Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
8 - 8

Том 8. Глава 8. Оживленно (8 часть)

Сюжетная линия “Тоски” Пуччини была проста – тенор и сопрано были влюблены друг в друга, в то время как баритон мешал им.

Что ж, это была чрезвычайно распространенная история любви, но… разве все драмы в наши дни не были почти одинаковыми? Общий интерес людей, возможно, не слишком отличался сто лет назад, поскольку им нравились одни и те же запутанные любовные истории.

Думая об этом, я тупо уставился на сцену, когда Хан Дасом тихо начала разговор.

“Это начинается сейчас?”

“Думаю вот-вот начнется”.

Бросив взгляд в сторону, я обнаружил, что Хан Дасом с любопытством осматривает окрестности. Я подражал ей, медленно оглядываясь по сторонам.

Оперный театр центра искусств, который гордился тем, что вмещал более 2000 мест, в настоящее время был переполнен пришедшими и посетителями.

Там были люди в костюмах, семьи в повседневной одежде, а также влюбленные парочки в красивой одежде…

Сначала я был удивлен огромным количеством людей, но вскоре пришел к пониманию. Действительно, поскольку это было выступление той самой “La Stella”, было очевидно, что зал был полностью зарезервирован, и даже второй и третий этажи были полностью заполнены.

“Вау...”

Понаблюдав за людьми позади, я повернулся обратно к передней части.

Среди бесчисленных мест те, на которых мы сидели, находились на втором этаже. Вдобавок ко всему, это было отличное место, расположенное почти в самом центре сидений, и оттуда была видна вся сцена!

Как и ожидалось от нашей школы.

Я не ожидал многого, потому что это был бесплатный билет, и никогда бы не подумал, что это будет такое хорошее место. Хотя цена была бы нешуточной…

Имея такие материалистические мысли, я был доволен местами, когда обнаружил, что Хан Дасом теребит в сторонке листок бумаги. При ближайшем рассмотрении я понял, что это брошюра с подробным описанием серии программ, списком исполнителей, а также приблизительным изложением сюжета.

Ах.

Внезапно меня осенило, но выступление будет проходить на итальянском языке, и Хан Дасом, вероятно, будет трудно его понять. В конце концов, ее итальянский был еще не настолько беглым.

Немного подумав, я заговорил.

“Ты ведь не возражаешь против некоторых спойлеров, верно?”

“Оо...? Я действительно не возражаю...”

“Поскольку я не могу говорить во время представления, я скажу тебе сейчас”.

“Тоска” Пуччини.

В этой опере, действие которой происходило в Риме в 1800-х годах, главной героиней была сопрано “Тоска”. Вероятно, было очевидно, насколько важна ее роль в этой опере, из того, как сама опера называлась “Тоска”.

В любом случае, любовь этих двоих была поколеблена выходками баритона. Баритон попытался пошатнуть сопрано, сказав, что у тенора была другая женщина, и когда это не сработало, он вынудил тенора к смертному приговору…

Это была опера, главной темой которой была ревность.

Услышав это, Хан Дасом слегка съежилась.

“Я… Я поняла… Тогда что происходит с этими двумя?”

“Тенор умирает после того, как его вовлекают в заговор баритона, а сопрано совершает самоубийство”.

“…”

Я разговаривал с Хан Дасом, когда один за другим начали выключаться лампы. Вскоре вокруг стало тихо, в то время как вышел дирижер и поздоровался.

Раздались аплодисменты, и, пока оркестранты нервно ждали сигнала в затемненном зале притихшей публики. Из-за всего этого дирижер сильно замахал руками, и энергичные звуки инструментов ознаменовали начало выступления.

(Начинается)

Подумал я, наблюдая за актером, выбегающим на сцену.

Тоска.

Мне казалось, что прошло много времени с тех пор, как я в последний раз смотрел “Тоску” таким образом. После ухода из ансамбля я сознательно избегал и дистанцировался от классической музыки, поэтому… сколько лет прошло с тех пор?

Очнувшись от воспоминаний, я посмотрел вперед и увидел, что происходит первая сцена из оперы.

Старый актер прятался в соборе. Затем он начал монолог, чтобы описать опасную ситуацию, в которой он оказался, и вау… Я не мог не восхищаться этим.

Я почти уверен, что этот человек вышел на пенсию около 5 лет назад, но его голос все еще был хорош. Его громовой голос отражал ухоженное тело, и вдобавок ко всему были эмоциональные аспекты, уникальные для старых опытных актеров, и ... это была не шутка.

Таким образом, я тупо оценил представление, опустив подбородок.

(Посмотрите, как он настраивает свои эмоции. Как проявляются эмоции, несмотря на то, что это речитатив?)

(Полагаю, как и следовало ожидать от La Stella. Я могу вообразить эту сцену в своей голове с закрытыми глазами только из слов.)

(Кажется, он вкладывает эмоции в каждое слово, но как, черт возьми, он это делает?)

В моей голове проносились разные мысли.

Процесс обучения встраиванию “эмоций”, который я страстно исследовал, вероятно, был чем-то, через что уже прошли эти великие старшие.

