Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
19 - 21

У нас с Судзубаяси Лили произошла небольшая стычка перед воротами школы, к тому же в моих глазах она выглядела настоящим лидером класса, поэтому я отлично запомнила её, но, само собой, не могла с точностью сопоставить имена и лица всех, кто находился в той группе, поскольку училась вместе с ними всего лишь пять дней.

Поэтому, заметив среди них незнакомую девочку, я подумала про неё, что это просто «некто из нашего класса». Незнакомой девочкой оказалась не абы кто, а сама Хатамото Аякари — прогульщица, которая не показывалась в школе уже в мой первый день после перевода.

Вид весело проводящей время вместе с одноклассниками в развлекательном центре Хатамото Аякари разительно отличался от сложившегося у меня представления о ней как о человеке, не желающим посещать занятия. Но после того как другие люди из группы так же, как и Судзубаяси Лили, несколько раз назвали её по фамилии, сомнений у меня не осталось: это точно она.

Ну и что?

Абсолютно без разницы.

Я не собираюсь использовать доводы, основанные на формальном предубеждении, да к тому же неразумные, и винить её в необдуманных действиях (эта прогульщица развлекается с одноклассниками, а значит нет никакой болезни, по причине которой она и не посещает занятия). В сущности, не только для меня нет такого закона, который ограничивает в возможностях веселиться. Когда я не ходила в школу, то сидела дома, заперев себя от остального мира, но это всё особенности и проблемы моей личности: я просто не могу веселиться, даже если бы у меня была такая возможность. Думаю, люди обязаны каким-то образом избавляться от стресса, накапливающегося из-за нестандартных и неожиданных ситуаций, которые случаются с ними время от времени. И в этом смысле нет никаких существенных различий между учёбой Юругасэ Амико в подготовительной школе и весёлым времяпрепровождением Хатамото Аякари в развлекательном центре.

Отношения Юругасэ Амико и Хатамото Аякари испортились, и последняя сблизилась с группой, где главенствует Судзубаяси Лили. Прибилась к другому «боссу», который противопоставляет себя бывшему гегемону класса. Но я бы не стала называть поступок Хатамото Аякари предательством.

Она хочет веселиться, и здесь нет ничего плохого.

Однако всё в корне переменилось, стоило только услышать, что Хатамото Аякари и Судзубаяси Лили весело и задорно обсуждают, как они смогли довести Юругасэ Амико, и та теперь не посещает школу. Да так, будто обе достигли чего-то великого… Словно вся их группа собралась сегодня здесь, чтобы отметить это событие.

Ну-у…

По правде сказать, я считала, что Хатамото Аякари как и другие одноклассники должна была возрадоваться, услышав, что Юругасэ Амико тоже пришлось прогуливать школу, и приговаривать, мол, так ей и надо. Всё-таки неправильно требовать от неё нравственного отношения, каких-то справедливых чувств и ждать, что она будет испытывать вину. Вопросами нравственности должно заниматься государство, а не отдельно взятый человек[✱]По сути Содати хочет сказать, что если внешние обстоятельства влияют на человека так, что он вынужден совершить отрицательный поступок, значит, винить нужно не конкретно этого человека, а общество в целом. Государство, воспитывая в людях гуманистические идеалы, обязано не допустить возникновения условий, в которых индивидуум усваивает для себя нечто отличное от достойных человека отношений, теряя нравственность и моральные ориентиры.. Однако если всё это заранее спланированная хитрость, тогда уже другой разговор.

Хоть я и сделала вывод, что они спланировали всё, но моя гипотеза притянута за уши: характерное до меня допущение. Я ведь не знаю наверняка. Из подслушанного разговора нельзя было однозначно понять, что у них вышло случайно, а что — умышленно.

Уверена, что неприязнь Хатамото Аякари к Юругасэ Амико копилась долгие годы, их случайная ссора стала последней каплей в чаше терпения. Да, нужно смотреть через эту призму, так будет ближе к истине. Неизвестно только, правда ли Хатамото Аякари с умыслом не явилась на следующий день в школу?

Что, если Судзубаяси Лили, скрыто враждующая с Юругасэ Амико, воспользовалась этими двумя событиями и развернула ситуацию в свою пользу: с одной стороны, выставила главного гегемона злодеем, затем изолировала его, а с другой — перетянула в свой лагерь Хатамото Аякари, убедив её продолжать прогуливать, чтобы наглядно демонстрировать, к чему привела тирания Юругасэ Амико? Вдобавок второй «босс» класса, наверно, всячески препятствовала примирению двух сторон?

