Онлайн чтение книги Истории клуба классической литературы Hyouka
Часть 8 Наш легендарный том

Дело было в пятницу, 18-го мая. Несмотря на то, что я с нетерпением ждала этой даты, всё происходящее слишком давило на меня.

Выходя из дома, я забыла свой носовой платок, и в итоге пришла в школу позже обычного. Когда я пришла Хани-сан уже была в классе, и хотя, наши взгляды пересеклись, она просто проигнорировала меня, словно ничего не случилось. По идее, в любой момент я могла схватить её за плечи и трясти, крича: "Отдай мой блокнот!”, но я решила довериться совету Фуку-чана. К тому же, всё может усложниться, если я вдруг нечаянно сделаю ей больно, поэтому пока я решила ничего не предпринимать.

Рассказывать Асануме-сан о своем прогрессе было еще большей нервотрёпкой, чем встреча с Хани. Несмотря на то, что я обещала ей определиться, буду ли участвовать во всём этом или нет, и сколько страниц у меня будет готово к пятнице, я не смогла уложиться в срок. У меня была её почта, но такие вещи требуют личной встречи, поэтому я дождалась обеда и отправилась в класс 2-А, чтобы с ней поговорить.

Обедали только два или три ученика, остальные уже закончили и занимались своими делами. Немного странно, хотя это и не противоречит правилам, но входить в чужой класс было немного неловко. Пока я стоя в дверях колебалась, стройная симпатичная девушка заметила меня, и окликнула: “Ищешь кого-то?”.

– Э-э, да. Асануму-сан.

– Правда? Даже не знаю, здесь ли она?

Девушка быстро обернулась и заметила Асануму-сан, сидящую у окна. Она подошла к ней и начала о чём-то говорить. Затем она указала на меня и, судя по всему, рассказала Асануме-сан, что я её ищу. Заметив меня, Асанума-сан несколько помрачнела, и тяжелой походкой направилась ко мне.

– Как дела?

Голос её звучал безрадостно – кажется, настроение у неё тоже было паршивым. Я чувствовала себя ужасно, будто бью лежачего. Всё это привело к тому, что мой гнев к воровке блокнота вернулся.

– Помнишь, я сказала, что в пятницу дам тебе ответ о своем решении? 

– Да.

Отвечая, Асанума-сан начала настороженно оглядываться по сторонам. Возможно, ей было неловко говорить о манге в классе, а может, она просто опасалась, что кто-то подслушает разговор, особенно после происшествия, случившегося впоследствии раскрытия её планов. Увидев её в таком состоянии, я вполголоса заговорила.

– Извини, но не могла бы ты ещё немного подождать?

Брови её поползли вверх.

– Что? О чём ты? Разве мы не договаривались на сегодня?

Я знала, что данная новость её не обрадует, но не ожидала настолько бурной реакции.

Для себя я уже решила, не при каких обстоятельствах не говорить ей о том, что мой блокнот был украден Хани-сан. Никаких доказательств у меня всё равно не было, а если остальные узнают, что такое возможно, это может раздуть и без того бушующее пламя конфликта между фракциями в разрозненном Клубе изучения манги. Конечно, если в итоге мне не удастся вернуть блокнот, я сама вылью в это пламя галлон бензина, но не сейчас.

– Мне очень жаль, правда. Я думала, что успею закончить черновой вариант вовремя но…

Она демонстративно громко вздохнула.

– Ладно. Надеюсь, ты не пытаешься соскочить?

По понятным причинам в её голосе чувствовалась злоба.

– Что ты имеешь в виду?

– Тай убежала в слезах, а Нишияма предала нас и всё разболтала. И вот теперь ты здесь, просишь меня подождать. Вполне естественно предположить, что ты тоже хочешь выйти из игры.

Несмотря на то, что она сама это затеяла, мне было немного её жаль. Однако, тут есть и моя вина, ведь это я не сдержала обещание. Я снова склонила голову.

– Прости.

– Эй, ты же не собираешься со мной так поступить?

Я понимаю, почему она в таком отчаянии, но это уже слишком.

– Я пришла сюда, чтобы извиниться. Ты не доверяешь мне?

Она снова вздохнула, на этот раз куда более естественно.

– Прости, я просто слегка на взводе.

– Я тоже. Всё в порядке.

– Так сколько тебе нужно времени?

Я уже наполовину закончила черновой вариант, так что если мне удастся вернуть блокнот к понедельнику, то я, вероятно, смогу закончить его ко вторнику. Если же мне не удастся его вернуть, то придётся всё делать заново, начиная с написания диалогов. Если бы только я посидела над ним в выходные, исходя из того, что блокнот мне не вернут…

– До среды... Да, до следующей среды.

Асанума-сан кивнула, слегка потупив взгляд.

