Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
4 - 2

Том 4. Глава 2. С грустью (2 часть)

‘Скрип’

“…”

За моей спиной раздался звук закрывающейся двери в учительской. Когда я медленно вышел в коридор, глаза студентов, которые были вокруг, собрались на мне, прежде чем вскоре рассеяться. Бросив на них несколько взглядов, я начал медленно шагать.

Коридоры.

До меня доносились звуки студенческой болтовни, а также шум ветра, воющего за окнами, щебетание птиц и шелест листьев.

Слушая эти звуки с улыбкой, я вспомнил слова учителя Ку Минги.

Дирижерский факультет…

Легкая улыбка появилась на лице. Чо Юнче, который размахивал руками в качестве помощника дирижера с кучкой малолеток в местном соборе, преуспел в жизни, эй. Заинтересовать дирижерский факультет и остальных.

Я представлял себя дирижирующим перед Ли Со-А и Ким Вучжу, но вскоре избавился от этого образа.

Дирижерский факультет.

Это было не так уж и привлекательно.

Выражаясь словами, это было бы похоже на ‘Я?’, ‘должен ли я?’ или ‘почему?’. Я ходил в школу исполнительских искусств, потому что любил петь, а не потому, что желал успеха или славы. Если бы мне нужны были деньги, я бы уже бросил школу и купил все акции Future Electronics.

“Ах… мне нужно будет убедить отца.”

Немного подумав, я покачал головой.

В любом случае.

Хотя я слышал много комплиментов от учителя Ку Минги, я не был особо счастлив. Вместо кучи комплиментов о моих дирижерских способностях, небольшое поверхностное замечание вроде ‘твоя песня была хороша’ сделало бы меня намного счастливее.

Учитель Ку Минги, он имел в виду, что если я полностью провалюсь на продвинутом концерте, то он переведет меня на дирижерский факультет? Это было бы довольно страшно.

“На-на – На-на–”

Напевая песню, которую мне предстояло исполнить на концерте, я зашагал к репетиционным комнатам.

Хм… единственный комплимент, который действительно вертелся у меня в голове был тот, что касался моего слуха, но это тоже было сомнительно. Действительно ли у меня хороший слух? Я никогда в жизни не получал такого комплимента, поэтому, даже если бы мне сказали это, это прозвучало бы саркастически, и я не смог бы легко поверить в это.

Просто чтобы убедиться, я прошелся по прошлому в своей библиотеке воспоминаний. Вместе со звуком проносящихся мимо книг я вспомнил кое-какие пустяковые воспоминания о прошлом.

Ансамбль.

Там я был поющим инструментом под номером один. Закрыв рот, я должен был петь, только, когда дирижер давал команду, и держать его закрытым в ином случае. Я был не в том положении, чтобы отчитывать других. Больше похоже на то, что я был там лишь принимающей стороной, и должен был убедиться, что не мешаю другим петь.

Все исполнители и музыканты, состоявшие в ансамбле, были профессионалами, поэтому я не был достаточно квалифицирован, чтобы давать им советы. Это также неуважительно и по отношению к дирижеру.

Может быть, поэтому мой слух не мог себя проявить? Я не знаю. Ах, но я помню, как слышал, что я быстро приспосабливался к пению в хоре – что я хорошо комбинировал свое пение с другими…

“Хм…”

Вспоминая дальше, я вернулся к университетским дням.

Музыкальный университет.

Я, который прошел свой путь через самообразование, был неуспевающим студентом, которому не хватало всего. На протяжении всей средней школы я учился сам, руководствуясь только словами учителя Квак Чонсу, поэтому было естественно, что мне не хватало информации по сравнению с другими учениками, которые прошли элитные курсы.

В частности, теория, нюансы, языки и произношение, которые было трудно изучать в одиночку, были намного ниже среднего уровня. Итальянский, немецкий, французский, английский… сколько языков нам пришлось выучить? Я практиковался в них так много, что потом мне показалось странным петь по-корейски.

“Ху-хух…”

Вспоминая те дни, я почувствовал, как сходит улыбка.

Дни, во время учебы в музыкальном университете – они были чрезвычайно загруженными, но приятными. Я был так счастлив, что мог петь и, по крайней мере, чувствовал, что постепенно становлюсь лучше, так что была надежда, что я приближаюсь к своей мечте.

После того, как я практиковался, как безумец, мне вскоре пришлось столкнуться лицом к лицу со своими пределами.

“…”

Мои мысли начали меняться.

Пределы.

Хотя я пел более 20 лет, я смог развивать свои навыки только в течение первых 10 лет, только когда были учителя, которые направляли меня по этому пути. После окончания университета и выступления в качестве профессионала роста моих навыки остановился, не проявляя никаких признаков развития. Как будто кто-то провел черту над моей головой.