А может, это не Судзубаяси Лили взяла на себя инициативу, а сама Хатамото Аякари пошла однокласснице навстречу? Хотя ей, по идее, трудно даётся общение с людьми, но что, если Хатамото Аякари, издавна недовольная отношением Юругасэ Амико, всё же воспользовалась единственным шансом, когда та спустила на неё собак, чтобы устроить, наконец, революцию?

Разумеется, могут быть и другие варианты… Возможно, в группе Судзубаяси Лили есть настоящий серый кардинал, который подобно какому-то решале устраивает «тёмные» дела. Доводя логику до абсурда, можно даже предположить, что на самом деле всеми незримо руководила Кякуфудзи Норика, которая даже не входит в их группу… А что? Если вся логика растоптана в труху, я не исключаю и такой возможности.

Ситуация настолько запутана и необъятна, что аутсайдеру, недавно перешедшему в новый класс, ни за что её не понять. Случайно подслушав их разговор, я могла только предполагать, как дела обстоят в реальности.

Как бы то ни было, истина остаётся непоколебима: Хатамото Аякари сговорилась с Судзубаяси Лили, чтобы довести Юругасэ Амико.

И чем дольше я слушала их, тем сильнее убеждалась, что права.

Чем дольше слушала, как эти две девушки без всякого стеснения и малейшего намёка на угрызения совести с желчью обсуждали Юругасэ Амико в присутствии других ребят, тем больнее мне было (даже хотелось заткнуть уши) и тем сильнее я убеждалась в непоколебимой истине.

Э-эх… Ну за что?

Почему я это услышала?

После всех своих похождений я думала, что всё кончено, и больше не хотела искать правды.

Не стану утверждать, что осталась довольна разговором с Юругасэ Амико, но он так или иначе должен был поставить точку во всей истории. Почему эти девочки пытаются затащить меня в своё болото интриг?

Нет, ни Судзубаяси Лили, ни Хатамото Аякари никуда не пытаются меня затащить. Для них я не более чем второстепенный персонаж. И не важно, трагедии или комедии. Они всё равно ничего не собираются со мной делать.

Так что это не меня затащили в болото, а я сама прыгнула в него с разбегу… Ну правда, нужно перестать впутывать себя куда-то и поступать так, как я бы никогда не поступила. Вот и эти неприятные ощущения пришлось испытать только потому, что я зашла в развлекательный центр… Поэтому теперь надо стать более похожей на саму себя.

Действовать импульсивно, истерично, рефлексивно.

Вот она, типичная Ойкура Содати.

О да, скромность, как раз достойная такой дуры, как я.

И поведение, полностью мне присущее, ведь я не особенный человек.

Я выскочила из-за колонны. Нет, не чтобы убежать. Наоборот, бросилась к группе, которая обступила двух девочек, и на полном ходу ворвалась в толпу.

Целью была Судзубаяси Лили.

Если считать соучастниками всех, кто был в этой группе, то по сути не так уж и важно, кого из них выбирать, но для меня было очевидно, что лучше всего, за вычетом Хатамото Аякари, для дела подойдёт так называемый лидер.

Зачем мне это, спрашиваете? Нет, я вошла в раж не для того, чтобы врезать ей. Хотя, по правде сказать, уже настолько взбеленилась, что едва отдавала себе отчёт и была даже не прочь задать ей взбучку. Тем не менее я сохраняла рассудок, хоть и с трудом. Сохраняла, чтобы не забыть о поставленной цели — смартфоне Судзубаяси Лили, который она вертела в одной руке, продолжая увлечённо разговаривать с остальными.

Я ворвалась в толпу у разменных автоматов словно неуправляемая машина, у которой отказали тормоза. «А-а-а!» — пока остальные вопили от страха и неожиданности, я выхватила из рук Судзубаяси Лили нужное мне устройство.

Задание выполнено.

Нет, это только начало. Нельзя останавливаться, они превосходят меня численностью.

Не сбавляя темп, я бежала так быстро, как только могла, направившись в сторону ещё одного выхода, который находился на противоположной стороне развлекательного центра. Но на самом деле скорость бега бывшей прогульщицы и хикикомори не настолько высока, чтобы тягаться с остальными.

