Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
9 - 7

Том 9. Глава 7. Причудливо (7 часть)

Есть такая штука, которая называется ‘обли’.

Что ж, это звучало довольно круто. Обли – это прозвучало почти элегантно, судя по тому, как это слетает с губ… но на самом деле в этом не было ничего особенного.

Это было похоже на случайную подработку музыкантов.

Например, аккомпанировать на церемонии бракосочетания, петь свадебные гимны или петь в церкви. Для случайных разовых заданий, подобных этому, мы называли это как ‘отправиться на обли’.

Обычно студенты, изучающие музыку, начинали это делать во время учебы в университете, и главной целью, естественно, были деньги. Поскольку после поступления в университет они начали петь, их карманы вскоре пустели, что требовало от них пойти на обли и зарабатывать деньги, используя свою специальность.

Кроме того, это был своего рода сценический опыт.

Выслушав мои объяснения, Ли Со-А откинулась на спинку сиденья и посмотрела вперед. Когда поезд завибрировал и дернулся, мое плечо коснулось ее плеча, прежде чем снова разъединиться.

“... Итак, ты хочешь заниматься со мной тем, что называется ‘обли’?”

“Да”.

Услышав мой небрежный ответ, Ли Со-А слегка нахмурилась.

“Разве ты не говорил, что мы будем вместе участвовать в конкурсе? Почему это превратилось в разовую работу? Разрешено ли нам это делать, даже если мы изучаем классическую музыку?”

В ответ я состроил озадаченное выражение лица и наклонил голову набок.

...Что это была за реакция, несмотря на то, что я нашел для нее работу?

Такая мысль промелькнула у меня в голове, прежде чем я внезапно осознал, что она все еще старшеклассница. Она бы никогда не попробовала ничего подобного и поэтому не знала, как ей следует быть благодарной прямо сейчас.

Кивнув, я медленно начал объяснение.

“Все студенты, изучающие классическое искусство, делают это после поступления в университет, так что не беспокойся об этом. И, конечно, мы участвуем в конкурсах – хотя они небольшие и призовой фонд не будет крупным, он станет довольно большим после прохождения нескольких из них. Но поскольку для конкурсов также есть время приема заявок, потребуется некоторое время, чтобы они начались, и, кроме того, мы тоже еще недостаточно подготовлены. Итак, тем временем мы можем работать и эффективно использовать наше время, не так ли? Это будет касаться повседневных вещей, таких как записи и...”

После этого я разразился потоком объяснений относительно работы, которую я нашел. Все это были однодневные работы или какие-то случайные подработки, которые длились самое большее три-четыре дня, и все же зарплата была приличной.

Все это было труднодоступной работой, за которую студенты университета отдали бы все, но мне действительно повезло.

Эта отрасль была закрытой, и найти работу без связей было практически невозможно, но… Совсем недавно мне удалось установить прочную связь.

Это был не кто иной, как дирижера оперной труппы Хан Сунчжин, который посетил нашу школу в качестве внешнего экзаменатора. Увидев его, я вдруг подумал об обли и остановил его в коридоре, что оказалось большой удачей.

“Ммм, сэр”.

“О, ученик Чо Юнче. Что случилось?”

“Возможно, есть какая-нибудь работа, на которую я мог бы случайно устроиться во время каникул?”

“Работа? Конечно, она есть”.

Вот так и прошел разговор.

На самом деле, я просто попытался заговорить с ним, не возлагая больших надежд, но он отреагировал довольно дружелюбно. Он рассказал обо всех вакансиях, которые мог придумать, а позже даже дал мне свой номер телефона и более подробно объяснил по телефону.

В любом случае, выслушав мои объяснения, Ли Со-А уставилась на меня пустым взглядом и пробормотала что-то себе под нос.

“Ты неожиданно оказался весьма находчивым...”

“Неожиданно?”

Когда я переспросил, она быстро пришла в себя и отвернулась.

“В любом случае! Итак, что мы сегодня делаем?”

“Сегодня мы едем на запись. Ах, это наша остановка”.

После прибытия в студию все остальное было довольно просто. Мы назвали им свои имена и сказали, что мы здесь для записи.