Но как они это делают?

Бросив яростный взгляд на актеров, я начал анализировать каждое их движение и каждый звук.

Что намеревался сделать этот жест и какой грамматический механизм скрывался за этими словами?

В разгар тщательных наблюдений в моей голове внезапно возникло просветление, и я широко раскрыл глаза.

Произношение.

Произношение было другим.

Поняв это, я быстро напряг свой мозг.

Когда я пою, я стараюсь аккуратно соединять звуки, чтобы не было никаких выступающих частей. Это было похоже на операцию, которую я всегда делал, шлифуя звуки, чтобы песня лилась как гладкое полотно.

Чтобы это могло стать прекрасной песней.

Однако опытные актеры, действующие прямо сейчас, были немного другими.

Несмотря на то, что они, скорее всего, коренные итальянцы, они, как правило, намеренно выделяют некоторые из своих звуков, чтобы акцент застрял на нескольких словах во время разговора.

До сих пор я думал, что это были либо ошибки, либо их личные уникальные выражения, но теперь, когда я услышал их напрямую, я смог понять.

Они делали это, чтобы оживить эмоции.

Разве люди не заикаются или не меняют произношение, когда их переполняют эмоции? Я думаю, то же самое было и с песнями.

(Был такой метод, как этот...)

Почувствовав странное просветление, я кивнул головой, прежде чем взглянуть на Дасом. Она смотрела на сцену, не особо задумываясь.

Хм... она ничего не почувствовала, хм. Ну, я думаю, она все еще училась в первом классе старшей школы, что было немного рановато для изучения оперы.

Пока я приводил в порядок свои мысли и озарения, появился главный герой.

На сцену вышел крупный мужчина в одежде старого артиста. У него была неопрятная борода, напоминающая пиратскую, и было очевидно, что волосы едва держались на коже.

Мой подбородок бессознательно опустился.

“Ууун????”

Что там делает учитель?..

Я протер глаза и снова уставился на сцену, но это был учитель Квак Чонсу, независимо от того, как я это видел.

Это телосложение, это лицо и... этот голос.

Это был голос, который я никогда не смогу забыть.

Я тупо уставился на учителя, поющего арию, прежде чем бросить взгляд в сторону и обнаружить, что Хан Дасом смотрит на меня ошарашенным взглядом.

Но серьезно, что происходит?

В тот день, когда я получил билет, имени учителя в списке не было, и я мог быть в этом уверен. Это был тенор “Тоски”, который был очень похож на главного героя, так что мог ли я не вглядываться в него? Я, естественно, запомнил его имя.

Но что случилось? Неужели тенор отменил свое расписание за несколько дней до выступления?

Пораженный, я быстро просмотрел брошюру и обнаружил имя учителя Квак Чонсу, гордо выгравированное на ней.

(... Его поставили на замену, ха.)

... Ну, я думаю, это не было чем-то очень редким, но, похоже, у учителя были какие-то связи с оперной труппой La Stella. Хотя это была замена, присоединиться к ней все равно было бы трудно.

Пока я тупо наблюдал за происходящим, представление приближалось к кульминации.

Учитель Квак Чонсу попал в ловушку баритона, когда над ним нависал день вынесения смертного приговора. За день до вынесения смертного приговора раздался одинокий аккомпанемент, на заднем плане которого учитель Квак Чонсу писал завещание, чтобы отправить его возлюбленной “Тоске”.

‘El lucevan le stelle’

Песня, которая считалась самой известной арией оперы “Тоска”, сорвалась с губ учителя.

‘El lucevan le stelle...’

Услышав первый куплет, я быстро пришел в себя и сосредоточился.

Оперные арии были особенными.

Вероятно, было хорошо известно, что мюзиклы требуют одновременного актерского мастерства и пения, но что было не очень хорошо известно, так это тот факт, что мюзикл - это жанр, который произошел от оперы.

Вот почему опера, оригинальная, должна была естественным образом включать в себя как пение, так и актерскую игру, как мюзиклы. Сами слова были диалогом, а сама песня была историей.

Вот почему это было так трудно.

В отличие от художественных песен, таких как lieder, в которых были только тексты, у арий были предыстории. Были и другие актеры, с которыми можно было поделиться песней, и были персонажи, которые должны были выдавать реплики.

Было важно понять мировоззрение песни, прежде чем петь в соответствии с ней, и это отличалось от простого пения.

Был ли это конец?

Нет.

В операх был еще один враг, с которым певцам приходилось сталкиваться лицом к лицу.

‘Entrava ella fragrante...’

Пока учитель Квак Чонсу медленно читал текст песни, инструменты отдавали свое мощное эхо.

Внутри большой ямы перед сценой я мог видеть десятки инструментов, заполняющих ее. Звуки, доносившиеся оттуда, стали громче, возможно, в попытке заглушить голос учителя Квак Чонсу.

Не отступая, учитель увеличил свою собственную громкость.

Аккомпанемент – это был всего лишь аккомпанемент. Главный герой песни не мог быть похоронен, и текст должен был быть правильно передан.

