Онлайн чтение книги Может, я встречу тебя в подземелье? Can't I Expect a Chance Encounter in the Dungeon?
14 - 11.4

Он бродил.

Дыхание обжигало глотку. Куски панциря падали с тела на землю.

Когти левой лапы блестели в тусклом свете фиолетово-синим цветом.

В тёмном лабиринте было тихо.

Другие монстры, содрогаясь перед ним от страха, не смели вставать у него на пути. Лишь звук его шагов висел в воздухе.

Монстр, которого божества и авантюристы прозвали Джаггернаутом, брёл по тридцать седьмому этажу.

Его раны были глубокими.

В нём зародился целостный интеллект, который можно назвать мыслями.

Полностью себя осознав, он осмотрел своё тело.

Правая прыжковая нога была прорезана. Он мог прыгать, но эта подвижность не шла ни в какое сравнение с той, которую он имел в идеальном состоянии. Ту ослепительную скорость, которая вселяла в сердца авантюристов страх, он развивать больше не мог.

Правая рука была срезана мощным взрывом. От неё не осталось и следа. Смертельная угроза, уничтожившая правую руку, повлияла на всю правую сторону его тела — половина отражающего магию панциря пришла в негодность, а половина хвоста была срезана.

Всё его тело было повреждено.

Раны были глубокими.

Возможно, скоро он не сможет двигаться, но его это не заботило. Его всё равно ждёт распад. Никто ему этого не говорил, он просто знал. Он это понял.

Джаггернауты живут недолго.

Самое большое отличие их от остальных монстров, то, что их выделяет, — отсутствие магического камня.

Возможно, самого Джаггернаута можно сравнить с огромным магическим камнем. Их несравненная сила и ловкость происходят из сосредоточения энергии. Потенциал зависит от этажа, на котором он появился, чем ниже этаж, тем сильнее Джаггернаут. Некоторые достаточно сильны, чтобы вырезать целые Паствы, вроде Паствы Астреи, или сокрушить группы первоклассных авантюристов. Даже если Джаггернаут лишится в бою головы или будет пронзён в грудь, он продолжит сокрушать. Только если всё его тело будет уничтожено, его жизнь подойдёт к концу.

Ценой за несравненную силу, которой они обладают, служит время их существования. Подобно ледяным скульптурам, они трескаются и рассыпаются.

Пол первого Джаггернаута невозможно было определить. Дитя бедствий, неизвестное человеческой расе, после уничтожения Паствы Астреи отползло в угол и обратилось в пепел. Их жизни быстро заканчиваются. Эта раса монстров рождена, чтобы загореться и сгореть, словно падающая звезда. Потому укротитель по имени Джура, пытавшийся поймать Джаггернаута, не исполнил бы своего желания.

Джаггернауты не оставляют магических камней и добычи. Не остаётся ни единого следа их существования. Рождённые служить матери, они уничтожают внешние угрозы, а потом исчезают из мира и из памяти своих родичей.

Потому уничтожение — единственная причина их существования.

Джаггернаут не чувствовал свою жизнь пустой. И не казался себе жалким. Эмоций, чтобы ощутить эти чувства, не существовало в порождённом сознании.

Однако, его тело горело пламенем, подобным адскому.

Белая добыча.

Существо, которое поднимается снова, сколько бы Джаггернаут его не сокрушал.

Тот, кто, потеряв свою плоть и кровь, вернулся снова и начал его уничтожать.

Белое пламя, которое научило его страху.

Он не может этого простить. Он не может этого принять. Позволить этому существовать, означает отрицание его собственного смысла существования — единственной вещи, ради которой он был рождён в этом мире. Это монстр понимал инстинктивно.

Это отвратительно, мерзко, жутко.

Это единственное, чего он не мог вынести. Пусть он будет забыт этим миром, пусть его жизнь всего лишь вспышка, но он должен исполнить своё предназначение.

Его предназначение было мелким, но для Джаггернаута это было всем.

Словно ощущая жалость к мыслям зверя, наброшенный ему на шею ошейник пульсировал красным светом.

Он подогревал жажду монстра разрушать, словно наполняя его эмоциями и заставляя его мыслить. Голос матери стал отдалённым. Джаггернаут закрыл глаза на этот голос, о чём-то его умолявший. Он предпочёл свои собственные желания.

Таков был побочный эффект магического предмета Джуры.

Джаггернаут должен был стать антителом Подземелья, истребляющим нежеланных вторженцев, однако вместо этого его сознание обострило. Посланный убивать, чьим единственным желанием должно было стать убийство, не сразу осознал, что теперь им движет самосознание. Мощная жажда убийства, сосредоточенная на одной-единственной добыче, позволила ему стать независимым. Этот Джаггернаут перестал быть рабом воли матери, готовым умереть ради выполнения долга.

Он освободился.

Освободился не только от предсмертного желания Джуры, но и от голоса Подземелья.

Апостол смерти переродился в монстра, преследовавшего одного-единственного человека с жаждой убийства, граничившей с безумием.

Потому он убьёт его во что бы то ни стало.

Он обязательно, без сомнений, его убьёт.

Ведомый пылающей жаждой монстр медленно, но верно настигнет свою добычу.

Вместе с тем, эта мысль породила аномалию, появление которой не могло предсказать даже само Подземелье. Аномалию такой силы, которую не могла бы породить эволюция.

У него нет правой руки. В таком состоянии он не сможет убить белую добычу.

Ему нужна рука. Нужны когти, чтобы его разрезать.

Красные глаза Джаггернаута блеснули.

В следующую секунду он напал на своего сородича.

Хор воплей и вырываемых костей слился в песнь разрушения.

Зловещие звуки пронзали тьму Подземелья.