– Понятно. Извини, Ибара. Прости, Ибара, всё так запуталось…

Конечно, это она всё затеяла, но я тоже обрадовалась, когда впервые услышала, что у меня будет возможность рисовать. Ей не за что было извиняться. Однако, не сказав ничего из этого, я просто ответила: "Увидимся.", и вышла из класса.

Когда я вернулась в свой класс, обеденный перерыв почти закончился, и большинство учеников уже заняли свои места. Пятым уроком была физкультура. Я вернулась к своей парте, почти радуясь тому, что смогу немного размяться, как вдруг услышала звук шагов, приближающихся ко мне. Я обернулась и увидела Хани-сан, с выражением безмятежности на лице. Она заговорила в своей обычной дружелюбной манере.

– Мая-чи, ты сегодня свободна после уроков?

Интересно, как бы я отреагировала, если бы морально не подготовилась? Закричала бы на неё: "Не шути со мной!", или испугалась услышанного? Однако ничего подобного не произошло, я даже немного радовалась тому, что предсказанное Фуку-чаном сбылось. Благодаря ему я даже смогла сохранить спокойствие, ответив: “Я дежурю в библиотеке до 17:00. После этого, если тебя устраивает, я свободна. Случилось что-то?”

На мгновение Хани-сан пристально посмотрела на меня – возможно, она думала, что я буду в куда большем замешательстве, но её улыбка быстро вернулась.

– Извини, но не могла бы ты сходить со мной кое-куда после школы?

Изображая задумчивость я нарочито наклонила голову и сказала: “Хмм, что-то я сегодня не в настроении. А что случилось?”

– Я хочу кое-что тебе вернуть, и мне кажется, лучше сделать это раньше, чем позже.

На самом деле я не была сильна в прощупывании друг друга. Из-за этого пустословия я чувствовала, как мои щеки наливаются краской всё больше и больше, я едва сдерживала гнев.

– Ты права. Чем скорее, тем лучше. И что мне делать?

Хани-сан удовлетворенно кивнула. 

– Ты знаешь магазинчик “Байрон”?

– Кондитерская рядом с центром культуры?

– Да, он самый. Это недалеко. Внутри есть небольшое чайное кафе. Знаешь, можно посидеть там, заказав только чай. Я хотела встретиться с тобой там в 17:30. Тебя устроит?

Я могу ошибаться, но мне показалось, что она хотела устроить что-то вроде обмена заложниками, в роли которых выступал мой блокнот. Разговор она вела как бы на равных, но на самом деле я была абсолютно бессильна. Мне до боли захотелось развернуться к ней спиной и решительно отказаться, но я сдержалась и улыбнулась в ответ.

– Конечно! Не могу дождаться.

– Ну, тогда до встречи в 17:30.

Несмотря на то, что я с нетерпением ждала этой встречи, всё происходящее слишком давило на меня. Прозвенел звонок, и все девчонки направились из класса в раздевалку, чтобы переодеться.

Я вышла из школы в 17:05, мысли роились в моей голове, пока ноги стремительно несли меня по направлению к магазину.

Во-первых, о том, что Хани-сан, как и предсказывал Фуку-чан, первой связалась со мной. Он сказал, чтобы я немного подождала, но чтобы ситуация снова изменилась хватило всего одного дня. Чего же она добивалась? Неужели она украла мой блокнот лишь для того, чтобы использовать его как приманку и заставить меня встретиться с ней? Весьма сомнительно. Мы не были особенно близки, но если бы она захотела поговорить, я бы согласилась, не устраивая сцен. Не было причин что-то красть.

Может быть, она хотела посмотреть, чтобы узнать, какую именно мангу создает Асанума-сан? Если бы Хани-сан попросила меня дать ей посмотреть мой блокнот, я бы, наверное, нашла причину, чтобы отказаться. Это ведь так смущает. И тогда ей пришлось бы его украсть?

Нет, думаю это тоже маловероятно. Просто если я была уверена, что буду упрямиться и отказываться, это вовсе не означало, что Хани-сан поведёт себя так же. Для неё логичнее было бы сперва спросить. Незачем с самого начала придерживаться такой грубой тактики.

Мне всё больше и больше начинало казаться, что я заперта в ящике, пытаясь понять, чего же таки хочет Хани-сан, поэтому я решила попробовать подумать о чём-нибудь другом. Иначе, к тому времени, когда я наконец сяду разговаривать с ней в “Байроне”, я окончательно расстроюсь.

Вообще-то, если подумать, нет никакой гарантии, что мы будем только вдвоём. Я понятия не имею, сколько народа там соберётся. Что мне делать, если я приду туда и обнаружу, что остальные члены фракции читающих уже ждут меня с шипастыми битами в руках, говоря: “Че, припёрлась таки? Полагаю, тебя можно похвалить за смелость, перед тем как размозжить тебе башку!”. Хотя, вряд ли такое возможно.

