Онлайн чтение книги Цикл историй: Межсезонье Monogatari Series: Off Season
21 - 19

Когда Анти-Надэко направила на меня стамеску и пригрозила убить, я живо вспомнила эту гору и то, что сама однажды на ней устроила; сикигами заставила меня осознать всю тяжесть моего проступка.

Я убила очень и очень много змеек, потому что верила: это поможет снять с меня проклятие; однако я не просто их убивала — рубила на куски такой же стамеской и обложила этими кусками всю территорию храма.

Но мне не повезло: проклятие в итоге не только не спало, а осложнилось, усилилось и усугубилось: с ног до головы меня обвила невидимая змея.

Кстати, с тех пор я, получается, и начала натыкаться на странности. А также начала заново…

Общаться с семьёй Арараги.

Хотя я не до конца честна по поводу возобновления этих отношений, точнее, боюсь признаться в самом главном… Да, мы с Цукихи-тян снова стали близкими подругами (даже не могу описать, насколько близкими), но это было лишь дело случая и от меня никак не зависело.

Я не знаю жизни, о чём можно легко судить по тому, как стараюсь загладить вину за непростительное зверство над змейками тем, что не щажу себя, пытаясь достичь мечты.

Я не понимаю, как надо жить.

Если бы только Кайки-сан не распространил свои «заклинания» среди среднеклассниц нашего города, если бы он не вызвал той чудовищной пандемии, я бы до сих пор была Тихонядэко и сейчас, как все нормальные люди, занималась подготовкой к экзаменам.

Конечно, может, лучше было бы остаться Надэкокеткой, и всё же я хочу быть самой собой — Ныненадэко — и жить своей жизнью, пусть она и не такая радостная.

И не нужны мне никакие заместители, действующие и говорящие от моего имени.

Я сама буду говорить то, что у меня на уме.

Встреча с Богинядэко требовала мысли и воли, поэтому, чтобы не волноваться, что же такого выскажет мне сикигами, я размышляла о другом, разбиралась в себе и так, в попытке найти свой внутренний стержень, с горем пополам добралась до вершины.

Пройдя под тории, я вошла на территорию храма и увидела там…

— О!.. Ононоки-тян!

Да, её самую!

Вот только вид у неё был… мягко говоря, не такой, как прежде. Эта странность всегда выглядела как человекоподобная кукла, но теперь ничего подобного человеку в её фигуре не было.

Передо мной, в общем, лежал расчленённый труп Ононоки-тян.

Руки, ноги и голову зверски оторвали от туловища, захватив и пёстрые одёжки (а ещё отсекли кисти от предплечий и голени от стоп), и притом как попало… боже мой, как попало разбросали по этой проклятой храмовой земле! Преступник, казалось, выместил на Ононоки-тян всю свою злость; он даже не стал избавляться от тела и всех конечностей, словно ему было плевать, что труп могут обнаружить!

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!.. О!.. Ононоки-тян! — завопила я не своим голосом.

Когда смотришь мистический триллер или что-то близкое по жанру и видишь сцену, где персонаж, первым наткнувшись на чей-нибудь труп, начинает выть и причитать, то не веришь ему и думаешь: «Ну вот опять! Да реальный человек в такой ситуации не смог бы даже ничего внятного вымолвить! У него все слова и звуки застряли бы в горле; он бы только воздух глотал, как рыба на берегу, — какое там кричать!» Я вспомнила эти впечатления от просмотра таких стереотипных сцен и поняла, что должна извиниться за своё мнение.

Признаю: была не права; признаю: завопила.

Я завопила…

Не своим голосом…

Когда увидела труп подруги.

— Нет, нет, нет! — не унималась я. — Ононоки-тян, ты слышишь меня?! Прошу, скажи что-нибудь!

— Слышу, слышу — не верещи, — вдруг раздался её голос.

Неужели боги вняли моим мольбам?!

Вот теперь пришло время и мне, как рыбе на берегу, поглотать воздух; от страха я отшатнулась и, упав на пятую точку, встретилась взглядом с Ононоки-тян, — её оторванная голова лежала, прижавшись щекой к земле.

Она всё ещё жива?!

Хотя должна была — как ни крути — умереть?!

Но она же, это, только что… говорила…

— Я не просто странность, но и кукла, — напомнила Ононоки-тян, — так что меня можно расчленить и я всё равно не умру. К тому же одну вещь я до сих пор держал от тебя в тайне: меня создали из трупа и всё это время я был мёртв.

— …

А она довольно болтливая для мертвеца. Да ещё и с отрубленной головой.

Значит, Ононоки-тян — странность, созданная из трупа?

