Онлайн чтение книги Ненавистная наложница императора The Hated Male Concubine
1 - 30

Перед вдохом во дворец Чонган Ихань неосознанно сделал глубокий вдох. Не то чтобы он шел туда впервые. Дворец Чонган был местом, куда он входил и откуда выходил бесчисленное множество раз, поэтому оставалось загадкой, почему он так нервничал и чувствовал себя неловко, будто бы и в самом деле это был его первый поход сюда.

Он шел медленно, купаясь в воздухе весенней ночи. Шаг, затем другой. Атмосфера прогулки, ощущаемая почти физически, проникла в каждую клеточку его тела. Разве не он недавно думал об этом месте как о Лунном Дворце? Теперь Ихань будто бы шел по тропе, ведущей к луне, поэтому повторно начал сжимать и разжимать кулаки.

То, что чувствовал Ихань, когда ехал в паланкине и до своего прихода во дворец, было ближе всего к гневу, хотя он не понимал его причин. Он не мог сказать, почему оставался озабоченным и раздраженным, однако ощущал именно это, думая о Хвауне в течение всего пути.

Но странным образом, когда он выбрался из паланкина, раздражение и злость исчезли, оставив после себя лишь необычное сердцебиение в груди. Чуждое чувство, прежде не испытываемое им никогда, даже когда его жизнь переменилась – взойдя на трон и взяв заботу о своем народе – заполнило его душу.

Его это напугало, и он подумал сейчас же повернуть назад, но не смог остановить движений своих ног.

– …

Вот так Ихань дошел до внутреннего дворика перед дворцом, где стоял и откуда смотрел на него Наожник ЁН, Ён Хваун.

Весенней ночью, под сиянием ночного светила, в конце дороги, что стелилась словно путь к луне, его стоял и ждал Ён Хваун.

Он остановился и на миг задержал дыхание, затем выдохнул. Он даже не бежал, но почему-то учащенно дышал. Но даже подышав, он не смог прекратить ненормальное биения своего сердца.

Пальцы на ногах Иханя поджались. Он попытался сделать очередной шаг, но у него не получилось сдвинуть свое тело. По его ощущениям, огромная невидимая стена воздвиглась прямо перед ним, и он даже перехотел идти дальше. Будто все его пять чувств вопили, предупреждая его.

Если ты сделаешь шаг, то не сможешь вернуться обратно. Если пересечешь эту линию, то отступить с легкостью не получится. И все в таком духе.

Все было таким нелепым и абсурдным. «В чем дело?». Император имел право входить и выходить из дворца Чонган столько раз, сколько хотел, и он мог встречаться с Ён Хвауном и останавливаться, когда хотел, поэтому для Иханя не было причин бояться пройти дальше и встретиться с Хвауном лицом к лицу.

Так Ихань продолжил идти. «Мне лишь нужно развернуться и уйти, если я расхотел. Мне лишь нужно не смотреть на него, если я не хочу видеть его». Он все прокручивал эти мысли у себя в голове. Он уже не знал, в самом ли деле не был напуган; и нуждался ли в постоянном повторении этих слов. И он ничего не понимал.

– Приветствую, Ваше Величество.

Когда Ихань подошел, Хваун, который ждал перед ступенями, преклонил колени и приветствовал его. Когда Хваун делал то же самое в прошлый раз, Ихань оставил его кланяющимся на земле, высмеял и наговорил ему оскорблений. Не обращая внимания на внезапно всплывшие воспоминания, Ихань приказал:

– Поднимись.

Плечи Хвауна при звуках его голоса дрогнули, так как не только Ихань вспомнил о прошлом. Однако Хваун вскоре поднялся, будто ничего и не случилось, и спросил, не поднимая головы и не встречаясь с ним взглядом:

– Что привело Вас сюда, Ваше Величество?

– Что? Я явился туда, куда не мог?

Сам того не осознавая, он сказал это ледяным голосом. Ихань даже удивился внутри, так как не собирался разговаривать в подобном тоне. Однако отношения между Императором и Наложником Ёном всегда были такими, а он не хотел извиняться, поэтому оглянулся вокруг и притворился безразличным ко всему. После Хваун продолжил:

– Ничего подобного, Ваше Величество. Я лишь беспокоился, что что-то случилось.

– Ничего не случилось…

– Вы хотите… зайти…

Когда он спрашивал, не хочет ли тот зайти, голос Хвауна слегка дрогнул. На самом деле, Хваун дрожал всем телом с того момента как увидел Императора вдали. Его ноги продолжали подрагивать, как и его голос, несмотря на усилия оставаться невозмутимым.

Он боялся, что Император действительно зайдет, и ровно так же боялся того, что он сейчас развернется и уйдет. Хваун не мог ответить, чего желал больше.

То же касалось и Императора. Он не знал, хочет зайти или нет, хочет уйти или остаться. Все было таким неясным.

