Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 8

— Ты странная. 

— Я?

— ...Говорят, что я тебе нравлюсь, — ответил Касел, сам для себя добавляя «точно» в какой-то неуклюжей манере, словно он не до конца понимал, что значило это слово. 

Неожиданно, когда Инесса ему не ответила, он занервничал и продолжил: 

— Но если я тебе нравлюсь… Тебе не стоит так вести себя с тем, кто тебе нравится.

— Что?

— Ты так ко мне относишься и... ну еще, не улыбаешься и не приветствуешь меня... я тебе скорее надоедаю…

Касел начал бормотать, стуча ногой по полу, на что Инесса тут же ответила:

— Не мямли и отвечай четко.

— Ну, вот видишь… так…

— Раз начал говорить, то договаривай.

— ...Ты только себя послушай.

Он вовсе лишился мотивации. И кто она такая, чтобы указывать тому, кто ей по идее нравился?

— Странно. Совсем.

— Так ли это странно, что ты мне нравишься?

— Нет, это ты странная, — четко и кратко ответил Касел. А затем снова покраснел и с заминкой продолжил: — ...Нравлюсь тебе, почему я тебе нравлюсь?

Инесса лишь просто пожала плечами, не меняя выражение лица Касел, напротив, не находил себе места.

Что это еще такое…

— Так нравлюсь ли я тебе на самом деле?

— Я бы не вышла за тебя замуж, если бы ты мне не нравился.

Ее ответ неоднозначен, но в данном контексте казался вполне положительным. Из-за этого он даже почувствовал слабое удовлетворение, а затем задался вопросом, откуда оно взялось. Он почувствовал, как внутри него был вихрь мыслей.

— Говорят, что ты слишком юна, чтобы понять все преимущества быть женой принца.

— Верно.

— Поэтому, лишь взглянув на мое лицо, ты решила выбрать меня. Из-за красоты, — без доли сомнения произнес Касел.

Он спокойно принял этот факт, и задался вопросом, смотрела ли в его сторону Инесса, подперев подбородок рукой.

— Верно. Я лишь взглянула на твое лицо.

Касел не знал, что ответить.

— Разве есть люди, которым не нравятся красивые вещи?  

— Значит, тебе правда нравится мое лицо?

— Верно, оно весьма полезно.

— А? 

Полезно? Это еще чем? Он что ли какой-то предмет? Касел не мог произнести ни одного вопроса, тотчас же появшихся в голове, и вместо этого посмотрел на нее.

Учитывая ее рассудительный ответ, она снова отнеслась к нему с безразличием. Посчитал об этом Касел, глядя на Инессу, которая, нахмурившись, что-то искала в книге.

Когда у кого-то было красивое лицо с юности, то этот человек обязательно останется красивым, когда повзрослеет.

Хотя его лицо было идеально стройным и прекрасным. Касел, скорее всего, устал от этого, так как с детства был идеальным, отчасти благодаря генам отца и дедушки. В будущем он станет куда мужественнее.   

Верно... Если и так, тогда его невесте будет выгодно ждать такое будущее.

И неважно, каким полезным оно для кого-то было.

— Полезно, это же хорошо?

— Да, конечно. 

— Значит, я тебе нравлюсь?

— Допустим. 

— Я тебе нравлюсь, и ты все равно продолжаешь вести себя так высокомерно? Тебе не хочется выглядеть прилично?

— И чего же мне не хватает для твоего одобрения?

Что ей не хватает?

Уставившись, Касел прямо ответил:

— Нет, раз я тебе нравлюсь, значит, ты хочешь, чтобы ты мне тоже нравилась…

— Нет, не хочу. Неправда, Касел, — покачала головой Инесса и ответила. — Тебе необязательно любить меня. Мне это не нужно, Касел.

— Что?

— Вот что такое любовь. Тебе не нужна награда.

Это было что-то далекое от его знаний о любви, поэтом Касел внимательно вслушался.

— То есть, ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь, но мне не обязательно отвечать тем же?

— Все правильно. 

— И ты… любишь меня?

Инесса снова пожала плечами. Точно он мог считать, как ему хочется. Видимо, ей было неловко отвечать на подобное… Возможно, она была застенчивой девочкой, несмотря на первое впечатление.

Профили лиц Касела и Инессы отражались в зеркале на противоположной стене. Касел взглянул на свое отражение и задумался. Понятно, что такое лицо мог полюбить любой.

— Я все еще не понимаю. Ты сказала о своих чувствах, но ты их не показываешь.

— Если ты достойный аристократ Гранде-де-Ортеги, то тебе не стоит показывать свои личные чувства. Запомни это.

— Значит, ты намеренно скрываешь свою симпатию ко мне?

— Да. 

— Ты бы не выбрала меня, если бы я тебе не нравился?  

— Да… зачем мне так поступать?

Несмотря на то, с каким энтузиазмом Касел жаждал ее одобрения, на мгновение он стал озадаченным. Хотя ее ответ возможно был правдивым, казалось, словно она даже не взяла в расчет возможность, что он заметит нестыковки и даже укажет на них. Она так усиленно игнорировала Касела, что не учла того факта, что после ответа все окажется не так просто.

Правда, Касел был еще совсем юн. У него не было времени на раздумья, пока он прятал покрасневшее лицо.

Почему он был так смущен?

За свои короткие-короткие или же долгие-долгие шесть лет Касел испытал более сотни детских признаний, чрезмерного внимания и излишнего проявления привязанности чуть ли не с самого рождения.

В девочке, которая признала свою симпатию, не было чего-то особенного. Таких как она были сотни. Но сейчас Касел был потрясен своей застенчивостью.

