Онлайн чтение книги От чёрного и белого израненное сердце Clear and Muddy Loss of Love
Глава 38 - И пронзило сердце это нелепое обещание

Несмотря на это, она не прибегала ни к каким уловкам. Хотя глотать было очень трудно, она всё равно пила, пусть и небольшими глотками. Таким образом она осушила весь кубок. Допив, она показательно перевернула его. В сосуде не осталось ни капли.

Сидя на голенях рядом с Нангун Цзинну, взгляд Ци Янь был неподвижен, как вода.

Даже Нангун Ле не мог удержаться от похвалы:

— Младшая сестра настоящая сорвиголова, женщины действительно не уступают мужчинам!

Наньгун Цзиннюй красиво улыбнулась, затем поставила кубок с вином обратно на стол, не говоря ни слова.

Наньгун Ле вызывающе оглядел Ци Янь, что вызвало у Ци Яня чувство крайнего отвращения.

Наньгун Ле больше ничего не сказал. Он встал и направился к столу третьего принца Наньгун Вэя, а затем сел за стол. Два брата держали бокалы с вином и вели задушевную беседу.

Ци Янь взяла в руки пирожное из клейкого риса:

— Ваше Высочество, лучше съесть сладкое в качестве закуски к вину.

Наньгун Цзиннюй икнула, затем схватила Ци Янь за запястье, наклонившись, чтобы съесть пирожное.

Мягкие и обжигающе горячие губы коснулись пальцев Ци Янь. Ци Янь отняла руку и спрятала её в рукав. Она потерла пальцы, затем сжала руку в кулак.

— Ваше Высочество пьяны.

Наньгун Цзиннюй опиралась подбородком на одну руку, играя пустым кубком из-под вина:

— Я прекрасно переношу вино.

— Выпивка поднимает настроение, а пьянство вредит здоровью. Что еще желает съесть Ваше Высочество? Этот подданный позаботится о вашей трапезе.

Наньгун Цзиннюй тихо вздохнула. Она поджала губы и больше ничего не сказала.

Ци Янь наклонилась ближе к уху Наньгун Цзиннюй, затем сказала полушёпотом:

— Ваше Высочество о чем-то задумались? Возможно, нам стоит вернуться во дворец.

Наньгун Цзиннюй резко повернула голову, теперь между их носами был всего один дюйм расстояния. Ци Янь почувствовала тошнотворно-сладкий аромат вина.

Ци Янь выпрямилась, чтобы увеличить расстояние между ними, затем услышала, как Наньгун Цзиннюй почти неслышно произнесла:

— Я хочу вернуться в поместье.

В её глазах Ци Янь прочла одиночество, несоответствующее ее статусу и возрасту. Но на этот раз она не могла понять причину.

— Хорошо. Этот подданный пойдет и предупредит второго принца прямо сейчас.

Как только она встала, кто-то загородил ей путь.

— Свояк.

— Старший свояк.

Шангуань У стоял перед Ци Янь с кубком вина в руке:

— Пойдем, мы с тобой сегодня впервые встретились. Я подниму за тебя тост.

Ци Янь отвесила полный поклон:

— Да простит старший свояк, в детстве Ци Янь перенёс тяжёлую болезнь, а когда оправился, его глаза приобрели необычный цвет. Лекарь наказал этому недостойному ни в коем случае не употреблять спиртное.

— О? Неужели такое действительно существует? Что за болезнь ты перенёс?

Ци Янь равнодушно посмотрела в глаза Шангуань У:

— Чума. Чума первого года Цзинцзя в провинции Цзинь, — в царстве Вэй чума была смертельной болезнью. Естественно, никто не стал бы ставить под сомнение её цвет глаз.

Шангуань У изумлённо произнёс:

— Есть ли способ излечиться от такой болезни? Кто этот чудо-доктор? Почему бы не порекомендовать его для блага простых людей?

— Этот чудо-доктор также являлся моим учителем. Жаль, что наставник ушёл на небеса четыре года назад. Перед тем как уйти, он дал указание нести траур всего один год.

— Тогда очень жаль. Получается, у свояка такие глаза не от рождения?

— Нет.

— Цк, не буду скрывать это от тебя. Я уже видел похожие глаза. У многих рабов в провинции Ю такой же цвет глаз, как у тебя.

Ци Янь безразлично улыбнулась, затем спокойно сказала:

— У старшего свояка большой опыт и обширные знания, это в самом деле достойно восхищения.

Шангуань У всё это время испытующе смотрел на Ци Янь. Та сохраняла спокойствие и безразличие, не отводя глаз.

— Раз уж свояк не может пить вино, не стоит заставлять. Через несколько дней состоится частный банкет. Ты приглашён, окажи мне услугу, приди.

— Для меня большая честь получить приглашение старшего свояка, Ци Янь обязательно будет присутствовать.

