Онлайн чтение книги Низкоуровневый персонаж Томодзаки-кун Bottom Tier Character Tomozaki
7 - 7

Прошло две недели, и наступил школьный фестиваль.

Обстановка в старшей школе Сэкитомо преобразилась.

Внутри обычных ворот были еще одни ворота с надписью 'ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ФЕСТИВАЛЬ СЭКИТОМО!’. Они были украшены яркими бумажными цветами и гирляндами. Пройдя через них, я пошел по коридору, криво улыбаясь вывескам с надписями ‘ОКОНОМИЯКИ', 'ИГРОВОЙ ЦЕНТР', 'УЖАСЫ!’ и ‘КАФЕ МАНГА ВАТАНАБЭ'. Я направлялся как обычно в швейную комнату №2.

Несмотря на то, что я приехал довольно рано, я заметил небольшое количество студентов в коридорах и аудиториях, заканчивающих какие-то последние приготовления. Может быть, из-за всех этих отвлекающих факторов никто не удостоил меня взглядом, когда я направлялся в заброшенное крыло школы.

Это была бы моя последняя встреча с Хинами перед фестивалем.

За последние две недели я обдумал все, что произошло, и придумал лучшие ответы, какие только мог.

Я выполнил только два из трех заданий, которые она мне дала, но ключевым моментом, казалось, было то, что я буду делать с этого момента.

Я пришёл в швейную комнату №2. Войдя в дверь, я увидел, что Хинами уже там.

“...Привет.”

“Доброе утро. Вижу, у тебя сегодня хорошее настроение.” - Покончив с этим простым приветствием, Хинами продолжила. “Ну что, ты принял решение?”

Удар был нанесен как гром среди ясного неба, попав прямо в суть дела. Школьный фестиваль нисколько не притупил ее остроты.

Но она не могла вечно ждать.

“Да… Я решил.”

Она кивнула, очевидно, впечатленная моим кратким ответом. “Это большое облегчение. Я не знала, что бы я делала, если бы ты все еще барахтался с этим.”

“Наконец-то мне это удалось.” - Я начинал нервничать, думая о том, что я планировал сделать.

Хинами улыбнулась. ”Что ж, остальное зависит от тебя. Я с нетерпением жду возможности услышать, как все пройдет.”

“...Я тоже.”

Мы проверили мои успехи и подтвердили, что мне еще нужно сделать. Теперь, когда каждый из нас сказал то, что должен был сказать, я решил, что встреча окончена, но нет.

Хинами почему-то захотелось ещё поговорить, что было ей не свойственно. “...Ты видел сценарий?”

”..А?”

Смена темы застала меня врасплох.

Я бы не сказал, что у нас никогда не было непринужденных бесед... Но чтобы она так внезапно поднимала тему, настолько не связанную с моими заданиями... Это было как минимум странно.

”Конечно, я его видел. О некоторых моментах Кикути-сан мне только рассказывала, но все это время я помогал ей, как мог”, - уверенно ответил я.

“Хм”, - сказала Хинами, затем на мгновение замолчала. ”Тогда все в порядке. Мне просто было интересно, насколько большой вклад ты внёс.”

”И что ты хочешь этим сказать?”

“Я знаю, что вы брали те интервью”, - неопределенно сказала она, затем замолчала. Это было не в её характере снова поднимать эту тему после того, как она вела себя так незаинтересованно.

“Все, что я делал, это прислушивался, когда она была в чем-то не уверена… Пьеса почти полностью является её собственной работой.”

“...Хм”, - коротко ответила она, затем выражение ее лица изменилось. ”Это все что мне нужно было знать. Что ж, сегодня знаменательный день. Ты готов?” - В ее глазах был молчаливый вызов; она пыталась мотивировать меня.

"Я готов."

Что-то в этом выбило меня из колеи, но, честно говоря, я уже чувствовал себя по-настоящему встревоженным. А пока мне лучше сосредоточиться на задаче, стоящей прямо передо мной.

Я попытался привести себя в порядок.

Сегодня я собирался сказать, что я чувствую, чтобы я мог делать то, что я хотел.

Я абсолютно не мог все испортить.

* * *

После окончания собрания я прошел по коридору в 'Манга-кафе', оно же классная комната второго курса. Я не уверен, почему мы решили сделать пародию на 'Manga Café Manboo’ и никто не знает, почему мы выбрали название Ватанабэ — я думаю, Изуми, Такей или Мимими подумали, что это будет забавно, и людям это просто понравилось. Как бы то ни было, это школьный фестиваль; все возможно.

Как только я вошёл в класс, я услышал, как чересчур жизнерадостный голос окликнул меня по 'имени'.

“Мооооозг!!”

Она подбежала ко мне с такой широкой улыбкой, что даже дополнительное возбуждение от школьного фестиваля не могло полностью объяснить этого. Ее недавнее напряжение, казалось, исчезло, и обычная Мимими вернулась в полную силу.

“Доброе утро. Ты сегодня действительно громкая.”

“О-о-о, ой!”

Неловкость между нами почти полностью исчезла — вероятно, за это нужно было благодарить сценочную практику. Мы одержимо записывали наш разговор в 'комедийно-пародийном темпе', а затем прослушивали записи и критиковали их. Так что этот прогресс был действительно само собой разумеющимся.

Мы продолжали в том же духе на протяжении двух недель. Благодаря отзывам эксперта Мимими я постепенно получил представление о том, что на самом деле представляет собой 'темп комедийной сценки'. Я был готов принять вызов настоящей сцены.

Но…

“Э-э-э...”

Я издал нечленораздельный звук. Во что она была одета?

От нее не ускользнула моя реакция. “Не можешь оторвать от меня глаз в этом, да?!”

“Э-э, это неправда...”

Да. Вместо своей обычной униформы она была одета в классную футболку.

”И что?! Как я выгляжу?!”

Она протянула ещё одну футболку мне, чтобы я мог посмотреть. Ее фигура и без того привлекала внимание, но в этой футболке она выделялась еще больше. Да ладно, ты что, специально это сделала? Ты пытаешься вывести меня из равновесия?

Поскольку мы учимся во втором курсе, футболка была оранжевой с изображением краба, делающего два знака мир. Знаменитый талисман Ханива занял почетное место на обороте. Я был уверен, что за идеей стояла Мимими. Она закатала рукава до упора, чтобы показать свои плечи. Учитывая уникальное сочетание футболки с форменной юбкой, это создавало особенно эффектный наряд.

“...О-о-о, мило.”

“Что?!”

”Я имею в виду краба.”

“Краб?!”

Мы наслаждались нашим глупым подшучиванием. По сравнению с тем, что было несколько недель назад, было удивительно, насколько непринужденным было наше общение, и я также почувствовал, что наши практические занятия улучшили мою базовую способность шутить.

Я взглянул на людей поблизости. Около 80 процентов наших одноклассников были одеты в футболки, и я тоже надел свою под рубашку на пуговицах. По правде говоря, это был первый раз в моей жизни, когда я надевал что-то подобное.

