Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 30

Да, я точно ей нравился... 

Да, точно.

… И со стороны выглядит так же? Тайком он ищет слабость в своей невесты, которую не любит, и крутится вокруг нее, хочет поймать, если найдет слабости... Сможет ли он вести себя перед ней так, будто ничего не произошло.

И кто виноват?... Карсель несколько раз нервно нахмурился.

Все равно рано или поздно это закончится.

— … Вам так тяжело? Но разве вы не решили жениться в любом случае? И уже отправили письмо герцогу Баллестене... Что бы вы сделали, если бы нашли ее слабость сейчас?

— … Какая еще слабость?

— Ну слабость… Разве это не то, что вы хотели найти и использовать? Вы, случайно, не собираетесь сейчас вдруг разорвать брак? Но опять же, вы уже отправили письмо с просьбой о женитьбе семье Баллестена... 

— Зачем мне такое делать?

Карсель недоумевал. То же самое было и с Хосе, которому задали встречный вопрос. Какое-то время они непонимающе смотрели друг на друга.

— Каким образом я использую ее слабости?

Это даже смешно говорить: “Я думаю, что у моей невесты когда-то был мужчина, поэтому я не могу жениться на такой беспорядочной женщине”. И это спустя семнадцать лет... Повезет, если Баллестена не подаст в суд за это.

Кроме того.

— Обещание - есть обещание, Альменара. Более того, это - брак, и это - клятва между семьями. Будет неприятно, если ты попытаешься вот так ударить другого человека в спину.

Карсель, хоть и был плейбоем, никогда не думал о будущем по другому, кроме как стать мужем Инес Баллестены, как бы он ни хотел этого брака, с тех пор, как он был шестилетним мальчиком, до теперь уже взрослого мужчины двадцати трех лет. Даже если будущее ужасно, даже если оно удушающее, даже если сейчас он возбуждается как сумасшедший... 

Так что полные заговора подозрения Хосе ничем не отличались от богохульства, но Карсель всегда был более искренним, чем думали другие, поэтому он наказал Хосе, ударив его ногой по голени. Хосе беззвучно закричал внутри себя.

— Еще делает вид, что умеет думать.

— Нет, вы просто сказали провести тайное расследование, а если нужно расследование, это значит что…  

— Поэтому и ты дурак семьи Альменара. Ты дашь кому-то обещание и затем вонзишь нож во спину? Вот почему твой отец давно отказался от тебя и бросил во флот.

— Разве флот - это мусорка? 

Хосе, протестовавший так, как будто был обвинен несправедливо, вдруг посмотрел на своего начальника, мгновенно изобразил понимание и замолчал. Образ распущенности был прямо перед его глазами. Если он женится, его сразу повысят... А Карсель никак не мог не заметить эту нелояльность. Хосе снова получил ногой по голени.

— А… !

— У тебя лицо выдает, что ты о чем-то думаешь, Альменара.

— Как люди могут совсем не думать… 

— Ты слышал, что я сказал? Альменара, у тебя слишком большое лицо.

— … Он большой, не потому что я так захотел.

Хосе, который вырос среди оскорблений своих братьев, говоривших, что у него голова в пол тела, мучительно долго ждал, пока его тело не обрело правильный баланс.

Карсель тихо рассмеялся, когда Хосе, которому неожиданно нанесли болезненную рану, ответил слабым тоном, не соответствовавший его размеру.

— Знаю. Он большой, поэтому все сразу видно. Все хорошо видно, поэтому хочется ударить тебя всякий раз, когда у тебя меняется выражение лица.

— Какое  выражение лица?

— Если ты думаешь о чем то, скажи это, или если ты не можешь сказать, тогда не думай.

Ну точно. Не умеет он скрывать свои эмоции. Когда Карсель еще раз попытался ударить его ногой по голени, Хосе дернулся и сказал:

— Просто… Люди судят других по себе... Сами беспорядочно встречались то с той, то с этой, и теперь задаетесь вопросом, есть ли кто-нибудь у целомудренной сеньориты Баллестены, хотя бы один мужчина... Как вообще вы начали ее подозревать... 

— … Ты рассказал все о чем думаешь, потому что я так сказал?

— Вы не это имели ввиду? — бодро спросил Хосе, затем снова получил ногой по голени и застонал.

— Подозревать? Я? Кого? За что?

— А не так?

— …

— Нет так нет, — кивнул Хосе и медленно отошел от Карселя.

— Почему я…

— Ну или не...

