Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 31

— Ответ? 

Слово, призывающее его ответить, было простым. Даже личная встреча с морским адмиралом не будет такой напряженной.

Он сказал все это, надеясь получить ответ? Или это все было сарказмом?...

Если он ответит “Нет, все не так”, тогда он скажет: “Тогда почему ты так жил?”... Если  скажет “Да”, это означает совершить самоубийство.

Карсель вежливо покачал головой, думая, что лучше быть пойманным за хвост, чем совершить самоубийство.

— Нет.

— Нет? Тогда зачем ты такое делал?

Карселя больше беспокоила Инес, которая слушала этот разговор.

Но так как она выбирала, что есть дальше, опустив глаза, как будто ничего не слышала, Карсель оглянулся на герцога с чуть обмякшим лицом.

— Я был немного глуп.

— Немного? Не полным глупцом?

“Нет, не совсем, немного. Я хотел как можно больше насладиться свободой до брака..." Было ясно, что в тот момент, когда он начнет оправдываться, герцог скажет “Тогда я освобожу тебя навсегда”.

Карсель с готовностью признал это, поскольку взгляд герцога уже был наполовину готов убить.

— Да, я был полным глупцом. 

— Я думал, что у тебя просто нет целомудрия, но у тебя в голове, видимо, совсем не было никаких мыслей. Это даже талант. Если такой талант не является широко доступным, то ты должен быть гордостью империи и непревзойденным гением.

То, как Карсель издевался над Хосе Альменарой, теперь казалось смешным. Если бы это было армией, он бы научился использовать это для своих подчиненных в будущем.

Карсель почувствовал себя действительно потерянным.

— Отдать свою дочь, как если бы продал за деньги, этому, у которого голова служит украшением?

Такое ощущение, что голова действительно была просто украшением.

— Ах, если подумать, вы тоже вкладываете деньги. Хотя я никогда не доверял деньгам Эскаланте....

— Приданое, так сказать, является личной собственностью сеньориты Баллестены.

— Да. Личная собственность Инес. Состояние, которое достанется моему милому внуку, который родится с клеймом Эскаланте на лбу.

— Конечно, но этот внук будет сыном и Баллестены, который унаследует род Вашего светлости.

— Тогда почему бы тебе не отправить его сюда?

— Прежде всего он будет сыном нашей пары...

— Пара? Моя дочь, что шутка? Пара еще до брака? Моя дочь уже твоя жена, так что ли? Ты настолько самодовольный, что уже думаешь о том, чтобы сделать ее беременной?

А сам когда просил отдать еще не родившегося внука...

Однако Карсель спокойно покачал головой.

— Как я смею. Я очень уважаю сеньориту Баллестену и...

— ...Да этот ублюдок...

— …с нетерпением жду дня, когда я официально стану мужем...

— …Этот ублюдок. Ждешь с нетерпением? …

— …Если я смогу официально взять дочь Вашей светлости в жены, я никогда не разочарую вас.

— Я разочарован тем, что ты даже дышишь прямо сейчас. Ты хочешь умереть и пожинать плоды этого разочарования?

Карсель перестал улыбаться. Герцог сделал глоток вина, которое налил дворецкий, и снова сказал:

— Я наблюдал за тобой весь вечер, и мне совсем не нравится даже то, как ты дышишь. Так что прекрати.

— Перестаньте, отец.

Инес тихо остановила герцога. Карселю удалось перевести взгляд с презрительных глаз герцога на нее.

Даже посреди этого он завис на Инес, которая закончила свою трапезу и элегантно вытерла рот платком, как будто была одна в этом мире. Как всегда, отстраненно, прямо. И холодно.

Было ли это причиной того, что свадьба не за горами, неуютной атмосферой или развратным прошлым жениха, которое лично разоблачил отец, любая аристократическая дама ушла бы с недовольным лицом, оставив тарелку, полную еды. Но Инес ничего не делала.

Вместо этого Инес, решившая опустошить поданную перед ней еду и остаться на своем месте, заговорила:

— Не оскорбляйте людей так жалко, после того как сами позвали в гости. Неудобно же перед гостями.

— Жалко? Кто?... 

— Вы спрашиваете, уже зная ответ.

Инес только равнодушно пожала плечами. Герцог скривился.

— Я мог бы ударить его по лицу. Но я этого не делал, мы подали ему еду, а я достаточно образован. Был снисходительным и великодушным. 

— С такой щедростью вы все знали и все же поступаете так. Я в порядке. 

— Этот ублюдок сам виноват в том, что гулял повсюду будто никогда не женится на тебе...

— Ну в конце концов. Вы тоже это знали. Так что оставьте моего жениха в покое.

Инес снова оборвала своего отца твердым ответом. Герцог Баллестена замолчал и допил вино.