То есть я оттачивала художественные навыки, рисуя эскизы трупа в разных позах?.. Я что, Сугита Гэмпаку[✱]Сугита Гэмпаку (1733-1817) — знаменитый японский врач. Он изучал анатомию человека, проводя вскрытия трупов, и обнаружил, что в западных трудах рисунки внутренних органов выполнены гораздо точнее, чем в китайских учебниках, имевших тогда большое хождение в Японии, после чего, совместно с другими учёными, решил перевести «Анатомические таблицы» голландского врача Герарда Диктена и на её основе создал первую японскую научную работу по анатомии.?

Вообще, если присмотреться, то на подходе к храму — а тут везде разбросаны части тела Ононоки-тян — нет никаких следов крови. Получается, сколько труп ни кромсай, он кровоточить не будет?

Ну да, кстати, она же вытащила обе свои руки, когда позировала в образе «Венеры Милосской»… И судя по тому, что я вижу, у неё получилось бы изобразить даже «Нику Самофракийскую»[✱]У этой древнегреческой мраморной скульптуры помимо рук отсутствует также и голова..

— Да не трясись, — посетовала Ононоки-тян. — Ты сама вон рубила змеек на кусочки прямо на этом самом месте — и ничего, а как расчленённый труп увидала, так всё — запредельный уровень графического насилия. Кстати, у меня тоже есть одна просьба, Сэнгоку Надэко.

— Ка… ка… какая?

— Не соберёшь ли мои части тела? Мне отсюда не очень хорошо видно, но они, чувствую, разбросаны где-то рядом. Достаточно соединить две подходящие местом разреза — и они срастутся.

Ононоки-тян, несмотря на разбитое состояние, всё так же без какого-либо выражения на лице и равнодушно, устроила мне разнос, а потом попросила не какой-то пустяк…

А собрать труп по частям?!

— Я понимаю: ты натура творческая, тебе хочется перенести увиденное на бумагу, но прошу оставить это на потом, — расставила приоритеты Ононоки-тян, точно какой-то продюсер.

— Но зачем? Я же, ну, никогда не рисовала в манге таких жестоких сцен…

Следовать желанию продюсера я не собиралась: ни откладывать на потом, ни вообще зарисовывать этот ужас, зато на первую просьбу откликнулась и пошла собирать оторванные конечности. Когда я поднималась на гору, то занимала себя мыслями: что такое жизнь? куда она меня заведёт? — но даже не представляла, что по приходе на вершину мне придётся помогать подруге придавать её трупу близкий к прижизненному вид!

Но уж лучше так, чем если бы Ононоки-тян на самом деле умерла.

Погоди-ка, она же была мертва с момента создания…

— Со… собрать всё до самых маленьких кусочков плоти, боюсь, не получится…

— Собери, что можешь. На первых порах и так сойдёт, — отозвалась Ононоки-тян. — В крайнем случае все дыры от недостающих кусков замажу чем-нибудь, той же землёй например.

Прямо как зомби.

Стоп, да она и есть зомби!

Причём, если бы из гардероба на меня выпрыгнула Ононоки-тян, я бы такому милому зомби не испугалась… однако в нынешнем виде, с оторванными руками и ногами, валяющимися где попало, она всё-таки нагоняла ужас.

— Если очень хочешь поделиться своей плотью — я только за.

— Что за ужасы ты мне предлагаешь?! — с испугом спросила я.

— Пода-ай свою пло-оть… Шутка. Отсылочка к Kizumonogatari[✱]Ёцуги подражает реплике Киссшот, только та, при первой встрече с Коёми, потребовала от него подать ей не плоть, а кровь..

— …

Юмористка.

Прирождённая юмористка, от кончика носа до кончика хвоста.

Кстати, Ононоки-тян хоть и странность, чудовище, но никакого хвоста я не нашла, пока собирала руки и ноги.

— Н-да-а, в такие моменты острее всего понимаешь, как неудобно быть трупом, — пожаловалась Ононоки-тян. — Вампиры вон тоже бессмертные странности, но у них на месте оторванного вырастает новое, а старое притом рассыпается в прах — и никакой мороки.

Спасибо за мерзкие физиологические подробности!

Мне всё равно, как там что устроено у различных бессмертных странностей.

Я притворилась, будто ничего не слышу, и продолжила собирать её части тела. А уж это та ещё морока. Почему-то представилось, что Ононоки-тян словно экшен-фигурка — те тоже бывают со снимаемыми частями, — вот только её кожа на ощупь была как у трупа.

Конечно, я никогда не трогала труп, но в ощущениях не сомневалась.

— …А с другой стороны, — продолжала болтать Ононоки-тян, — мне сильно повезло, что я труп. Нет худа без добра. Всё-таки будь я вампиром с работающей кровеносной системой, змеиный яд разрушил бы эритроциты внутри сосудов, что привело бы к тяжёлым последствиям.