— Ты всегда такой. Говоришь все, что взбредет в голову или вообще ничего не говоришь.

— Вы сами сказали говорить, если я о чем-то думаю... Тогда, если вы не подозреваете ее и не собираетесь найти ее слабость. Что хотели вы накопать на сеньориту?

— … Как будто ты что-то нарыл...  - пробормотал Карсель.

— Я только хотел узнать.

Хосе посмотрел на своего подозрительного босса и задумался, уйти или нет, но, наконец, набрался смелости и спросил:

— … Эм, а когда вы собираетесь вернуться в Кальстеру? Если вы продолжите так продлевать свой отпуск, у вас не будет зимнего отпуска.

Действительно не будет. Это был важный вопрос для Хосе, который еще не мог вернуться из-за Карселя и уже исчерпал свой летний отпуск. Карсель равнодушно ответил, глядя в окно:

— После свадьбы. 

— Что? А когда будет свадьба? 

— В течение двух недель.

— … А?

— Хавьер сказал, что это самый большой летний отпуск, который у меня когда-либо будет.

— Разве нет отдельного отпуска для свадьбы?

— Это включает в себя это.

— … А я?

— Разве у тебя не осталось зимнего отпуска?

— Это так. Да, но... 

Хосе кивнул, будто собирался заплакать. Он понял, что это значит, что он не вернется... 

Карсель по-прежнему меланхолично смотрел в окно, не обращая внимания на беспокойство адъютанта. Как только он сказал насчет свадьбы, он начал представлять, как срывает свадебное платье со своей невесты.

***

— Я слышал, ты последнее время следишь за собой?

— … Что?

Элегантная, но неловкая тишина, лишь изредка слышен звук ударяющихся столовых приборов. И, как и было обещано, ужин, где никто не открывал рта... Внезапно эту тишину нарушил герцог Баллестена.

Карсель, который пристально смотрел на губы Инес, пока та жевала мясо, стрельнул глазами на герцога Баллестена.

Герцог, который все это время пил вино, как воду, не прикасаясь к еде, осторожно поставил фужер на стол.

— Истории с женщинами сэра Эскаланте настолько известны, что мы много о них слышали.

Голубые глаза, которые в одно мгновение заискали огнестрельное оружие, вмиг снова затуманились. Он не ожидал услышать прямую критику, которая прозвучала в неожиданное время и  так открыто … 

Мигель, усердно орудовавший вилкой рядом с Карселем, напрягся.

За десять дней до свадьбы  герцогиня Баллестена отправила им приглашение на ужин, и теперь за обеденным столом Баллестены сидели два сына семьи Эскаланте.

До свадьбы осталась всего неделя...  Карсель спокойно двигал вилкой, парившей в воздухе по инерции. Неохотно пережевывал качественный стейк, как будто жевал что-то, чего не мог съесть.

Герцог Баллестена постучал по столу кончиками пальцев и улыбнулся, без намека на искренность.

— На самом деле в Мендозе нет никого, кто бы не знал этой вашей привычки. Ну если не глухонемой... Должно быть немного проблемно, не так ли, Луциано?

Луциано взглянул на Карселя, сидевшего рядом с ним, холодным взглядом, затем пожал плечами:

— Наверное.

Было ясно, что он решил умолчать думая о своей сестре, потому что через несколько дней они должны были пожениться. Так или иначе, в конце концов она выйдет замуж за этого парня, и было бы разумным суждением, что рассказ о его недостатках только ранит его сестру.

Но глаза не лгут.

Карсель вспоминал только добродушно улыбающееся лицо Луциано всякий раз, когда они время от времени встречались на светском мероприятии, и на мгновение был ошеломлен его окровавленными глазами.

Он рефлекторно отвел взгляд, встретился глазами с герцогом, сидевшим рядом с Инес, и неловко улыбнулся.

Конечно, лицо Карселы было настолько совершенным, как прекрасная картина, но герцог сузил глаза и скривил рот, как будто ему не нравилось это лицо.

— Конечно, поскольку вы родились таким, было бы нелегко  платить только своим лицом.

Слово “таким” звучало так, как будто он родился без чего-то или от рождения был глуп. Карсель продолжал смотреть на него, не теряя уважительной улыбки.

— Понимаю. Здесь только четверо мужчин. Твой брат поймет, да любой мужчина поймет. Ты должен наслаждаться тем, что тебе нравится. Не так ли?

Вопреки его словам, у герцога не было понимающего выражение лица.