Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
21 - 16

Однако врасплох застали меня.

Я едва не попала под удар.

Повезло, что дверь в ту комнату открывалась наружу, в коридор, — видимо, так было удобнее с точки зрения планировки? — потому что если бы она открывалась внутрь, то я бы впорхнула в комнату на мгновение раньше[✱]Обычно двери в жилых помещениях открываются внутрь. Так делают в первую очередь из соображений безопасности, чтобы человек, в случае, например, пожара, мог открыть дверь на себя и выбраться из комнаты. А вот если бы она открывалась наружу и с той стороны что-то упало и перегородило выход, то человек уже не смог бы спастись. Но на самом деле помимо безопасности учитываются и другие факторы, как эргономика и эстетика. Так что если комната по площади меньше холла, из которого в неё можно попасть, тогда имеет смысл сделать так, чтобы дверь открывалась наружу, в сторону более просторного помещения..

Какое-то крохотное мгновение отделяло меня от смерти.

Как только я перелетела через порог и притормозила, прямо перед моим носом, всего где-то в паре сантиметров, блеснул резец стамески… Угловой стамески, как я успела заметить[✱]Резец угловой стамески выполнен в виде продолговатой буквы «L». Такая стамеска предназначена для обработки и зачистки 90-градусных углов глубоких пазов и канавок..

— Ай-а-аха! — испустила я глупый вопль и, мигом оценив ситуацию, — шмяк! — рухнула на пол. Можно было бы сказать, что и шмякнулась, раз уж так к слову пришлось звукоподражательное «шмяк», но оно больше подходит для случаев, когда человек падает плашмя не по своей воле, поскальзываясь например, теряя равновесие, а я всё-таки сгруппировалась и хочу верить, что главную роль здесь сыграли рефлексы.

Перекувырнувшись вперёд, как учили на уроках физкультуры (только там мы катались кубарем на матах, а здесь пришлось по жёсткому полу), я развернулась и посмотрела в сторону двери, — там, притаившись около проёма и держа в руке стамеску, стояла Надэко, но — к моему великому удивлению — не та.

У неё была очень короткая чёлка.

Да, в комнате оказалась не Тихонядэко, а Анти-Надэко.

Она выпучила глаза, вздёрнула брови — всё лицо её перекосилось, видимо от злости; сикигами поглядела на меня зверем и выругалась:

— Тц! Какого хрена ты, тварь тупорылая, увернулась от моего крита, а-а?! — взревела она, затем двинулась ко мне, яростно топая по полу, и в мгновение ока встала надо мной (я так и осталась после кувырка в полулежачем состоянии).

По-моему, она уже переросла обычную школьную хулиганку…

И превратилась в настоящего головореза!

Чтобы каждую Надэко-сикигами можно было легко отличить от трёх других, я, как уже говорила, не только нарисовала им разные причёски, но и подобрала, как по заказу, свою, ни на чью не похожую, одежду: Анти-Надэко у меня облачилась в юката.

В такую же, какую я, в качестве пижамы, позаимствовала из гардероба Цукихи-тян — а она у нас любительница традиционной японской одежды, — когда однажды осталась ночевать у неё дома (наутро после этого Цукихи-тян как раз и отстригла мне чёлку)… Пока писала Анти-Надэко, на меня нахлынули воспоминания о тех днях, и я, в порыве ностальгии, пририсовала на её руке резинку для волос, обтянутую тканью. А обуть, к слову, вообще решила в поккури[✱]Разновидность гэта (японских сандалий) на высокой танкетке (10—20 см) со скосом к носку. Поккури носили исключительно ученицы гейш..

Я просто хотела, чтобы обувь тоже как-то соответствовала традиционной одежде, но если бы только заранее знала, что Анти-Надэко вломится в чужой дом, не разуваясь, и вдобавок станет, не сдерживая себя, топать и шаркать по полу, то нарисовала бы её босой, чтобы она хотя бы покрытие не портила и мне не досталось потом ещё и за это.