“Работа?”

“Да. Дирижер Хан Сунчжи сказал, что мы просто должны были прийти сюда...”

Как только я это сказал, мужчина, который высунул свое лицо в небольшую щель между дверью и петель, немедленно широко распахнул дверь.

“А, от мистера Хан Сунчжи. Я не знал, что вы будете так молоды. Пожалуйста, проходите”.

Как я и думал, его реакция изменилась в мгновение ока, когда я упомянул имя директора Хан Сунчжи.

Хотя за эту работу обычно брались студенты университетов, если посредник гарантировал качество певцов, на самом деле не имело значения, сколько им было лет. Кроме того, хотя мы все еще были несовершеннолетними, нам просто нужно было согласие наших родителей на такого рода работу, как эта, так что и в этом плане все было в порядке.

Мы успешно вошли в студию, после чего этот человек в общих чертах ознакомил нас с работой. Он назвал себя музыкальным руководителем и сказал, что будет записывать песню, которая будет использована в качестве фонового оста веб-драмы. Сегодня мы как раз записывали там одну классическую песню.

“Драма, ха...”

“Да. Это драма под названием “Гениальный автор”...”

Когда я спросил о драме, музыкальный руководитель начал говорить без умолку с сияющим выражением лица. Услышав это, я кивнул.

Песня, которую я пел, будет использована в драме, да…

Именно поэтому обли были веселыми.

Пока я был погружен в переоценку, мужчина вручил нам нотные листы, прежде чем продолжить свое объяснение.

“Это песня под названием Caro Mio Ben. Вы просто должны спеть это, хорошо? Вы ведь знаете, как читать с листа, верно?”

“Конечно. Я тоже пела так несколько раз”.

Ли Со-А сразу же проявила свой характер и была довольно веселой. Я имею в виду, сколько раз она подвергалась бы подобному обращению после того, как начала работать в опере?

Однако, с точки зрения этого человека, она была всего лишь старшеклассницей, так что для него было естественно сомневаться в нас. Кроме того, мы также упомянули, что это был наш первый опыт подобной работы.

Пожав плечами, музыкальный руководитель сказал.

“Ну да... Итак, может, нам стоит начать прямо сейчас?”

“Да. Мы просто должны подпевать этому, верно?”

“Да”.

Таким образом, запись началась с ее полной уверенности, и, возможно, для нее было естественно быть уверенной в себе.

“Caro mio ben” изначально была знаменитой песней, так что он даже не просил нас о великолепном исполнении. Это была просто фоновая музыка, звучавшая во время драмы. Кроме того, поклонники оперы тоже довольно часто пели ее.

Однако, когда песня действительно началась, аккомпанемент немедленно прекратился, как только появился знак “Стоп”.

“Ты просто неправильно выбрала ритм. Начнем по новой”.

“... Да”.

Когда я повернулся, то увидел Ли Со-А с помятым выражением лица. Гордая сопрано номер 1 в Школе Искусств неправильно выбрала ритм? Вдобавок ко всему, на знакомой песне, которую она пела десятки раз?

Это, должно быть, унизительно.

Однако на самом деле для ее первой записи все было в порядке, и, словно в доказательство этого, выражение лица музыкального руководителя, сидевшего поодаль, ни на йоту не изменилось.

Ожидая аккомпанемента, я тихо прошептал ей.

“Все в порядке. Все так ошибаются вначале”.

В ответ она бросила на меня сердитый взгляд и пробормотала.

“Это была просто ошибка, ясно?”

“Ооо, так ли это?”

Но, конечно, не произошло ничего чудесного, подобного тому, что ей удалось со второй попытки. Она ошибалась, снова и снова.

После очередного несоответствия ритму Ли Со-А раздраженно заскрежетала зубами, и, наблюдая за этим со стороны, я подумал,

(Запись...)

Скорее всего, это была ее первая профессиональная запись. Она ни за что не записала бы альбом, и не было никакой необходимости ходить в студию звукозаписи во время учебы в старших классах.

Но позже, когда мы делали альбом или записывали для работы, нам приходилось посещать студию звукозаписи, и оперные певцы очень часто совершенно не попадали в ритм довольно глупым образом.

