Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 69

— Я благодарна людям, которые работают на меня... Говорят, что жалованья достаточно, так что на праздник урожая или на Новый год я награжу вас примей. В праздники пусть отдыхают по очереди, а мяса, вина и хорошего хлеба дайте на несколько дней всей семье.

— Боже мой... Даже если вы не будете такое делать...

— Сеньора, если вы это сделаете, я буду очень счастлив и больше ничего не пожелаю... А... Не обращайте внимания.

Другая горничная быстро оборвала другую, пихнув в бок.

Инес с дружелюбной улыбкой на лице спросила:

— Деньги — это не все. Да?

Конечно - все.

Однако щедрая еженедельная заработная плата, добрая хозяйка и счастливые воспоминания сохранятся дольше...

“Это даже не подкуп.”

Это не подкуп, так что они даже не будут знать, что их подкупили.

Они просто будут думать про свою хозяйку, что она хорошо их кормит, сострадательная, и всегда поддерживает, вот и все.

Идеально. Действительно, кто может винить такую хорошую хозяйку?

Невольно впадая в односторонний дух соперничества, она на мгновение забыла, что не пыталась вызвать у них неприязнь к Карселю, но путь все равно не был неправильным.

«Сотрудникам не нужно ненавидеть Карселя, чтобы я победила. Не обязательно, чтобы я им больше нравилась.»

Будущий Карсель Эскаланте в любом случае допустит ошибки. Достаточно будет одной ошибки, связанной с женщиной. Чтобы точно оценить только этот объективный промах, она должна хотя бы стоять на равных с Карселем — или в несколько более выгодном положении. Они будут так любит Инес, что, несмотря на свою верность Карселю, не захотят скрывать его ошибки.

Инес напомнила себе о своих целях, и с удовлетворением наблюдала, как служанка с аппетитом ела печеньки.

Уже это - большой шаг.

***

Был ранний вечер, когда Карсель вернулся в свою официальную резиденцию. Он постоял у входной двери, глядя на дом, которая встретила его совсем не так, как он помнил.

Точнее, официальная резиденция “менялась”. Он увидел всех слуг и горничных, даже садовника, экономку и дворецкого, суетившихся в узком коридоре.

Они даже не заметили возвращения хозяина.

Каждый из мужчин был занят переноской мебели, а женщины несли кучу мелких предметов и складывали их туда-сюда один за другим.

Карсель перевел прищуренные глаза и снова посмотрел в коридор. Одна незнакомая женщина привлекла его внимание.

Если быть точнее, незнакомое платье.

— Карсель!

Что-то вроде огромного желтого цветка, деловито проносившегося по коридору, вдруг появилось перед ним.

Это было проворное движение, которого он никогда раньше не видел...

— Ты вернулся!

— ...

— Добро пожаловать, ты наверное устал.

... Она, как только увидела его, в восторге приближалась к нему быстрыми шагами. 

Инес. Эта упрямая, как никто другой... 

— Почему ты все еще стоишь в дверях?

...Это Инес.

Он стоял, глядя на Инес, которая приветствовала его с дружелюбным лицом.

Что это за выражение лица любящей жены, приветствующее мужа, что это за улыбка, совсем не порочная, что это за взволнованный голос, что это за тон слишком добрый, как будто душа переменилась... Кроме того, эта рука... Когда Карсель опустил голову, он увидел ее белую руку, уже схватившуюся за рукав его мундира.

— Аа, удивился, что все так суетятся?

— ......

— Дом такой маленький, а вещей слишком много... Я давно хотела навести порядок, но знаешь...

— Ты?

— Я стала немного вялой с тех пор, как приехала в Кальстеру.

... Правда?

По крайней мере, в памяти Карселя это был просто сытый кот. Ленивый, но сытый... Это не вялость, а оптимальное состояние, чтобы не тратить свою энергию.

С детства утро с Инес представлялось ему более праведным, занятым и скучным, но в действительности, после того, как Карсель открывал глаза, была только девушка, которая долго не просыпалась и уткнулась лицом в подушку.