“С дороги, с дороги!”

Внезапно мимо ворвалась Изуми - председатель нашего фестивального комитета. Когда я удивленно повернул голову, то увидел, что она прижимает к груди несколько дюжин манги. Она фанатка прикольной манги, да? Она уже настолько потеряла равновесие, что я был уверен, она разбросает их по всему полу, независимо от того, отойдем мы в сторону или нет.

“Б-будь осторожна!”

Мне лучше поддержать ее, вместо того чтобы стоять столбом.

“Д-держу!” - сказал я, успешно поймав ее.

Поддерживая ее одной рукой за плечо, а другой сбоку, я сумел уберечь Изуми и ее книги от падения на пол, но…

“О, спасибо.”

“Э-э, э-э...”

Ее плечо и бок. Когда ощущение ее мягкого, теплого тела распространилось по моим рукам, ее обычные ванильные духи защекотали мне нос. Ее хорошенькое личико было всего в нескольких сантиметрах от моего собственного. Я точно не знал, что изменилось, но, возможно, она немного поработала над своим макияжем, потому что она была еще более наряженной, чем когда-либо — плечи и бока и ее волосы были немного более упругими в локонах, придавая ей какой-то праздничный вид. Все это идеально подходило жизнерадостному характеру Изуми и, по крайней мере, удваивало или утраивало ее привлекательность. Но она была девушкой Накамуры.

В воздухе витало яркое, наэлектризованное ощущение. Наши глаза встретились, и мой мозг отключился.

Именно тогда…

“...А?!”

Почувствовав на своей спине пару острых глаз, я обернулся, и холодок пробежал у меня по спине. Там был Накамура, свирепо смотревший на меня в полную силу; я думаю, от гнева у него даже волосы стали ярко-красными.

Подожди, что?

“К-к-красные...?!”

Я удивленно уставился на него. Это не было метафорой или ошибкой. Его обычные обесцвеченные волосы были выкрашены в ярко-красный цвет. Подождите, что происходит?

“Привет, Томозаки.” - Он подошел ко мне, его обычный фактор устрашения значительно усиливался из-за его страшного лица и ярких волос. Он схватил меня сзади за шею. “Давайте разорвем это!”

“Да, ай, ай, ай!”

"Теперь лучше."

Он явно разозлился из-за того, что я прикоснулся к Изуми, но я ничего не сказал. Наверное, это была его гордость как лучшего в классе. Подобные вещи были тем, что делало его настоящим нормалом.

”О-о-о! Тебе это очень идет, Шуджи”, - заметила Изуми без малейших признаков удивления.

“Спасибо.”

Они разговаривали так, словно все было нормально. Эм, подождите секунду, ребята.

“Подожди, подожди, подожди, это разрешено?” - робко спросил я.

Я имею в виду, может быть, сейчас ему это и сойдет с рук из-за школьного фестиваля, но разве краска для волос не продержится какое-то время? Учителя ни за что не стали бы мириться с этим после сегодняшнего. Хотя, они действительно мирились с его обесцвеченными волосами; означало ли это, что они оставят и это тоже? У меня не было никакого опыта в правилах окрашивания волос, так что я понятия не имел.

”Это... Ты знаешь...”

“Мальчик с фермы здесь!!”

Громкий голос прервал ответ Накамуры. Конечно, идиотом, стоявшим за этим голосом, был Такей, а Мизусава шел позади него. Но...

“Обеед.”

Они оба, казалось, тоже не были удивлены красным волосам Накамуры.

“К-эй, я-это...?” - сказал я, указывая дрожащим пальцем на лицо Накамуры.

Мизусава рассмеялся. ”Хе-хе. Рассчитывай на хорошую реакцию Фумии.”

Когда я посмотрела на него, то заметила, что его челка была откинута со лба, что почему-то навело меня на мысль о баре или клубе. А Такей был просто Такеем.

“Т-ты тоже выглядишь совсем по-другому, Мизусава...”

”Ха-ха-ха. Познакомься с барменом Такахиро Мизусавой.”

Он поклонился, казалось, чрезвычайно привыкший к этому жесту. Я уверен, что если бы он действительно был барменом, то добился бы в этом огромного успеха. Я с самого начала не понимал, зачем нужна была такая прическа, но, думаю, это было просто частью школьного фестиваля.

Во всяком случае, когда красноволосый Накамура и зачесанный назад Мизусава стояли рядом друг с другом, они действительно выделялись. А Такей был таким крутым, как будто он был их частным охранником или что-то в этом роде. Неплохая троица.

“Эй, ты не поможешь мне это донести?”

"Хм?"

Я прислушался к разговору пары, сидевшей рядом со мной. Изуми ни капельки не испугалась устрашающего голоса Накамуры. Ну, она была его девушкой. Может быть, она знала о нем такую сторону, которой не знал никто другой, поэтому она больше не боялась его или что-то в этом роде.

“Давай, просто помоги мне всё это донести!” - сказала она, широко улыбаясь ему.

У Изуми в принципе нет темной стороны, и, насколько я могу судить, она действительно хороший человек, но иногда, я подозреваю, она намеренно использует свою женственность как оружие. Не многие парни сказали бы ‘нет' такой улыбке.

“...Боже. Хорошо, я помогу тебе.”

Очевидно, Накамура не был исключением.

Накамура взглянул на меня, когда брал у нее несколько книг, а затем передал их мне, как будто это было очевидным поступком. Какого черта, чувак?

”Возьмите немного, Такахиро и Такей!”

“Конечно”, - сказал Мизусава, небрежно беря пачку.

Каким-то образом все были втянуты в это дело. Как бы то ни было, это всего лишь часть школьного фестиваля. И мы все входим в организационный комитет.

Изуми теперь была с пустыми руками, и, конечно же, на ней тоже была футболка класса. В отличие от Мимими, она подвязала низ рубашки резинкой для волос, и при ближайшем рассмотрении я заметил, что на ней были маленькие красные украшения в виде клешней краба. Она очень внимательна к деталям. Галстук для волос укорачивал рубашку, так что каждый раз, когда она делала шаг, был виден ее живот. Очевидно, на языке нормалов это считается 'милым', а не 'сексуальным' или 'горячим'. Знаете, носители языка используют одно и то же слово в самых разных контекстах.

”Юзу... ты еще не готова? Все будут здесь через два часа!”

”Я знаю это! Вместо того, чтобы рассказывать мне об этом, как насчет того, чтобы помочь мне, Аой?!”

“Ладно, ладно.”

Хинами подошла, еще больше оживляя атмосферу.

Как только мы вшестером закончили болтать и разложили мангу в эстетически привлекательном виде, Хинами и Изуми вылетели в коридор, очевидно, чтобы закончить какую-то другую работу. Ну, они - президент студенческого совета и председатель фестиваля. Пока я рассеянно наблюдал за ними, Тама-тян прошла мимо них, входя в класс.