Если бы они хотели напасть на меня, то было бы проще сделать это в школе, так что, скорее всего, дело не в этом. Впрочем, вероятность того, что тут замешана не только Хани-сан, всё же была. Хотела бы я пойти с кем-нибудь ещё, например, с Фуку-чаном, Чи-чан или Асанумой-сан. Но нет, это только моя проблема, поэтому я бы хотела сама сделать как можно больше.

Поскольку мы договорились встретиться спустя тридцать минут после окончания моего дежурства в библиотеке, зайти по дороге в книжный магазин не получится. А ведь я уже давно с нетерпением или скорее трепетом, ждала этого дня, но не могла же я попросить об этом кого-то другого.

Я искренне хотела закончить с этим как можно скорее, но 17:30 вечера для меня несколько поздновато. Мама бы конечно, ничего не сказала, даже если бы я опоздала, но она всегда делала такое разочарованное лицо. Я написала ей, что могу опоздать из-за дежурства в библиотеке и встречи в клубе, но, если это возможно, мне бы очень хотелось попасть домой до ужина.

Мне также не понравилось, что её выбор пал именно на “Байрон”. Камияма - небольшой город, поэтому здесь не так много магазинов продающих западные сладости. “Байрон” - один из них, и его торты всегда на слуху. Когда я училась в начальной школе, родители каждый год непременно дарили мне на день рождения торт из "Байрона", и то, что мы принесли на днях в дом Чи-чан, тоже было из этого магазина. Найти подходящее старшеклассникам место, которое было бы знакомо и Хани-сан, и мне, и в котором можно было бы посидеть в разгар учебного года, было трудно. Но я не хотела омрачать свои приятные воспоминания об этом месте, столь неприятным разговором.

Но, кажется, это было неизбежно. За то время, что я потратила на размышления обо всём этом, я оказалась перед белыми стенами и крышей без черепицы, бывшими отличительными чертами “Байрона”. Посмотрев на часы, я увидела текущее время - 17:27. Едва успела. Поскольку я довольно спешила, мое дыхание было немного неровным, к тому же мне казалось, что я немного вспотела. Я сделала пару глубоких вдохов и промокнула лоб с шеей носовым платком.

Ну что ж, раз уж я зашла так далеко, то переживать смысла нет. Без разницы, ждут ли меня львы или тигры. Я отделаю их, верну блокнот и отправлюсь домой. Я легонько хлопнула себя по щекам и вошла внутрь.

В холодильных витринах магазина красовались разноцветные торты. Это было время года цветения персика и уже почти что цветущей вишни. Я бросила взгляд на клубничные и шоколадные торты, но восторга не ощутила. Униформа продавщицы состояла из однотонного чёрного платья, за исключением белой окантовки воротника, и такой же черной шляпки, она выглядела почти как монахиня. Улыбаясь, она непринуждённо сказала: “Добро пожаловать.”

– Ммм, я бы хотела пройти в кафе.

– Конечно. Проходите.

Раньше я никогда не заходила внутрь Байрона слишком далеко. Я продолжала идти по узкому, тускло освещённому коридору в том направлении, куда мне показали, и вдруг оказалась в просторном помещении.

Потолок был высоким, окна широкими, а у стены на деревянном полу комнаты стояли большие дедушкины часы. Хани-сан называла её “небольшой комнатой”, но мне показалось, что это скорее зал для проведения мероприятий. Я решила, что для чая уже поздновато, так как в зале почти никого не было.

Был только один посетитель - девушка в матросской форме, стоявшая спиной ко мне. Она медленно обернулась, очевидно, услышав мои шаги.

– Рада, что ты пришла, Ибара.

Всё мое тело оцепенело. Я не могла вымолвить ни слова.

Я сказала, что мне всё равно,ждут меня львы или тигры, но я и представить себе не могла, что тут будет она. Передо мной стояла выпускница школы Камияма, бывший член Общества изучения манги – Аяко Коучи.

Она мягко улыбнулась и продолжила.

– Не бойся ты так. Разве Хани тебе ничего не сказала? О, не беспокойся об этом. Я оплачу счет, в конце концов, я же твой сенпай!

Конфликт между фракциями читающих и рисующих в Обществе изучения манги начался ещё во время прошлогоднего культурного фестиваля, но ситуация изменилась в худшую сторону, когда Коучи-сенпай, фактический лидер фракции читающих, решила покинуть клуб раньше остальных старшеклассников. Лишившись человека, который сдерживал конфликт, клуб начал разваливаться на части.

Именно она была сейчас здесь, говоря о Хани. Я ничего не могла понять, меня вдруг охватило желание развернуться и броситься к двери. Коучи-сенпай поманила меня рукой.

– Не стой так с открытым ртом. Подходи и садись уже.

Её слова были спокойными, но в голосе чувствовалось некоторое напряжение. Вроде бы ссориться она не собиралась, но я не могла понять, отчего её голос так напряжён, и осторожно приблизилась к её столику.