Даже если тереть ее грудь, она не замечала, если наполовину снять пеньюар, она не замечала, а если ей надоест, она просто досадливо хмыкала с милым хмурым взглядом..  Это было мило. Ему хотелось думать, что нет более подходящего слова, чем “милая”, чтобы описать Инес. Но сейчас Инес казалась была не в себе.

— Заметил ведь?

Карсель не ответил, так что она переспросила. Только это давление было ей свойственно. Она спрашивает “Заметил ведь?”, но больше похоже на “Ответь, что да, заметил.”

Он по-прежнему смотрел на Инес прищуренными глазами и дал ей ответ, которого она хотела:

— ... Конечно, заметил.

— Но сегодня утром у меня внезапно появилась идея.

— Какая?... 

— Я собираюсь перевернуть все с ног на голову.

— ......

Официальная резиденция была в разгаре перестановки мебели, так что хаос в ней был куда более беспорядочным, чем раньше.

Тем не менее, посмотрите на эти глаза, которые выглядят посвежевшими, как будто они уже все перевернули с ног на голову.

— Тут все было в беспорядке. Из-за вещей людям негде было пройти... Если бы не сеньора, мы бы прожили так еще несколько лет.

Арондра встала перед ними и заговорила. Если бы не Инес, не было бы причины, по которой Карсель переехал бы в резиденцию на морском утесе, но Арондра поддерживала Инес, как будто забыла об этом.

— Ну что ты, Арондра.

— Посмотрите на своего мужа. Его же кроме своих мышц ничего не волнует...

— Ах, вот почему официальная резиденция была такой.

«Обсуждаете меня прямо перед моим носом?»

Он вдруг вспомнил герцога Баллестена, которому не нравилось, как дышит Карсель, и предложил ему перестать дышать. Он прошел по проходу мимо маленькой экономки, которая смотрела на хозяйку с мирским восхищением, как будто она была настоящей матерью Инес.

Но неожиданно Инес пошла за ним. «Инес Эскаланте идет за мной...» И как будто этого было недостаточно, нежная рука, скользнувшая между рукой и боком, на мгновение парализовала его сознание. Так естественно... «Какого хрена все это», подумала заторможенная голова.

Карсель с детства сопровождал Инес на всевозможные мероприятия, но она никогда не была с ним так близка. Даже когда она была влюблена в него очень давно. Это те руки, которые неохотно держали его и упрямо сохраняли равновесие, чтобы не попасть в его объятия... 

Никто не толкал тебя, зачем тебе это? Словно чтобы прервать вопрос Карселя, слуги, которые несли мебель, быстро поздоровались с ним, а затем, громко задыхаясь, подвинули большую мебель к парадной двери.

Ясно было, что мебель, подходящая для гостиной, так и будет оставлена ​​снаружи, судя по тому, что она направляется к выходу, не имеющему к нему никакого отношения. Он услышав вздох Инес, обернулся.

— Я не буду сильно менять все. У тебя наверное тоже есть пожелания?

— Что?

— Тем не менее, нужно кое-что выбросить, и я хотела попросить разрешения выбросить их, когда ты вернешься.

Оглянувшись назад, он увидел мебель, которая уже покинула дом до того, как было получено разрешение. Глядя на Инес, он увидел чистое лицо без тени стыда.

Карсель снова оглядел ее странную вид. Светоо-желтое платье, которого он никогда раньше не видел, лицо с небольшим количеством макияжа, не похожего на обычное, длинные, простые, но небрежно заплетенные и свисающие набок, волосы, претенциозная и добрая улыбка до ушей... 

«Да почему ты так улыбаешься?»

С детства светская жизнь Инес заключалась в том, чтобы говорить “нет” перед наследным принцем и никогда не улыбаться даже перед членами императорской семьи. Как будто кто-то пырнет ее, если она просто вежливо улыбнется... 

С ее общительностью, одинаково недоброй ко всем, что это за улыбка?

Было ясно, что в этой маленькой головке происходит что-то странное, помимо простой расстановки мебели.

— ... Тебе не нужно разрешение или что-то в этом роде. Все твое, так что делай, что хочешь.

Тем не менее, он ответил как ни в чем не бывало. Карсель чуть было не сказал “мне все равно, даже если ты все выбросишь”.