И почему же он чувствовал подобное к Инессе Балезтена, которая не была особо красивой, дружелюбной или даже милой?

Какого черта она его любила?

— Касел Эскалант, запомни.

— Что?

— То, что я тебя сильно люблю.

Она снова заговорила так, будто хотела запудрить ему мозги. Я люблю тебя. Слышишь? Не забывай. Он привычно кивнул головой, посмотрев на Инессу, точно околдованный.

Если она собиралась запудрить ему мозги, почему бы не сделать так, чтобы она ему тоже нравилась? Касел подумал об этом, но посчитал, что Инесса попросту не была настолько хитрой. Она, может, иногда и притворялась взрослой или человеком со скверным характером, но, как и ожидалось, ребенок всегда оставался ребенком.

Касел решил, что не стоило ей подобного предлагать. Пускай она останется наивной. Как сложно было его обмануть? Несмотря на то, как сильно Инессе он нравился, ясно как день, что она прилагала огромные усилия, чтобы настолько грубо с ним обращаться.

Подобное обращение с Каселом было лишь способом выразить застенчивость, не стоило сразу приходить в уныние.

Подтверждением любви к нему Инесса утратила в его глазах особое значение и стала обычной, как и большинство девочек, которых он встречал.

В скромном мире Касела, где все девочки были к нему добры, Инесса, которая не обращала на него внимания, казалась ему уникальной. Теперь это больше не было.

Конечно, Касел на ней женится, но он больше не поддастся этому голосу. Больше никогда…

— Касел? Можешь принести мне подушку оттуда, со стола?

Касел неосознанно встал, а затем замер.

— Горничная не может? 

— Она только что ушла.

— Тогда когда вернутся… 

— Сейчас поблизости нет горничной.

Это был ее привычный безотказный тон, требующий тут же встать и выполнить поручение.

— Ты мой жених.

Он не знал, что сделать с горящими щеками, он даже не пытался что-то предпринять. Если бы он внимательно слушал, он понял бы, что Инесса только что приравняла горничную и собственного жениха.

Но Касел в это время был занят тем, что в желании спрятать лицо он резко встал и сделал то, что от него просили. 

Когда Касел принес ей подушку, она попросила его о чем-то еще, а когда он выполнил и это, то она тут же попросила о другом, не давая ему сесть на место. Со стороны, возможно, казалось милым то, как Инесса полагалась на него, просто сидя на месте и приказывая… 

***       

«Мило? Кто?»

Вопрошал вновь двадцатитрехлетний Касел Эскалант. Он криво сидел в спальне своей невесты, с подозрением оглядывал комнату, в которой не было хозяйки.

Убедительная чушь, это кто еще от кого зависит.

Именно благодаря виду спальни Инессы его воспоминания были такими яркими. Когда он в последний раз заходил в эту комнату? Точно. В двадцать, когда он окончил Военную академию, и его назначили служить в береговой флот Кальстела.

И в тот день его мысли были такими же, как и сегодня. Возможно, виною была комната, в которой точно остановилось время.

В комната Инессы действительно будто бы все замерло. В шесть, в десять, в четырнадцать, в семнадцать, в двадцать, в двадцать три… Долгое время вид комнаты оставался таким же неизменным, как выражение лица Инессы.

Разве это не странно? Что шестилетняя, что двадцатитрехлетняя герцогская дама, вышедшая из замужнего возраста, чей брак был уже не за горами. Трудно найти между ними что-то общее, но в комнате все также немного мебели, тот же цвет штор — все та же сохранившаяся низменность.

И не потому, что у двадцатитрехлетней Инессы были те же вкусы, что у шестилетней.

«Нет, она была зрелой с шести лет».

Тем не менее, она была той женщиной, которая вскоре выйдет за него замуж. Значит, пускай у нее был зрелые предпочтения.

«...С тех пор все было таким странным».

Все было странным с их первой встречи, с тех пор, как она выбрала его. Было даже странно, когда она признала свою симпатию.

Раздумывая об этом сейчас, он понимал, что их отношения никогда не были нормальными сначала и до конца. Касел продолжал с подозрением смотреть на комнату.

Сколько бы он не всматривался, все оставалось неизменным.

Даже комната казалась строгой, напоминая свою хозяйку, но это не значило, что спальня была неприемлемой.

Правда, сейчас Касел пытался зацепиться на что-нибудь взглядом.

Например, за подсказку, которая смогла бы помочь переубедить ее.

***

Читайте также наш проект - Я делюсь секретами с принцем

Бесплатный промокод на 5 глав - QAWAW5JEA 

На королевском вечере ко мне подошел необычайно красивый принц, которого я никогда раньше не встречала. Но он вел себя так, словно знает меня.

— Слыхал, что семья Любичей удочерила девочку азиатской внешности, но я не был полностью уверен. Подумать только, что этой девочкой была ты. Я не бредил, я был прав.

Из его глаз покатились слезы, и, продолжая слушать его, я наконец поняла, что это мой начальник из Южной Кореи!

С тех пор наследный принц, прозванный имперским безумцем… нет — мой бывший начальник, вызывал меня во дворец при любой удобной возможности.— Расскажи мне о Корее.

— Я мало что помню о Корее. Как никак пять лет прошло.

— Расскажи что помнишь. Я нахожусь тут уже двадцать лет.

Настолько большой разрыв во времени? Я снова посмотрела на него и обнаружила, что он опять плачет. Почему он не может сдерживать слезы?— Я так по тебе скучал. Скучал до сумасшествия.

Приставив мою ладонь к своей голове, он начал выть, поставив меня в крайне неудобное положение. К тому же, ужин был в самом разгаре, а император с императрицей так глядели на нас, будто они подавились.