Онлайн чтение книги Ненавистная наложница императора The Hated Male Concubine
1 - 43

Выражение лица Аджин, глядя на своего хозяина, который несколько раз переспрашивал, как будто услышал невероятный факт, стало сложным. Это было потому, что воспоминания о том, как император игнорировал ее хозяина бесчисленное количество раз в прошлом, остались нетронутыми.

В то же время Аджин вспомнила, как император спросил, хочет ли она, чтобы он спас ее от Ёнбина. Из вопроса императора Аджин почувствовала сложные чувства императора к ее хозяину. Когда она впервые услышала это, она была так смущена, что не могла понять, почему Его Величество спросил это внезапно, но со временем Аджин смогла увидеть, что на самом деле означал вопрос императора.

Император был в замешательстве. Так же, как она была в замешательстве, когда столкнулась с переменой своего хозяина в самом начале. Так же, как она не могла в это поверить. Так же, как она боялась открыть свое сердце Хвауну, не осознавая этого, Император, должно быть, был таким же.

Поэтому Император не стал исключением и задал Аджин такой вопрос.

Может ли она верить в своего хозяина? Ёнбин, тот, кого считали неизменным. Действительно ли нормально для следовать зову сердца, чтобы верить в него?

— Ваше высочество…

Аджин обхватила своей рукой руку Хвауна, который все еще не мог в это поверить. Ее сердце было так ранено из-за холодной руки ее хозяина, но тем не менее, Аджин продолжала улыбаться в этот момент.

— Это правда. Его Величество беспокоится о вас…

Даже несмотря на то, что его подталкивали много раз. Даже несмотря на то, что никто не верил ему легко. Даже несмотря на все насмешки и пренебрежение к нему в этом императорском дворце.

Ее хозяин стойко переносил их, что побудило его открыть сердца, открыть сердца людей дворца Чонган, и теперь он добрался до сердца императора.

— Вот так… теперь все будет хорошо, Ваше Высочество.

Настанет день, когда Его Величество действительно поверит и позаботится о нем. Аджин была в этом действительно уверена.

***

— Ваше Величество.

Евнух О говорил еле слышным голосом императору, который закрыл глаза и сидел в своем кресле. Поскольку император приказал это, он не посмел не выполнить приказ, но внутренне он не хотел будить императора, который только что закрыл глаза.

Однако император тут же проснулся от голоса евнуха О, который был таким слабым, словно он на самом деле не засыпал. Даже с лицом, полным усталости, Ихань открыл рот, не показывая никаких признаков того, что обвиняет евнуха.

— Говори…

— … Говорят, что Его Высочество Ёнбин пришел в себя.

В то же время, как евнух закончил свою речь, Ихань поднялся со своего места. Шаг Иханя, который, казалось, собирался бежать во дворец Чонган, был прегражден евнухом О.

— Ваше Величество, хотя говорят, что Его Высочество пришел в себя, он все еще нездоров, и, по данным из Чогана, он снова уснул сразу после приема лекарства, так почему бы вам не отдохнуть и не навестить его завтра?

Ихань, остановившийся услышав слова евнуха.

— Я не знаю наверняка, но, вероятно, он уснул из-за лекарства.

— Вот как…

Ихань кивнул, но не пошевелился. Он был погружен в свои мысли. В любом случае, Ихань просто хотел узнать, благополучно ли проснулся Хваун, и поскольку он услышал ответ, который хотел, для него не было никаких проблем почувствовать себя спокойно и вернуться. Это действительно было так.

Затем Ихань, который некоторое время размышлял, сказал:

— Я иду во дворец Чонган. Всего на минутку… Мне нужно хотя бы увидеть его спящее лицо.

Император пытался ложно оправдать, свои действия.Если бы он этого не сделал, он подумал, что было бы слишком странно и неловко для него сейчас идти во дворец Чонган и настаивать на том, чтобы увидеть Ён Хвауна собственными глазами.

Хотя на самом деле это не было причиной.

Когда его намерения не были столь неискренними, как в прошлом, когда он навещал Ён Хвауна под предлогом утихомирить его дурной нрав, который поднимал шум, ныл и спрашивал, почему он не навещает его, когда тот болен.

Как сам Ихань, так и евнух О не могли притвориться, что не слышали сказанных им слов.

Когда евнух О понял, что остановить Иханя больше невозможно, он поклонился.

— Я буду сопровождать Вас, Ваше Величество. 

Хотя была уже поздняя ночь и раннее утро, луна все еще была на небе. Император просто шел навстречу этому лунному свету.