Или лучше уж в обуви для чечётки, если ей так нравится стучать ногами об пол.

Тем временем Анти-Надэко застыла в такой неприличной позе — на полусогнутых и широко разведя ноги — и угрожала мне, в одной руке держа угловую стамеску, а другую отведя за спину, что всем своим видом напоминала какой-то дикий вариант просящего послушать, что он хочет сказать[✱]В японских фильмах и сериалах иногда можно увидеть персонажей, которые встают перед собеседником на полусогнутые и широко разводят ноги, одну руку вытягивая перед собой ладонью вверх, а вторую отводя за спину, и при этом произносят фразу «о-хикаэ-насуттэ». Таким образом они показывают свои благие намерения и милостиво просят собеседника их выслушать. История позы и фразы уходит корнями в далёкое прошлое. В средневековой Японии в небольших городках существовали этакие заправилы, без ведома которых ничего не делалось. Они не состояли на госслужбе, но исправно защищали свои земли от чужаков. Если какой-то пришлый безработный или бездомный хотел обратиться к местному заправиле, то должен был сначала принять перед ним специальную позу, сказать «о-хикаэ-насуттэ», после чего, в зависимости от ответа заправилы, либо поведать ему о своих нуждах, либо убраться восвояси. Абсурдность ситуации с Анти-Надэко состоит в том, что сикигами приняла позу, показывающую, что она настроена не враждебно, при этом угрожая Надэко стамеской..

Выглядело смешно.

Но когда тебя угрожают заколоть, становится что-то не до смеха… Все вопросы в голове перемешались.

Во-первых, что Анти-Надэко забыла здесь?

Что эта Сэнгоку Надэко, с самым взрывным и раздражительным характером среди всех остальных, делает в доме Арараги?

А с другой стороны, какая разница? Ну да, я наткнулась на Анти-Надэко, хотя ожидала встретить здесь Тихонядэко, но меня устраивает и этот вариант: всё равно в конечном счёте поймать нужно всех Сэнгоку Надэко…

Я ей тем более рада, что она встретилась вместо хозяина этой комнаты — а мне ой как не хотелось встречи с ним! — так что благодарю счастливый случай.

И всё же очевидно, что Анти-Надэко оказалась здесь не просто так: она устроила засаду на меня.

Устроила засаду на того, кто сам хотел устроить засаду.

Собравшись с силами, я бросилась в погоню за сикигами, хотя понимала: просто так их не поймать, и предвидела, что они будут упорно сопротивляться («стена из людей», которую возвела вокруг себя Надэкокетка, как раз была, как верно подметил Оги-сан, средством самозащиты), однако никак не ожидала, что одна из них, ну, прямо скажем, захочет убить меня!

Да не может такого быть!

Ведь отношения у оммёдзи и сикигами как у хозяина и слуги, разве нет?..

Вот только я никакой не оммёдзи, да и Ононоки-тян рассказывала, мол, в истории не раз бывало, когда сикигами ополчались против своего хозяина, присваивали себе его личность и занимали его положение в обществе… Неужели Анти-Надэко пришла сюда расправиться со мной физически, чтобы встать на моё место?

Она что, хочет быть мной?

Может, и не стоит так о себе говорить, но, по-моему, она выбрала совершенно не того человека: зачем кому-то специально становиться мной, когда в моей жизни вон одни сплошные минусы?

— Гр-р-р-р-р!.. — свирепо зарычала Анти-Надэко.

Не припомню, чтобы у неё был настолько звериный характер.

Напрочь отбилась от рук автора.

Вырвалась на волю — и одичала совсем?

— Не-не-не!.. Хрен там был, чтоб я с тобой работать села!.. Помощи захотела? Выкуси! Только через мой труп, усекла-а?! — рявкнула на меня сикигами.

— …

Какая… «веская» причина для убийства.

Так она не собиралась занимать моё место — просто не хотела работать из-под палки.