— Отлично!

Ци Янь и Шангуань У вежливо поклонились друг другу, проходя мимо, но в сердце Ци Янь бушевала буря: только наставница, Дин Ю и братья У знали о её личности. Они ни за что не выдали бы её. Были ли слова Шангуань У случайными, или в них был какой-то скрытый смысл? Сегодня об этом приходиться задумываться уже во второй раз!

Ци Янь объяснила ситуацию второму принцу Наньгун Вэю. Тот высказал несколько слов беспокойства, а затем велел Ци Янь позаботиться о Наньгун Цзиннюй.

Как только Ци Янь вернулась к Наньгун Цзиннюй, она не могла не нахмуриться.

Она оставила её всего на мгновение, но та уже успела пронести ещё несколько бокалов.

— Ваше Высочество, идёмте.

Наньгун Цзиннюй подняла голову. Она долго смотрела на Ци Янь прищуренными глазами, затем кивнула.

Ци Янь вежливо поклонилась сёстрам Наньгун, сидящими рядом с ней:

— Её Высочество Чжэньчжэнь пьяна, этот подданный вернётся с ней во дворец.

Наньгун Цзиннюй было трудно стоять, поэтому дворцовая служанка пришла поддержать её. Они подошли к дверям зала, после чего Ци Янь распорядилась:

— Её высочество пьяна, ей не стоит находиться на ветру. Подождите немного в зале, а я пойду вызову паланкин.

— Слушаюсь.

Ци Янь приказала евнуху у входа в зал вызвать паланкин. Как только он появился у ступеней, она приняла мантию из рук Цюцзюй и лично надела её на Наньгун Цзиннюй.

Наньгун Цзиннюй была абсолютно послушна, когда была пьяна. Она была очень тихой.

Ци Янь сделала всего один шаг, как её прошиб холодный пот: после всех этих хлопот с Наньгун Цзиннюй она почти забыла, что «не видит ночью»!

Она торопливо остановилась, потом сказала евнуху:

— Я попрошу Вас немного опустить фонарь. Я не могу ясно видеть лестницу.

— Слушаюсь.

Как только они сели в паланкин, Наньгун Цзиннюй мягко откинулась на сидение:

— Возвращайтесь в поместье.

Евнух объявил:

— Отправляйтесь во дворец Вэйян!

Наньгун Цзиннюй резко выпрямилась, чуть не выпав с паланкина. Ци Янь ничего не оставалось, как обхватить её за плечи:

— Вы что, оглохли? Покиньте дворец и возвращайтесь в поместье!

Евнух осторожно ответил:

— Ваше Высочество… Ворота дворца закрыты. Уже наступил комендантский час.

— Отец-император дал мне привилегию входить и выходить из дворца по своему усмотрению. Кто посмеет остановить меня?

Евнух бросил жалобный взгляд в сторону Ци Янь. Однако та «не могла его увидеть».

В конце концов, именно Цюцзюй сказала тоненьким голосом:

— Разве Вы всё не знаете характер Её Высочества? Просто вернитесь в поместье…

— Но… Слушаюсь.

— Отправляйтесь к Сихуамэнь*!

(П:П: Западные ворота Запретного города, г. Пекин)

Паланкинам не разрешалось покидать дворец без разрешения. Разумеется, расторопный евнух уже побежал нанимать карету для Наньгун Цзиннюй.

Паланкин бесшумно двинулся вперед. Наньгун Цзиннюй подняла голову, чтобы посмотреть на Ци Янь, и спросила:

— Куда направляется паланкин?

— К воротам Сихуамэнь, на обратном пути в поместье.

— Угу…

Сознание Наньгун Цзиннюй было совершенно ясным, но тело не слушалось её. Всё вокруг шло кругом. Особенно когда подул холодный ветер: от него её затошнило.

Объятия Ци Янь были теплыми и безопасными. Она знала, что это неправильно, но её тело не поддавалось контролю. Она вцепилась в руки этого человека и не хотела больше двигаться.

Ци Янь погладила руку Наньгун Цзиннюй, а затем сказала полушёпотом:

— Ваше Высочество, воздержитесь от сна. Это вызовет болезнь.

— Угу… ответила Наньгун Цзиннюй, но её веки становились всё тяжелее и тяжелее.

Ци Янь вздохнула. Она слегка покачала тело Наньгун Цзиннюй, а затем зашептала у её уха:

— Куда Ваше Высочество планирует взять меня во время праздника Фонарей?

Конечно, тело Наньгун Цзиннюй зашевелилось. Она открыла глаза.

— Конечно, зажечь небесные фонарики, я ещё ни одного не зажигала!

Ци Янь усмехнулась:

— На небесных фонариках можно писать желания. Что бы Ваше Высочество хотели пожелать?