Я начал ненавидеть точно такие же звуки, которые я издавал в репетиционных комнатах после выступлений в хоре. Даже если бы я хотел получать уроки, учитель Квак Чонсу был занят за границей, и у меня не было возможности встретиться с ним.

Но теперь все было по-другому.

Подняв голову, я окинул взглядом окружение и увидел вокруг множество первоклассных комнат. Здание с десятками репетиционных комнат, и пока ты был одним из учеников, ты мог свободно ими пользоваться.

Кроме того, у меня был надежный учитель Квак Чонсу, а также целая куча часов для тренировок с ним, другие профессиональные учителя музыки и великие исполнители, с которыми я мог конкурировать. В этой школе я смогу развиваться дальше.

Послушайте, даже сегодня, я смог обнаружить хороший талант, о котором не знал, о котором не знал? С сияющей улыбкой я толкнул дверь зарезервированной комнаты, и в поле зрения появилось помещение со звуконепроницаемыми стенами.

Репетиционная комната.

И учитель.

Я стоял и смотрел на учителя Квак Чонсу, что заставило его наклонить голову.

“Что ты там делаешь? Стоишь на месте?”

“Да. Я дал клятву…”

“Клятва?”

“Я думал, что должен усердно практиковаться.”

“Что, разве ты не практиковался? Даже если ты скажешь это, я не отпущу тебя.”

“Конечно, нет.”

Ухмыльнувшись учителю, который строго предупредил меня, я устремился в репетиционную комнату. Когда я вошел, запах, присущий только этим комнатам, быстро ударил мне в нос – странный запах звуконепроницаемого материала, запах старого пианино, запах репетиционной комнаты. Этот влажный и в то же время теплый запах.

Вдыхая это, я чувствовал себя намного более расслабленным. Мне казалось, что я возвращаюсь в свой родной город, и в этой организованной обстановке все виды левых мыслей, плавающих в голове, были четко организованы.

Сначала я должен отчитаться.

Хотя у меня и не было намерения переходить на дирижерский факультет, я все же должен был отчитаться перед учителем. Сняв куртку и положив ее рядом, я открыл рот, чтобы поговорить о разных вещах.

“Сэр, сегодня я…”

Мне казалось, что я выпендриваюсь и немного смущаюсь, но я все равно говорил, ничего не скрывая. От того, как учитель Ку Минги назвал меня, до того, как он много хвалил меня – особенно мой слух – и что он спросил, хочу ли я пойти на дирижерский факультет или нет, но у меня нет таких мыслей… я рассказал ему все.

Услышав это, учитель Квак Чонсу медленно кивнул.

“Правильно. Ты всегда был хорош с выражением и анализом. Теперь я понимаю, что это было потому, что твое выражение глубже и шире, чем у других. Это хорошо для оперного певца.”

“Ах…”

Услышав комплимент от учителя Квак Чонсу, мое тело скрутило. Ах, мое тело действительно не очень хорошо воспринимает комплименты, и я даже почувствовал дискомфорт.

Я быстро сменил тему.

“Тогда каков наилучший способ развить эту способность? С точки зрения оперы.”

“Хм… Опера…”

Почесав подбородок, учитель вскоре открыл рот.

“Первое, что приходит мне в голову – это много анализировать чужие песни, чтобы сделать их своими собственными. Потому что ты сможешь уловить больше особенностей и более важных деталей, чем другие. Теперь ты можешь посещать множество концертов, чтобы писать оценки. И… это помогло бы, когда ты записываешь и слушаешь свое собственное пение. Но ты, вероятно, уже делаешь это…”

Концерт, запись моего голоса и запись записей.

Увидев, что я старательно киваю головой, учитель кивнул.

“Подумаю о других вещах позже, а сейчас просто спой эту Magic Flute еще раз.”

“Да.”

Это была внезапная перемена, но ни учитель, ни я не были поражены ею. Я быстро выпрямился и начал петь, когда слова, которые уже были отпечатаны в моем мозгу, начали изливаться автоматически.

Dies bildnis ist bezaubernd schön.

На середине моей песни он прервал ее.

“Остановись.”

“…”

Облизнув губы, я ждал оценку учителя, а он смотрел прямо мне в лицо, прежде чем улыбнуться.

“Теперь ты можешь стоять в очереди на американские горки.”

Охх.

Словно напоминая мне, чтобы я не увлекался, он указал на что-то, пока я улыбался.

“Но есть еще много мест, где нарушено легато. Это из-за классической нехватки дыхания… ты много тренировался?”

“Да.”

Взглянув на мой живот, он скрестил руки на груди и сказал.