У меня нет выносливости, я скоро устану.

Нужно оторваться от них и отбежать как можно дальше, пока они всё ещё потрясены случившемся, чтобы выкроить время для следующей задачи.

Пробежав по тесной улочке, я вышла к мини-маркету и, зайдя за здание, припала к его стене. А затем спряталась в мусорном баке у торгового автомата.

На моём лице расплылась самокритичная улыбка. Как же это всё-таки похоже на меня — в такой сложный момент надеяться на мусорный бак, поставленный где-то на задворках. Я правда самый настоящий мусор.

«Ну а вы ещё дерьмовее меня!»

Пробормотав это себе под нос, я полезла в её смартфон. И хотя своего у меня не имелось, где-то на интуитивном уровне было понятно, как им пользоваться. В сущности, такие портативные устройства настолько легки в обращении, что для них даже не требуется инструкция по эксплуатации.

Перво-наперво я включила автономный режим.

Если не ошибаюсь, современные компании, занимающиеся производством мобильных телефонов, уже давно предоставляют услуги безопасности разного толка. Они без труда могут установить месторасположение устройства и дистанционно стереть хранящиеся на нём данные. Но если обрубить сигнал, перейдя в автономный режим, их процедуры теряют всякий смысл.

По идее.

Впрочем, у меня нет в этом твёрдой уверенности. Да и вообще, Судзубаяси Лили с остальными уже должны были прийти в себя, так что не удивлюсь, если рано или поздно они меня обнаружат, прочёсывая округу, поэтому медлить нельзя. Не сомневаюсь, что она не стала вызывать полицию, однако на её стороне так много людей, что… у них получится настоящая поисковая операция, в отличие от того, что я назвала обыском в попытке найти Юругасэ Амико.

Мне теперь не отделаться от неё одними извинениями.

Раз уж начала, значит, надо довести дело до конца.

Включив автономный режим, я попыталась разблокировать смартфон, проведя по его экрану пальцем, но, как и ожидалось, он потребовал ввода пароля.

Э-эх, так и думала.

Нужно ввести четырёхзначное число.

Я почувствовала, как вниз по щеке поползла капелька холодного пота… А может, это была слеза.

Мои устные показания о сговоре, о котором я подслушала, стоя за колонной в зале развлекательного центра, не обладают доказательной силой. Поскольку у меня нет мобильного телефона, я не могла продемонстрировать приёмы, к которым прибегают современные детективы, например, тайно сфотографировать их или записать диалог.

Потому что я отставшая от времени деревенщина… А вот для городских детей смартфон уже словно часть тела.

Часть тела… и даже мозгов.

Если Судзубаяси Лили и Хатамото Аякари объединили силы и спланировали, как низвергнуть Юругасэ Амико, значит, в какой-то момент совершенно точно пользовались смартфонами, чтобы обсудить свои действия.

И в таком случае здесь куча улик: смски или имейлы, сообщения в групповом чате, социальной сети или ещё где.

В связи с появлением интернета и смартфонов возникли новые социальные проблемы: отношения среди учеников средних и старших школ усложнились, люди стали меньше общаться вживую, стали агрессивнее, озлобленнее. С другой стороны, это мне только на руку, поскольку пользователи цифровых устройств неминуемо «оставляют следы», а значит, и стопроцентные доказательства своей деятельности.

Анонимность у них, видимо, не в почёте.

Достаточно детально исследовать информацию на смартфоне лишь одного человека, и получится выстроить цепочку всех событий… А стоит афере вскрыться, и следом вся клика заговорщиков распадётся в мгновение ока.

Поскольку производители мобильных телефонов понимают, что личные данные пользователей надо беречь, защита у этих устройств по большому счёту серьёзная, и она не ограничивается функцией дистанционного удаления данных. Я слышала, что в зависимости от конфигурации телефоны также могут отформатировать карту памяти и вернуть заводские установки при многократном введении неправильного пароля.

Но даже если здесь не имеется такой защиты, у меня всё равно нет столько времени, чтобы перебирать все десять тысяч вариантов. Я должна разблокировать смартфон Судзубаяси Лили быстро, а именно одним точным попаданием. И если не смогу, мне конец.

Вернув себе смартфон, то есть вернув уверенность в том, что она и её друзья снова в безопасности, Судзубаяси Лили может не простить меня и сдать в полицию.