Перед ней стояла чашка с чёрным чаем, заварочный чайник, украшенный цветами, и один блокнот. На свободном месте рядом с ней лежал бумажный пакет, в котором лежало что-то толщиной с журнал манги. Меню на круглом столике не было, но подошла похожая на монахиню продавщица и протянула каждому из нас по одному.

Аппетита у меня не было, поэтому я заказала чёрный чай.

Когда она вернулась по коридору назад, в комнате остались только я и Коучи-сенпай. Я вдруг вспомнила слова Фуку-чана о том, что моя ситуация похожа на случай описанный в эссе Ореки. Само эссе намекало на то, что тот, кто дергает за ниточки, не является царём, и, похоже, в моем случае за Хани-сан тоже стоял кукловод. Хотя я знала, что эти двое всегда были близкими друзьями.

Коучи-сенпай поднесла чашку с чаем к губам и с лёгким звоном вернула её на блюдце.

– Ну что? Как обстоят дела в Обществе изучения манги в последнее время?

– Ужасно.

Может быть, она хотела начать с небольшой светской беседы, но я не могла сдержаться и сказала как есть. Как долго это тяготило меня?

– Все постоянно оскорбляют и докапываются друг до друга. Мне это уже порядком надоело. Почему вы ушли, сенпай?

Если бы Коучи-сенпай ещё немного отложила свой уход, возможно ситуация в клубе могла бы наладиться, и вернуться в начальное состояние. Я не виню её за это, каждый вступать в клуб или уходить из него когда захочет. Просто я не могу отделаться от мысли, что всё это произошло именно из-за её ухода.

– А, вот как...

Она замялась с ответом, а затем взяла свою чашку, чтобы долить в неё черный чай, казалось, что она пытается уйти от темы.

Вскоре снова появилась продавщица и принесла мне мой чёрный чай.

– Я рекомендую подождать две минуты, прежде чем пить его. Хотите сахар? - спросила она.

Обычно я добавляю сахар и в кофе и в чай, но в этот раз мне захотелось выпить чего-нибудь горького.

– Нет, спасибо.

Продавщица снова покинула зал. Я не выдержала молчания и заговорила первой.

– Это вы украли мой блокнот, сенпай?

Не отрывая глаз от чашки с чаем, она ответила: “Ну, получается, что так.”

Я собиралась спросить её, почему, но сначала нужно было сделать кое-что ещё.

– Верните его.

Во-первых, я отказываюсь разговаривать с ней до тех пор, пока не получу обратно свой блокнот. Выражение её лица было странным, как будто заставляя себя улыбнуться, она ответила:

– Конечно.

После чего положила руку поверх блокнота. 

– Но не убегай сразу же, как только получишь его.

– Вы пытаетесь удержать меня взяв мой блокнот в заложники?

– Похоже, ты всё-таки злишься. Что ж, я не могу тебя винить. 

Она опустила чашку с чаем и медленно склонила передо мной голову. 

– Прости. Это всё моя вина. Но я очень хочу, чтобы ты меня выслушала.

Прощать её я не собиралась. Правда, я считай ничего не знала о том, за что именно я должна её прощать. Я напрягла голосовые связки и сказала: “Ладно. Я от этого не в восторге, но выслушаю.”

– Спасибо.

Она пододвинула блокнот к моему краю стола и продолжила.

– Я не заглядывала внутрь.

Как только блокнот оказался в моих руках, я инстинктивно прижала его к груди. Мне хотелось проверить, всё ли там в порядке, но это выглядело бы так, будто я не доверяю словам Коучи-сенпая о том, что она не открывала его, поэтому пока я решила воздержаться. В нём было всего пара набросков – ничего такого, чего нельзя было бы заменить. Но в ту секунду, когда я положила его в свою сумку, от осознания реальности факта, что я получила его обратно, я почувствовала, как напряжение покидает моё тело. Надо будет сказать Фуку-чану, что я вернула блокнот, когда вернусь домой, чтобы он не волновался.

Я налила немного чая в свою чашку и сделала глоток. Я медленно проглотила тёплый чай, наполнивший мой желудок силой, а затем посмотрела прямо на Коучи-сенпай…

– Ну что? Ты хотела поговорить?

– Да.

Её глаза вновь обрели прежнюю серьёзность, когда она посмотрела в ответ.

– Ибара.

– Да?

– Покинь Клуб изучения манги.

Ну всё, приехали. Я выдержала паузу в несколько секунд, а затем ответила.

– Значит, ты украла мой блокнот, чтобы вот так мне угрожать?

- Угрожать, да? Виновата тут только я, так что, думаю, с этим не поспоришь. 

Она вздохнула и слегка опустила голову, на её губах появилась слабая улыбка. 

– Ты слишком много думаешь. Дело не в этом.