Да уж, за последние несколько часов произошло столько событий, что я уже стала забывать, для чего изначально призвала четырёх сикигами: по задумке они должны были взять на себя часть моей работы, чтобы помочь стать мангакой.

По той же причине они и убежали от меня — никто не захотел помогать, — и если эти Надэко думают, что я приговорю их к принудительному труду, когда поймаю, то неудивительно, что среди них нашлась готовая пойти на решительные шаги, лишь бы не даться в руки.

Надо было мне ещё раньше хорошенько вспомнить, кто на что горазд, чтобы потом не попасться на крючок.

Особенно вспомнить всё, что касается Анти-Надэко: она самая жестокая среди всех.

Это же она тогда ударом ноги с разворота вынесла дверь в классной комнате. Заметив, с какой яростью продырявили входную дверь дома Арараги, я должна была сразу догадаться, что за этим стоит Анти-Надэко.

Ну и плохая же у меня интуиция…

— У… успокойся, Анти-Надэко! Ни… никто не будет принуждать тебя работать… и вкалывать эти 10 000 часов, — пролепетала я, стараясь урезонить сикигами, и начала было вставать, но…

— Захлопни пасть! — гаркнула она и словно пригвоздила меня к месту. — Думаешь, я на это куплюсь?! Вот пришью тебя — и отдохну спокойно, как тебе такой расклад, а-а?!

Не успела я заметить, как она уже куда-то дела угловую стамеску и в её руке оказался нож для резьбы по дереву. Анти-Надэко замахнулась и попыталась вонзить его мне в грудь, видимо целясь в сердце.

Эта сикигами, по-моему, слишком сильно ненавидит работать.

Неужели я была такой раньше?

Её характер точно соответствует времени?

Как бы то ни было, встать у меня не получилось, поэтому я ушла от удара перекатами, свернувшись, как мокрица-броненосец, в клубочек. Однако комната оказалась не такая большая, как хотелось бы, и вращалась я недолго: меня остановил вращающийся стул: я ударилась головой об одно из колёсиков крестовины.

Было больно, но, конечно, не так, как если бы меня пырнули стамеской.

Обернувшись, я увидела, что удар Анти-Надэко пришёлся в пол: нож по самую рукоять вонзился в настил… Кто бы мог подумать, что в тонких ручках среднеклассницы сосредоточена такая огромная сила!

Боюсь, в этом и есть способность Анти-Надэко.

Если Надэкокетка, будучи странностью-сикигами, обладала способностью управлять настроениями и чувствами людей, легко входя с ними в контакт (вспомнив ещё раз, насколько опасной силой она обладала, я не могу не порадоваться, что разобралась с ней в первую очередь), то способность Анти-Надэко, такой же странности-сикигами, судя по всему, заключается в преодолении всех пределов человеческих возможностей: она отменяет физиологические ограничения в силе.

Иначе бы просто не смогла оставить такую большую дыру во входной двери, сколько бы ни долбила её стамеской… Вслушиваясь в эту работу холодного анализа где-то на задворках разума, я подкатила вращающийся стул поближе к себе и отгородилась им от Анти-Надэко.

Возводить стены из людей я не умею, зато могу защищаться стулом.

Спрятавшись за его спинкой (я напоминала персонажа какого-нибудь шутера, когда он прячется в укрытие, чтобы перезарядить оружие) и дрожа от страха, я выглянула посмотреть на Анти-Надэко и встретилась с ней глазами.

Похоже, она так и не смогла вытащить нож из пола и, оставив его торчать там, достала из-за пазухи новую стамеску… Полукруглую.

Мне не хотелось умирать от ножа, стамески или любого другого острого предмета, но больше всего — конкретно от полукруглой стамески… Когда на мне висело проклятие и время играло против меня, эта стамеска была единственным режущим предметом, который я, обычная среднеклассница, могла взять без ведома родителей, и хотя каяться уже поздно, но я сожалею, что расчленила ей всех тех змеек.

