Онлайн чтение книги От чёрного и белого израненное сердце Clear and Muddy Loss of Love
Глава 20 - Успешно сдав императорский экзамен, натягивать поводья шахматного коня

Посыльный развернул красный документ, отмеченный официальной печатью, но не передал его Ци Янь.

Её молодость и разбитый вид навели его на мысль, что та была вымотана тревожным ожиданием, а потому он весело напомнил ей: 

— Господин Хуэйюань*, наградные. 

(П/П: 会元 huìyuán — стипендиат с лучшим результатом по итогам предварительных экзаменов)

Ци Янь хлопнула себя по лбу. Она развернулась, прошла несколько шагов, затем снова повернулась и вежливо поклонилась: 

— Уважаемый чиновник, пожалуйста, подождите минутку.

Толпа весело рассмеялась. У всех на лицах были дружелюбные улыбки; они полностью понимали чувства Ци Янь.

Но стоило ей отвернуться, от улыбки не осталось ни следа. Выражение её лица резко контрастировало с оживлённой толпой позади неё.

Она вернулась в свою спальню. После некоторого раздумья она достала два ляна серебра и две связки медяков. Выйдя из дома, Ци Янь вновь натянула на лицо радостную улыбку.

Она быстрыми шагами подошла к посыльному и вручила наградные, после чего сказала извиняющимся тоном: 

— Прошу простить за оскорбление, этот учащийся невежествен. Уважаемый чиновник проделал нелёгкий путь, почему бы не остаться на чай?

Посыльный улыбнулся, и лишь после того, как положил серебро в сумку, пожаловал документ.

Ци Янь машинально протянула руки, однако тут же их опустила, лихорадочно вытерла о одежду, и только тогда приняла оффициальную бумагу.

Посыльный вежливо поклонился: 

— Пусть господин хуэйюань хорошо подготовится. Пятого числа следующего месяца прибудет экипаж, чтобы доставить Вас во дворец на императорский экзамен. Если у господина хуэйюаня будет время, можете подробнее узнать о правилах его проведения.

— Благодарю уважаемого чиновника за совет. Простите, что не провожаю Вас.

— Не стоит, господин хуэйюань, этот недостойный всё равно должен сообщить хорошие вести в следующий дом.

Ци Янь блестяще исполнила представление. Она поблагодарила толпу, вернулась в свою комнату и положила красный документ перед тарелкой Сяоде:

— Сестрёнка, осталось совсем немного.С тех пор как Ци Янь получила титул хуэйюаня, её скромный домик на окраине столицы больше не знал тишины и покоя.

Каждый день к ней приходили самые разные люди по самым разным причинам.

Всего за одну ночь у Ци Янь внезапно появилось бесчисленное множество односельчан, товарищей по учёбе и старых друзей.

Она вежливо выпроваживала их прочь и терпеливо ожидала.

Когда до дворцового экзамена оставалось десять дней, у её порога наконец-то появилась крупная рыба.

На двухместном паланкине явился Се Ань, а за ним шла целая процессия слуг, гружённых всевозможными сумками:

— Достопочтенный брат Ци, нет! Хуэйюань Ци. Этот глупый брат поздравляет достопочтенного брата с первым местом на столичном экзамене.

Ци Янь ответила на любезность поклоном: 

— Для меня большая честь приветствовать брата Юаньшаня в этой скромной обители. Если брат не возражает, пожалуйста, зайди в дом на чашку чая. Позволь мне, как хозяину, достойно тебя принять.

Се Ань от души рассмеялся. Он поднял руку, жестом приказывая слугам внести дары в западную комнату: 

— Достопочтенный брат слишком учтив. Пожалуйста, иди первым.

— Брат Юаньшань, следуй за мной.

Подарки быстро заполнили западную комнату, а затем и сарай. Остальное пришлось оставить во дворе.

Се Ань оглядел спальню Ци Янь:

— Достопочтенный брат жил здесь с тех пор, как въехал в столицу?

Ци Янь кивнула: 

— Земля под ногами Сына Неба на вес золота. Иметь возможность арендовать дом в таком тихом и красивом месте — уже большая удача. По правде говоря, если бы не финансовая помощь брата Юаньшаня, я, возможно, не смог бы вручить наградные посыльному.

Тень вины скользнула по лицу Се Аня: 

— Этот глупый брат виноват, что не подумал об этом и позволил достопочтенному брату испытывать лишения, — судя по выражению его лица и тону, он говорил искренне. Похоже, он действительно испытывал угрызения совести. — За мной значится небольшая усадьба. Она находится в уединённом месте, полностью обустроенная и с прислугой. Я намеревался использовать её как пристанище для дальних гостей. Если достопочтенный брат не возражает, я сегодня же прикажу кому-нибудь составить договор дарения на имя достопочтенного брата.