Я ничего не ответила. Она снова подняла голову.

– Я слышала, что случилось с Асанумой. Одна из девушек, которых она вербовала, струсила и все рассказала Хани. Хани попросила у меня совета, поэтому я в курсе того, что произошло, более или менее. Она также рассказала мне, что Асанума попросила тебя присоединиться. И ты, вроде как, согласилась.

Я бы не сказала, что "согласилась" - это лучший способ описать это...

– Пока я могу рисовать мангу...

– Значит тебе всё равно где это делать? Ради всего святого, тебе должно быть без разницы.

Я промолчала в ответ на её решительное неодобрение. Коучи-сенпай положила правую руку на стол и слегка наклонилась вперёд.

– Неужели у тебя так много времени, чтобы заниматься этой фигнёй? Ты ведь понимаешь, что всё, чего хочет Асанума, это борьба за право контроля над клубом?

Я хотела возразить, сказав что Асанума-сан на самом деле по-своему увлекается мангой, но не смогла заставить себя это сделать. Я никогда не читала ту же мангу, что и она и даже не знала, какая манга ей нравится. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что я вообще никогда о манге с ней нормально не разговаривала. А вот её формулировки меня действительно раздражают.

– Почему у меня не должно быть на это времени? Может, я должна заниматься чем-то другим?

– Тебе нужно совершенствоваться в рисовании своей собственной манги. Если ты согласишься с планом Асанумы и будешь заниматься каким-то дурацким проектом, ты просто потеряешь время, разве это не так?

Я была потрясена. Не думаю, что это отразилось на моем лице, но Коучи-сенпай продолжала говорить со всей страстью, будто бы она могла понять, что я чувствую. 

– Если ты продолжишь работать над этим, то ничего хорошего не выйдет.

…

Клуб изучения манги только тянет тебя назад.

Конечно, я осознаю, что происходит. Бывали моменты, когда я фантазировала о том, какие интересные истории мы могли бы создать, если бы все не вцепились друг другу в глотки. Наверное, я бы соврала, если бы сказала, что не представляла себе такую возможность каждую секунду, пока находилась в клубе. Но даже признав это, я не думаю, что клуб тянет меня назад.

И всё же мой ответ был просто жалким.

– Это... неправда.

Коучи-семпай тоже заметила это.

– Ты пытаешься заступиться за своих друзей? Или тебе кажется, что если ты сейчас бросишь, то это будет означать, что ты сдашься на полпути? Тогда позволь мне добавить.

– Как клуб не приносит пользы тебе, так и ты не приносишь пользы клубу. Возможно, это не твоя вина, но ты определенно к этому причастна.

Вероятно, она имела в виду тот случай, когда на меня вылили грязную воду во время культурного фестиваля, в результате нашей ссоры. Конечно, это ещё больше разобщило обе фракции, но это была случайность, и я ничего не могла с этим поделать.

– Кажется, ты вообще не понимаешь, о чём я. Ты согласна с тем, что наша бейсбольная команда довольно слабая?

Тема внезапно сменилась, и на мгновение я потеряла дар речи.

– Да... Наверное, я что-то такое слышала.

– В этом нет ничего удивительного. Камияма - это просто общеобразовательная школа, поэтому вполне логично, что наша бейсбольная команда находится на таком уровне. Подобная ситуация довольно типична. А что, если в нашу команду попадёт спортсмен-вундеркинд, игрок поколения - такой, что поднялся бы на вершину даже в самых сильных школах? Как думаешь, что бы случилось тогда?

Она дала мне секунду на размышление, а затем продолжила.

– Остальные члены команды вдохновятся, будут тренироваться всё больше и больше, пока, наконец, не станут сильнее? Ну да, конечно. Такое бывает только в манге. В девяти случаях из десяти они быстро осознают свои пределы, и максимум, на что они способны – это стать занозой в боку гения.

Видимо, она имела в виду нынешний Клуб изучения манги старшей школы Камияма.

“Я, – начала я с трудом, – я и близко не гений, который рождается раз в поколение.”

“Да, я согласна, что называть тебя так – это перебор”, – тут же согласилась Коучи-сенпай. Однако она быстро добавила: “Но дело в том, что в тебе есть крупица, маленькая толика гениальности. По крайней мере, твой талант не уступает моему.”

Я уже читала мангу Коучи-сенпая.

Она называлась “Язык тела”. Мне она показалась хорошей. Очень хорошей.

– Ты гораздо лучше меня, – сказала я.

– Ну, так это потому, что я твой сенпай. Послушай, быть скромным - это, конечно, хорошо, но ты должна начать объективно оценивать себя.

Она поднесла чашку к губам и тихонько пригубила, не отрывая глаз от содержимого чашки. Поднятая ей чашка слегка задрожала, и Коучи-сенпай прошептала: “Я... хочу стать профессионалом. Пока я недостаточно хороша, но я очень хочу стать лучше.”

