Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 70

— Сеньора, куда нам передвинуть этот столик?

— Вынесите его наружу.

Сидя на террасе перед гостиной, Карсель смотрел внутрь через широко открытую дверь. 

В центре его поля зрения была Инес, которая ходила по гостиной и указывала пальцем то туда, то сюда. И тогда, и сейчас, этот палец был действительно хорош.

Сегодня она пахла особенно ароматно. Ее естественный запах итак хорош, но сегодня везде, где она проходила, оставался мягкий шлейф, так что, должно быть, она надушилась.

Кажется даже не просто душистое масло, это - духи... Нехарактерный для Инес ход.

Карселю изначально не нравился искусственный запах духов. Среди аристократов Мендозы превратилось в моду душиться духами вместо частого мытья. Независимо от пола, они, казалось, думали, что достаточно будет покрыться запахом цветов.

Великолепный аромат цветов, который они носили, был пронизан их естественным запахом и  запахом пота, и он, обладавший исключительно чувствительным обонянием, часто чувствовал отвращение к этому запаху.

Вот почему он предположил, что его больше возбуждает чистый запах Инес...

Аромат снова ударил в кончик носа. И внизу сразу стало немного твердой. Он наблюдал за Инес со спины, как будто собирался поймать и съесть ее, даже не осознавая этого, затем нахмурился.

Он отказался от осуждения довольно давно. Но теперь было немного забавно, что раньше ему был противен запах духов на людях.

Сидя перед туалетным столиком, высоко подняв лицо, решая какими духами воспользоваться, затем распыляла на свою стройную шею...  Он даже не мог объяснить, почему он думает о таком.

Сидя перед зеркалом, ты когда-нибудь думала о той ночи?

Если вспоминала, хоть на мгновение стеснялась?... Быстро покрасневшее лицо, тяжело дышащие губы, и жадно покачивающиеся груди — все съедало его голову.

Черт. Мир все еще был слишком светлым, а Инес сказала, что даже под страхом смерти не захочет заниматься сексом, если не ночью.

Он оглянулся на ясное небо, где не было видно даже намека на закат над морем, и выражение его лица исказилось. День в Кальстере, недалеко от тропиков, был слишком длинным.

Кроме того, даже если солнце зайдет, эта перестановка закончиться?

— Сеньора, а что делать с этим креслом?

— Тоже выносите.

Инес благородно повторила приказ выбрасывать мебель. Большая часть вещей напрявлялись к входной двери. Тем не менее, слуги искренне задавали вопросы, куда деть ту или иную вещь, а Инес всегда с улыбкой отвечала, выбросить... 

“...Почему?”

Мысли обрезались, и оставался только самый простой, изначальный вопрос.

Он тайком уточнил у Иоланды, не съела ли она что-то не то днем, но она сказала, что хозяйка, как обычно, в течение дня съела только печеньки.

Но утром не было и следа от этой Инес. У нее не было таких живых глаз, и никаких предвестников такого активного замысла.

“Так почему?”

Было просто удивительно и странно смотреть на ту и эту Инес. Кроме того, та, кто даже не знала, что в этой резиденции есть такие служащие-мужчины, сейчас она называла каждого по имени. Что за внезапная гармония?

— Уго, ты тоже пришел. Хорошо. А вот это... Остановись на секунду, ты сможешь поднять его сам? Позови Хосе. А. Ух ты! Можешь поднять сам один? Боже мой…!

Слуга, с гордым выражением лица, насильно пряча дрожащие руки, вежливо сказал:

— Это совсем не тяжело, сеньора.

— Карсель, Карсель!

— ……

— Ты только посмотри. Уго один поднял это!

Она даже отодвинулась в сторону, словно опасаясь, что вдруг он не увидит.

Карсель ответил с немного раздраженным лицом:

— Вижу.

— Он такой сильный, правда же?

Вместо ответа на ее слова Карсель уставился на дрожащие руки слуги.

Лучше всего было бы стиснуть зубы и быстро уйти из этой комнаты, но поскольку Инес говорила Карселю посмотреть на него, ему стало жаль, что не может быстро уйти.

Карсел улыбнулся и кивнул. Будто специально тянул время:

— Да? Возможно, он самый сильный человек в резиденции... 

— Ах, как я смею.

Руки у него жалобно дрожат, но говорит уверенно. Карсель посмотрел на слугу именно такими глазами и молча постоял, как бы желая посмотреть на это.

Однако Инес не придала взгляду Карселя ни малейшего значения и снова повернулась к слуге:

— Почему ты все еще здесь? Иди.

Слуга, скорчивший лицо пока Инес отворачивалась, выдавил милую улыбку, когда она снова посмотрела на него.

Однако, в отличие от слуги, у Карселя по-прежнему было недовольное выражение лица.

— Карсель, почему все в резиденции такие прилежные?

— …….

— Посмотри на Уго. Должно быть, это было тяжело, но молча ждать, ничего не говоря... 

Горничные, занятые очисткой ваз и подсвечников, сделали счастливые лица.

Бывают случаи, когда вещи, которые трудно понять, вдруг становятся понятными. Карсель одно за другим вспоминал непонятные действия Инес.

Не прямая, но звучащая как искренняя, косвенная похвала... Жители Кальстеры были довольно наивны.

Наверное горничные этот момент будут даже во сне вспоминать.

С улыбающимся лицом, которое выглядел так, будто ее все устраивало... Карсель сдержал раздраженный вздох. На самом деле подходит. Это просто искусственная улыбка и действия, но как ни странно, ей подходит, как будто она каждый день была такая. 

Он снова слегка приподнял голову, не обращая внимания на чувство поражения, и кратко вспоминал ее ласковые слова и гостеприимство у входной двери.

Она сказала это так, чтобы все услышали. Это было слишком поздно и ново, поскольку 17 лет уже прошли напрасно, чтобы это могло быть сделано ради него, а суть в том, что сотрудники являются целью этого подозрительного поведения... 

Даже так, почему?

Демонстрация притворства и доброты к сотрудникам, на что, черт возьми, это будет использовано... Будь она человеком, до такой степени заботящимся о чужом мнении, прозвище “Ворона Баллестены” не появилось бы.

Нахальная женщина, игнорирующая членов императорской семьи даже на императорском банкете...

— Как Уго может быть таким сильным? Посмотри, посмотри на это! Он уже вернулся и поднял ту тяжелую раму в одиночку... 

Однако его взгляд в одно мгновение заострилось.

Этот чертов Уго... 

Мужчины - такая проблема. Проблема без дохода, соревновательный дух без какой-либо выгоды, внезапное чувство без всякого предвестника и невозможность думать ни о чем другом...

— А он ведь вдвое меньше тебя.

— ……

Инес зажгла эту глупую мысль.