— А?.. Змеиный яд?

Нет, я, конечно, знала, на кого иду…

Богинядэко единственная, кто мог сделать такое с Ононоки-тян; на неё указывает ещё и место преступления: храм. Ононоки-тян пришла сюда, чтобы поймать мою сикигами, а та, судя по всему, сопротивлялась, — другого объяснения нет.

И, кажется, уже успела отсюда убежать: Богинядэко нигде не было видно… Я упустила сикигами, это оставило на душе неприятный осадок, и в то же время внутренне я содрогалась от ужаса.

Даже почувствовала, что кровь отлила от лица: я побледнела как вампир, хоть и не была одним из них.

Подумать только, кому я собиралась бросить вызов?! Богинядэко вон как отделала Ононоки-тян, настоящую специалистку по странностям и к тому же саму странность! Я слишком поверила в свои силы и забылась.

Если бы Богинядэко всё ещё была здесь, она бы, очевидно, расчленила и меня тоже, так что мой труп лежал бы сейчас с оторванными руками и ногами… Нет, Богинядэко, неужели ты серьёзно готова расчленять всех и каждого?

Что сделало тебя такой жестокой?

Ты точно сам дьявол!

— Да уж, зря я связался с Арараги Цукихи: мне это ничего хорошего не принесло… А, хотя кое-что хорошее было, — не сразу прибавила Ононоки-тян. — Я подружился с тобой, Сэнгоку Надэко.

— Э-э… Мне, конечно, приятно, но с чего ты так вдруг?

Она что… флиртует со мной?

Это серьёзно или какая-то шутка?

Не знаю, как сейчас, но раньше Ононоки-тян, кажется, ненавидела меня всем своим существом.

— Если правильно помню, — рассуждала я вслух, — ты легко подвергаешься влиянию окружающих как раз потому, что кукла… Другими словами, твой характер точно так же легко меняется?

— Да. То есть если я тебе нравлюсь, то и ты мне нравишься.

— Только не надо, пожалуйста, со мной заигрывать!

Лучше я провалюсь на этом самом месте, чем позволю завоевать своё сердце!

К тому же (или поэтому?) моя сикигами искромсала подругу — какой тут флирт?

— Прежде всего, менять своё отношение к чему- или кому-либо в характере не одних только странностей, — это нормально для всех и каждого, разве не так? — поучала меня Ононоки-тян. — Одни вещи или люди тебе нравятся, другие — нет. Ты можешь разлюбить то, что всегда любила, и полюбить то, что всю жизнь ненавидела. Дети, например, не любят есть горькую зелень, а повзрослев, лопают её за обе щёки, и всё в таком духе.

— Ну-у…

Наверно, она права.

Любовь, ненависть — все чувства время от времени чередуются между собой. Всегда любить одно и то же или постоянно заставлять себя ненавидеть что-нибудь сложно, — это ложится тяжким бременем на психику.

Поэтому чувства последовательно сменяют друг друга.

Я сама глубоко чувствовала эту смену, когда глядела на других Надэко-сикигами, когда глядела на версии себя из разных моментов жизни…

— А-а, это, Ононоки-тян… — стеснялась я спросить. — Волосы прикладывать к голове, чтобы они приросли? А то тебе их сильно пообрубали.

— Нет, волосы не надо. Это же не плоть. Так что на их счёт не волнуйся. Скоро отрастут. Я из тех видов кукол, у которых на голове растут волосы[✱]В Японии распространена легенда о кукле с растущими волосами на голове. В начале XX в. одной маленькой девочке по имени Окику подарили совершенно обычную куклу, но та недолго радовалась своему подарку и скоропостижно скончалась от обычной простуды. Убитая горем семья возложила любимую куклу дочери на домашний алтарь и ежедневно молилась в память о девочке. Согласно легенде, дух Окику не смог упокоиться с миром и вселился в куклу. Спустя какое-то время родные начали замечать, что у куклы растут волосы. В 1938 году один из членов семьи отдал эту куклу в храм Маммэн, где она находится по сей день. Священники проводят над ней обряды, читают молитвы и временами подстригают её. Однако же феномен растущих волос не объяснён до сих пор: настоятели категорически против детального изучения куклы..

Ну и слава богу.

Хотя на самом деле даже не знаю, радоваться этому или пугаться… Итак, первым делом я прошлась кругом и подобрала с земли все части тела, какие могла, — теперь можно собрать Ононоки-тян, как какой-нибудь 3D-пазл.

Попробую соединить две подходящие части местом разреза…

Хм? Не соединяются?

