Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
2 - 7

Том 2. Глава 7. Шаг за шагом (7 часть)

Ли Со-А взяла свой телефон и начала что-то нажимать. Похоже, она подготовила мелодию к этой песне.

“Тогда давайте начнем с 'The creation’. У каждого есть с собой партитура?”

“Да.”

“С собой.”

“Эмм…”

Видя, что Хан Дасом не знает, что делать, я порылся в портфеле и протянул ей листок.

“Вот.”

“Спасибо…”

Мы выстроились в ряд в маленькой репетиционной комнате. Было немного странно, когда наши плечи соприкасались.

Хм... теперь, когда я думаю об этом, я уже давно не выступал в квартете, потому что обычно я пел либо один, либо с большой группой. В квартетах, отличающихся от больших ансамблей, было особое очарование, но я надеялся, что не забыл всего этого.

Больше индивидуализма, чем в ансамбле, и все же гармонично. Пока я собирался с мыслями, Ли Со-А подала нам знак глазами.

Зазвучала мягкая музыка.

Вступление сопровождалось нежным звуком скрипки на заднем фоне, поверх которой был поставлен гобой, а за ним – высокий голос Ли Со-А.

(ПП: Гобо́й – духовой деревянный музыкальный инструмент, по высоте звука средний между кларнетом и флейтой)

“Mit staunen”

Гайдна ‘The creation’.

Как и в обычных ораториях, содержание было простым. Радуйтесь сотворению мира... вот такой обычный церковный гимн.

(ПП: Оратория – крупное музыкальное произведение для хора, солистов-певцов и оркестра, написанное на драматический сюжет и предназначенное для концертного исполнения)

И из-за этого сама тема песни была простой.

Радость и церковный гимн. Поющая с простыми, но в тоже время сияющими эмоциями, выражение лица Ли Со-А было расслабленно. У нее были ровные, очень высокие ноты, элегантный, непоколебимый тембр и великолепный резонанс.

Это был сияющий голос, действительно соответствующий роли Архангела Гавриилы.

(Как и ожидалось от Ли Со-А.)

Эти мысли прозвучали бессознательно. Но на самом деле я не видел никаких недостатков, на которые мог бы указать, и, честно говоря, у нее были аспекты, которые были лучше, чем у меня, прежде как я попал в прошлое.

Лучше, чем я, у которого был 20-летний опыт.

(Может быть, немного поздно говорить это, но она действительно монстр.)

Я решил просто сидеть и наслаждаться песней.

Ли Со-А быстро переходила с высоких нот на низкие. Шестнадцать нот – в течение этого небольшого промежутка времени она точно попадала в каждую ноту. Даже при этом ее голос оставался элегантным и чистым, без каких-либо признаков вытеснения звуков.

Это было доказательством того, что она полностью овладела своим вокалом.

"Lob des zweiten Tags –!”

В конце этого ошеломляющего представления мы синхронно продолжили.

“Und laut ertont aus ihren Kehren.”

Выпустив большую часть дыхания и опустив гортань, я сразу же достиг высокой ноты ‘Фа’. Я думал, что это будет рискованно, но это сработало. Возможно, несколько дней интенсивных тренировок возымели эффект, и взять высокую ноту на некоторое время не стало проблемой. Однако удержать ее было трудно.

Пока кое-как выжимал свою партию, я все еще не расслаблялся и слушал голосовые партии остальных, чтобы еще больше гармонизировать наше звучание.

Потому что это был припев.

Бас – у него была склонность произносить ‘у’ довольно мрачно – я подправил его, слегка исправив свой собственный.

Сопрано, как и следовало ожидать, была очень хороша. Она заканчивает свои ноты понижением, поэтому я последовал за ней и так же понизил свои.

Обратив внимание таким образом, я почувствовал, как гармония становится все лучше и лучше. Звучание было неплохим, и легкая улыбка появилась на лице.

И, самое главное.

“Ах– – –!”

Голос Ли Со-А, скользящий вверх по звукоряду, достиг вершины.

Третья октава ‘До’.

Вторая октава ‘До’ с удвоенным темпом.

Ли Со-А брала такие ноты без какого-либо дискомфорта, в небрежной манере. Не было резкого визга, разрывающего барабанные перепонки, только элегантный голос.

“Lob des zweiten Tags!”

Четыре голоса звучали в унисон.

И вот, наконец, песня закончилась.

Слушая нежную мелодию, продолжающуюся после песни, Ли Со-А порылась в своей сумочке и достала акустическую колонку.