Каяться поздно… но только сейчас…

Только сейчас я осознала, сколько вреда причинила.

Я всё так же не понимаю, чем заслужила такое суровое наказание — проклятие, — но раскаиваюсь в содеянном и теперь вижу глубокий символизм в том, что Анти-Надэко пытается убить меня стамеской.

Хм?

Стамеской? Разве не странно?

Ведь это другая Надэко, Тихонядэко, вооружившись стамеской, зверски расчленяла змеек… А у Анти-Надэко максимум должна быть с собой садовая лопатка, верно? Ну, вряд ли, конечно, сикигами смогла бы заколоть меня лопаткой и унять тем самым жажду крови…

По-видимому, Тихонядэко заставили не только поменяться одеждой, но и отдать всё своё оружие?

Если допустить, что она осталась ни с чем и слоняется по городу чуть ли не голышом потому, что три других Надэко отобрали у неё всё, что только можно отобрать, то мне действительно её жалко.

Даже я начала подозревать, что меня обижают.

И не абы кто обижает, а я сама (нет, мы сами)!

Нужно сейчас же найти Тихонядэко и защитить!

То есть сначала нужно вырваться из этой западни…

А то у меня самой сердце вырвут, если я не вырвусь отсюда!

— Не горячись. Давай хотя бы поговорим! Только опусти сначала эту опасную штуку на пол, хорошо? Ста… стамеска всё-таки предназначена для других дел, — попыталась сказать я тихо и вкрадчиво, продолжая прикрываться стулом, однако мои слова лишь сильнее раздражили Анти-Надэко.

— А-а?! — взревела она. — Это для каких таких других дел, а-а?! Хочешь сказать, что полукруглая стамеска создана для чего-то ещё, кроме как выпустить тебе кишки?!

«Выпустить кишки»?..

Аж передёрнуло!

Юката тем временем чуть сползла с сикигами, обнажив её плечи; Анти-Надэко стала выглядеть очень соблазнительно, однако при взгляде на неё — замечу, что мне было совсем не смешно, — казалось, что съехавшая одежда будет стеснять в движениях и сикигами теперь придётся семенить.

Хотя на словах всё равно смешно получилось.

Раньше я не задумывалась об этом, но теперь, глядя на Анти-Надэко со стороны, вижу её какой-то… нелепой, что ли. Интересно, а когда в прошлом году она толкала свою речь в классе, то в глазах одноклассников выглядела такой же?

Производила то же самое впечатление?

Анти-Надэко, конечно, здорово пугала, однако при всём при том казалась карикатурой, нереальной, созданной в бреду, версией обычной Надэко… и хотя она говорила совершенно серьёзно, но чем серьёзнее становилась, тем сильнее казалось, что это какой-то розыгрыш…

— Ста… стамеска — инструмент для обработки дерева, — принялась объяснять я. — С её помощью делают разные креативные…

— Креативные?! — взорвалась Анти-Надэко, не дав мне закончить. — А! Так, значит, в тайне ты всё-таки хочешь заставить меня творить, да-а?!

Слушай, пожалуйста, что тебе говорят — не вырывай из контекста!

Как же трудно достичь понимания с другими, — это я испытала на своей шкуре… Суть предложения Ононоки-тян заключалась в том, что легче всего собрать команду из других себя, но после встречи с самими собой я убедилась, что это всё пустое. Я, так же как и сикигами, которые, можно сказать, тоже я, не приспособлена ко взрослой, трудовой жизни.

Анти-Надэко сейчас до того взвинчена, что даже Кайки-сан, с его даром убеждения, наверно, не смог бы утихомирить её… К тому же даже если я попытаюсь поймать её вырванной страницей из скетчбука, то сикигами будет сопротивляться, орудуя стамеской.

Листок против режущего инструмента. Другими словами, у меня — «бумага», а у неё — «ножницы».

По правилам получится, что я проиграю, так?

