Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
3 - 3

Уверенность.

В прошлом было время, когда я давал людям уроки. Это было неловко, учитывая мои навыки, но было довольно много обычных людей, которые хотели научиться пению в качестве хобби. Научить их нескольким навыкам и получить за это деньги, грубо говоря.

Когда я был потерян, не зная, что делать дальше, другими словами, когда я делал все, за что мне платили, было довольно много людей, которые учились у меня, и было то, что я повторял им каждый раз.

Пойте уверенней.

Люди, нанимающие меня, всегда говорили так: “ну… у меня нет уверенности, потому я не умею хорошо петь”.

Тогда я отвечу: “это из-за того, что у тебя нет уверенности, ты не умеешь хорошо петь”.

Из-за того, что тебе не хватает уверенности в себе, ты не открываешь широко свой рот, а вместо этого, делаешь его крошечным, через который не пролезет даже крупица попкорна. А поскольку тебе недостает уверенности, вместо глубокого сильного голоса у тебя тоненький голосок.

Новичок, который не ищет уникальных дорог и пытается избегать трудностей? Стать хорошим певцом ничего не делая? Слишком много просишь.

Вот как в пении важна уверенность в себе.

Тогда как же можно обрести эту уверенность?

“… Мне действительно нужно петь здесь?”

“Да.”

Хан Дасом уставилась на меня с бледным выражением лица. Ее обычная белая кожа стала еще белее и напоминала призрака.

Она дрожит не потому, что в марте слишком холодно, верно?

Ухмыльнувшись, я огляделся вокруг и обнаружил довольно много студентов с сумками в руках.

Было утро – время, когда ученики готовились к урокам.

Фасад главного здания был заполнен идущими студентами. Мы стояли чуть в стороне ото входа, и проходящие мимо люди смотрели на нас глазами, которые говорили: "что они там делают?”.

Место, заполненное таким количеством людей.

В этом месте…

Мы собирались петь.

“Юнче…”

Легкий способ обрести уверенность в себе, чтобы петь, очевидно, состоял в том, чтобы выйти на сцену несколько раз. И если не было никакой сцены, то ее просто нужно создать.

“Почему”

Скрестив руки на груди и повернувшись к Хан Дасом, я увидел, что она смотрит на меня мрачным взглядом. После ворчания о том, что это был первый раз в ее жизни, когда она пела перед таким количеством людей, она спросила.

“…То, что мы сейчас делаем, действительно может помочь, верно?”

“Кто знает? Если это не поможет, то мы будем повторять это, пока не поможет.”

“…”

Хан Дасом посмотрела на меня с негодованием. “Разве это не похоже на церемонию вызова дождя” – пробормотала она, по-видимому, не веря в эффективность этого метода обучения.

Как грубо, это был метод обучения, который был доказан не кем иным, как мной.

Тц, тц, я прицокнул языком и посмотрел на Хан Дасом, когда внезапно вспомнил все, что произошло в прошлом – дни, когда я практиковался с учителем Квак Чонсу.

Тогда я тоже так дрожал.

Но сейчас?

Повернув голову, я встретился взглядом с другим студентом, который смотрел в эту сторону. Его глаза говорили: “Кто эти чудаки?” – но когда я посмотрел на них так, словно это было состязание в гляделках, он первым отвел взгляд.

Пожав плечами в знак того, что это моя победа, я повернулся и увидел, что Хан Дасом смотрит на меня с ошарашенным выражением лица.

Ну вот, теперь я выглядел вызывающе.

Я выглядел так, но просить Хан Дасом быть такой же было уже слишком. Чтобы помочь ей расслабиться, я повернулся и посмотрел прямо на нее.

Ее съежившаяся поза казалась жалкой.

“Дасом.”

“Мм…”

Глядя в ее дрожащие глаза, я открыл рот.

“О чем ты мечтаешь?”

“Мечта?”

Она сделала вопросительное выражение лица.

Ах, это было слишком внезапно? Я почесал волосы и посмотрел вперед, чтобы увидеть деловито идущих студентов. Некоторые из них были первогодками средней школы, но их уже преследовало время.