Услышав от Коучи-сенпай слова "я недостаточно хороша", я потеряла душевное равновесие. Между нами многое произошло, но от этого я не перестала наслаждаться её мангой. У неё потрясающее чувство юмора, а когда я читаю её в тяжелые времена, она всегда вызывает у меня улыбку. Если же я читаю её, когда счастлива, она даже может заставить меня грустить.

– Я не смогла покинуть Клуб изучения манги, - произнесла она, – и, как и ты, я не могла рисовать мангу, находясь посреди всех этих дрязг. Я не могла противиться желанию остаться, по бог знает какой причине. Я не могла оставить это в прошлом.

Она смотрела мне прямо в глаза, словно пытаясь убедить меня в чём-то.

– Я очень жалею об этом. Я потратила на это два из трёх лет учебы в школе.

В наступившей тишине она, казалось, пыталась пробуравить меня взглядом, за то, что я тоже потратила один год.

Её рука сжалась в кулак.

– Мне нужно было больше рисовать. Поэтому я и ушла. Во мне тоже есть талант, может быть, это крошечная, почти ничтожная его частичка, но мне нужно было свято беречь его.

Свято хранить свой талант…

Это так тяжело, сенпай. Так страшно вот так отвернуться от своих  друзей и довериться своему ненадёжному таланту. Неужели она поступила так? Она хочет, чтобы и я сделала тоже самое?

Вдруг голос Кучи-сенпая стал странно веселым.

– Ты тоже должна уйти, Ибара.

– Но…

– Покинь Клуб изучения манги и работай вместе со мной.

Я потеряла дар речи. Правильно ли я расслышала? Она не повторяясь, продолжала.

– Ты ведь помнишь “К вечеру - прах”*?

Как я могла забыть? Я купила её еще будучи учеником средней школы, когда посетила культурный фестиваль школы Камияма. Она была очень важна для меня. Осознание того, что старшеклассник может создать нечто невероятное, заставило меня в корне измениться, и я без раздумий вступила в Клуб изучения манги, сразу после поступления в старшую школу. Сейчас я, конечно, понимаю, что напрасно, ведь автор манги “К вечеру прах” на самом деле не состоял в клубе.

Когда она заговорила об этом, лицо Коучи-сенпай, казалось, слегка помрачнело.

– Она была легендарной. Я даже не смогла её прочитать, и на тебя она произвела неизгладимое впечатление. Теперь моя очередь. Моя... и твоя.

По моему позвоночнику пробежал холодок.

Она подняла вверх палец.

– Из этого следует две вещи. Во-первых, в отличие от следованию плана Асанумы, это даст нам обоим ценный опыт. Судя по тому, что я видела, диалог в твоей манге имеет тенденцию становиться очень скучным, потому что ты пытаешься сказать всё сразу. Что касается меня... как бы сказать... моя манга не вызывает у людей особого восторга. У меня есть несколько плохих привычек. Мы оба, однозначно, сможем извлечь из этого какую-то пользу.

Затем она подняла второй палец.

– К тому же, как и “К вечеру - прах”, она будет вдохновлять новых учеников ещё долгие годы. Клуб изучения манги сейчас находится в плачевном состоянии, но мы будем теми, кто передаст его традиции.

Она это серьёзно?

– Ты собираешься продавать мангу на фестивале культуры?

Она кивнула. 

– Верно.

Скорее всего это противоречит школьным правилам, но была ещё большая проблема.

– А не возненавидят ли нас все в клубе, если мы так поступим?!

Я ничего не слышала о том, что c автором “К вечеру - прах” были какие-то проблемы из-за того, что он не являлся членом Клуба изучения манги. Однако, если я не только покину клуб, но и буду продавать свою собственную мангу на фестивале культуры, то, по сути, каждая проданная мной книга будет предметом для ссоры.

Она сохраняла невозмутимость.

– Вот почему я и говорю, что ты должна уйти – если ты будешь и дальше пытаться приглядывать за ними, ты никогда не сможешь нарисовать то, что хочешь. Конечно, они будут нас ненавидеть. Ну и что? Они же не собираются нас бить или типа того. И правда... думаешь они способны на это? Ну, от одного удара мы не помрём.

– Всё, что я хочу – это рисовать мангу.

– Как-то поздновато для этого. Уже только из-за твоего желания рисовать мангу, ты начинаешь выделяться, что становится причиной неприязни для многих людей. Если тебе это не нравится, то у тебя два варианта: либо бросить рисовать, либо стать лучше и заткнуть им всем рот.

Не то чтобы я этого не понимала, просто когда говорят тебе это в прямо в лицо, слышать такое тяжело.

И откровенно говоря, - продолжала она, - никто в этом клубе даже не читает мангу, в которую ты вкладываешь всю душу. Это нормально. Всё в порядке. Если мы просто попросим кого-нибудь продать её за нас, никто об этом не узнает.