Но почему?

Почему оперные певцы, зарабатывающие на жизнь пением и исполнившие сотни и тысячи песен, могут ошибаться в чем-то таком скудном, как ритм?

Ответ был прост.

Это было потому, что мы поем под аккомпанемент живых людей.

“Ах...”

Увидев, как Ли Су А опустила голову после того, как снова неправильно выбрала ритм, я заговорил.

“Эй, сними это”.

“Что?”

Одним движением я снял наушники с ее головы и, отложив их в сторону, посмотрел прямо ей в глаза.

Я видел, как дрожат ее зрачки.

“…”

Вероятно, она потеряла свою уверенность в себе после того, как допустила ошибки в песне, в которой была уверена. Прицокнув языком, я объяснил ей это.

“Ты часто это пела, верно?”

“... Да.”

“С аккомпаниатором, да?”

“... Большую часть времени, я полагаю?”

“Вот и причина”.

“?”

Она нахмурилась, когда я кивнул головой.

Вот такой была классическая музыка. Поскольку это была песня, созданная людьми, работающими вместе, ритм, естественно, был повсюду.

Даже если это написано на нотном листе, все равно это было то же самое.

Анданте – медленно. Допустим, это было написано на листе. Итак, насколько медленно они этого хотели? Было бы здорово, если бы они записали bpm, но в классической музыке этого не существует.

Мы просто должны были петь в соответствии с тем, что подсказывали нам наши инстинкты.

Из-за этого у каждого исполнителя была своя скорость пения, и каждая секция имела разную скорость в зависимости от человека.

И все же теперь ей приходилось петь под аккомпанемент, создаваемый машиной, так что для нее было вполне естественно испытывать трудности. К тому же, поскольку она пела это вместе со мной, даже небольшая ошибка в ритме была бы очевидна.

Еще раз прицокнув языком, я уставился на нее и сказал.

“Просто не слушай аккомпанемент и следуй за моим голосом. Это могло бы быть проще”.

“... Какая тут разница?”

“Просто делай так, как я говорю”.

Возможно, из-за того, что ее гордость была атакована, она сильно нахмурилась, прежде чем в конце концов тяжело вздохнула и кивнула.

Поскольку у меня был предыдущий опыт, я должен был вести ее, новичка, по этому пути.

Вскоре аккомпанемент начал проникать в мои уши, в то время как Ли Со-А повторяла за мной. В этой довольно странной сцене заиграли знакомые звуки “Caro mio ben”.

В соответствии с механическим аккомпанементом, который мог слышать только я, я спокойно запел.

“Caro mio ben-...”

Я отбросил весь ритм и такт, которые создал лично, и, полностью поместив их в нотный лист, записал их идеально, без единой ошибки.

Во всем этом у меня был богатый опыт работы в ансамбле и предыдущих записях, так что это было легко, потому что, в конце концов, я просто должен был петь как есть, в соответствии с текстом, написанным композитором.

Внезапно расслабленное выражение лица Ю Минчжи-сонбэ промелькнуло у меня в голове.

“Credimi almen-...”

Но если бы я закончил на этом, это было бы просто повторением показа Ли Со-А механической песни, и это ничем бы не отличалось от механического аккомпанемента, звучащего в наушниках.

Таким образом, я добавил в него немного человечности. Чуть-чуть, совсем чуть-чуть, чтобы это не создавало дисгармонии с аккомпанементом, я подправил ритм. Я упростил пение в форме, знакомой Ли Со-А, и перенес его в место, которое было удобным для нас, оперных певцов.

Я сплел эту песню в одиночку.

“Tanto rigor...”

Это было легче сказать, чем сделать.

Это была не только моя песня, и я должен был позаботиться и о Ли Со-А. Хотя база данных, которой я располагал, была огромной благодаря прослушиванию песен будущей Ли Со-А, процесс сопоставления ее песен с моими был трудным.

Однако другого выбора, кроме как сделать это, не было.

Вспомнив песню, которую она пела, и те тренировки, которые я проводил с ней, я изменил песню. Своими глазами я мог видеть, как у Ли Со-А появилось странное выражение лица.