— Не бойся давить, — разрешила Ононоки-тян, — я ничего не почувствую. Прижимай друг к другу крепко-крепко, как прижимала бы детальки, чтобы те схватились клеем. Чем сильнее надавишь, тем лучше. Представь, будто хочешь сплющить их.

— Ла… ладно…

Работка, честно говоря, не из приятных.

Однако Ононоки-тян пострадала от рук моей сикигами, значит, я обязана взять всю ответственность на себя… Да я в любом случае не имею права оставить Ононоки-тян в таком состоянии после того, как она назвала меня своей подругой!

Ну что, начну с ног? Прижму крепко-крепко…

— И… извини, если перепутаю правую и левую.

— Только попробуй. Я тогда твои ноги и руки местами поменяю.

Грозится!

Её угрозы пугают!

— Ра… расскажешь, что случилось? — робко попросила я. — Богинядэко… оказалась настолько сильной?

— Сильная-то она сильная… Но и я не лыком шит — профессионал. Я шёл на дело, как на службу, хотя в успехе сомневался… Да и службой это, наверно, не назовёшь? Ловля твоих сикигами для меня, скорее, интимное дело. Интересно: впервые на моём веку появилось что-то интимное.

— …

Я снова приготовилась сопротивляться её попыткам флиртовать, но Ононоки-тян лишь тихо вздохнула, как бы показывая, что ничего, мол, уже не поделаешь — что толку рассказывать. Не хватало ещё пожать плечами и развести руки, только голова у неё была без плеч и рук.

— Хочешь узнать, что случилось? — переспросила она немного погодя. — Как видишь, я стал добычей той, на кого пошёл охотиться, но это было ожидаемо. Однако сражаться мне пришлось не только с Богинядэко: я имел дело ещё с одной сикигами — Тихонядэко.

Двое на одного?

Ничего себе! Даже не думала, что разбежавшиеся кто куда сикигами будут действовать заодно!

Тихонядэко заставили поменяться одеждой, у неё отобрали стамески — всё это выглядит каким-то недоразумением в свете её объединения с Богинядэко, и всё же…

Мне почему-то кажется, что Тихонядэко пала несчастной жертвой других Надэко… Значит, Богинядэко тоже могла использовать её в своих целях?

— Могла, — согласилась со мной Ононоки-тян. — Так оно, на мой взгляд, и было. Ну что, давай тогда проведём это время с пользой и разберём причины моего провала?

Под «этим временем» она имеет в виду время, которое уйдёт на прирастание ног, рук и головы к туловищу? То есть Ононоки-тян хоть и кукла-странность, но ей, похоже, всё равно нужно сколько-то времени, чтобы её раны затянулись.

Я больше не могу действовать одна, раз всё настолько серьёзно, так что, пожалуй, внимательно выслушаю её.

— После того как мы разделились, — начала Ононоки-тян, — я вскоре наткнулся на Тихонядэко. Не знаю, что с ней случилось, но она ходила по улице в купальнике.

— В купальнике?!

Вот ещё новость!

Разве Тихонядэко не должна ходить полуголой в одних блумерсах?! Бред какой-то!

— Не… неужели в микрокини?!

— Нет, в школьном купальнике.

— Да? Ну хорошо, успокоила! — съязвила я.

Ничего хорошего!

Носить микрокини, между прочим, в стиле Надэкокетки. Когда я увидела её в школьной форме, то испугалась, что она могла оставить Тихонядэко в откровенном купальнике, но, видно, не того боялась.

О, кстати!

Я помню себя в школьном купальнике!

Меня так поразила неожиданная новость о Тихонядэко, разгуливающей по улицам в одних блумерсах, что только сейчас я вспомнила, как сама однажды вышла на улицу в школьном купальнике, — на мне тогда ещё лежало змеиное проклятие!

Меня попросили одеться так для того, чтобы отметины на коже, оставленные змеёй — она обвивала всё моё тело, — были лучше видны и чтобы я чувствовала себя менее скованной в движениях… вроде так мне объяснили. В принципе, идея хорошая, но почему мне предложили именно школьный купальник, а не что-то другое, — до сих пор не понимаю. По правде говоря, его, как и блумерсы, мне одолжила Камбару-сан; я надела купальник и пришла в нём в этот храм.

Да, я в нём пошла не в море плавать, а полезла на гору.

И на территории храма — это место также называют «прогалиной», где собирается всякая нечисть, — совершила обряд, чтобы снять с себя проклятие.

Не могу сказать, что сам обряд прошёл удачно, но жаловаться не приходится… Ой, точно! И как это я забыла её?

Когда думаю о храме Северной Белой Змеи, на ум тут же приходит Богинядэко, однако Тихонядэко тоже имеет отношение к нему.