Раз уж она заговорила об этом, в Клубе изучения манги было полно фанатских работ. До фестиваля культуры оставалось ещё четыре месяца, и если я буду работать с Коучи-сенпай, то дизайн, скорее всего, будет сильно отличаться от того, что я обычно рисую, так что, наверное... всё будет в порядке.

Я выпила немного чая, чтобы успокоить нервы.

– Но это значит, что мне придётся сказать Асануме-сан, что я не буду ей помогать... Я не знаю…

– …Сможешь ли ты? Не хочу тебя расстраивать, но когда она пыталась набрать людей для своего проекта, она говорила им, что ты станешь связующим звеном.

Вот это новость.

– Слушай, тебя просто используют. После такого ты всё ещё готова следовать за Асанумой?

Наверное, у меня и так были смутные догадки, по этому поводу, но, вспоминая сегодняшнюю перемену, я не могла просто взять и отвернуться от неё.

– Я попросила Асануму-сан подождать. Я точно не смогу уйти из клуба и отказаться от работы с ней после того, как сделала это.

Она глубоко вздохнула.

– Думаю, ничего не поделаешь. Помнится, в прошлом году для культурного фестиваля ты нарисовала четыре страницы, было дело? Ты сделала это для антологии, которую мы из-за произошедшего в итоге так и не выпустили.

Кстати, да, раз уж она об этом заговорила. Я была не обязана, но тем не менее нарисовала ёнкому* на несколько листов, о Клубе изучения манги. Однако вскоре антологию забросили из-за разногласий, и теперь она просто хранится у меня.

– Просто отдай её ей, - продолжала Коучи-сенпай. – Даже если ты скажешь ей, что нарисовала это в прошлом году, я уверена, что жаловаться она не станет.

Понятно... Удивительно, что она вообще об этом вспомнила, а ведь даже я позабыла.

Прежде чем дать ей ответ, мне нужно было кое-что спросить.

Может быть, Коучи-сенпай помогла мне потому, что я была слишком поглощена происходящим в клубе? А может быть, она просто хотела создавать мангу со своим кохаем, который едва способен на что-то? Я была бы счастлива в любом случае, но на данный момент я так и не нашла причину, по которой мне захотелось бы её простить.

Я наполнила пустую чашку до краёв и дала ей немного остыть, прежде чем сделать очередной глоток. Сделав глубокий вдох, я пристально на неё посмотрела. 

– Ладно, я понимаю. Только один вопрос, сенпай.

– Хм?

– Зачем же вы тогда украли мой блокнот?

Когда я представила себе все переживания и злость, которые этот человек заставил меня испытать вчера после уроков, веры и желания работать с ней вместе становилось всё меньше и меньше.

Взгляд Коучи-сенпай помрачнел.

– Я слышала, что ты сомневалась, когда Асанума попросила тебя помочь ей с созданием манги, и я немного забеспокоилась. Если бы ты согласилась, то я бы потеряла шанс убедить тебя. Ты ведь такая упрямая. Ты бы наверняка отказалась уходить из клуба и не стала бы со мной сотрудничать. Вот почему я попросила Хани сделать что-нибудь, чтобы ты не успела дать ответ до вечера пятницы.

Она тихонько вздохнула и продолжила.

– Пожалуйста, не злись на Хани. Она сделала это только потому, что я её попросила. Если тебя это утешит, то я тоже не понятия не имела, что она учудит нечто подобное. Скорее всего, она поступила бы менее радикально, если бы я лучше объяснила ей ситуацию, но я не могла рассказать о многом…

Похоже, она ничего не сказала Хани-сан о том, что хочет вместе со мной выпустить мангу для культурного фестиваля. Если бы мы хотели это сделать, то должны были бы действовать тайком. Чем меньше людей знает, тем лучше.

Я внимательно выслушала объяснения Коучи-сенпай, но кое-что оставалось не совсем понятным.

– Почему именно до вечера пятницы?

Вероятно, она знала, что я собираюсь дать ответ Асануме-сан в пятницу после уроков, поэтому единственным способом выиграть время было – устроить переполох с моим черновиком. Если не принимать во внимание мои чувства по этому поводу, её рассуждения, по крайней мере, имели смысл. Непонятно только, почему она тянула до вечера.

– Это потому, что…

Коучи-сенпай несколько раз моргнула, глядя на меня так, словно я только что спросила её о самой очевидной вещи в мире. Затем она пробормотала под нос: "Ах, да…", и потянулась за тем, что лежало в бумажном пакете на свободном стоящим рядом с ней стуле.

В тот же миг всё мое тело напряглось. В её руках был июньский номер ежемесячного манга-журнала “Ла Шин”, обложку которого иллюстрировал Ютака Нииро.

– Потому что сегодня день релиза.