Ци Янь несколько раз махнула рукой:

— Брат Юаньшань, не обязан. Джентльмен не лишает других того, что они любят. Если я перееду, как брат Юаньшань будет принимать гостей?

— Достопочтенный брат не знает, но в прошлом году я расширил своё поместье, построив поблизости несколько уединенных резиденций, специально для приёма гостей. Кроме того, новый титул достопочтенного брата неизбежно обязывает время от времени оказывать приёмы коллегам-чиновникам. Этому глупому брату невыносимо видеть, как достопочтенный брат живёт в бедности. Нет причин отказываться, верно? — речи Се Аня были столь полны почтительности и внимательности, что, услышь его слова любой другой, он бы уже проливал слёзы благодарности.

Про себя Ци Янь рассмеялась, но изобразила, будто была ошеломлена такой милостью: 

— И вновь Ци Янь получает финансовую помощь брата Юаньшаня, но ничем не может отплатить. В будущем, если уважаемому брату что-нибудь будет нужно, прошу, обращайтесь ко мне.

— Сейчас раннее утро, а я как раз привёл с собой слуг. Почему бы достопочтенному брату не собрать вещи и не переехать прямо сегодня?

— И правда, ни к чему церемониться.

После ужина в новой резиденции Ци Янь Се Ань оставил той акт о собственности и документы слуг.

Чуть ранее Гунъян Хуай наставлял Ци Янь: «если к тебе в гости придут незнакомцы, не принимай их подарков ни под каким предлогом». Он беспокоился, что из-за того, что Ци Янь происходила из скромной семьи, она, сама того не ведая, окажется втянутой в борьбу между партиями, и надеялся, что та сможет стать хорошим чиновником с чистым прошлым.

Однако Ци Янь принимала любые подарки от каждого посетившего её гостя, будь то известные картины, древние книги, золото, серебро или слуги.

Внутри этого едва живого тела билось гнилое сердце. Чего бояться каких-то пятен?

Безупречный кусок белого нефрита, несомненно, прекрасен. Но как можно использовать человека с репутацией, чистой как лист?

***

Утром, на пятый день шестого месяца, Ци Янь и ещё триста учащихся явились во дворец на дворцовый экзамен.

В тот день Наньгун Цзиннюй, как всегда опрятно одетая и причёсанная, отправилась на поиски своей старшей сестры, Наньгун Шунюй, прижимая к себе большую парчовую шкатулку.

Она обнаружила сестру в павильоне у воды, та играла на гуцине. Наньгун Цзиннюй отослала прочь сопровождающих её служанок, а сама, крадучись, направилась к Шунюй.

Во всей столице не нашлось бы человека, что играл бы на гуцине лучше, чем Наньгун Шунюй. Вот только та никогда не выступала на публике, и кроме её сестёр никто больше не знал о её таланте.

Наньгун Цзиннюй тихо стояла позади сестры и слушала, опьянённая мелодией, рождающейся из-под её пальцев.

Сыграв последнюю ноту, Наньгун Шунюй выпрямилась и задумчиво посмотрела вдаль.

От вида этой сцены сердце Наньгун Цзиннюй сжалось.

— Сестрица.Наньгун Шунюй медленно обернулась, спрятав печаль за улыбкой, и сказала:

— Когда ты пришла? Почему я не слышала уведомления?

— Только что. Сестрица, ты так чудесно играешь на гуцине... Гляди, вся рыба в озере тебя окружила.

Наньгун Шунюй нежно улыбнулась: 

— Моё мастерство довольно заурядно. Быть может, этих рыб привлекла красота принцессы Чжэньчжэнь?

Личико Наньгун Цзиннюй тут же вспыхнуло, она сердито воскликнула:

— Сестрица!

Наньгун Шунюй улыбнулась, потянув младшую сестру вниз, чтобы та села рядом: 

— Что у тебя в руках?

— А! Сестрица, идём в кабинет.

Там, окончательно распустив прислугу, Наньгун Цзиннюй мило улыбнулась Наньгуну Шунюй, а затем заговорщицки сказала: 

— Через несколько дней у сестрицы день рождения. У меня есть для тебя подарок~Она открыла шкатулку и медленно развернула лежащий внутри свиток. У Наньгун Шунюй перехватило дыхание:

— Это...

Наньгун Цзиннюй была довольна реакцией сестры: очевидно, что Шунюй и этот пастух-отшельник знакомы. Она не прогадала с подарком!

— Откуда у тебя эта работа?

— Я попросила посодействовать отца-императора.

Глаза Наньгун Шунюй потускнели, но она все равно искренне поблагодарила: 

— Спасибо, мне очень нравится.

Наньгун Цзиннюй взяла старшую сестру за руку. Её умные чёрные глаза были полны беспокойства: 

— Сестрица, что-то не так?