“Доброе утро.”

Когда наши глаза встретились, она поприветствовала меня совершенно естественным, прямолинейным тоном, который сказал мне, что в этом не было никакого скрытого смысла. Типичная Тама-тян. На ней была не только классная футболка, но и пара медвежьих ушей на голове. Она подскочила и остановилась передо мной.

“...На что ты смотришь?”

По какой-то причине ее голос звучал угрюмо. Эм, ты чего? Если ты наденешь что-то подобное, люди, конечно, будут смотреть. Ты сама виновата в том, что надела их. Мизусава и Накамура тоже уставились на неё.

Я решил высказать честное мнение.

”Они идеально тебе подходят.”

“Заткнись! Это не комплимент!”

Накамура и Мизусава рассмеялись. То есть Накамура и Тама-тян все еще были в хороших отношениях... Я был рад видеть, что их отношения стабилизировались без каких-либо признаков былых трений.

“Почему ты злишься на меня...?” – запротестовал я.

Похоже, Мимими заставила её надеть их, несмотря на опасения Тамы-тян.

”Мимими сказала, что, по ее мнению, они будут мило смотреться на мне, и она купила их на свои собственные деньги. Так что я надеваю их ради неё. Только на сегодня.”

“...Хммм.”

Единственные комментарии, которые пришли мне в голову, были такими: ‘они очаровательны’, ‘они глупые’, и ‘я бы хотел, чтобы ты носила их всю оставшуюся жизнь’. Но они ей действительно подходили, и в этом не было ничего плохого, верно? Мизусава поддразнил ее “Как мило...”, - и ему тут же велели заткнуться. Все шло хорошо.

Наконец, Тама-тян повернулась ко мне и уставилась на мою форму. “...Томозаки, где твоя футболка?”

Ее голос звучал обеспокоенно. Раньше я не очень-то вписывался в класс, и мы с ней оба были по-настоящему индивидуалистичными личностями, так что я уверен, что она придумывала всевозможные объяснения. Я вздохнул с облегчением, когда увидел ее в этой футболке, так что она, вероятно, надеялась на то же самое от меня.

”Не беспокойся. Я надел её под рубашку.”

Она с облегчением улыбнулась мне, затем отвернулась с явным безразличием. "Понятно."

”Что это значит?” - спросил я.

”А ты как думаешь?”

Странное взаимопонимание между нами, как между старыми друзьями, было приятным и комфортным. Держу пари, Накамура и другие этого бы не поняли. Тама-тян хихикнула.

”Неважно. Я думаю, мы оба сможем насладиться этим фестивалем.” - Ее глаза были прямыми и честными, как всегда. Между строк этого комментария было что-то еще, но только представители нашего уникального вида могли это уловить.

Мы не всегда сражались бок о бок друг с другом, но я думаю, что мы сражались одинаково.

Я улыбнулся так сильно, со всей обычной энергией, на какую был способен, и сказал: “Я тоже.”

Мой ответ тоже значил больше, чем я сказал. Она кивнула, помахала рукой и исчезла в коридоре.

Такей, который вообще не принимал участия в разговоре, помахал ей энергичнее всех. “Чувак, Тама действительно в моем вкусе!”

Это было настоящим шоком для меня. Я взглянул на Мизусаву и Накамуру. Они тоже были удивлены.

“Так вот какие девушки тебе нравятся?”

В кои-то веки Мизусава казался смущенным, но не утратившим своего фирменного чувства юмора. Накамура ухватился за возможность подразнить его.

“Это понятно, поскольку ты ведешь себя примерно так же молодо, как она выглядит.”

“Хорошая мысль!” - сказал Такей, игнорируя тот факт, что Накамура насмехался над ним. Он просто казался счастливым, услышав, что они хорошо подходят друг другу. Мы трое ухмыльнулись. Лучше беги побыстрее, Тама-тян.

“В любом случае...” - Мизусава хлопнул меня по плечу, меняя тему. ”Ты готов идти, Фумия, как мы и договаривались?”

“Э-э... да.”

Следуя за ними троими, я направился в отдельно стоящий мужской туалет, которым мало кто пользовался.

Накануне вечером я получил сообщение от Мизусавы, в котором говорилось: "Приходи завтра в школу без воска или чего-либо еще в волосах." - Так что вы, вероятно, можете себе представить, что должно было произойти.

* * *

“Что это...?”

Прошло пятнадцать минут или около того.

Мои волосы были идеально уложены, как у модели с обложки одного из тех журналов, которые вы читаете в парикмахерской. После того, как вы подстриглись, они обычно укладывают волосы в салоне, чтобы все выглядело круто, но это было на другом уровне. Я мог бы сойти за компьютерную иллюстрацию.

“Ну, если тебе действительно так нужно знать… это классическое ‘inner-outer bubble mash’.”

“Классическое ‘inner-outer bubble mash’...?”

(П.Б: Я без понятия, что это)

“Ух ты, ты запомнил это с первого раза.”

Хинами хорошо обучила меня тайному языку моды. Я понятия не имею, что все это значит, но если все, что мне нужно делать - это повторять слова, как попугай, то это проще простого.

Но серьезно, что происходило с моими волосами? Он завил их какими-то сверх горячими щипцами, обработал каким-то воском, взорвал всю мою голову, размял все это и кончиками пальцев расставил все по местам, чтобы завершить свой шедевр.

“...Это потрясающе”, - пробормотал я, пока Мизусава наносил последний слой лака для волос.

Локоны были разбросаны по моей голове пучками, как будто я сделал химическую завивку. Это была не обычная стильная прическа на каждый день. И все же, мне казалось, что это логичный следующий шаг на пути, по которому я шел. У меня не было никакой уверенности в своей внешности, но это было настолько потрясающе, что даже я подумал, что на самом деле выгляжу круто. Серьезно, я сомневаюсь, что кто-нибудь увидит меня и подумает: 'Вот ботаник из Атафами'.

“Такахиро, ты невероятен!!”

”Теперь ты Томозаки-playa!”

Такей был в восторге от моей прически, и Накамура тоже улыбался и выражал свое одобрение. Мне не нравилось, когда меня называли игроком, но, по крайней мере, реакция казалась положительной… Я имею в виду, что мои волосы были потрясающими.

Мизусава удовлетворенно кивнул, обозревая свою работу.

“Это немного отстало от времени, но по-прежнему остается классикой. И я думаю, что это подходит тебе больше, чем что-то более повседневное, например, ‘спиральная завивка’, даже если она сейчас в моде.”

“Э-э, я понятия не имею, что ты только что сказал, но, полагаю, да?”

Я хорошо запоминаю новые слова, но у меня плохо получаются длинные пассажи, поэтому я отказался от этого. Думаю, мне лучше поработать над своими навыками слушания.

“Верно. Этот цветной воск смотрится на Шуджи лучше, чем я ожидал, так что на сегодня у нас все в порядке.”