***

В спальне, где Хваун попросил не выключать весь свет, он сидел один, облокотившись на подголовник. Аджин и другие уже ушли, потому что думали, что он уже уснул.

Хваун смотрел на колеблющийся свет свечи. Он не думал ни о чем конкретном. Пролежав весь день без еды, ему было трудно глубоко думать с телом, которое принимало только кашу и лекарства. Он осознавал себя здесь только как Ён Хвауна, когда на самом деле он не был Ён Хвауном. 

Он думал, что это неизбежно. Разве он не вошел внезапно в это тело? Это было не то, чего он желал. Кроме того, он молча принимал ответственность за прошлые вещи, которые он не делал, и он пытался взять на себя ответственность за вещи, за которые он не был ответственен. Поэтому, как Хаун, он просто делал все возможное в данной ситуации. Он хотел так думать.

Однако всякий раз, когда он это делал, Хаун слышал крик в одной части своего сердца. Это был крик Ён Хвауна, который плакал от печали, потому что никто не осознавал, что он потерял свою жизнь.

Затем, когда Хваун крепко закрыл глаза, так как его сердце ныло, он внезапно почувствовал чье-то присутствие за дверью. Хваун, который поспешно скрыл свое головокружительное выражение, потому что он думал, что Аджин пришла проверить его, повернул голову.

Но это была не Аджин. Это был не какой-то придворный из дворца Чонган, который пришел проверить Хвауна из-за беспокойства. Тот, кто стоял с лунным светом на спине, тот, кто смотрел на него глубокими глазами, как глубокое море.

— … Ваше Величество?

— Не двигайся.

Тяжелый голос императора не позволил Хвауну попытаться откинуть одеяло и встать, так как он был так удивлен, что забыл говорить. Хотя он и думал в своей голове, что не может приветствовать императора сидя, Хваун не мог не подчиниться приказу императора, который связывал его.

Император медленно подошел к Хвауну, который не осмеливался пошевелиться. Это был очень осторожный шаг, как будто он шел по рискованному пути, но он не колебался. Пока Хваун мял невинное одеяло сухими кончиками пальцев, размышляя, стоит ли ему просто встать и поприветствовать его, император подошел прямо к нему и сел на кровать лицом к нему.

Когда Хваун неловко опустил взгляд на кончики своих пальцев при малейшей неожиданной встрече, император вскоре открыл рот.

— Теперь ты в порядке? 

Его голос был мягким, как ветер весной. Он отличался от предыдущего голоса, который он произносил резко, как лед, посреди зимы, когда они встречались. Хваун склонил голову, успокаивая свое сердце, чтобы оно не разразилось печалью от его нежного и мягкого голоса. 

— Да, Ваше Величество. Я извиняюсь, что заставил вас волноваться… раздражаться из-за какой-то мелочи.

Он собирался извиниться за беспокойство, но передумал. Это было потому, что он задавался вопросом, действительно ли он мог заставить императора волноваться. Глаза Иханя на мгновение дрогнули, когда он услышал это, но Хваун, опустивший голову, не мог этого видеть.

Между ними снова повисла тишина. Хваун подумал, что на этот раз он должен начать разговор сам, но не мог придумать, что сказать из-за своего тяжелого физического состояния и своего рассудка, который до сих пор был в замешательстве.

В это время, вместе с шелестом одежды, Хваун мог видеть, как одна из рук императора в его поле зрения двигалась вверх. Взгляд Хвауна последовал за рукой императора, и вскоре рука императора, которая, казалось, колебалась некоторое время в воздухе, накрыла лоб Хвауна. Большая ладонь накрыла не только лоб, но и глаза Хвауна, и Хваун, удивленный внезапным прикосновением, быстро вздохнул. Затем император сказал.

— Лихорадки нет… но тело холодное.

— Я в порядке… Ваше Величество, я… я в порядке…

Он не знал, сколько раз он заикался. Рука императора только коснулась его лба, но сердце Хвауна билось так сильно, что у него звенело в ушах, и он даже не понимал, о чем говорит. Пока Хваун пытался отдышаться, чтобы не задохнуться неприглядно перед императором, император, который очень медленным движением опустил руки, закрывавшие лоб и глаза Хвауна, продолжил.

— Я… 

Ветер дул, и свечи качались. Спокойный свет и тень, покачиваясь вместе со свечами, вышивают лицо императора в хаосе. И голосом, который звучал так же хаотично, император сказал.

— Я о тебе до сих пор ничего не знаю…Сколько бы я ни думал об этом, я не знаю...