Мы, конечно, не играли с ней в «Камень, ножницы, бумагу» — это простая аналогия, — но Ныненадэко всё равно не тягаться с Анти-Надэко: я так долго вела замкнутый образ жизни, что мой организм ослаб: у меня не осталось сил ни в руках, ни в ногах, а эта сикигами невероятно мощная: она отменяет все физиологические ограничения в силе.

Более того, у меня нет никакого оружия.

Разница в наших боевых потенциалах просто огромна!

А что, если Анти-Надэко зарежет меня прямо здесь?

Цукихи-тян, наверно, первой обнаружит мой труп с выпущенными кишками: она пока ещё учится в средней школе, так что придёт домой раньше всех. Должно быть, сильно испугается.

Или же нет: если тело будет лежать в этой комнате, то первым мой труп обнаружит её хозяин, а такого…

Такого нежелательного исхода я не желала всем сердцем.

А желание — закон!

— Лови! — вдруг крикнула я, взявшись обеими руками за спинку вращающегося стула, которым до этого защищалась, и изо всех сил толкнув его в сторону Анти-Надэко.

Он был на колёсиках, поэтому даже моими хилыми ручками удалось придать ему хорошее ускорение и запулить прямо в сикигами.

— А-а?! — удивилась она.

До этого Анти-Надэко никак не реагировала на мои просьбы, однако на летящий в тебя стул хочешь не хочешь, а отреагировать придётся. Он, впрочем, был мягкий и никакого реального вреда причинить не мог.

Сикигами левой рукой (в правой была стамеска) повалила его набок прямо рядом с собой. Но я и не ставила себе целью сбить её стулом с ног и запустила его только для отвода глаз.

Как я и думала, Анти-Надэко не только защищалась левой рукой (другого выбора у неё и не было), но и стул отпихнула налево. Ожидая, что она так и поступит, я в тот же миг, как только толкнула в неё стул, бросилась в правую, с её точки зрения, сторону и, описав дугу, приблизилась к сикигами.

Всё будет хорошо.

Я сама пользовалась такой же стамеской и могу доверять своему опыту.

Это, конечно, острый инструмент, и я, бывало, больно им резалась, отчего он казался опаснее, чем должен был, тем не менее не могу не сознаться, что из-за короткой длины лезвия это орудие совершенно не годится для убийства.

Допустим…

Допустим, сикигами пырнёт меня стамеской: лезвие вонзится всего лишь на какие-то сантиметры и, по идее, не пробьёт даже подкожный жир… то есть не достанет до моих внутренностей (подкожного жира у меня нет), а это не смертельно![✱]Поскольку речь идёт о стамесках из школьного набора для уроков труда, то длина лезвия у них небольшая: около 2 см.

— Отдохнуть хочешь? Ну так я отправлю тебя на вечный покой! — прокричала я, чтобы приободриться, и приготовилась прилепить лист к Анти-Надэко, вот только…

Мои тонкие, как палки, ноги бегали, к сожалению, не так быстро, как я ожидала. Будь у меня ноги Камбару-сан — а та носится со скоростью антилопы, — победа была бы за мной, но я передвигалась так медленно, что Анти-Надэко, наверно, успела бы прилечь и, позёвывая, всласть поплевать в потолок.

Когда я приблизилась к ней на расстояние вытянутой руки, сикигами уже разобралась со стулом и повернулась в мою сторону.

Она взглянула на меня как на пустое место и завопила:

— Засохни! Это тебе на отдых пора! А то, гляжу, притомилась одна-то вкалывать, скажешь, нет?!

«Тяжело живётся? — запальчиво выкрикнула Анти-Надэко. — Ну так отказалась бы от своей тупой мечты, а-а?!» — и, несмотря на мою медлительность (а соответственно, и большой выбор мест, куда можно пырнуть), попала именно туда, куда нужно; сикигами, казалось, и правда хотела выпотрошить меня, — с такой лютой жестокостью засадила она полукруглое лезвие стамески мне в живот, прямо в небольшое уплотнение.