Наньгун Шунюй покачала головой, вздохнула, и пробормотала: 

— Иногда твоя сестра по-настоящему завидует лесным птицам...

В этом году Шунюй исполнится семнадцать. Она знала: скоро отец-император выдаст её замуж, а потому, увидев почерк любимого, она была полна печали.

Она не была Наньгун Цзиннюй. У неё не было права выбора или возможности сказать «нет».

Наньгун Цзиннюй прикусила нижнюю губу и схватила холодную руку Наньгун Шунюй: 

— Сестрица, давай выйдем из дворца! Я слышала, что сегодня днём состоится парад трёх лучших кандидатов на дворцовом экзамене. Они поднимутся на башню и оставят там стихи, будет весело!

Глаза Наньгун Шунюй вспыхнули, затем она нерешительно сказала: 

— Но...

— Не беспокойся об отце-императоре. Сегодня вечером состоится банкет в честь сдавших дворцовый экзамен, так что ему будет не до нас. Я просто оставлю уведомление о том, что вернулась во внешнее поместье вместе с тобой.

Сёстры отправились в поместье принцессы и по обыкновению переоделись в мужскую одежду. Толпы людей заполонили главную улицу столицы, но ни экипажей, ни лошадей, ни паланкинов видно не было.

Всё потому, что трое лучших кандидатов должны были покинуть императорский дворец через несколько часов. Они проедут по этой дороге до башни на юге города и оставят там свои стихи.

Наньгун Цзиннюй вела старшую сестру за руку, с трудом протискиваясь сквозь толпу. Все рестораны и гостиницы с хорошим видом на улицу были забронированы ещё месяц назад.

Одной рукой Наньгун Шунюй прикрывала грудь, а другой крепко держала сестру за руку. В таком положении идти ей было особенно тяжело.

Наньгун Цзиннюй была несколько разочарована. Она хотела использовать этот шанс выбраться из дворца, чтобы подбодрить старшую сестру, но всё обернулось совсем не так, как она представляла.

Лу Чжунсин и несколько его хороших друзей сидели в комнате с терассой, откуда открывался великолепный обзор на улицы. Он был уверен, что его старший брат попадет в тройку лучших кандидатов.

Внезапно среди толкающейся толпы он заметил две знакомые фигуры. В шоке он схватился за перила и подался вперёд.

Один из друзей в спешке схватил его за одежду:

— Брат Лу, притормози!

Не обратив на него никакого внимания, Лу Чжунсин перекинулся через ограждение и крикнул: 

— Цзин-эр!Наньгун Цзиннюй подняла голову и с удивлением воскликнула:

— Братец Чжунсин!

— Цзин-эр, не двигайся, я спущусь и заберу тебя!

— Хорошо!

Лу Чжунсин обернулся, вежливо поклонился находящимся в комнате людям, и извиняющимся тоном сказал: 

— Мне очень жаль, но я попрошу вас уйти во избежание злоупотребления*.

(П/П: huíbì (отклонять; отклонение) — система превентивного отстранения от должности во избежание злоупотреблений, напр. недопущение к работе в одном месте людей, связанных родством; дин. Цин)

— Что брат Лу имеет в виду?

Ещё один друг вспылил:

— Злоупотребления? Брат Лу говорит серьезно? У каждого в этой комнате достаточно высокий чин, каким образом наше нахождение здесь можно охарактеризовать как «злоупотребление»?

В царстве Вэй на уровне законодательства воспрещались излишне тесные контакты между чиновниками с большим разрывом в статусе. Однако сегодня, для удобства народа, столичные госслужащие третьего ранга и выше не появятся на простых улицах. 

Видя недовольство своих близких друзей, Лу Чжунсин беспомощно вздохнул и поманил пальцем: 

— Подойдите ближе.

***

Лу Чжунсин вышел из чайного домика, и, расталкивая толпу, сделал приглашающий жест сёстрам Наньгун:

— Этот недостойный забронировал комнату на втором этаже, пожалуйста, следуйте за мной.

Войдя внутрь, Наньгун Цзиннюй поправила сбившуюся причёску и разгладила одежду. Её тонкие брови слегка нахмурились: 

— Я не ожидала, что на улицах будет столько народа.

Лу Чжунсин улыбнулся, сказав несколько слов утешения, а затем подозвал полового, чтобы тот переставил столы; заказал чай и закуски для дам, и даже позволил им занять лучшие места, сам же сел поодаль.

Прозвенел гонг и загрохотали барабаны. Толпа внизу оживилась: 

— Они здесь! Они здесь!

Наньгун Цзиннюй никогда раньше не видела подобной сцены. Она взволнованно встала: 

— Сестрица, гляди!

Наньгун Шунюй оттащила Наньгун Цзиннюй подальше от перил и встала рядом. Сёстры, стоя плечом к плечу, смотрели в конец улицы…