Онлайн чтение книги От чёрного и белого израненное сердце Clear and Muddy Loss of Love
Глава 10 - Средь злобы и страданий крупица доброты

Горестные всхлипывания девушки то затихали, то становились громче. Толпа задержалась ещё на некоторое время, прежде чем разойтись.

Хлипкий гроб обойдется по меньшей мере в два ляна серебра. Включая другие расходы, чтобы похоронить этого старика потребовалось бы по меньшей мере четыре ляна. Большинство людей, пришедших на ярмарку, были крестьянами, в чьи дома не требовалась служанка, к тому же, они не могли позволить себе такие расходы.

Плач девушки разносился по округе и, хотя некоторые люди замедляли шаг, большинство пешеходов торопливо проходили мимо.

Несмотря на то, что третий месяц года был довольно прохладным, от человека в тележке уже исходил неприятный запах. Среди этой шумной улицы девушка могла лишь беспомощно стоять на коленях. Даже её плач был заглушен бесконечными зазываниями торговцев.

Ци Янь продолжала стоять на том же месте, время от времени её толкали проходящие мимо прохожие. Боль в её сердце было трудно унять. Она бросила взгляд на девушку, затем повернулась, чтобы уйти.

Вернувшись домой, Ци Янь разгладила лист бумаги, растёрла чернила, а затем, выбрав из памяти случайный фрагмент текста, записала его. Каждый взмах её кисти нёс в себе сдерживаемую жестокость; её почерк вернулся к своим обычным мягким и округлым мазкам только после того, как она заполнила целых три листа бумаги.

Ци Янь отложила кисть и выдохнула скопившийся в груди затхлый воздух. Глядя на рукописи, которые выглядели так, будто были написаны двумя разными людьми, она почувствовала некоторое разочарование: просто увидев своего врага, она настолько потеряла самообладание. Это было совершенно недопустимо.

Она снова вздохнула, затем подобрала рукописи и бросила их в очаг в центральной комнате, после чего вернулась к себе и легла на кровать.

В третьем месяце погода в провинции Юнь была крайне непредсказуема. Днём было ясно, но вечером внезапно начался ливень. Вспышка молнии осветила небосвод, и Ци Янь вдруг села, закрыв уши руками.

«Бабах!»

Казалось, будто раскаты грома вот-вот разорвут небо. Ци Янь свернулась калачиком в углу кровати с мертвенно-бледноым лицом. Вдруг ни с того ни с сего чистая комната наполнилась едким запахом домашнего скота. Ци Янь в агонии подползла к краю кровати, затем её начало тошнить.

Принц степей Цянь Агула не боялся грома. Огонь и ветер, гром и молния – всё это являлось божественным даром. Однако «Ци Янь из царства Вэй» боялся грозы до глубины души.

За последние пять лет учёбы Ци Янь, женщина в маске приходила в её комнату всякий раз, когда надвигалась гроза, и строго допрашивала её: «Что ты увидела, вернувшись в степь?» – её черная маска мерцала под вспышками молний. Её хриплый голос был подобен острому ножу, который снова и снова вонзался в грудь Ци Янь.

Кто знает, сколько гроз обрушилось за последние пять лет, но за это время шормовая погода стала настоящим кошмаром для Ци Янь. Дошло до того, что у неё начинались галлюцинации от одного звука грома, когда она находилась в нестабильном душевном состоянии.

«Где ханский шатёр?» – сцена пятилетней давности промелькнула перед глазами Ци Янь. По толстому слою навоза топталось бесчисленное множество овец. Несмотря на то, что в воздухе витал крепкий запах скота, она не могла найти знакомый шатёр. Она не могла найти свой дом.

Ци Янь в муках помотала головой и выбежала на улицу. Крупные капли дождя падали ей на лицо, разгоняя иллюзии.Она бесцельно бежала, пока не упала на размытую дождём землю, позволив грязи впитаться в её одежду и волосы, затекать в уши.