Более того, храм сильнее всего ассоциируется с образом Тихонядэко, учитывая, какое несметное количество змеек она успела здесь расчленить… Увидев Ононоки-тян с оторванными руками, ногами и головой, я должна была сразу предположить, что к нападению причастна не только Богинядэко, но и Тихонядэко.

Мне, честно признаюсь, было тяжело обсуждать с Ононоки-тян причины её провала, потому что со мной могло случиться то же самое: я даже не предчувствовала, на какое преступление пойдёт Богинядэко.

— Итак, я увидел Тихонядэко, разгуливающую по улице в школьном купальнике, и сел ей на хвост, — продолжала Ононоки-тян. — Поначалу я собирался уничтожить её с помощью Unlimited Rulebook («Безграничного свода правил»), как только обнаружил, но потом решил продолжить наблюдение: пусть, мол, ещё поплавает. Недаром же она в купальнике.

— …

Только не надо каламбурить, пожалуйста!

Ты в таком бедственном положении, голова вон оторвана… Если засмеюсь, тебе может показаться, будто я так делаю из жалости!

— Нам же в итоге надо разобраться со всеми четырьмя сикигами, так? Тихонядэко, как мне казалось, особой опасности не представляет, вот я и прикинул: а что, если воспользоваться ей в качестве наживки и устроить что-то вроде рыбалки на аю[✱]Метод ловли, на который намекает Ёцуги, изобрели японские рыбаки более 430 лет назад. Ловля происходит на живца (на точно такую же аю) или на рыбку-обманку (если под рукой нет живой). К системе из носового карабина и двух крючков для верхнего и анального плавников крепится рыба, далее в петлю нижнего крючка продевается узелок от ещё одной короткой лески, на конце которой и находится крючок для ловли. Приманку отпускают в воду, она плавает в потоке, а крючок болтается сзади неё. Суть ловли в том, что аю очень усердно защищают свою территорию кормёжки от чужаков. Таким образом, когда рыба видит приманку, она атакует её в живот и сама натыкается на крючок. То есть Ёцуги, по аналогии с ловлей аю на другую аю, думала «закинуть» сикигами в «места обитания» других сикигами, чтобы поймать их, когда Тихонядэко выманит тех к себе.? Нельзя ли тогда выловить всех сикигами одним махом?[✱]Ёцуги использует слова Ван Гунчэня (1012-1085). Он служил в Цензорате (орган надзора в Китае за работой чиновников) и по тайному поручению императора Жэнь-цзуна расследовал обвинения в незаконной растрате казённых денег чиновниками из правительства. В ходе проверки выяснилось, что в этом замешаны высшие должностные лица, состоящие в родстве между собой. Ван Гунчэнь разработал план по поимке организованной группы с поличным, и когда ему удалось застать их всех на месте преступления, он радостно воскликнул: «Я выловил вас всех одним махом!» Также и Ёцуги хотела одним махом выловить всех сикигами, которые тоже, так сказать, состоят друг с другом в родстве.

Хм.

Ононоки-тян действует по обстановке, притом не упускает из вида общую картину и думает, как бы поймать всех сразу, в отличие от меня с прямолинейным подходом «по одной за раз», — наши методы кардинально отличаются. Ширина и глубина её познаний, а также понимание ситуации удивляют, — в этом, я бы сказала, и есть разница между профессионалом и человеком без опыта.

Хотя в какой-то момент у меня тоже мелькнула в голове стратегия воспользоваться одной Надэко для поимки трёх других: найти общий язык с Анти-Надэко, я подумала, будет тяжело, зато с помощью общительной и предприимчивой Надэкокетки, может, и получится поймать остальных.

Правда, с моей «находчивостью» я бы ни за что не уговорила её, поэтому, с учётом опасности, которую она представляла для учеников класса 3-5, не могла оставить в живых.

— Так вот, когда Тихонядэко, всё в том же школьном купальнике, стала подниматься на гору, я пошёл за ней… И всё-таки не могу не заметить, как ловко меня обставили. Из Тихонядэко вышла идеальная приманка.

— Приманка… — повторила я за Ононоки-тян.

— Да. Я попал в западню. Её устроила Богинядэко, — это она заманила меня сюда. Хитростью заставила подняться на вершину, а когда я благополучно добрался до храма, напала со спины и разорвала на куски змеиными клыками.

«Собрался выудить сикигами, вошёл в реку, — так хотел блеснуть умом, а сам же на блесну повёлся», — досказала она по-прежнему монотонно.

Говорю же, не надо пытаться меня рассмешить!

Поверь, мне смешно уже от того, что среднеклассница полезла в горы в одном школьном купальнике!