Я совершаю одиозные поступки, вызывающие нарекания, и говорю это не только о краже телефона, но в целом о своём поведении. Так что в каком-то смысле я преступник в бегах, и мне крайне не хотелось бы, чтобы всё закончилось в полицейском участке.

Четырёхзначный номер. Один вариант из десяти тысяч.

Поскольку я олицетворение невезения и несчастья, то обязательно промажу не то что в случае, если шанс попасть окажется пятьдесят на пятьдесят, а даже если в запасе у меня будет девять тысяч девятьсот девяносто девять попыток из возможных десяти тысяч. Однако…

Мои размышления прервал сильный шум: кто-то мощно врезал ногой по укрывшему меня мусорному баку, отчего тот опрокинулся… Я вылетела наружу, на мою голову посыпались пустые жестяные банки и пластиковые бутылки.

Закрывая лицо руками, сквозь пальцы я увидела, что мне преграждает путь какой-то старшеклассник с дьявольским выражением лица. Громким голосом он подозвал сюда всех остальных. Не успела я глазом моргнуть, как Судзубаяси Лили, Хатамото Аякари и другие члены группы тут же подбежали и обступили меня.

Почему-то показалось, что людей прибавилось по сравнению с тем, сколько их было в развлекательном центре… Наверное, позвала подмогу?

Так здорово — иметь много друзей.

Но несмотря на то, что эти парни и девушки не издевались надо мной физически, они в открытую и безжалостно насмехались. Им так сильно хотелось оскорбить меня?

Что же, у них это получилось.

Сколько бы я ни сносила оскорблений, иммунитет к ним так и не выработался, поэтому каждый раз мне больно их слышать… Так что нет прощения людям, притворяющимся обиженными и несчастными; тем, кто берёт на вооружение показушную слабость.

Нет прощения тем, кто ещё хуже и бездарнее меня.

И вдруг среди ругани, что сыпалась на меня градом, я услышала вопль, который был громче всех: «Чё за хрень ты устроила, а?» — в тоне Судзубаяси Лили слышалась угроза, и у неё это получилось куда страшнее, чем у Юругасэ Амико.

Но в ответ на вопрос, который мог бы положить начало нашему диалогу, я, показав Судзубаяси Лили разблокированный экран смартфона, где был запущен мессенджер, вернула её же слова: «А сама-то что устроила?»

Ей хватило этого жеста, чтобы понять: я уже успела порыться и почитать некоторые сообщения.

Толпа замолкла. А Хатамото Аякри побледнела как полотно… Эти ребята могут сколько угодно дебоширить и воображать себя победителями, будто перевес всегда на их стороне, но в конце концов они же старшеклассники и быстро шевелят мозгами.

По-видимому, они уже обо всём догадались.

И о том, почему я вырвала телефон у Судзубаяси Лили, и о том, что их замысел, так сказать, пошёл насмарку.

...Строго говоря, у них есть один-единственный способ переломить ситуацию в свою пользу. Они уже окружили меня и теперь осталось только избить всем скопом, чтобы насильно отобрать мобильный телефон. Это для них не составит труда.

Однако в таком случае инцидент перерастёт в нечто серьёзное.

Если они готовы пойти на это, тогда я в проигрыше.

Делайте со мной что хотите. Или не хотите.

Несмотря на шаткое положение, я загоготала во весь голос, после чего Судзубаяси Лили бросила мне такой взгляд, будто приведение увидела, а затем, стиснув зубы от досады, рявкнула: «Я чёт не пóняла, ты терь в своре Юругасэ?»

Свора Юругасэ? Это ещё что?.. Судзубаяси Лили хочет спросить, мол, неужели в моих глазах Юругасэ Амико, которую она сделала изгоем класса, выглядит настолько хорошим и добропорядочным человеком, что за неё хочется заступиться? «Знаешь, после всех твоих дел у тебя тоже больше нет права удерживать позицию лидера». — «А-а? Так чё, ты не с ней? Тогда с кем? Ради кого творишь всякую хрень? Кто так тебя обработал? Чья система ценностей у тебя в башке?» — Судзубаяси Лили напирала и напирала на меня, засыпая вопросами, и её тон становился все выше и тоньше, пока не сорвался на пронзительный визг, и, когда мне надоело это выслушивать, я ответила ей полушутя-полусерьёзно:

«Арараги».