Она уважала женщину в маске, но в то же время боялась и ненавидела... Женщина в маске часто впадала в неистовство, но она никогда не беспокоила Дин Ю. Единственной её жертвой всегда была Ци Янь.

Вообще-то за последние пару лет Ци Янь ни разу не теряла самообладания. Она могла держать себя в узде даже когда ей что-то мерещилось. Но сегодня, лицом к лицу столкнувшись с сыном своего врага, и кое-чем ещё, что так отчаянно подавляла, это выбило её из колеи.

С трудом поднявшись на ноги, Ци Янь, пошатываясь, направилась в город. Посетители ярмарки уже разошлась из-за ливня. Она сразу же заметила ту самую девушку: привязав верёвки тележки к себе, та с трудом продвигалась вперёд. Ци Янь с облегчением выдохнула, словно в этот момент с её души свалился тяжёлый камень. Она быстрым шагом направилась к ней и окликнула:

– Мисс.

Девушка остановилась. Она протёрла глаза: перед ней стоял юноша в ужасном состоянии. Судя по его росту, ему было где-то шестнадцать-семнадцать лет, однако такие мягкие и нежные черты лица казались несколько детскими.

Видя, что девушка молчит, Ци Янь заговорила первой: 

– Я снимаю небольшую усадьбу в пригороде. Если ты доверяешь мне, то можешь укрыться у меня от дождя.

Услышав это, девушка почувствовала комок в горле. Она грустно ответила:

– Но мой отец... – ей было негде остановиться, потому что другие люди считали, что труп навлечёт на них несчастье.

– Усопших следует уважать, к тому же, кто знает, как долго ещё будет лить этот дождь. Не согласится ли мисс пойти со мной?

Девушка кивнула. Ци Янь взяла верёвки, обвязала их вокруг своего тела и ухватилась за ручки тележки. Увидев это, девушка воскликнула:

– Молодой господин, так не годится, позвольте этой недостойной тащить тележку самой!

– Я хожу довольно быстро, пожалуйста, не отставай.

Девушка очень устала; она на мгновение заколебалась, но больше не стала отказываться. Она следовала за тележкой, время от времени вытирая слезы.

Как только они пришли, девушка наотрез отказалась вносить труп в дом. Они вдвоём перетащили в центральную комнату хворост из сарая, втолкнули туда ручную тележку, и лишь после этого вернулись в дом.

Выразив благодарность, девушка сразу же отпрянула и обхватила себя руками. Её одежда была тонкой и промокшей от дождя; она неизбежно чувствовала бы себя неловко, находясь наедине с мужчиной.

Ци Янь поняла это, поэтому принесла из своей комнаты чистый комплект одежды и отдала его девушке: 

– В чане уже приготовлена горячая вода, бочка для купания находится за ширмой. Тебе следует помыться, если не хочешь заболеть. Я пойду и приберусь в западной комнате. Позови меня, как только закончишь.

Через час Ци Янь вернулась в центральную комнату. Её одежда оказалась девушке слегка мала.

– Молодой господин. – девушка обеими руками протянула горячее полотенце. Ци Янь, поблагодарив, приняла его и вытерла лицо от грязи.

Девушка подняла голову и украдкой взглянула на Ци Янь, но тут же опустила её обратно.

– Могу я спросить, сколько тебе нужно, чтобы упокоить отца?

Девушка вскинула голову, недоверчиво посмотрев на Ци Янь, а затем упала на колени. Ци Янь с трудом удалось помочь ей подняться, после чего она терпеливо ждала, пока та перестанет плакать. Затем она снова повторила свой вопрос.

Девушка, всхлипывая, ответила:– Мне нужны только хлипкий гроб, немного ритуальных бумажных денег, тарелка еды и, если молодой господин проявит немного жалости, надгробная плита из твёрдой древесины.