Некоторые студенты несли кучу принадлежностей для рисования, а некоторые смотрели танцевальные видео даже во время ходьбы. Были и те, кто нес принадлежности, с горящими глазами, больше, чем их собственные тела.

Для чего они так старались?

Открыв рот, я медленно заговорил о своей.

“Когда я пою, мне кажется, что в горле мне что-то мешает, как будто у меня пересыхает горло. Ах~, было бы лучше, если бы резонанс был немного больше в этом месте; Ах~, я хотел бы, чтобы в этом месте вибрато получалось лучше; и Ах~, я просто хочу петь немного лучше – такие вот проблемы.”

Протянув руку, я поднял ее к небу.

И наконец, петь песню без этих проблем – совершенную песню, Это моя мечта. Вот почему я так стараюсь: достичь этой мечты. У тебя должна быть какая-то причина петь на холодном утреннем ветру, чтобы не чувствовать, что это впустую, верно?”

“А? Эмм…”

“И так…”

Я повернул голову и увидел, что Хан Дасом смотрит на меня.

“О чем ты мечтаешь?”

Ее зрачки сузились, когда расслабленное выражение лица стало напряженным, а радужка вновь обрела свои цвета. С еще более решительным выражением лица она посмотрела прямо на меня.

Затем медленно приоткрыла губы.

“Я… хочу храбро петь перед людьми.”

Петь храбро, да.

У нее довольно тяжелая мечта.

Со смешком я взял ее за подбородок. Когда я надавил на ее надутые щеки, ее губы стали формой как у рыбки. Глядя на широко раскрытые глаза Хан Дасом, уставившиеся на меня, я сказал.

“И такой человек дрожит, как желе, потому что не умеет петь? Мы начинаем через 5 секунд. Вивальди Глория часть 11. Приготовься.”

“Эээ?”

Отпустив ее щеки, я одновременно начал дирижировать другой рукой, и Хан Дасом с испугом резко вдохнула.

“Три! Два! Один!”

Я беззаботно повысил голос и начал песню.

Вивальди, Глория часть 11.

Со страстью.

“Quaniam tu solus sanctus!”

"Quaniam tu solus sanctus…”

Ее медленный голос, плетущийся позади, был довольно слабым, но, не слишком заботясь об этом, я продолжил петь.

“Quaniam tu solus sanctus!”

"Quaniam tu solus sanctus…”

Глаза студентов устремились на странную сцену перед главным входом.

Первогодки, второгодки и третьегодки. Факультет искусств, танцевальный и музыкальные факультеты.

Все до единого.

Проходящие мимо студенты смотрели на нас, склонив головы, в результате чего лицо Хан Дасом покраснело.

Это еще больше смутит тебя.

Посмотри на меня. Если ты поешь, не заботясь об этом слишком сильно, то люди также не будут обращать внимание и уйдут. Может быть, они скажут: "эти ребята, с факультета оперы, которые хотят привлечь внимание, снова взялись за свое”, но если бы мы пели нерешительно, то получили бы только глаза, которые спрашивали бы, что мы делаем.

Ударив ее в бок, я закричал.

“Громче! Tu solus Dominus!”

“Tu solus Dominus…!”

Хан Дасом крепко зажмурилась и закричала. Айя~, она забыла, как надо правильно петь. Петь громче не значит, что нужно кричать, а увеличивать резонанс.

Я пожал плечами и подумал о следующем куплете. Во-первых, я не ожидал, что ее проблема будет решена на следующий день. Потому что мне, например, нужно было по крайней мере месяц тренировок, чтобы петь с невозмутимым лицом.

Но что касается дирижирования песни, то я сделал все правильно.

“Тише! Tu solus Altissimus…”

“Tu solus Altissimus…”

Вивальди, Глория часть 11.

Ключевым моментом этой песни была динамика.

Громче - тише, сильнее - слабее. Когда шепчущий голос внезапно становился богатым, люди чувствовали душевную разрядку. Этот самый важный момент, и этот единственный мягкий куплет должен был быть уверенно спет Хан Дасом.

С прекрасным голосом сопрано-лирико, только тогда, песня будет рассматриваться как лучшая песня.