“Я только что записала это, так что давайте споем ‘Gloria’ и сравним.”

Портативное записывающее устройство, свисающее с ее телефона, попалось мне на глаза.

Выглядит очень дорого.

Ревниво переводя взгляд с диктофона на акустическую колонку и обратно, я цокнул языком.

Но почему у нее есть такое хорошее оборудование, но такой старый телефон?

Спросил Но Чжусуп, когда я наклонил голову.

“А мелодия есть?”

“Наверное есть в ютубе.”

Как и ожидалось от ютуба – мы нашли ее. Когда Ли Со-А нажала на одно видео, оттуда раздалась музыка. На фоне была изображена церковь.

Пока я медленно оценивал эту музыку, внезапная мысль промелькнула в моей голове.

“Может, нам стоит сбавить темп?”

“Мм?”

Наблюдая, как Ли Со-А хлопает глазами, я быстро и грубо подсчитал. Поместить наши голоса поверх идущей музыки и немного удлините ее…

Я кивнул в ответ.

“Да. Давайте споем помедленнее. Не аллегро (быстро), а скорее аллегретто (умеренно быстро).”

“Ты хочешь изменить песню?”

Это было тем, что я сходу придумал, но в тоже время казалось нормальной идеей. Чуть помедленнее – это придало бы более обаятельную особенность, и она должна была бы еще больше подчеркнуть тембр голоса Хан Дасом.

“Все должно быть в порядке.”

“Тогда давайте немного замедлим музыку... как замедлить видео в ютубе?”

“Предоставьте это мне.”

Поскольку Ли Со-А запуталась в телефоне, я нажал на шестеренки и просмотрел настройки. Вскоре я нашел настройку скорости воспроизведения.

Я знал.

Хотя прошло 20 лет, я думал, что должно было быть нечто подобное, и оно действительно было. Потянув ползунок и замедлив примерно до 0,9, музыка стала более приятной.

Ли Со-А наклонила голову.

“Есть ли в этом какой-то смысл? Не слишком ли вяло?”

“Значит, нам нужно красиво преподнести, чтобы так не казалось.”

“Легко сказать.”

Усмехнувшись, она вложила телефон мне в руки, жестом предлагая делать все, что я захочу. Странно старый телефон – и судя по логотипу, он был даже старше моего собственного. Неужели она не интересуется телефонами?

Пожав плечами, я начал считать.

“Тогда я включаю. Три, два, один.”

Заиграла музыка.

Яркий звук скрипки, характерный для стиля Вивальди, и вдобавок к этому, вперемешку звучал легкий звук гобоя. В конце вступления были ноты, которые напоминали щебетание птиц.

Хор с самого начала.

Вслед за моими жестами, одновременно запели 4 голоса.

“Quoniam tu solus sanctus!”

После первой попытки практики, я закончил грубый анализ их пения. Теперь, что Я должен был сделать, чтобы соответствовать им. Сопоставляя голоса других, я вытягивал и замедлял ноты и подстраивал свои резонирующие камеры.

Петь только для других.

Одного этого было достаточно, чтобы довести гармонию до совершенства.

Ощущение переплетения нескольких голосов. Но Чжусуп занимал твердую опору, на которой мы с Хан Дасом тихо пели. Были также великолепные высокие ноты для Ли Со-А.

Гармония. Звук, уникальный для квартетов, который солисты никогда не почувствуют, эхом разнесся по комнате.

Хорошо, это было действительно хорошо, и даже лучше, чем я думал. Уголки рта невольно поползли вверх. Тенор и бас, которых Ли Со-А могла случайно заглушить, были тепло восприняты Хан Дасом. Ли Со-А, которая тоже почувствовала это, расслабилась и на ее лице появилась улыбка.

А теперь, я почувствовал, что достиг самой важной части.

Я быстро просмотрел партитуру в уме.

Динамичное ‘p’. Пиано. Мягко.

“Tu solus Altissimus –”

Как будто тихая песня мягко успокаивает своим богатым резонансом.

Четыре тихих голоса сплелись воедино, и голос Хан Дасом осторожно выделился. Он не выделялся неприятным образом, а просто немного выступал – тембр, который можно было бы соотнести с ее характером.

Слабая девушка, похожая на шелковый занавес, развевающийся на ветру,

Тембр сопрано – лирико.

Мои глаза непроизвольно закрылись.

Лирико. Это был тембр, который не стыдился своего значения, "лирический" как следует из самого названия. Кто может болтать головой перед такой музыкой? Даже за те 20 лет, что я прожил в опере, я никогда не слышал такого насыщенного звона в сердце.