— Это не я отпустил Тихонядэко в воду, а Богинядэко… Чёрт возьми, куда катится этот мир, если сикигами теперь используют других сикигами в своих целях?

Кто бы говорил…

Но это, по-моему, было неизбежно: достаточно вспомнить, какой у Тихонядэко покладистый характер. Да, они обе сикигами, но другая-то к тому же ещё и бог.

Так, левая нога Ононоки-тян, кажется, приросла (она реально присоединилась к телу! Фух, прямо гора с плеч!) — теперь попробую прилепить правую. Нóги я вроде бы не перепутала, но расслабляться так или иначе нельзя, чтобы не ошибиться с углом, под которым они крепятся к туловищу… Ононоки-тян, судя по всему, всё равно будет потом докручивать их под себя, однако на данном этапе — а сейчас она очень надеется на мою помощь — мне хотелось оправдать доверие и сделать для неё всё, что в моих силах.

Я работала на автомате, но, когда вдруг пришла в себя, поняла, что провожу сложную хирургическую операцию на очень тяжёлом пациенте, и стала убеждать себя, будто на самом деле просто играю с куклой в доктора.

Правда, кто вообще играет с трупом?

— А, Ононоки-тян, что будем делать с одеждой? — опомнилась я. — Её тоже, как бы сказать, не пожалели и разорвали на клочки…

— Да, надо что-нибудь придумать. Штопать нечем: иголки с ниткой под рукой, конечно, ни у кого нет, — можешь аккуратно оборвать клочья? И не забирай слишком много, а то будет совсем неприлично.

Хорошо.

Превращу её платье в безрукавный топик и мини-юбку, — в таком образе Ононоки-тян будет выглядеть очень свежо.

Свежим трупом, так сказать…

У неё ещё и волосы заметно укорочены — ну уж это полная смена имиджа!

И если эксперимент сестрёнки Содати с имиджем вышел неудачным…

То из Ононоки-тян удалась, что называется, версия Ойкуры-сан здорового человека, хотя эта странность по сути и труп.

У меня получились две сикигами в одной — Ононоки-тян напоминала и саму себя, и сестрёнку Содати, — если судить чисто по внешнему виду… Ну, может, две — это я загнула, но Ононоки-тян в любом случае сикигами.

Кстати, что же это выходит: пока я примеряла модные шмотки в комнате Цукихи-тян, две Надэко-сикигами рвали Ононоки-тян на куски вместе с её одеждой? Стало очень стыдно перед подругой, когда я прокрутила в голове эту мысль; навалившееся чувство вины, казалось, раздавит мои хрупкие плечи.

Погодите-ка, а что случилось раньше?

Тихонядэко сначала слонялась по городу в одних блумерсах, потом переоделась в школьный купальник и полезла на вершину? Или сикигами променяла купальник на блумерсы уже после того, как спустилась с горы в город?

Что бы там первым ни было, она в любом случае извращенка, каких свет не видывал, и на этом, мне кажется, надо заострить особое внимание… Нет, я вовсе не пытаюсь перевести стрелки с себя на Тихонядэко и придать больше значимости вопросу: а чем это она, собственно, занималась в тот момент, когда я тихо и мирно переодевалась? — чтобы тем самым хоть немного уменьшить чувство вины за упущенное время, которое потратила на выбор модной одежды.

— Ну а как твои успехи, Сэнгоку Надэко? — вдруг поинтересовалась Ононоки-тян. — Вижу, ты сменила свои ужасные тряпки на красивый наряд. И по крайней мере с Богинядэко не сталкивалась, судя по тому, что прямо сейчас приклеиваешь мне руки и ноги.

Не надо, пожалуйста, судить о чём бы то ни было только потому, что я приклеиваю твои руки и ноги… Как вспомню, что сегодня меня саму чуть не расчленили, так сразу бросает в холодный пот!

Откровенно говоря, мне было очень тяжело сообщить профессионалу, потерпевшему сокрушительное поражение, о своём успехе — я поймала две сикигами подряд, — но раз уж она заметила, что я оделась по-модному, то скрывать от неё причину такой перемены я больше не могла.

И, пока занималась лечением (или ремонтом?) Ононоки-тян, я рассказала ей обо всём, что со мной случилось, стараясь оставаться максимально объективной, чтобы она не подумала ненароком, будто я рисуюсь, и в то же время не упуская ни единой мелочи, насколько это было возможно.

«Когда имеешь дело со сверхъестественными явлениями, — говорил Осино Меме-сан, — никогда не знаешь, какая мелочь может натолкнуть на решение проблемы, поэтому рассказывать нужно обо всём, не обделяя вниманием даже самые незначительные детали…» Ну, у меня и впрямь получился рассказ о встрече с нечистой силой.