“Цветной воск...?”

Я не знал точного термина, но об этом я мог догадаться. Средство для укладки с цветом, верно? Что означало…

”О... значит, ты их не красил.”

”Ха-ха-ха. Конечно, нет.” - Накамура добродушно улыбнулся и обнял всех нас троих за плечи в круг. “Всё как обычно, верно? Итак... давайте отправимся туда и раздобудем информацию о Line!”

“Да!”

“Да!”

“Подожди, подожди, подожди!”

Мизусава и Такей ответили Накамуре в унисон — я был единственным, кто протестовал.

”Ха-ха-ха, что случилось, Фумия?” - Мизусава рассмеялся. 

"Э-э-э..? ...О, не бери в голову. Теперь я понял, зачем ты меня сюда позвал.” - Когда я смирился со своей судьбой, Накамура сверкнул зубастой улыбкой.

”Мне нравится, что ты так легко сдался."

”Я к этому привык. Так вот как вы, ребята, крутитесь.”

”Ха-ха-ха. Тебе ли не знать.”

Его улыбка стала шире. Казалось, он был в лучшем настроении, чем обычно. Должно быть, это дух школьного фестиваля.

“Ну что готовы, парни?” - сказал Мизусава, обнимая нас за плечи и стягивая в круг. “У нас есть я, отвечающий за ночную жизнь, Шуджи, отвечающий за раскрепощение, Фумия, отвечающий за салон красоты и Такей. Я думаю, у нас все отлично! Погнали!”

“У-у-у!” - заулюлюкали мы вчетвером. Такей, казалось, не заметил небольшой подколки Мизусавы, но он просто ухмыльнулся и закричал громче всех остальных. Да, Такей - это просто Такей. Кроме того, что такое салон красоты?

* * *

После того, как официальная церемония открытия в тренажерном зале закончилась, у нас появилось свободное время.

Учеников из других школ не пустят еще несколько часов, так что именно в это время аборигены школы Сэкитомо должны были посещать стенды друг друга. Мы вчетвером бродили вокруг, проверяя другие классы. Накамуру и Мизусаву было трудно не заметить, когда они были одни, поэтому, когда они были вместе, мы становились центром внимания, куда бы ни пошли. Я решил, что пока я держу рот на замке, я должен производить довольно хорошее первое впечатление на людей, стоящих в паре метров от меня, что придавало мне достаточно уверенности, чтобы реализовать идеальную стратегию: стоять рядом с дерзким языком тела и ничего не говорить. Удивительно, но несколько первокурсниц пришли в восторг, когда Накамура и Мизусава попросили обменяться контактной информацией и спросили, могут ли они тоже получить информацию ‘своего друга'(Томозаки). Я не могу претендовать на большую заслугу, поскольку я абсолютно ничего не сделал, но ничего себе, внешность, несомненно, мощная штука.

Мы провели за этим все утро, пока—

”О, Мизусава-сан! Томозаки-сан!”

Обед закончился, и ученики из других школ просачивались внутрь уже минут двадцать или около того.

Манга-кафе во втором классе второго курса уже превращалось в место для ленивого времяпрепровождения, когда появилась самая ленивая девушка из всех.

Это была Гуми-тян, одетая в черную толстовку большого размера с белым принтом на рукавах. Очевидно, она привела с собой двух своих безупречно крутых друзей.

“Эй, Гуми... и?” - сказал Мизусава, сделав секундную паузу. “О, это Йоко-тян и Хитоми-тян!”

Мы с Накамурой обменялись взглядами в ответ на его вежливое приветствие. Если бы у Такея был хвост, он бы возбужденно вилял перед только что прибывшими симпатичными девушками.

Подождите. Что только что сказал Мизусава?

“Э-э, Накамура...”, - сказал я. ”Он только что назвал этих двоих по именам, не так ли?”

“Ага”, - ответил Накамура. “Звучит так, будто ты уже знаешь кого-то?”

“Ну, ее зовут Гуми-тян, и она работает в том же месте, что и мы с Мизусавой... но двоих других – нет.”

“Томозаки… У меня плохое предчувствие по этому поводу.”

“Я верю, что ты прав, Накамура.”

Мы с Накамурой вели исторически беспрецедентный уровень дружеской беседы, давая Мизусаве и его друзьям понять, что мы не спускаем с них глаз.

“Привет, Такахиро. Это твои друзья?” - спросил Накамура.

Мизусава одарил нас неприятно торжествующей улыбкой, но все, что он сказал, было: ”Да...” - Очевидно, эта дыра специально держала нас в напряжении…

“У меня плохое предчувствие по этому поводу”, - сказал я, повторяя то, что Накамура только что сказал громким голосом, чтобы подразнить Мизусаву.

”Ха-ха-ха. Не совсем… Как бы вы, дамы, назвали это?” - спросил он, поворачиваясь к подругам Гуми-тян. Они обменялись встревоженными взглядами.

“Эм...”

“Я не уверена...”

Они нервно рассмеялись.

Мизусава тоже рассмеялся и снова повернулся к нам.

“Ну, если бы мне пришлось дать этому название...”, - сказал он, приподняв одну бровь. “Думаю, я бы назвал их клиентами.”

"...Что?"

“...Что?“ - сказали мы с Накамурой в унисон.

Три девушки разразились хихиканьем.

“Давайте просто назовем нас знакомыми и оставим все как есть”, - сказал Мизусава. “А вы, дамы, присаживайтесь.”

“Конечно”, - вяло ответила Гуми-тян, и они втроем сели за столик.

Классная комната 'Ватанабэ', как ее называли, была разделена на четыре части звукоизолирующими панелями, и в каждой четверти были разные помещения.

В одном из них были расставлены маленькие столики и стулья без ножек, чтобы люди могли бездельничать на полу.

В другом была высокая барная стойка, где люди могли бездельничать бок о бок.

В последних двух были обычные столы и стулья для обычного безделья с мангой.

По сути, он был создан для того, чтобы лениться, где бы вы ни сидели, что делало его идеальным местом для Гуми-тян.

В какой-то момент концепция трансформировалась в ту, где ученики, отвечающие за кафе, дурачились и читали мангу вместе с посетителями. Какими же ленивыми мы были.

Гуми-тян и ее друзья сидели за столом, сделанным из четырех сдвинутых вместе парт. И затем…

“Так вы друзья Такахиро?”

Произнеся эту изящную фразу, Накамура сел рядом с ними. Что, черт возьми, делал этот парень? Разве Изуми не была его девушкой?

"Да!"

“Н-приятно с вами познакомиться!”

Друзья Гуми обе выпрямились, отвечая ему.

Он одарил их кривой улыбкой. “Вы, дамы, слишком нервничаете”, - упрекнул он.

Они обе улыбались, но в то же время казались взволнованными, и в конце концов их взгляды остановились на Гуми-тян. Накамура последовал их примеру.