“Хм... верно. Ты выглядишь так, как будто у тебя развито дыхание в соответствии с телосложением. Сейчас это примерно уровень среднего ученика.”

Средний, да.

Действительно, я чувствовал, что время, когда мне не хватало дыхания, было намного меньше, чем раньше. Возможно, это было потому, что мой первоначальный стандарт был очень низким, но мне не потребовалось много времени, чтобы достичь среднего уровня.

Я кивнул, когда он закончил свои слова.

“И тот факт, что тебе все еще не хватает дыхания, означает, что проблема кроется внутри тебя.”

“…”

Меня?

После глубокого раздумья, устремив взгляд к небу, он собрался с мыслями и открыл рот.

“Ты используешь метод пения, который, как ни странно, требует много дыхания. Поскольку тебе тяжело дается открытие горла широко, ты используете больше дыхания, чем другие. Вот почему даже в этих песнях твое легато и произношение нарушены.”

Он продолжил до этого момента, прежде чем оглянуться с любопытным выражением лица.

“Это действительно самообучение? Это определенно не то, что приобретается естественным путем.”

“…”

Ну, в конце концов, это не было получено естественным путем. Глядя на меня, у которого было что сказать, но этого не делал, он пожал плечами.

“Ну, это не неправильный метод, но обычно при самообучении более естественно находить выражения, которые подходят себе, но твои навыки, похоже, были построены на основе того, что легкие были такими же массивными, как и у меня. Это как мешковатая одежда, твое дыхание не может идти в ногу с твоим пением.”

Заключил Учитель.

“Одним словом, ты слишком жадный. Твоя максимальная мана равна 10, и ты используешь навыки, которые стоят 5 маны налево и направо, так на сколько же хватит твоей маны? Используй более эффективный метод пения, который подходит твоему телу. Большое тело – это еще не все в опере. Ты можешь сказать это, просто глядя на Чо Суми.”

“…”

Вспышка понимания пронеслась в моей голове.

Правильно.

Я отличался от будущего себя.

Прежде чем вернуться в прошлое, я был оперным певцом с ростом более 180 см и вдвое больше, чем сейчас, но сейчас я был всего лишь маленьким мальчиком, который только-только попал в оперу.

Опустив глаза, я уставился на свой живот. За эти короткие 3 недели он стал немного жестче, но по сравнению с 20 годами в будущем это было слабое тело с резонирующими камерами, которые нельзя было сравнивать.

Смогу ли я выразить обширные звуки, напоминающие горные хребты, или передать глубокие воды океана?

Нет.

Но я могу выразить порхание бабочек, я могу шептать эмоции влюбленных. Вещи, которые не могут быть выражены с помощью большого резонанса, могут быть выражены этим телом.

Не понимая того факта, что маленькое тело имеет свои собственные плюсы, я просто изо всех сил пытался вернуться в прошлое.

Опустив голову к земле, я увидел большую тень учителя, окутывающую меня. Учитель Квак Чонсу – возможно, я слишком много гонялся за этим человеком, который был создателем моего пения.

Подняв голову, я сказал.

“Я попробую проанализировать это еще раз.”

Он приподнял уголки губ в ответ.

“Хорошо.”

Медленно приняв позу, я встал перед учителем, который спокойно сидел, глядя прямо на меня. Перед этим я решил начать с самого начала, чтобы построить фундамент моего выражения с нуля.

Я сделал глубокий вдох, прежде чем выдохнуть.

“Фуух…”

Полный вдох и выдох. Я проверил количество воздуха, которое у меня было в одном цикле. Этого было мало, как в маленький пруд воды, зачерпнуть двумя руками, он был неглубоким и небольшим.

Но этого было достаточно.

Я медленно выдохнул как можно тоньше и как можно дольше.

“Хааа–…”

Я сосредоточил все свое внимание на слухе, чтобы уловить слегка изменяющийся тембр, и попробовал подобрать нужное количество дыхания для этого тембра.

Иногда по капле дыхания за раз, а иногда оно вытекало, как маленький ручеек. Я попытался отпустить его так осторожно, чтобы оно могло остановиться в любой момент, а также попытался выжать его, как фонтан.

Напевая несколько песен в этом состоянии, я мог понять, сколько дыхания я использовал раньше. Да, это была пустая трата. Более того, это было выражение, которое не подходило 17-летнему Чо Юнче.

Услышав свой собственный голос, который проник в мои уши, я добавил тонкое изменение в свою вокализацию. Выражение, которое соответствовало этому подростковому и мягкому тембру – в поисках этого я продолжал перестраивать внутреннюю часть рта, прежде чем открыть глаза.

“А теперь я начну.”

“…”

Глаза учителя сверкнули.

Я открыл рот.