– Сколько серебра тебе понадобится на всё это?

– Двух лянов должно было бы достаточно, но эта недостойная – слабая женщина. Чтобы вырыть могилу и вынести гроб, понадобится нанять несколько крепких мужчин. По приблизительным подсчётам, на это потребуется ещё триста... двести медных монет.

Девушка хотела снова опуститься на колени, но на этот раз Ци Янь была готова остановить её: 

– Мисс, вам не нужно этого делать.

– Молодой господин, эта недостойная готова всю жизнь служить молодому господину. Недостойная происходит из семьи потомственных крестьян; каждый мой предок был порядочным и честным человеком! Как только мой отец будет похоронен, эта недостойная пойдёт к местным органам власти вместе с молодым господином, чтобы подписать договор.

Ци Янь вернулась в свою комнату. Она открыла дорожную кладь, достала мешочек с деньгами и, вынув всё содержимое, обнаружила, что у неё осталось всего чуть более одного ляна серебра. Тогда она достала все вещи и нащупала в ящике потайную защелку и откинула нижнюю доску. В потайном отделении лежал слой серебряных монет. Перед отъездом женщина в маске дала Ци Янь пятьдесят лянов серебра и две связки медных монет в качестве оплаты проезда и экзаменов.

Ци Янь вытащила два куска серебра и взвесила их в руке: здесь должно быть по меньшей мере четыре ляна. Она закрыла потайное отделение, и вновь упаковала вещи, прежде чем выйти из комнаты.

Она протянула мешок с деньгами девушке: 

– Возьми, здесь должно быть пять лянов. Завтра, как только дождь утихнет, найди в городе хозяина лавки бумажных предметов для подношений, договорись с ним о хорошей цене и позволь ему взять все хлопоты на себя. Оставшиеся деньги используй чтобы вернуться на родину. Сегодня ты можешь остаться в западной комнате. Я уже достал постельные принадлежности.

– Молодой господин...

Ци Янь поспешно сказала:

– Я не люблю, когда за мной ухаживают, и мне не нужно, чтобы мисс становилась моей служанкой. Зонт у двери. Я не буду провожать тебя.

Видя, что девушка застыла в оцепенении, Ци Янь нахмурила брови. Она холодно сказала: 

– Я устал. Мисс может идти.

Девушка действительно не могла понять, почему у этого добросердечного молодого мастера так резко изменилось настроение. Её переполняли вопросы, однако ледяное выражение лица Ци Янь, в котором читалось некоторое отвращение, заставило её отступить. Она повернулась и вышла с мешочком денег, совершенно позабыв о зонте. Ей пришлось добираться до западной комнаты под дождём.

Ци Янь заперла дверь на задвижку, а затем заново нагрела воду. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку деревянного бочонка, и глубоко вздохнула про себя: «Это последний раз, когда я проявлю жалость к людям царства Вэй. Будем считать… будем считать, что таким образом я отплатила царству Вэй за доброту от имени моей покойной матушки».

Размышляя об этом, Ци Янь почувствовал себя несколько лучше. Она посмотрела вниз на свою плоскую грудь и вытатуированную на ней голову волчьего вожака. Для неё всё ещё оставалось загадкой, почему наставница всё-таки разрешила ей сохранить метку, связывающую её с прошлым…

Поднимающийся пар затуманил её янтарные глаза, а рябь на воде искажала выражение волчьего вожака. Внутри этой груди было заключено сердце, обвитое и насквозь пронзённое лозами мести. Оно истекало кровью. Оно билось.

На следующий день.

Девушка проснулась с первыми лучами солнца. Она собиралась приготовить завтрак для Ци Янь, однако обнаружила, что дверь восточной комнаты была заперта. В её памяти возник вчерашний холодный взгляд молодого господина, и она тихо покинула маленькую усадьбу. Она нашла лавку бумажных предметов для подношений и, как ей и велела Ци Янь, договорилась с хозяином о цене. Она получила в своё распоряжение четырёх работников, чтобы перенести гроб и предать отца земле. Владелец лавки очень посочувствовал ей, когда услышал, что вчера она пыталась продать себя, чтобы похоронить отца. Видя, что девушка была сиротой, и ей не на кого было положиться, он велел помощникам нести ещё и траурный флаг.