И если не передать его другому, то как он поймёт, в чём обстоит дело?

Правда, о звонке Сэндзёгахары-сан я, само собой, умолчала: даже упоминать об этом было страшно!

Ононоки-тян выслушала меня хладнокровно — она же профи как-никак, — зато, когда я закончила «хвастать» своими успехами (причина которых — чистое везение, и только), отпустила холодное замечание:

— Подумаешь, двоих поймала. Нос не задирай.

То есть Ононоки-тян казалась хладнокровной только снаружи? Вела себя спокойно, говорила ровным голосом…

Но внутри неё тем временем бушевала обжигающая зависть!

— Включила скромность — и давай по ушам ездить. Зараза.

— Э-э, — замешкалась я на мгновение, переваривая её слова. — Может, оставишь свою ненависть на потом? Я тут, вообще-то, самоотверженно помогаю тебе срастить руки и ноги с телом…

— Ещё и Осино Оги не хватало… — продолжала Ононоки-тян, пропустив мой упрёк мимо ушей. — Как влезет, так сразу всё переворачивается с ног на голову… Час от часу не легче. Спрошу, просто чтобы удостовериться: Сэнгоку Надэко, ты больше не пересекалась с Осино Оги после того, как вы разошлись?

— Н-нет… Я тоже очень волнуюсь за него. Оги-сан должен был проверить показания свидетелей и отправиться по следам Тихонядэко, но если случится самое худшее и он в одиночку наткнётся на Богинядэко, то уйти целым и невредимым ему, наверно, не удастся…

— Я волнуюсь не по этому поводу.

Понимаю, о чём ты.

О другой его стороне мне тоже известно.

Я многое рассказала Ононоки-тян, в том числе и то, что молилась в душе о здравии Оги-сана, чтобы с ним, не дай бог, чего не случилось, но мои молитвы были напрасны: по-моему, он в любом случае выйдет сухим из воды, даже если весь мир вокруг него рухнет.

Оги-сан хоть и не специалист, но племянник Осино Меме-сана, а это уже даёт ему некоторое преимущество.

— Хотя если он наткнётся на Тихонядэко, — продолжала я свою мысль, — то ничего хорошего ему, скорее всего, тоже не светит: они же с Богинядэко теперь заодно.

Союз двух сикигами сулил неприятности, и всё же ситуация в каком-то смысле упростилась.

Когда другие Надэко разбежались кто куда и каждая действовала в одиночку, их преследователям пришлось так же разделиться, но раз оставшиеся беглянки заключили союз, мы тоже можем образовать команду и работать сообща.

Теперь будем сражаться друг с другом в командах!

— У командной борьбы помимо достоинств есть и свои недостатки, знаешь ли… К примеру, мы окажемся в неравных условиях, если Тихонядэко, вследствие влияния Богинядэко, под командование которой она попала, обретёт новые качества, а такая опасность реально существует.

— Новые качества? — переспросила я.

— Вероятно, качества бога. В худшем случае нам придётся сражаться сразу с двумя Богинядэко.

Н-да… Хуже и не придумаешь!

Причём шанс этого очень велик!

Я же сама когда-то была Тихонядэко, а потом стала Богинядэко… У них хоть и разный внешний вид, но между ними нет разницы: они обе Сэнгоку Надэко.

Получается, Сэнгоку Надэко настроила против себя Сэнгоку Надэко и Сэнгоку Надэко.

Незавидная ситуация.

— Погоди, Ононоки-тян. А мы в свою очередь не можем, наоборот, вернуть Богинядэко на уровень Тихонядэко или хотя бы Надэкокетки?

— Ну… Может, и смогли бы, если бы позвали на помощь кого-нибудь вроде известного тебе мошенника, — скептически (или даже кайкически?) отнеслась Ононоки-тян к моей инициативе по деградации в ответ на эволюцию (вернее, по очеловечиванию в ответ на обожествление?)… Хм-м, ну, сможем мы провернуть такой трюк или нет — не самое важное: Ононоки-тян, после того как её расчленили, всё равно не в том положении, чтобы отказываться от помощи, поэтому я предложила ей, почему бы, мол, просто не обратиться к Кайки-сану или любому другому специалисту?

Или даже связаться с главой специалистов, Гаэн-сан?..

— Я не хочу никого звать по двум причинам, — отвечала она. — Во-первых, потому, что о моём провале тогда станет известно всем, а во-вторых, потому, что специалисты избавятся не только от сикигами, но и, скорее всего, от тебя в придачу.

Ну, первая причина ещё не конец света, а вот вторая, конечно, заставляет нервничать.

Хотя первая всё-таки тоже.