Итак, Ихань смотрел на Хвауна в молчании какое-то время, желая знать, чего же на самом деле от него хотел. Он полагал, что их взаимоотношения никогда не начать с начала, но действительно желал знать, что же такого удивительного и необычного было в его нынешнем спокойном поведении, что заставляло его вот так мучиться внутри.

Ихань все смотрел и смотрел на стоящего перед ним Хвауна. Но подобным образом он не мог найти ответов на свои вопросы, поэтому пошевелился и переступил пород дворца Хвауна по-прежнему без слов.

Ихань хотел понять причину всего своего замешательства, и не смог бы получить хоть что-то просто убежав. Однако Ихань действительно хотел сбежать от этих сложных и чуждых ему чувств к Ён Хвауну.

***

Ихань и Хваун, сидящие лицом к лицу, не произнесли ни слова, даже когда Аджин поставила простые закуски на стол. Ихань оглядывался вокруг с нечитаемым выражением на лице, будто ему не нравилось ничего из происходящего в этом мире, а Хваун молчал потому, что не знал, может ли начать разговор первым и что вообще говорить, если начнет.

Конечно, Хваун не мог знать, что Ихань злился про себя: «он что, молчит, потому что я ему ничего не сказал и поэтому тоже со мной не разговаривает»?

В это самое время взгляд Иханя зацепился за кое-что, когда он пристально смотрел с мрачным выражением на лицо Хвауна. Одна его щека была слегка надута.

Ихань незамедлительно открыл рот, забыв, что решил не заговаривать с ним первым.

– Что у тебя с щекой?

Хваун взглянул на Императора с лицом, полным непонимания, о чем тот говорит, но тут же широко распахнул глаза, крайне смущенный.

За щекой Хваун держал конфету, которую ему всучила Аджин после принятия горького лекарства.

Он настолько удивился и впал в ступор, когда услышал о возите Императора, что забыл выплюнуть конфету. Затем он вышел наружу и наблюдал, как Император приближается ко дворцу Чонган, и до того разнервничался, что уже не обращал внимания на конфету во рту. Хваун оказался просто ошарашен.

Когда Хваун молниеносно кинул взгляд на Аджин, отступившую в сторону после сервировки стола, она поняла сложившуюся ситуацию, выдернула платок из своего рукава и подошла к Хвауну. Он быстро отвернулся от Императора так, чтобы тот не мог видеть его лица, и выплюнул сладость в протянутый платок. Затем поклонился перед Императорам:

– Прошу прощения, Ваше Величество. Недавно я принял лекарство, но оказался в шоке от Вашего визита, что не убрал конфету изо рта, так как лекарство было горьким.

– Тц.

На слова Хвауна Ихань цокнул языком и посмотрел на него сверху вниз с недоуменным выражением на лице. Он не мог поверить, что всемогущий Ён Хваун забыл выплюнуть конфету, потому что удивился новостям о его приходе. Скорее, как думал Ихань, он забыл, потому что скакал вверх-вниз от счастья после таких новостей.

– Я понял, так что поднимись и сядь.

Однако вместо ругани, Ихань сначала приказал подняться. Он не хотел держать кого-то, кто недавно выпил лекарство, на полу слишком долго. Хваун поблагодарил и встал, а Ихнаь посмотрел в его лицо еще раз – изучая его реакцию.

Он гадал, было ли это все спланировано, так как щеки Ён Хвауна, слегка надутые от конфетки, выглядели довольно милыми, о чем он прежде никогда не думал, смотря на него.

Тогда Ихань решительно отмел эту мысль. «Мило»? Тот факт, что он подумал, что Ён Хваун был милым, заставил дрожь пройти по всему его позвоночнику, будто он произнес слова, что никогда не должны произноситься вместе. «Нет, это бессмыслица. Я не могу вот так попасться на его уловки». Ихань постарался держать ухо востро , пока принимал подобное решение и говорил с Хвауном:

– Что за лекарство?

Но несмотря на свое твердое намерение, Ихань снова завел об этом разговор и в это же время снова захотел прикрыть себе рот. И все потому, что он не собирался спрашивать Хвауна о таких вещах.

Тогда он уже рассудил: это было либо лекарство, что он обычно принимает, либо другое, что он пьет, оттого что еще не поправился после того, как чуть не утонул, либо еще одно из-за того, что Император причинил ему боль в прошлый раз. Ему было немного – только немного – интересно узнать.

Так Ихань клялся про себя, что не хотел произносить это во всеуслышание и спрашивать у Ён Хвауна. Ихань прекрасно знал, что, если скажет хоть слово, Хваун надуется от гордости в тысячу раз и решил, что вопрос имеет огромное значение. Он действительно не мог сказать, как его мысли вот так внезапно проскочили через его рот.