Наньгун Цзиннюй серьезно задумалась:

— Я желаю отцу-императору крепкого здоровья, второй сестрице — счастья, а старшей — удачных родов… Не слишком ли это много?

Наньгун Цзиннюй с нетерпением смотрела на Ци Янь. Она моргнула.

Ци Янь скрыла волнение в глазах, затем ответила:

— У небесных фонариков четыре стороны, поэтому Ваше Высочество может загадать четыре желания. Вы озвучили только три, это не жадность.

Наньгун Цзиннюй была приятно удивлена:

— Я могу загадать ещё одно желание?

— Угу. Что бы Ваше Высочество хотели пожелать?

Наньгун Цзиннюй прижала руку к груди Ци Янь, чтобы помочь себе сесть прямо, а затем издала долгий вздох облегчения:

— Тогда я пожелаю тебе дожить до глубокой старости.

В этот момент Ци Янь почувствовала, как что-то кольнуло её сердце. Разумеется, она не боялась боли. Но вот что её ужаснуло: из раны размером с игольное ушко на её гнилом черном сердце вытекло несколько капель свежей красной крови.

Ци Янь глубоко вздохнула, затем улыбнулась и спросила:

— Не загадает ли Ваше Высочество желание для себя?

Наньгун Цзиннюй покачала головой, затем посчитала на кончиках пальцев:

— Отец-император каждый день занимается огромным количеством дел, я бы хотела, чтобы он позаботился о своем здоровье. Печаль в глазах второй сестрицы невыносима, поэтому я желаю, чтобы она была счастлива. Наньгун Цзиннюй внезапно сделала паузу, а затем с грустью продолжила. — Я слышала, что роды для женщин — это точка пересечения жизни и смерти. Матушка-императрица… Это будет первый ребенок старшей сестры, поэтому я желаю ей благополучных родов. Что касается тебя, то ты преклоняешь колени по поводу и без, а твое тело к тому же слабое и изъедено старыми болезнями. Раз уж ты так боишься умереть, я посвящу желание тебе.

Ци Янь сильнее сжала кулаки под широким рукавом. Она крепко стиснула зубы. Ей ничего не оставалось, кроме как вспомнить, как ханский шатёр превратился в загон для скота, чтобы заглушить в своем сердце это странное чувство.

Она медленно выдохнула, затем сказала полушёпотом:

— Благодарю, Ваше Высочество.

— Докладываю Вашему Высочеству, мы прибыли к воротам Сихуамэнь. Паланкин не может покинуть дворец без разрешения. Этот слуга уже приготовил конную карету для Вашего Высочества, прошу Ваше Высочество пересесть.

— Хорошо.

Ци Янь попросила евнуха опустить дворцовый фонарь. Она ощупью спустилась, после чего протянула руку Наньгун Цзиннюй:

— Ваше Высочество.

Они сели в конную повозку. Но не успела она отъехать далеко, как Наньгун Цзиннюй громко крикнула:

— Остановите карету!

— Тпру! — извозчик в ужасе спрыгнул с оглобли. Он подошёл к карете и спросил: — Какие инструкции у Вашего Высочества?

Наньгун Цзиннюй зажала рот. Её тонкие брови слегка сошлись.

В карете было совершенно темно. Ци Янь, которая «не могла видеть», спросила:

— Что случилось, Ваше Высочество?

Наньгун Цзиннюй едва смогла подавить клокотание в груди:

— От тряски в карете меня тошнит.

— Тогда… этот подданный закажет паланкин?

— Уже комендантский час. Все двери закрыты, и на улицах никого нет. Где ты собираешься его отыскать?

Ци Янь на мгновение замолчала, затем ответила:

— Как насчет того, чтобы пойти пешком? Извозчик может ехать позади, а Ваше Высочество сможет сесть, когда Вам станет лучше?

— Это подойдёт.

Бодрящее вино бурно вливалось в кровь. Наньгун Цзиннюй уже не могла стоять на ногах. К тому же сложное дворцовое платье, в которое она была облачена, превращало каждый шаг в большое испытание.

При таком темпе движения они могли даже не успеть добраться до поместья принцессы до рассвета. Зимний ветер был пронизывающе холодным, и Наньгун Цзиннюй вспотела от вина. Если так пойдет и дальше, она простудится.

Чунтао задыхалась:

— Ваше Высочество, берегитесь!

Наньгун Цзиннюй зашаталась и чуть не упала, от чего на лбу Чунтао и Цюцзюй выступила испарина.

Два ряда служанок с фонарями остановились позади них. Человекообразные тени колыхались на улицах вместе с колыханием фонарей.

— Пожалуйста, подождите.

Ци Янь прошла перед Наньгун Цзиннюй, затем присела:

— Прошу, садитесь, Ваше Высочество. Этот подданный доставит Вас в поместье.