В то же время Карсель почувствовал, что Луциано справа продолжает неохотно есть, а Мигель слева по-прежнему тверд как камень. Герцогиня, сидящая между герцогом и Инес, была поглощена распитием виски, как будто пила вино. Карсель итак подозревал, но у герцогини точно была алкогольная зависимость...

В общем, не очень хорошая атмосфера. Хотя Инес заткнула герцогу рот, атмосфера уже сошла с необратимого пути, словно ее смыло бурным течением. Никто другой не меняет атмосферу нежными словами, герцогиня, которая была хотя бы проблеском надежды, была пьяна, а Карсель был  виновником, который не мог открыть рот... 

Посреди мрачной обстановки, когда конца этому не было видно, только Инес сохраняла спокойствие.

Карсель наблюдал за последовательностью ее действий, словно остановился на дороге, выхода из которой не было видно. Инес приказала служанке убрать тарелки, которые она старательно опустошила, в то время как другие не могли даже съесть ни кусочка, и велела принести ей десерт и наполнить бокал водой.

Затем, неторопливо покрутив стакан в руке, как будто это было настоящее вино, отхлебнула воды с таким видом, будто на все остальное было все равно.

С другой стороны, что касается Карселя, то вежливая улыбка, которую он показал герцогу, была вновь идеально натянута.

Несмотря на все окружавшие ее обстоятельства, Инес, со свойственным ей темпераментом, отчужденным или равнодушным, обладала стольким самообладанием, сколько ей было нужно. 

И когда она поставила бокал, тишина была нарушена.

— Почему никто не ест... Я единственная, кто наслаждался сегодняшней едой?

— Нет, сеньорита. Ужин был отличным.

Мигель быстро ответил. Затем он повернул голову и спросил Карселя.

— Правда же, брат?

Обладая невиданной вежливостью. Карсель медленно кивнул, соглашаясь с братом. Затем Инес слегка приподняла уголок рта и улыбнулась.

… Улыбаешься?

— Сэр Эскаланте, все в хорошо. 

Опять она обращается с ним будто ничего не случилось. Впрочем, возможно это - проявление доброты, жуку попавшему в неприятную обстановку... Карсель лучезарно улыбнулся.

— Да, все идеально. 

Если подумать, это был первый раз, когда Инес говорила с ним напрямую с тех пор, как он начал сидеть на этом неудобном стуле, хотя они сидели друг напротив друга и лицом друг к другу.

Она далеко не общительный человек. К тому же, поскольку у Карселя было красивое лицо, которое не особо требовало потребность в экстравертности, и прямолинейный дух, как у солдата, отсутствие разговора между ними не было для них чем-то неловким.

Однако было понятно, насколько отвратительным это должно было быть для герцога Баллестены. Ему не нравится, как он выглядит или даже как он дышит... 

— Наконец-то этот драгоценный рот открылся.

Ну конечно.

— Этот дорогой рот, который не может сказать ни одного лестного слова женщине, которую собирается взять в жены, и хочет заставить родить себе сына.

— Как он может польстить мне?

— Что ты сегодня красивее чем обычно, и твое платье сияет из-за твоей красоты. Если только захотеть, много чего можно придумать...

— Я не очень красивая, и мое сегодняшнее платье мрачное. В самом деле, перестань издеваться над ним, - раздраженно ответила Инес. Это не скромный тон, который был очень усталым и раздраженным. Глаза Карселя метались с герцога на его дочь. 

— … Видел? От ее скромной одежды до ее поведения, она ребенок на совсем другом уровне, чем те из вас, кто может похвастаться только внешностью…

— Отец, перестань.

— …И кроме того, уже заступается за тебя. Через неделю начнет говорить, что эта дрянь - ее муж и... ! 

— Отец. 

— …Если называть мусор мусором — это издевательство...

— Сеньорита Баллестена, конечно, очень красива, но...

— Замолчи!

Карсель сразу замолчал. Указывающий на Карселя палец герцога дрожал. Словно ему не нравилось даже то, как он молчал.

— Дешевка, продающий свое тело!…

— Отец, сэр Эскаланте не продает себя. А если продает, то не за дешево.

… Надо ли прямо здесь и сейчас обсуждать его цену?

— …Продает свою улыбку!…

— И улыбку он не продает…

— …И пока моя дочь старела…

— Мне всего двадцать три.

— ...Забил на всё, но что теперь? Ты хочешь свадьбу в течение двух недель? Ты что, подхватил смертельную болезнь, продавая свое тело, и твой отец сказал быстро найти наследника, пока не скончался?…

— Отец. 

— …Хоть моя дочь выглядит такой беззаботной… ! Она смотрит только на лицо, так что ты смотришь на нее свысока!? 

Но Карсель больше не смотрел на герцога. Потому что лицо Инес было более злым, чем у герцога.