Ононоки-тян не сказала напрямую — наверно, чтобы не тревожить меня? — но дело, я так понимаю, не только в стыде: если провал, который она хочет сохранить в тайне, станет достоянием общественности, то это может привести к тому, что помимо моих сикигами избавятся ещё и от самой Ононоки-тян? Она ведь не человек, а такая же странность-сикигами.

Шутка ли — теперь её положение ничем не лучше моего!

По моей просьбе она, конечно, ни за что не свяжется с другими специалистами, и всё же я думаю, что, когда медлить больше будет нельзя, Ононоки-тян, как профессионал и как сикигами, примет это непростое решение.

— Но ведь если богов станет двое, — рассуждала я, — то мы уже не сможем с ними справиться, поэтому я и хочу разобраться с сикигами до того, как это произойдёт… Богинядэко и Тихонядэко скрылись с места преступления сразу после того, как зверски расправились с тобой, правильно понимаю, Ононоки-тян?

— Да. Только они не скрылись, а скорее, пошли убивать следующего, то есть тебя, Сэнгоку Надэко.

Какая решительность и наглость — удивительно!

Совсем на меня не похоже.

Хотя мои сикигами и похожи на меня.

— Значит, мне повезло разминуться с ними… А что, если подождать их в храме? Вдруг улыбнётся удача и в поисках меня они рано или поздно снова появятся здесь?

— Будь у нас в запасе больше времени, мы бы, может, так и поступили, — отклонила Ононоки-тян очередное моё предложение, — но не забывай про риск превращения Тихонядэко в Богинядэко — нам нужно не отсиживаться в засаде или подставляться под удар, ожидая, когда сикигами сделают шаг первыми, а преследовать их.

Это, конечно, всё правильно…

И всё же как искать двух сикигами, когда те скрылись в неизвестном направлении?

Если стоит задача найти цели, постоянно кочующие по разным местам города, то чутьё подсказывает, что для начала имеет смысл опросить людей на улицах: возможно, кто-то видел, куда направлялись две девушки, — тогда мы могли бы воспользоваться этими показаниями и броситься в погоню; однако сикигами ничто не мешает поступить хитро и передвигаться скрытно, — в таком случае вероятность найти их стремительно близится к нулю.

Пускай Богинядэко пока на шаг впереди, но стоит нам с Ононоки-тян хорошенько всё обмозговать — и мы обязательно придумаем какой-нибудь нестандартный ход, которого сикигами не ожидает…

— Ты, кстати, не подумай, будто меня застали врасплох, расчленили, а я даже ничем не успел ответить. Да, я проиграл сражение, но в то же время, скажем так, приложил руку к победе в нашей общей войне.

— Руку?..

Что она имеет в виду?

Я ничего не поняла и в недоумении склонила голову набок, при этом сосредоточенно держа в руках голову Ононоки-тян… С её руками и ногами я, в общем, разобралась — они снова приросли к телу, — так что теперь пыталась приклеить голову.

Сейчас присоединю её — и ремонт готов… Погоди-ка!

Ой, кажется, ошиблась. Ещё не готов.

Вроде все части тела собрала, но где тогда правая кисть?

— Я треснул правой рукой по спине Богинядэко и прилепил к ней кисть… — объяснила Ононоки-тян. — Считай, буквально приложил руку. Так что могу идти на её зов, где бы сикигами ни пряталась и как бы ни старалась, словно настоящая змея, вести себя тише воды и ниже травы.«Стыдно признаться, но это единственный профессиональный трюк, который я успел применить на ней», — досказала она всё тем же монотонным голосом и всё так же без единой эмоции на лице, пока я держала её отрубленную голову в руках… Кажется, мы едва избежали беды [✱]Надэко использует выражение «куби но кава итимай дэ цунагару», что в переносном смысле означает удачу, которая приходит в последний момент, а в прямом описывает ситуацию, когда голова свисает с шеи на маленьком кусочке кожи. Выражение имеет глубокие корни и отсылает к средневековым временам, когда в Японии появилась практика кайсяку — помощи при совершении сэппуку, ритуального самоубийства. Поскольку вспарывать себе живот очень больно, а умирать от этого можно долго, то в обряд сэппуку ввели помощника, кайсякунина, который в определённый момент должен был отрубить голову самоубийце, чтобы предотвратить его предсмертную агонию. Однако удар нужно было нанести максимально аккуратно, чтобы голова совершающего сэппуку осталась висеть на кусочке кожи, потому что полностью отрубленная голова означала бы проявление крайнего непочтения к умершему, а слабый удар лишь усилил бы его агонию. В регламенте проведения сэппуку, где были расписаны действия каждого, как раз и берёт своё начало выражение «куби но кава итимай дэ цунагару», которое по прошествии многих лет обзавелось вторым смыслом..