Онлайн чтение книги Ненавистная наложница императора The Hated Male Concubine
1 - 24

Ихань говорил подобное Хвауну бесчисленное множество раз. Поэтому следующее можно было назвать очень странным: Император произносил эти жестокие слова не первый раз без малейшего колебания.

Тогда почему сегодня голос Иханя, который раздавался в саду этой ночью, мелко дрожал, так, что не звучал как обычно уверенно?

Выражение лица Хвауна и так было испуганным, когда он еще услышал подобное. Пока Ихань говорил тихо, будто во сне, сила в его пальцах все росла и сейчас он был близок к тому, чтобы сломать запястье Хвауна.

Возможно оттого, что Хваун не мог стойко переносить боль, для него было нелегко даже дышать, когда пульсация распространялась от запястья. Но вместо того, чтобы попытаться вытащить руку, вместо того, чтобы плакать и умолять Императора отпустить его.

Хваун положил свою руку поверх сжимающей его руки Императора. Будто смягчая сердце Императора. Словно он считал это приносящее боль прикосновение правильным.

Хваун с трудом унял свое прерывистое дыхание и спокойно произнес:

– Ваше Величество, все хорошо.

Никто не ожидал такого. Эти слова были очень неожиданными. Спокойно смотря в глаза Императора, которые отчаянно бегали, будто потерянный, а затем выброшенный на берег корабль, Хваун продолжил:

– Я – тот, кто бесконечно предавал и отбрасывал ту щедрость, что Вы оказывали мне, Ваше Величество. Как может пара слов и действий заставить прошлое истаять?

Его правитель был благородным человеком. Даже в такой момент Хваун понимал это. Так как именно он очень переживал о смерти слуги, подобного Хауну, было понятно его суровое обращение со злобным Хвауном, который позже склонил перед ним голову и обещал измениться – поэтому он чувствовал себя не в своей тарелке.

Хваун думал, что эта истинная причина, по которой Император стоит перед ним с таким сложным выражением лица. Следом Хваун проговорил:

– Вы правы, Ваше Величество. Я лишь получаю заслуженное обращение с Вашей стороны.

– …

– Я все еще не могу быть тем, кто заслуживает Вашего доверия, Ваше Величество.

Хотя Хваун и страдал от невыносимой боли, он улыбнулся Императору как луна улыбалась этой ночью. С самого первого мига, когда Хваун его увидел, и до этого момента он был таким добрым и благородным человеком, что Хваун не находил причины расстраиваться потому, что он презирал его.

Но что насчет Императора, который терпеливо слушал слова Хвауна?

Ихань усмирил свое судорожное дыхание и обуздал незнакомые ему чувства. И, когда Ихань уже было открыл рот, чтобы произнести очередные бездушные слова, отличные от его чувств…

– Угхм…

Тело Хвауна слегка покачнулось вперед, и болезненный стон снова сорвался с его губ. Только тогда Ихань осознал, что сжимал запястье Хвауна слишком сильно.

Он сжал его руку до такой степени, что кончики пальцев, виднеющиеся из-под рукава, были уже белыми. Очевидно, под одеждой, в том месте, где он приложил столько силы к этому худому запястью, появятся синяки.

Возбужденный Ихань, до этого мига не понимавший, что он делает, попытался что-то сказать, но Аджин, которой стало не по себе, когда она услышала стон Хвауна, оказалась быстрее, выйдя вперед и поклонившись Иханю. Затем она произнесла плачущим голосом:

– Ваше-Ваше Величество… Мой господин еще не излечился до конца...! Прошу, смирите свой гнев…!

Аджин плакала, пока просила, уткнувшись головой практически в землю. Если бы кому-то по воле случая довелось услышать ее голос, они бы скорее всего подумали, что Ихань в самом деле пытается сделать с Хвауном что-то ужасное.

– Нет, нет, я…

Опешивший от неожиданности ситуации, Император позабыл о своем достоинстве и начал заикаться. Он даже неосознанно оглянулся вокруг, хотя в этом не было необходимости. Ихань отступил на шаг от Хвауна и наконец отпустил его руку.

Когда его рука, к которой почти перестала поступать кровь, внезапно обрела свободу и отдалась тупой болью, Хваун поспешно обхватил запястье другой рукой и закусил губу, подавляя болезненный стон.

Увидев посиневшие губы Хвауна, Ихань сжал руки в кулаки. Было много всего, что он хотел сказать и сделать, но оказался в растерянности, не зная, что предпринять.

Сон Ихань в первый раз был так обескуражен, в первый раз с тех пор, как стал Императором.

– …Я возвращаюсь.

Поэтому Император прошагал на выход так, будто сбегал. Вместо того, чтобы поинтересоваться, в порядке ли он и осмотреть его запястье; вместо того, чтобы сказать пару извинений в плане «Я не зал на тебя» – Ихань решил развернуться и сбежать туда, где Ён Хваун не сможет его увидеть.