“А она слишком расслаблена.”

"Хмм?"

Все рассмеялись, включая меня, и настроение улучшилось. Чертов Накамура… Я думаю, в нем есть нечто большее, чем пугающее лицо и образ крутого парня.

“О, привет. Я Цугуми.”

Я не мог сдержать улыбки от странно своевременного, прохладного самопредставления Гуми-тян. На что, черт возьми, она реагировала?

“Подожди, сейчас ты решила представиться?” - Я вмешался в комедийный хронометраж, который разработал вместе с Мимими.

Все прошло хорошо, и все рассмеялись. Неплохо.

“В любом случае, вы, ребята, сегодня ведете себя как игроки”, - сказала Гуми-тян.

”Только сегодня? Я всегда игрок”, - сказал Накамура.

“Э-э, знаешь, это не совсем хорошо.”

Я снова рассмеялся над этим разговором. Как этим людям удается делать это естественно, когда мне потребовалось столько практики, чтобы, наконец, справиться с несколькими шутками?

“Почему бы тебе не завести себе подружку и не покончить с этим? Держу пари, ты мог бы найти такую, если бы захотел”, - вяло продолжала она. Ее подруги кивнули, хотя, казалось, все еще нервничали. Подождите, а мы представлялись друг другу?

Я решил спросить их имена. Отчасти потому, что мне нужен был опыт, а отчасти потому, что я хотел должным образом познакомиться с друзьями друга. Поскольку они были моложе меня, я постарался вести себя хладнокровно.

”Кстати, как вас зовут?”

Мне удалось произнести это гладко. Я немного потренировался разговаривать таким образом с девушкой, с которой т недавно познакомился, когда мы с Кикути-сан брали интервью у Маэхаси-сан, и, думаю, на этот раз у меня неплохо получилось.

“О, я Хитоми.”

“А я Йоко.”

Несмотря на то, что я был старше, у меня гораздо хуже получалось относиться к этому хладнокровно. Они представляются, используя только свои имена! Должен ли я скопировать их и тоже использовать свое имя?

“Приятно с вами познакомиться. Я Шуджи.”

”Э-э, а я Фумия. Рад с вами познакомиться”, - сказал я, прячась в тени Накамуры. Когда все остальные обращались друг к другу по имени, я знал, что лучше не представляться как Томозаки.

“Привет! А я Такей!!”

По крайней мере, я так думал, пока Такей не назвал свою фамилию, энергично размахивая рукой. Ну, в случае с Такеем, 'Такэй' больше похоже на 'Такея', так что продолжай в том же духе, Такей. (-_-)

Как раз тогда, когда нам наконец удалось завязать разговор со всеми тремя из них.—

“Мооооозг!!”

— Я услышал этот чрезмерно взволнованный голос во второй раз за один и тот же день.

“...Эй, а что здесь происходит?!” - Явно удивленная ситуацией, Мимими оглядела трех девушек. “...Я чему-то помешала?!”

”О, определенно нет”, - вмешался Мизусава, и все снова рассмеялись.

”Неважно. Мозг! Нам лучше поскорее провести нашу заключительную тренировку!”

“Ах да.”

Наша сценка должна была состояться вечером. Мы использовали бы небольшое пространство для выступлений, куда люди могли бы приходить и уходить, когда им заблагорассудится, и это продолжалось бы всего пять минут, но я все равно нервничал. Я надеялся, что придет как можно меньше людей.

“Вы что-то делаете, Томозаки-сан?” - спросила Гуми-тян.

“Э-э, да. Это просто комедийная сценка.”

Ее брови поползли вверх. “О, это звучит действительно забавно! Я собираюсь прийти и посмотреть на тебя!”

“Дерьмо.”

“Мизусава-саааан”, - захныкала Гуми-тян, ”ты слышал, что он мне сказал?!”

“Что ты хочешь, чтобы я сделал? В этом смысле он честен.”

Мизусава встал на мою сторону, и я сразу же ухватился за этот шанс. “Да! "Это дерьмо" - это было просто слово, которое пришло мне на ум. И я говорю то, что имею в виду.”

”Фу, какого черта?! Тогда тебе нужны слова получше, которые приходили бы тебе на ум.”

У нас был один из наших обычных вялых, бессодержательных разговоров, точно такие же, как в 'Караоке Sevens’. Поскольку я не прирожденный нормал, я хорошо оцениваю поле боя, и как только я понял, что Мизусава на моей стороне — что у меня есть преимущество — я смог перейти в атаку. Хотя лично мне показалось, что я прозвучал как настоящий придурок.

Мимими смотрела на нас с озадаченным выражением лица. “М-Мозг ведет себя как настоящий старшеклассник...”

Мизусава усмехнулся ее удивленной реакции, которую я на самом деле не понял.

“Фумия хороший работник, не так ли?” - спросила Мимими у Гуми-тян.

Она кивнула и сказала: “Да, он такой!” - затем посмотрела на Мимими. “Когда я зависаю на диванах в караоке-залах, он всегда подходит и говорит мне приниматься за работу!” - Что за наглость у этой девушки.

“О, так ты знаешь, что тебе не следует валяться на диванах!” – вмешался я.

“Да, да...”

Мимими прислушивалась к нашему разговору, слегка посмеиваясь, но на самом деле не присоединялась к нему. Я думаю, даже Мимими нервничает, когда находится рядом с тремя незнакомыми людьми.

“В Томозаки-сане есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд”, - сказала Гуми-тян.

“Что это значит?” - спросил я. Она пристально посмотрела на Мимими, прежде чем ответить:

“Ты можешь представить, что он подцеплял девчонок в моей школе, когда у него была такая милая партнерша по комедии в его собственном классе?”

Мизусава расхохотался, а ее подруги обе издали потрясенные звуки.

Я запаниковал от внезапного поворота событий и старался не смотреть на Мимими.

Я пытался придумать оправдание, чтобы скрыть свое преступление, но поскольку все, что сказала Гуми-тян, было на 100 процентов точным, я ничего не смог придумать. Все знали, что я был на фестивале в школе для девочек, но я надеялся сохранить эту часть в секрете. Теперь уже слишком поздно.

“Объяснись, Мозг! Ты ходил в школу для девочек флиртовать?!”

“П-подожди, Мимими, все было не так...!”

“Мозг! С-с-с каких это пор ты стал таким с-мелочным?!”

“Н-нет, просто Мизусава...”

Вопреки своим намерениям, я, очевидно, вырыл себе могилу, вовлекая Мизусаву, и теперь ее подозрения могут стать ещё глубже. Или, может быть, мне следует...

“...Ладно! Поехали! Время потренироваться!” – сказал я.

“Отвечай на вопрос!” - крикнула она, когда я выбежал из класса, спасаясь от нее. Конечно, потом я понял, что это бессмысленно, потому что в конечном итоге мы все равно будем тренироваться вместе.

