Давно я не слышала таких эгоистичных слов, когда ты просил меня жить для тебя.

— Давно? Был ли еще один такой наглый человек?

В этот момент губы Астины, кажется, затвердели. Но он не мог быть уверен, потому что это было только мгновение. То, что она на самом деле показывала, было просто более мягким смехом. Но у Териода сложилось впечатление, что это было чем-то похоже на маску.

В отличие от Териода, стоявшего за своим столом, Астина повернулась и прислонилась бедрами к углу. Она коснулась разбросанных приглашений и посмотрела на Териода.

— Я знаю, что ты имел в виду это не из эгоизма.

— …….

— Ты сказал это, чтобы утешить меня.

На самом деле, было бы точнее сказать, что это было сказано для того, чтобы как-то удержать ее, а не утешить. Если он ничего не скажет, она вот-вот исчезнет. Головокружительное чувство потери оставило Териода в состоянии дезориентации.

Глядя на Астину, у которой, казалось, не осталось никакой привязанности к жизни, Териод надеялся, что она получит то, что было драгоценным, и в то же время, что это будет он сам. Чтобы никогда не покидать его.

Но раскрыть такие запутанные мысли не представлялось возможным. Териод встретился взглядом с Астиной и сказал ей единственное, что он мог сказать.

— Такие пустые слова ... Разве это не разъедает тебя?

— Я не знаю. Я не знала, что у меня осталось еще что-то съедобное.

Изгиб ее губ выглядел так, словно они изогнулись назад. В промежутках она выплевывала старые и усталые слова.

Териод медленно прочел эмоции на лице Астины. Почему его интересует ее прошлое? Ответить было нетрудно. Териод тихо позвал жену и сказал Астине.

— Я попросил тебя жить для меня, но я не знаю, будет ли моя скромная жизнь много значить для тебя.

На этот раз Териод протянул руку и схватил Астину за руку. Она не отвергла перекрывающиеся контакты между пальцами. Поднеся сжатые руки ко рту, Териод благоговейно произнес:

— Но я заключу договор на эту жизнь.

Тыльная сторона ее ладони была такой же мягкой, как губы, которые он пробовал раньше. Териод в полной мере наслаждался этим. Уже одно это позволило ему упорствовать во многих вещах. Он не хотел торопить ее, которая всегда была занята тем, что отталкивала людей.

— Что? -сразу же спросила Астина почти несуществующим голосом.

Териод также объективно был медлителен в своих отношениях с людьми, но только в разгар определенных эмоций, в которых он не мог не признаться в своих чувствах.

Териод выгравировал ее имя у себя на груди с незнакомым ощущением.

Астина, Тина. Моя Тина.

— Поскольку ты вдохновила меня жизнью, я тоже буду жить для тебя.

Он признался самому себе, она ему нравится.

* * *