Спустя некоторое время, девушка вернулась к двери Ци Янь, но та всё ещё была заперта. Девушка горько улыбнулась, опустившись на колени перед дверью: 

– Эта недостойная никогда не забудет великую милость молодого господина. Я мечтаю в следующей жизни стать служанкой господина и удовлетворить все ваши нужды.

Ещё некоторое время прождав, но так и не получив ответа, девушка трижды поклонилась и ушла, оглядываясь через каждые три шага. Даже когда маленькая усадьба полностью исчезла из её поля зрения, она все ещё не смела поверить, что действительно встретила кого-то, кто был так добр и в то же время бескорыстен. Неужели небеса присматривают за ней? Неужели какой-то небожитель услышал её молитвы и спустился, чтобы помочь?

Она не могла не вспомнить внешность Ци Янь. Жаль, что вчера вечером в доме было столь темно, а он был весь в грязи. Она не смогла разглядеть его как следует. Лишь янтарные глаза глубоко врезались в её память.

На третий день четвертого месяца академия, проводившая экзамены на получение звания учащего, распахнула свои двери для всех желающих.

В этом году экзамен приобрёл невиданный масштаб. Это произошло потому что император, который всегда ратовал за бережливость, сделал исключение, построив для Наньгун Цзиннюй, принцессы, которой было всего десять лет, поместье по тем же стандартам, что и для принцев. К тому же, он даровал ей титул «Чжэньчжэнь».

Многие задавались вопросом, не собирается ли император издать указ о проведении государственных экзаменов раньше срока, поэтому многие учащиеся, которым ещё предстояло получить официальный статус, поспешили на сдачу в этом году.

Почему эта принцесса Чжэньчжэнь пользовалась такой благосклонностью? Ответ на этот вопрос знали даже простые люди.

У нынешнего императора Наньгун Жана было девять сыновей и три дочери. Однако лишь Наньгун Цзиннюй была рождена императрицей; её статус, разумеется, был очень высоким.

К тому же, Наньгун Жан и мадам Ма глубоко любили друг друга ещё тогда, когда тот был премьер-министром. После многих лет брака у них родилась лишь одна дочь, принцесса Чжэньчжэнь.

К сожалению, госпожа Ма скончалась от болезни вскоре после родов. Наньгун Жан горько и безутешно оплакивал её; он на день прекратил придворную деятельность, чтобы почтить память своей возлюбленной. После этого он перестроил Восточный дворец, переименовал его в «дворец Вэйян» и даровал его Наньгун Цзиннюй, чтобы та жила в нём.

Место императрицы пустовало вот уже почти десять лет с тех пор, как госпожа Ма ушла на небеса. Согласно слухам, всеми делами Заднего дворца* заведовала драгоценная супруга*. По всей видимости, Наньгун Жан не собирался избирать новую императрицу.

(П/П: Задний дворец (后宫 hòugōng) — дворец царских жён; гарем, сераль.

Драгоценная супруга (贵妃 guìfēi) – жена первого ранга после императрицы — мать наследников и принцев)

У Наньгун Цзиннюй были две старшие единокровные сестры: Сунюй и Шунюй. Обе они уже достигли брачного возраста, но всё ещё не получили титулы, не говоря уже о поместьях. Даже простой народ говорил, что если бы принцесса Чжэньчжэнь родилась мальчиком, она бы непременно стала наследным принцем.

(П/П: 静女 jìngnǚ – скромная девушка,

素女 sùnǚ – белая/чистая девушка,

姝女 shūnǚ – красивая девушка)