* * *

Прошло двадцать или тридцать минут с тех пор, как я объяснился с Мимими, и у нас состоялась заключительная тренировка.

”Кхм... наконец-то пришло время...” - пробормотал я.

Мы находились в многофункциональном зале рядом с главным зданием школы.

Он был примерно в четверть размера спортзала, меньше, чем казался, и именно там мы обычно проводили репетиции с другими учениками нашего класса. Мы с Мимими ждали за кулисами у сцены.

“Почему ты так нервничаешь?!”

“А ты разве не...?”

Я имею в виду, мы собирались встать перед аудиторией и разыграть комедийную сценку. Персонажи моего уровня просто не занимаются подобными вещами.

На ней была вышитая атласная бейсбольная куртка с форменной рубашкой и юбкой. А на мне была какая-то безвкусная куртка, которую она мне одолжила. Обычные амулеты 'Ханива' торчали у нас из карманов. Конечно, все это было идеей Мимими.

“Все будет отлично! Я имею в виду, что никто многого не ожидает, и, вероятно, все равно все пройдет не так хорошо!”

”Тогда что во всем этом ‘отличного’?” - выстрелил я в ответ.

Она усмехнулась. ”Идеально! Это все, что тебе нужно делать! Прямо как мы и практиковались!” - Она хлопнула меня по плечу.

“Ай!”

Я позаботился о том, чтобы мой голос звучал недостаточно громко, чтобы его могли услышать зрители.

”Теперь ты делаешь это естественно! Так что с тобой все будет в порядке. Понял?”

“...Понял.”

В ее словах действительно был смысл. Мы так много практиковались, что, должно быть, усвоили все закономерности. Оставляя в стороне вопрос о том, был ли этот этап выше моего уровня. Я был совершенно уверен, что в игре жизни маленькие усилия вообще не могут привести к каким-либо результатам. 

"Ладно. Давай сделаем это.”

“Давай сделаем это!”

Мы улыбнулись друг другу.

Через несколько минут этот момент настал.

“Далее - комедийный скетч от TM Революция! Пошумим, ребята!”

Э-э, когда мы получили название...?

“Как он только что нас назвал?!”

“О, я придумала ‘ТМ’ от ‘Томозаки’ и ‘Мимими’! …Пошли скорее!”

“Типичная...”

Позволив ей унять остатки моих нервов, я выпрыгнул на сцену.

* * *

“Привет всем!”

Мы вместе выскочили из-за кулис и подошли к трибунам, где были установлены два обычных старых микрофона.

На нас обрушился свет, в несколько раз более сильный, чем я ожидал. Из-за этого света в моих глазах я не мог хорошо видеть публику.

“Ладно, давай сделаем это!” - Мимими обрадовалась. Может быть, из-за того, что она стояла перед аудиторией, ее голос звучал еще энергичнее, чем обычно, как будто она обращалась к людям, наблюдавшим за нами. ”Знаешь что, Томозаки-сан?”

”В чем дело, Нанами-сан?”

”Они разрешают нам выступить с пародией вдвоем! Как тебе это?”

Я перевел дыхание и сосредоточился на естественных чувствах. ”Тогда это забавно, что у нас еще разные фамилии.”

Эта реплика вызвала смех примерно у четверти того количества людей, на которое я надеялся. Э-э, это бизнес-шоу?

Но пока что мы просто прощупывали почву. Мы могли бы вернуть аудиторию с помощью главной шутки.

Пока легкая рябь смеха продолжалась, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Моя реплика была следующей, но Мимими, казалось, задала правильный тон, как будто она болтала с кем-то в зале.

Обычно мы ходили туда-сюда только вдвоем, но иногда нам, вероятно, стоит поговорить с людьми, которые смотрят. Это соответствовало нашей цели - звучать как можно более непринужденно, и аудитории, вероятно, было бы легче следить за нами. То, как Мимими так легко проскользнула в этой маленькой импровизации, было еще одним признаком того, насколько хороша она была перед толпой.

Я повернулся к аудитории, пытаясь приспособиться.

Вот тогда-то это и случилось.

Раньше у меня не было возможности разглядеть аудиторию, но внезапно я увидел, что несколько десятков человек смотрят прямо на нас.

В это мгновение.

Произошел наихудший из возможных сценариев.

Это было просто.

“...[Задыхающиеся вдохи].”

В голове у меня стало пусто.

Я покрылся маслянистым потом, и мир померк по краям.

Мои руки дрожали так сильно, что даже я был удивлен, что заставило меня нервничать еще больше.

Хватаясь за какой—нибудь спасательный круг, я визуализировал карточки-подсказки, которые использовал для запоминания сценария, но я ничего не мог вспомнить - хотя я репетировал их до тех пор, пока они не должны были стать безупречными.

Чтобы быть абсолютно уверенным, что я ничего не забыл, я практиковал это снова и снова на переменах и после возвращения домой из школы, пока не выучил все вдоль и поперек. Даже в поезде в школу и обратно я пользовался карточками-подсказками с написанными на них нашими репликами.

Конечно, я не запоминал конкретные слова или фразы, только то общее, что я должен был сказать. Я не хотел, чтобы это прозвучало так, будто я притворяюсь. Но всякий раз, когда я пересматривал их, я давал себе добро только в том случае, если мне удавалось превратить эти абстрактные концепции в конкретные линии, так что я даже попрактиковался в определенном уровне импровизации.

Вот почему мой пустой разум был таким неожиданным.

Я предполагал, что если из-за нервов у меня все испортится, то это потому, что я не смог придумать естественно звучащую реплику на месте. Или потому, что в итоге я произнес именно те реплики, которые запомнил, как будто читал сценарий вслух. Это были те ошибки, которых я ожидал.

Но в этот момент все до последнего намека на то, что я должен был сказать дальше, исчезло из моей головы.

“Итак...”

Я улыбнулся, говоря что угодно, просто чтобы заполнить тишину. Настала моя очередь говорить. Зрители, вероятно, еще не понимали, что происходит, но я был совершенно уверен, что Мимими почувствовала что-то неладное.

Именно тогда.

“Кстати, Томозаки-сан!” - Мимими внезапно вышла за рамки сценария. “Ты знаешь, откуда взялось название ‘Революция ТМ’?”

Это не было незначительным изменением в сценарии; это была просто реклама.

”Наше название? Нет, я даже не представляю.”

Отчаянно стараясь не сбиться с ритма, я завершил свою половину 'вопрос ответ'.

“Ну, ‘Т' означает 'Томозаки'."

“Угу.”

”А 'М' - это для меня, Минами-тян.

“Ааа…”

“И...”

Мимими повернула ладони к лицу и приняла позу.

“...Революция!”

Никто не засмеялся.

Конечно, они этого не сделали — она просто бежала на месте.

Но я все равно знал, что она делает — она бросала мне спасательный круг.

Я должен был спасти нас от нашего бедственного положения.