Ихань рассудил, что это было единственным выходом для него не совершить необдуманных действий, о которых он будет потом сожалеть.

***

Ихань, вышедший на своих двоих, как и когда он заходил во дворец Чонган, часто и тяжело дышал, словно простой мальчишка, который бежал очень долго. Он не мог взять в толк, что с ним произошло. Его мысли были целиком посвящены тому месту, будто он вошел в логово лисицы, что вселялась в людей.

– Ваше Величество, вы в порядке?

Так как Император стоял неподвижно и очень тяжело дыша, евнух О, чье лицо в месте с тем скривилось, подошел ближе и вопросил. Ихань ничего не сказал, поэтому евнух задал следующий вопрос:

– Желаете ли сесть в паланкин, Ваше Величество?

Это было завуалированным вопросом – хочет ли Император покинуть данное место. Что не отличалось от вопроса, не хочет ли он навестить иные дворцы – резиденции других наложниц. Ихань все еще пытался унять свое беспричинно тяжелое дыхание и повернул голову, смотря на дворец Чонган, откуда он только что вышел.

Слегка, почти незаметно кончики его сапог дрогнули. «Куда я хочу пойти? Что я хочу увидеть? Что я хочу сделать прямо сейчас?».

Ихань закусил губу при потоке этих вопросов. Он не думал, что сможет найти на них правильные ответы. Он чувствовал, что вопросы все продолжали множиться, когда он на них не отвечал.

«Хочу ли я вернуться во дворец Чонган? Хочу ли я пойти и увидеть Ён Хвауна? Пойти и снова взять его руку. Снова притянуть его к себе. Тогда я, его…»

Зайдя в своих мыслях так далеко, Ихань в отчаянии прикусил губу и очень сильно постарался выкинуть все из головы.

«Нет. Не может быть. Невозможно, чтобы я захотел увидеть Ён Хвауна снова».

Это единственное, что он мог сопоставить и ответить самому себе. Евнух О, все также ожидающий Императора, открыл рот, слегка понизив голос:

– Ваше Величество…

– …

– Вы самый могущественный человек под этим небом. Все в этом дворце Ваше, и каждый человек в этом дворце тоже Ваш. О чем Вам беспокоиться и чего пугаться?

И снова Ихань с силой стиснул кулаки. Тонкое запястье Хвауна в его хватке. Лицо, которое сияло при луне и голос полный благоговения перед Императором.

После евнух добавил:

– Просто делайте, как сами того хотите, Ваше Величество. Они определенно обрадуются и приветят Вас.

Евнух не сказал явно, кто будет счастлив его видеть и обрадуется ему. Но Ихань понимал, что он говорил о владельце дворца позади него. Евнух О прислуживал Императору дольше всех и был ближе всех. Временами он лучше, чем сам Император, понимал, чего тот хотел, и лучше всех разбирался в его чувствах.

Поэтому Ихань не мог понять евнуха. Как мог такой умный человек, такой догадливый мужчина, который знал его лучше остальных, сказать, что он хочет задержаться во дворце Чонган?

«Я… Но я в самом деле не хочу видеть его».

Вместо того, чтобы докапываться до причин, Император прошагал и сел в паланкин. Евнух О сопроводил его, не сказав больше ни слова. После того, как Ихань забрался внутрь, его взгляд снова упал на дворец Чонган. Это место, которое безмятежно омывалось лунным светом, выглядело в точности как Лунный Дворец*.

– …Отправляемся во дворец Императрицы.

Наконец, Император отдал приказ. Евнух лишь последовал за ним.

***

– Сестрица Аджин!

Служанки дворца Чонган, которые собрались перед спальней Хвауна, подбежали к Аджин, как только она вышла. Аджин держала в руках баночку с мазью, а ее лицо было заплаканным. Девушки, которые стояли с такими же выражениями, поспешно снова загалдели.

– С Его Высочеством все хорошо?

В эти дни все служанки дворца не могли скрыть любопытства насчет их господина, поэтому они были очень заняты тщательным наблюдением за ним, куда бы он ни пошел. Они все удивлялись, что их пугающий господин стал таким дружелюбным, и не могли оторвать от него глаз. Тем более, что Хваун больше не был заносчиво-капризным, а был прекрасным, словно добродетельный небожитель, поэтому не удивительно, что они следили за ним.

По этой причине множество служанок крутились поблизости и тайно подглядывали за наблюдающим за луной Наложником Ёном. И поэтому множество глаз видели, что произошло между ним и Императором, и посреди ночи дворец Чонган оказался в хаосе тихой тревоги.

* Прим. англ. пер.: дворец, который, согласно легенде, построен на луне. /Простите, но ничего похожего я не нашла/