Это было настолько великолепно…

“Эээ?”

Голоса 3 участников внезапно замолкли.

Это было ощущение того, что яркий мир, наполненный светом, был разбит и разорван на части. После вынужденного возвращения в этот мир мы тупо моргали, прежде чем повернуть головы.

В конце наших взглядов была неловко улыбающаяся Хан Дасом.

Она сказала.

“Извините... я слишком выделялась... верно?”

*

‘Вспышка’

Открыв глаза, я увидел перед собой темную комнату. Положив руку на подушку, я поискал и почувствовал твердую текстуру своими пальцами. Я тут же поднес его к глазам, в результате чего яркий свет заполнил мои глаза.

[7:00]

Я действительно проснулся как машина.

После того, как некоторое время тупо смотрел на цифры, я медленно надел свою физкультурную форму и вышел из комнаты. Засунув руки в карманы и выйдя через автоматические двери общежития, я почувствовал, как холодный утренний воздух увлажнил мои легкие.

Глубоко вдохнув, я пошевелил ногами.

Март. Прошло около недели с тех пор, как я попал в весну этой жизни из зимнего декабря. Я чувствовал, что у меня все в порядке.

Переведя взгляд с неба на пустынную землю перед общежитием, на которой почти не было травы, я начала легкую пробежку. Мои волосы развевались на ветру.

Через некоторое время после того, как я начал бегать трусцой, мне вспомнились события вчерашнего дня.

"Фуух…”

Вчера.

В то время, когда в песне настал самый яркий момент, кульминация, Хан Дасом убила ее звучание. Правильно, убила. Это было правильное выражение, так как прекрасный сверкающий тембр внезапно стал безвкусным.

После этого у нас был шок, и мы перестали петь…

Я вдруг разозлился и сильно топнул ногой по земле.

Нет, ну вот как можно было произвести такую красоту и сразу же убить ее? Разве вы не чувствуете, что это пустая растрата? Неужели у вас нет никакой гордости? Оперная певица никогда не должна так себя вести. Они должны были нести ответственность за свое пение, в любой ситуации…

Пробормотав что-то вроде того, как ворчливый старик, я остановился.

Что случилось, то случилось. Мы снова попробовали включить музыку и запели, но прежний звук никогда не повторялся. Хан Дасом слишком нервничала из-за того, что тембр не подавал признаков прошлого раза.

Потом мы разошлись.

“…”

Ну, не то чтобы я ее не понимал.

Хан Дасом не училась в Средней Школе Исполнительских Искусств, а это означало, что у нее не было большого опыта пения перед другими. В этом современном обществе было не так уж много возможностей петь перед людьми. Для девушки без сценического опыта нервничать во время пения было естественно – на самом деле было бы странно не нервничать. Я тоже дрожал как сумасшедший, когда только начал петь.

Правильно, отсутствие опыта.

В конце концов, так оно и было.

Это было тем, что можно решить после долгой практики. Судя по тому, как Хан Дасом дебютировала на экране телевизора в будущем, это было нечто, через что она прошла в прошлом. Немного “лечения” должно было бы в состоянии это исправить.

Внезапно я вспомнил то, что случилось, когда я впервые пришел в Школу Искусств Будущего – то, что учитель Квак Чонсу заставил меня сделать, когда я сказал, что не могу петь перед другими.

Я усмехнулся.

Пробежав трусцой до тех пор, пока мои ноги не начали дрожать, я вернулся в спальню и посмотрел в зеркало. В зеркале отразилось лицо, к которому я еще не привык.

“Хмм…”

Возможно, благодаря одной неделе хорошей еды, хорошего сна и физических упражнений, мне показалось, что мой цвет лица улучшился. Набрал ли я немного веса – в этом я не был уверен.

В любом случае мне нужно было быстро набрать вес, чтобы хоть немного усилить резонанс. Вымыв мокрое от пота тело, с освежающим чувством я переоделся и направился в кафетерий.

“Какой сегодня завтрак~”

Я напевал и читал список блюд на входе в кафетерий, где значились тосты и йогурт. Ах, я хотел немного риса.

Повернув голову и заглянув внутрь, я увидел, что там относительно пусто из-за того, что сейчас были выходные. Многие ли из них вернулись домой? Я пошел в сторону места, где студенты жаловались, на поданную еду из меню.