У нас был только один шанс. Я был тем, кто все испортил, забыв сценарий, и все это было бы дерьмом, если бы я этого не исправил. Вся наша практика и все идеи, которые она придумала, были бы потрачены впустую, если бы Мимими осталась одна крутить свои колеса.

Я не мог этого допустить.

Я перевел дыхание и попытался придумать какие-нибудь слова.

Что я должен сказать?

Я подумывал о том, чтобы последовать примеру Мимими и дать какой-нибудь преувеличенный, очевидный ответ.

Но это казалось неправильным.

Мимими сказала, что мы должны вести себя как можно естественнее, как в одном из наших обычных дурацких разговоров.

Поэтому я подумал о том, какой была бы моя обычная реакция, если бы Мимими сделала что-то подобное.

“Так или иначе, мы здесь, чтобы показать вам комедийную сценку...”

“Ты что, игнорируешь меня?!”

Зрители рассмеялись.

Я решил не обращать на нее внимания. Или, наверное, мне следовало бы сказать, что та часть меня, которая всегда разговаривала с Мимими, привыкла никак на нее не реагировать. В конце концов, она сказала, что наши обычные разговоры были тренировкой, верно?

Что ж, они определенно пригодились.

Попытка Мимими спасти меня позволила моей нервозности полностью исчезнуть.

“Кстати, Нанами-сан. У меня будет немного свободного времени на работе. Ты хочешь куда-нибудь пойти?”

Мимими слегка кивнула и растянула губы в уверенной улыбке. Это была самая крутая Мимими, которую я знал.

Я даже не могу передать вам, как я был благодарен ей. Просто чтобы спасти мою задницу, она отважилась на дерзкое падение на глазах у всех этих людей. Она опозорила себя, чтобы помочь мне прийти в себя.

“Ну, я бы с удовольствием сходила в зоопарк!”

“В зоопарк? Но...”

Под чрезмерно ярким светом и слишком большим количеством глаз нам удалось вместе пройти оставшуюся часть нашей сценки без каких-либо дальнейших косяков.

* * *

“Ну, все прошло нормально!”

”Ха-ха-ха. Да.”

Сценка закончилась, и мы стояли перед многофункциональным залом.

Продуваемые холодным ветром, мы критиковали наше выступление.

“Я сожалею об этом! Мой разум просто опустел… Ты действительно спасла мою задницу.”

Мимими отшутилась, как всегда. “Все в порядке! Отплати мне миской рамена!”

“Ха-ха… несомненно. Хотя, спасибо, серьезно.”

“Ну, давай просто скажем, что все хорошо, что хорошо кончается!” - Она снова спасала меня, смеясь над моей ошибкой.

“...Согласен! Мы неплохо справились для начинающих... не так ли?”

”Может быть! Я совершенно уверена, что у нас все получилось!”

“Ха-ха-ха. Так может быть? Или вполне уверена?”

Но если серьезно, смех не звучал принужденно, так что я бы сказал, что пародия удалась. Был ли это хит - другой вопрос, но, как одно шоу из многих, я думаю, мы едва пробились в финал.

Если быть до конца честным, во многом этому способствовало теплое настроение аудитории. Благодаря толпе пришедших друзей — Гуми-тян уже сказала, что придет, но группа Накамуры и друзья Мимими тоже были там.

Я чувствовал, что некоторые из людей, которые знали о ситуации со мной и Мимими, возможно, смеялись, потому что мы сказали, что мы пара, но я обещаю ничего не говорить об этом.

“Ну, мне лучше поскорее уйти...”

Я проверил свой телефон и увидел, что уже четыре. Спектакль начинался через час. Сценарий теперь был в руках Кикути-сан, но я должен был помочь с окончательной проверкой освещения и звуковой системы. Я сосредоточил свои мысли на выступлении и на том, что произойдет потом.

Внезапно я почувствовал на себе встревоженный взгляд Мимими. В ее глазах был странный жар, когда она переводила взгляд с меня на часы на моем телефоне.

”Спектакль скоро начинается?” - Ее голос, казалось, зацепился за мой рукав, вспыхнул, как спичка на ветру.

“Да.”

“Пьеса с… Кикути-сан?”

По какой-то причине она повторила свой вопрос, сделав ударение на Кикути-сан. Это было похоже на то, как будто она увидела какой-то проблеск будущего, и выражение ее глаз кольнуло меня в сердце. Я придавал слишком большое значение происходящему, или—?

Что ж, это не имело значения.

“...Да. Увидимся позже.”

Я ничего не мог для нее сделать.

”Хорошо”, - пробормотала она.

Заходящее солнце освещало ее профиль своим оранжевым светом. Дул сухой ветер, заставляя танцевать опавшие листья.

Внезапно Мимими улыбнулась, запрокинула голову к холодному, затянутому дымкой небу — и закричала:

”А-а-а! Все кончено!” (П.Б: Крики облегчения после комедийной сценки)

Выражение ее лица напомнило мне хрупкую, испуганную маленькую девочку.

“Эй, Мозг?”

“...Что?”

“Это было весело - разыгрывать сценку.”

“Даа... так и было”, - согласился я. Почему Мимими смотрела куда-то вдаль?

“...Да, это было весело”, - повторила она.

“...Да.”

Она прикусила губу всего на секунду, а затем слегка кивнула, хотя я не был уверен, кому именно. “Что ж, увидимся позже.”

“...Хорошо.”

Она определенно имела в виду больше, чем сказала.

Я не знал, что она почувствовала или что, по ее предсказанию, должно было произойти.

Что я действительно знал, так это то, что сейчас у меня был единственный выход - честно выполнить то, что я решил. Вот и все.

* * *

Час спустя я закончил финальную проверку освещения и звука и присоединился к толпе студентов в спортзале.

Различные классы и клубы, такие как поп—группы, по очереди давали представления на добровольной основе - и следующей была пьеса Кикути-сан. Это вызвало много шума благодаря главным ролям президента студенческого совета и Мизусавы, который был руководителем ее предвыборной кампании во время выборов. Я отчасти понимаю, почему известные актеры и телезвезды всегда снимаются в экранизациях книг или аниме. Если вы вложите всю эту работу, то вы захотите, чтобы на вас смотрело много людей!

Тренажерный зал был заставлен рядами складных стульев, и на первый взгляд я бы сказал, что их было достаточно, чтобы вместить триста или четыреста человек. Примерно половина была заполнена, что, я думаю, было приличной явкой.

Толпа студентов шумно болтала, пока все ждали начала представления, и у меня возникло ощущение, что вместо того, чтобы смотреть пьесу, им было больше интересно посмотреть шоу с участием известных людей. Я сомневаюсь, что у многих были какие-либо ожидания относительно качества или посыла самой пьесы.

Что ж, я знал это с самого начала.

Если бы нам удалось дать людям, которые пришли по этой причине, что-то, что они могли бы забрать домой, этого было бы достаточно.