Когда я взглянул на Хан Дасом, возможно, прошлый выкрик помог ей немного расслабиться, но она выглядела лучше, чем раньше. Я услышал, как ее нежный тембр слегка проявился, и улыбнулся.

“Jesus Christe!”

“Jesus Christe!”

Поклон.

Легко закончив последний куплет, я опустил голову, и Хан Дасом поспешил сделать то же самое. Когда я снова поднял голову, то увидел, что несколько студентов, которые с любопытством наблюдали за происходящим, апатично возвращаются к своим занятиям.

Что ж, это было бы вполне естественно.

По крайней мере, сейчас.

Я кивнул головой, думая об этом, когда внезапно раздались аплодисменты.

“Браво!”

Обернувшись, я увидел молодого человека, а подняв взгляд выше, увидел знакомое лицо. Красивое лицо, благородный голос и постоянно закрытые глаза. Но даже тогда эти глаза смотрели прямо на меня, а рядом с ним стояла помощница.

Ким Вучжу.

После недолгих хлопков он широко улыбнулся и открыл рот.

“Я чувствовал тоже самое, во время теста по пению, но ты действительно лучше поешь песни с текстом. Ты действительно хорош в дикции, и я могу почувствовать твой посыл, скрытый внутри.”

“Э-э… спасибо за это.”

Это было что-то вроде похвалы, но… слишком неожиданно.

Человек, с которым я на самом деле не разговаривал, гений среди гениев, Ким Вучжу хвалил мое пение. Честно говоря, это было немного странно. Мне все еще не хватало основ, чтобы спеть эту песню… Это что, сарказм? Но мне так не казалось.

Он улыбался, как очень любезный человек, и если это был спектакль, то он должен был начать играть там вместо того, чтобы продолжать петь в опере. После проявления дружелюбности и расхваливания, Ким Вучжу ушел, напоследок сказав.

“Давай вместе постараемся. Я уверен, что с практикой, ты станешь лучше.”

“Эээ…? Хорошо, я постараюсь. Ты тоже.”

Видя, как Ким Вучжу уходит, я поправил волосы.

Что с ним такое?

Ну что ж.

Борьба со страхом Хан Дасом была более насущной проблемой. Я повернулся к ней и увидел, что она все еще тупо стоит с ошеломленным выражением лица.

“Дасом, как дела? Ты чувствуете себя более уверенно?”

“Э-э… мне кажется, что я чувствую, как колотится мое сердце.”

Понимаю. Когда я взглянул на ее лицо, оно было совсем красным. Я думаю, она была взволнована после своего первого выступления.

Волнение.

Это была хорошая эмоция. Это прекрасное чувство после преодоления нервозности. Осознав однажды это чувство, становится все труднее покидать сцену. Причина, по которой я, над которым всегда смеялись, изо всех сил старался держаться там, наверху, заключалась в том, что я стал зависимым от яда, называемого сценой.

Видя, что она контролирует сердцебиение глубокими вдохами, я положил руку ей на плечо и улыбнулся.

“Тогда, когда у нас будет время, давай выйдем и споем вот так, хорошо?”

“Эээ…?”

Ее взгляд сильно дрогнул.

*

Ли Со-А наблюдала, как разговор за окном подошел к концу – короткий разговор между Чо Юнче и Ким Вучжу.

Ким Вучжу.

К ней, которая свирепо смотрела на удаляющегося Ким Вучжу, подошел человек и прошептал.

“Нарушитель общественного порядка, верно?”

Когда она повернула голову, то увидела, рядом стоящего Чжун Сохюк, который смотрел на Чо Юнче. Посмотрев на него некоторое время, она снова уставилась в учебник.

“Не совсем. Просто закрой окно, и мы даже не услышим его.”

“Тогда почему ты на него уставилась?”

Грубо поставив галочку на листе ответов, Ли Со-А сказала.

“…Потому что мы в одной группе.”

“Это так?”

Чжун Сохюк прищурился и посмотрел на нее. Непонятно почему… но, похоже, Ли Со-А заинтересовалась этим безнадежным парнем.

Чо Юнче.

Что в нем такого особенного.

Глядя, как Чо Юнче входит в главное здание, Чжун Сохюк грубо задернул шторы.