“Tanto rigor...”

Когда песня закончилась, Ли Со-А быстро снова надела наушники.

“Пожалуйста, сыграйте аккомпанемент еще раз. Быстрее!”

“Хм...? Э-э, верно”.

Когда музыкальный руководитель быстро восстановил аккомпанемент, наша песня начала заполнять комнату звукозаписи.

Голос Ли Со-А и мой.

Слушая, как песня звучит без единой ошибки, я изобразил улыбку.

Все было так, как и ожидалось от нее. В те дни у меня было много проблем с этим, и все же она сразу же выучила это на одном дыхании.

Переведя взгляд, я увидел ее с закрытыми глазами, на ее лице было страстное выражение, когда она пела.

Ее губы произносили слова песни по каплям, в то время как ее внутренние веки дрожали из-за переполняющих эмоций, заключавшихся в ее словах. Естественно, ее прямое горло повторило процесс втягивания и сжатия.

К тому же у нее был элегантный голос.

В оцепенении я наблюдал за происходящим передо мной и просто подыгрывал ей до конца песни.

...Как и ожидалось, она была гением.

Даже если бы я внезапно привел ее и велел петь; даже когда я пел в совершенно незнакомой обстановке и даже в ужасном состоянии, когда у меня был незнакомый ритм,

Она была гением, способным спеть прекрасную песню.

(Обладала ли я достаточной квалификацией, чтобы занять ее место?)

Прикусив губу, я закрыл глаза.

*

После окончания записи музыкальный руководитель вручил нам конверт.

“Эй, как и ожидалось от молодых талантов, рекомендованными Хан Сунчжи. Спасибо вам за пение, и это ваша плата за сегодняшний день”.

“Спасибо”.

С отсутствующим выражением лица Ли Со-А получила конверт и пристально посмотрела на него в своих руках.

Возможно, это были первые деньги, которые она заработала своими руками.

В конце концов, получение первой зарплаты подарило незабываемые ощущения. Был также тот факт, что сегодняшняя запись оказалась сложнее, чем мы думали.

“Тогда будьте осторожны на обратном пути! Пожалуйста, посмотрите наш “Гениальный автор”, который скоро выйдет в эфир!”

“Да! Спасибо вам за то, что пригласили нас!”

Бросив взгляд в спину музыкальному руководителю, который возвращался в студию, я посмотрел на нее, безучастно разрывающую конверт.

Вынимая деньги, она пробормотала.

“Пятьдесят тысяч вон...”

“Это неплохая сумма”.

Она посмотрела на пожилую леди, напечатанную на банкноте, и выдавила улыбку.

“Ты прав. Прошло всего несколько часов”.

“Да, вот почему студенты музыкального университета занимались этой случайной работой. Школьный конкурс, в котором ты участвовала ранее, был чрезвычайно крупным, но призовой фонд составлял всего около 500 000 вон. Кроме того, существовал вступительный взнос”.

Сказал я, вздернув подбородок.

“Эй, ты наконец-то поняла, насколько ты должна быть благодарна? По отношению ко мне, который нашел такую работу мечты?”

Странное выражение, с которым она смотрела на меня, начало медленно меняться. Вместо обычного холодного выражения ее веки медленно опустились, уголки блестящих губ приподнялись, а в глазах появилась живость.

Затем она улыбнулась.

“Спасибо”.

Увидев это, я остановился, прежде чем смущенно сменить тему.

“Тогда это хорошо… кстати, почему эта чертова школа дает стипендию только одному ученику? Имеет ли это смысл? Разве ты не получала других наград, таких как награда за высокие достижения или что-то в этом роде?”

Вздрогнув, Ли Со-А избегала моего взгляда.

“Н... не. Я полагаю?”

“И все же они даже не дают тебе стипендию? Хаа… в этом нет никакого смысла. Эй, по крайней мере, я помогу тебе заработать столько же, сколько эта стипендия за каникулы”.

“Э-э? На самом деле...”

“Пойдем. Нам еще предстоит принять участие во множестве конкурсов”.

“Ай...”

Ли Со-А попыталась что-то сказать, но я потянул ее за руку и большими шагами пошел вперед.