И правда, сегодня было 18 мая, день, когда “Ла Шин” появляется на прилавках магазинов. Мало того, именно в июньском номере были опубликованы результаты конкурса “Новый мир”. Поскольку меня так воодушевили результаты прошлого конкурса, я снова подала заявку, и теперь с нетерпением ждала результатов опубликованных в сегодняшнем номере. И все же, почему он сейчас здесь, прямо передо мной?

На её губах появилась лёгкая лукавая улыбка – видимо, ей нравилось наблюдать за тем, как я волнуюсь. А затем она произнесла: “Поздравляю тебя с наградой за участие в прошлом конкурсе, Казуру Ихара.”

Я невольно вскрикнула, а сенпай, похоже уже изрядно устав от меня, продолжала.

– Не удивляйся ты так. Сколько раз ты уже подавала работы под этим псевдонимом? Даже на том мероприятии в Осу, не так ли? Я ведь тоже читаю “Ла Шин”. Естественно, я бы заметила.

Кто бы мог подумать, что она догадается.

Коучи-сенпай уставилась на обложку “Ла Шин”.

– Я приметила твой псевдоним в мартовском номере, и это заставило меня задаться вопросом - “Что, черт его дери я делаю со своей жизнью?”. Стоило мне уйти, как все в клубе начали собачиться, так что можно сказать, что я наверное, была важным связующим в поддержании мира звеном… Но на занятие чем-то подобным у меня совершенно не было времени. Как только я осознала это, то покинула клуб.

Она положила руку на журнал.

– Поскольку в твоей оценке я увидела слова "удачи вам в следующий раз", меня осенило, что ты, скорее всего, уже давно посылаешь свои работы. Поэтому я подумала, что если бы в этом выпуске ты получила главный приз… На что, говоря начистоту, твои шансы были невелики, то у тебя не было бы причин тратить своё время на партнерство со мной… Конечно, ты должна попытаться стать профессионалом как можно скорее. Именно поэтому я хотела дождаться дня выпуска, чтобы обсудить с это тобой. Если бы мы договорились о сотрудничестве раньше, а затем оказалось, что ты получила награду, я бы подумала, что ты, скорее всего, остаёшься со мной просто из-за взятых обязательств.

Мои глаза были прикованы к лежащему передо мной июньскому выпуску “Ла Шин”. Я почти не слышала, что мне говорили. Она слегка улыбнулась и пододвинула ко мне журнал.

– Полагаю, ты сгораешь от любопытства. Хочешь взглянуть?

– Да, пожалуйста.

– Я его уже видела.

– Ну и как?

Она молча улыбнулась в ответ. Я взяла в руки экземпляр "Ла Шин" и открыла последнюю страницу, чтобы проверить содержание. Не в силах даже сделать вид, что расслабилась, я открыла журнал на странице, где объявлялись победители.

Лауреат 15-й премии “Новый мир”: “Странная сказка холодного моря” – Энма Хару.

Я искала своё имя в списке победителей... и не нашла.  Я заглянула в раздел “Награды за участие” и… Молча положила журнал на место.

– Это тяжело. Я знаю, – сказала она мягким голосом, который может быть только у человека, уже прошедшего через нечто подобное.

– Да…

– Итак.

Аяко Коучи-сенпай решительно кивнула.

– Ибара, мы собираемся создать легенду. Легенду, которая останется в старшей школе Камияма. А потом…

– Мы ведь станем ещё лучше. Правда?

Улыбка, появившаяся на её лице, была самой яркой из тех, что она когда-либо мне показывала.

Я покинула Клуб изучения манги.

===========================

* Я намеренно оставил данное название таким, т.к. оно уже фигурировало в предыдущих главах у других переводчиков. “К вечеру прах” или же, если точнее “Вечером труп” - совершенно, на мой взгляд, потрясающая отсылка к японской поговорке, дословно звучащей так: “Утром красное(румяное) лицо, вечером белые кости”. Фраза, часто произносимая на похоронах, полностью описывающая непредсказуемость и скоротечность бытия. Люди не могут предсказать, что произойдет, когда и где. Молодой человек, который утром был здоров, вечером может умереть и быстро превратиться в скелет. 

*Ёнкома (яп. 4コマ漫画 Ёнкома Манга, четырёхкадровая манга), также известная как 4-кома — формат выпуска манги по 4 кадра.

Ну, наконец-то, свершилось. Я таки осилили перевод этой главы. Это было довольно тяжело и долго. Целых 25 листов хоть и 14-ым кеглем заняло у меня почти 2 месяца… А затем ещё и вычитка готового варианта с последующими правками. Очень извиняюсь, но обстоятельства. Тем не менее, 4-я глава закончена и мы узнали почему Ибара ушла из клуба. Думаю, возьму недельку перерыва от переводов и затем приступлю к следующей главе. Как всегда приглашаю вас в свой бложик на бусти - https://boosty.to/papanius