Чтобы добиться этого, оперным певцам пришлось побеждать десятки инструментов только своим телом.

И учитель добился этого.

“... le belle forme disciogliea – dai veli!”

Своим уверенным, проникновенным голосом он вызвал эмоции. Он управлял сильными и мягкими нотами так, как хотел, и, наконец, он прорвался сквозь завесу оркестра и донес песню до ушей зрителей.

Только тех, кто мог сохранять пылкие выражения и эмоции, побеждая оркестр и покоряя сердца зрителей, можно было назвать первоклассными певцами.

Точь-в-точь как уважаемый учитель Квак Чонсу.

“Tanto la vita!”

Внезапно я почувствовал, как мое сердце бешено заколотилось.

Я мог видеть, как учитель Квак Чонсу поет в роли главного героя – единственный источник света над сценой, издающий прекрасную песню, превышающую все звуки.

Ах.

Я тоже хочу стоять там.

Слушая аплодисменты, которые, казалось, эхом отдавались в стенах Оперного театра, я закрыл глаза.

*

“Сэр!”

Спрашивая людей вокруг, мы наконец добрались до актерской приемной. Когда я искал учителя, спросив актера с его именем, он вскоре вышел с гримом, который все еще был на нем, что выглядело довольно забавно.

Я радостно замахал руками и вскоре увидел, как у него расширились глаза.

“Унг? Что?”

Увидев его в таком состоянии, я ухмыльнулся, прежде чем все объяснить. Выражение его лица часто менялось в течение всего разговора от сомнения к удивлению и, наконец, к унынию. С глухим смехом он открыл рот.

“Итак, другими словами… ты выиграл приз этого YouTube конкурса или что-то в этом роде, который был билетом на оперу, и когда ты пришел, я был главным героем?”

“Вот именно”.

“Хорошо. Я намеренно даже не сказал тебе, чтобы сделать тебе сюрприз, но какое совпадение”.

Действительно, сэр.

Но если подумать об этом, то на самом деле это было довольно интригующе. Они выбрали корейского тенора, потому что выступали в Корее?

“В любом случае, это хорошо, потому что я увидел тебя раньше”.

Пока у меня были такие мысли, учитель с улыбкой взъерошил мои волосы, прежде чем внезапно посмотреть в сторону. Хан Дасом, которая до этого спокойно стояла, быстро склонила голову.

“Здравствуйте, учитель. Я Хан Дасом...!”

“... Эм, верно. Хан Дасом...”

Получив приветствие, учитель наклонил голову и моргнул глазами. После некоторого размышления и наблюдения за Хан Дасом учитель, наконец, щелкнул пальцами и заговорил.

“Ах, я так и знал, что где-то тебя видел. Это было из видео для конкурса на YouTube, да? Вы были тем учеником, который пел с ним, верно?”

“Да...!”

Увидев выражение лица Хана Дасом, которое по какой-то причине стало ярче, учитель кивнул головой.

“Хм. Правильно… Приятно познакомиться и, может быть, нам сначала пойти куда-нибудь еще?”

*

Поскольку время приближалось к обеду, мы пошли в ресторан и заказали несколько легких закусок. Взглянув на официанта, уходящего с меню, учитель бросил на нас пристальный взгляд и спросил, как мы себя чувствовали.

После нескольких диалогов по типу “У вас все хорошо?”, “у нас все хорошо”, “Как насчет вас, учитель?” и “Неплохо” учитель небрежно сказал.

“Кстати, вы двое, должно быть, были в разгаре свидания, так что было ли с моей стороны легкомысленно просто зайти?”

Хан Дасом быстро дала ему ответ.

“Нет...! Все в порядке, сэр. Пожалуйста, не обращайте внимания”.

“Э-э... спасибо”.

Я наблюдал за губами Дасом, которые почему-то застенчиво приподнялись, когда учитель сказал после того, как поставил чашку.

“Итак, вам понравилось представление?”

“Да. Вы были так хороши”.

Серьезно, это было до такой степени, что меня это удивило.

Обычно мы могли сказать, насколько довольна аудитория, увидев, как долго продолжались аплодисменты после арии, и учитель получил продолжительные аплодисменты, которые длились примерно несколько минут.

(Это значит, что все были довольны его песней)

Чувствуя гордость, я кивнул головой, когда воспоминания о прошлом внезапно нахлынули на меня.

Подождите, хотя он был хорош, он всегда был таким великим? Странно, мне казалось, что он был лучше, чем раньше, и... это, казалось, не соответствовало моим воспоминаниям.

“Может быть, он съел что-нибудь полезное в Италии?”

Я задумчиво наклонил голову, когда он внезапно выдвинул верхнюю часть своего тела и пристально посмотрел мне в глаза. Его слабая улыбка заполнила мое поле зрения.

“Хорошо. Это хорошо, так как ты смотрел представление.”

“Простите?”

Он некоторое время смотрел на меня, прежде чем вскоре постучать по столу и сказать.

“Ты спрашивал об “эмоциях” на kakaotalk, да? Опера - лучшее лекарство от этого”.

Опера?

Наклонив голову, я широко распахнул глаза.