Поставив два тоста на все еще дорогой на вид поднос, я огляделся. Было немного странно есть в одиночестве, но поскольку все члены моей группы вернулись, не было никого, с кем можно было бы поесть. Я наблюдал за кафетерием, пока не увидел знакомое лицо.

Светлые волосы, блестящие под утренним солнцем, большие зеленые глаза, белая кожа и аккуратная униформа. Она выглядела почти как человек из другого мира. Поскольку вокруг нее никого не было, казалось, что я был не единственным, кто чувствовал то же самое.

“…”

Вспомнив шутку в первый день, она начала слегка улыбаться. Может быть, она все еще думает, что я не говорю по-французски.

“Привет”

Когда я поставил поднос с другой стороны от того места, где она сидела, Хлоя вздрогнула и посмотрела на меня. Понаблюдав некоторое время, она сделала приветливое выражение лица, которое, казалось, помнило меня.

“пРивет.”

Ее произношение все еще было немного странным, но я думаю, что это было естественно, так как прошло не так уж много времени с тех пор, как она переехала сюда. Неужели она осталась на выходные, потому что ее дом был далеко?

Это могло бы показаться грубым, поэтому я не спрашивал об этом.

“Ты встала довольно рано.”

“Рано”

“Эм, ты встала рано?”

“Да! Каждый день… Эм … Я так просыпаюсь.”

Хмм…

После небольшого разговора я почувствовал, что могу сказать, почему у этой девушки нет друзей.

Она была медленной.

У нее была склонность замедлять окончание слов, а когда дело доходило до слов, к которым она не привыкла, все шло еще медленнее. Вдобавок ко всему, ее скорость в формировании предложений была медленной.

Чувствуя, что я могу заболеть раком от таких разговоров, я тактично добавил в разговор немного французского.

(ПП: [на французском])

“Хлоя с факультета пианино, я прав? Судя по тому, как ты поступила сюда в качестве [отличника], ты хороша в пианино.”

“Нет. Я не… настолько хороша в этом.”

Неужели она не понимает?

Может быть, она подумала, что это имя собственное. Увидев невинно улыбающуюся Хлою, я спрятал улыбку, угрожающую вырваться наружу.

“Это так?”, [ты выступаешь через две недели? Я с нетерпением жду этого].”

“Да… да?”

Хлоя наклонила голову, как будто обнаружила что-то странное. Она нахмурилась, будто о чем-то задумалась.

[У меня что-то на лице?]

Когда я спросил, будто не понимаю, что она имеет ввиду, она осознала и со смехом толкнула меня в плечо.

[Что, ты хорошо говоришь по-французски!]

Побеседовав некоторое время, я понял, что она довольно разговорчивая особа. Она мне начала жаловаться на то, что ей не с кем было поговорить в течении последних нескольких дней или что-то типа того, она засыпала меня всем, так что я задал ей несколько вопросов, чтобы избежать всего этого.

[Ты всю жизнь прожила во Франции? – Где именно?]

[Париж. Не прошло и месяца с тех пор, как я приехала в Корею. Это было потому, что мой отец внезапно сказал, что нам нужно переехать…]

[Париж, ха. Я тоже часто там бывал…]

Затем я вспомнил, что не был там с этим телом... но было уже поздно, так как Хлоя нацелилась на меня своими большими сверкающими глазами. И я тоже не мог просто вернуть свои слова... Да неважно. Когда я бесстыдно заговорил о своих путешествиях, Хлоя дала понять, что ей это нравится.

[Я знала это. Ты разговариваешь как парижанин.]

[Да, я бывал там несколько раз, мне действительно понравилось. – Выпечка в Плендере действительно знаменита, так что я пошел туда, и она была действительно хороша.]

[Прости? - Куда?]

У меня что, плохое произношение? Я повторил, но она, кажется, ничего не поняла.

[Ты не знаешь Плендер? Туда ходят очень много людей.]

[Э-э ... извини, впервые слышу об этом.]

[Эй, как ты могла не ходить туда, когда живешь в Париже?]

Прищелкивая языком, я набрал на телефоне "Плендерс". Плендерс - это знаменитое место, которое известно тем, что распродает все за час после открытия…

“Ой...?”

Его там нет.

Куда бы я ни посмотрел, его там не было.

Пока я пытался найти его с помощью google карт, Хлоя наблюдала за мной теплым взглядом. Это были глаза человека, смотрящего на хвастливого друга, который потерпел неудачу в своем рассказе.

[Возможно, он еще не зарегистрирован в google.]

“…Ах~.”

Это место откроется только через 5 лет.