“Нашей следующей презентацией будет оригинальная пьеса второго курса ‘На крыльях неизвестного'."

Вступительное слово председателя школьного фестиваля Изуми разнеслось по комнате. Свет потускнел, и на тренажерный зал опустилась темнота, превратив шумную атмосферу в тишину. Единственным звуком был грохот по черной сцене.

Первым, кто нарушил тишину, был голос Хинами.

”Разве мы еще не на месте, Коул?”

В ее голосе слышались нотки усталости и гнева. Пока она говорила, свет на сцене постепенно разгорался.

”Ты в порядке, Алусия? Мы даже не очень далеко ушли.”

Их голоса эхом отдавались в динамиках. Пока что единственной вещью на сцене была белая доска с большим листом бумаги, на котором был нарисован интерьер замка.

“Это утомительно. Если я собираюсь идти так долго, я бы хотела, по крайней мере, знать, куда я иду”.

”Ты же сама сказала, что хочешь исследовать мир. Тебе не обязательно было приходить.”

Когда они произносили свои реплики, Алусия-слэш-Хинами и Коул-слэш-Мизусава вышли на сцену из-за кулис. Они были одеты в наряды в стиле фэнтези, которые, как я слышал, они купили в Интернете по дешевке, но вы бы никогда не догадались. Может быть, это потому, что они были такими привлекательными с самого начала.

Когда появились два популярных студента, раздались возгласы “Это Хинами!” и “Разве это не Мизусава-кун?” по залу прокатился гул, сопровождаемый несколькими свистками. Это было не совсем то, что я себе представлял... но, наверное, именно на это похожи школьные фестивали.

“Верно, но я не знала, что исследование было твоей единственной целью.”

“В таком месте, как это, исследовать его само по себе весело… Эй, там есть дверь.”

“Ну, это веселее, чем слушать, как бабушка Миа рассказывает мне истории в моей комнате...”

“Правда? К тому же, если нас поймают, держу пари, они будут снисходительны к нам, пока ты здесь.”

“Может, я и принцесса, но я бы хотела, чтобы ты не использовал мой статус подобным образом.”

Хотя разговор был непринужденным, он объяснил ситуацию и отношения между персонажами. Мне было интересно, как Кикути-сан включила подобную справочную информацию из романа, и было впечатляюще видеть, что она вставила ее в самом начале пьесы. Такая заботливость по отношению к зрителям отражала ее индивидуальность.

”Ты как всегда, Коул.”

Но Хинами была не менее впечатляюще. Даже в своих самых коротких репликах она так много выражала руками, голосом и лицом, не говоря уже о простом присутствии на сцене. Просто стоя там, она излучала силу Алусии. Это было нечто большее, чем актерское мастерство; вы могли бы назвать это врожденной способностью Хинами.

“Пошли!”

Честность и неловкость Коула тоже проявлялись, но, учитывая, что его играл Мизусава, я не был уверен, что могу сказать, что он полностью избавился от своей собственной добродушной мягкости. Он снова убрал челку, и его выступление было безупречным. Он был просто чертовски красив.

Они вдвоем продолжали осматривать замок. Алусия жаловалась то на то, то на се, в то время как Коул был явно взволнован — пока они не добрались до первого поворотного момента пьесы, сцены в саду.

Сцена погрузилась во тьму.

Коул и Алусия подошли к двери в сад и спорили, стоит ли им нарушить правила и открыть ее.

“Я думаю, что хочу увидеть… Мне любопытно”, - сказал Коул.

Это был последний толчок, который все решил — они заглянули внутрь.

Раздался скрип, имитирующий открывание двери. Зажегся свет, и показалась Тама-тян в белом платье. Потусторонний наряд идеально подходил к ее маленькой фигуре, а ее обычная сильная аура была умело нейтрализована выражением лица и изящными жестами.

Фон тоже был изменен на изображение дракона, которое занимало весь лист. Слои пергаментной бумаги на большой белой доске были похожи на огромный ежедневник, который можно было переворачивать по одному листу за раз. Это было малобюджетно, но эффективно. Впечатляюще, но это была еще одна идея Кикути-сан.

“Когда они открыли дверь, то обнаружили летающего дракона длиной пять или шесть метров и девушку, спокойно стоящую рядом с ним.”

Пока Изуми рассказывала эту сцену, три персонажа стояли лицом друг к другу на сцене.

Это была одна из самых знаковых сцен пьесы, в которой впервые все главные герои были вместе.

В этот момент Алусия-слэш-Хинами пошевелилась.

Этот жест практически ничего не значил — она уставилась на свою левую ладонь и прикусила губу. Затем, словно приняв решение, она сжала руку в кулак и бросила на дракона леденящий душу взгляд.

Каждое движение было преувеличено, чтобы зрители могли его видеть, и, делая паузу на несколько секунд между каждым из них, она помогала зрителям отслеживать ее движения.

Она сцепила пальцы в угрожающую клешню, отвела руку для удара и сделала несколько шагов в направлении своего взгляда.

Коул схватил ее.

“Алусия. Что ты делаешь?”

Когда зрители увидели, что Мизусава схватил Хинами за запястье, некоторые из них начали пронзительно кричать, очевидно, не в силах сдержаться. Я думаю, что наличия красивого исполнителя главной роли и красивой исполнительницы главной роли достаточно, чтобы считаться развлечением. Мои чувства по этому поводу довольно сложны, но я не буду на этом зацикливаться.

“Отпусти меня!”

Резкий голос Хинами наполнил зал. Бьюсь об заклад, никто из них раньше не слышал ее в таком состоянии. Зрители погрузились в полное молчание из-за разницы между Хинами, которую они знали, и той, что была на сцене.

“Если я не сделаю этого сейчас, они убьют тебя.” - Ее выступление заворожило аудиторию. “Позволь мне сделать это.”

Властные слова прорезали тишину.

“Ооооо...”

Я тихо ахнул, наблюдая за происходящим со своего места.

Это была сцена, которую Хинами разыграла в первый день репетиций. Ее выступление и так было почти идеальным, но я был удивлен, что она добавила еще больше мощи в свою подачу. В конце концов, выбрать ее на роль Алусии было правильным выбором.

Это была даже не сцена с большим количеством экшена, но она уже использовала свое присутствие и способность обводить аудиторию вокруг пальца. Она сделала то же самое во время своей речи в качестве президента студенческого совета, так что я знал, что она могла это сделать — но тогда она могла выступать только как Аой Хинами. Подобная ситуация, когда она могла делать все, что угодно, когда она могла вонзать нож людям в сердце, не заботясь о своем имидже, была ее сильной стороной.

Но Мизусава-слэш-Коул не сдвинулся с места.

"Нет."

”Просто отпусти меня. Я должна сломать этому дракону крыло.”

”Я так и знал. Я тебе не позволю! Иначе ты умрешь!”

”Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Я скажу, что это был несчастный случай. И мне пришлось бы сделать гораздо худшее, чтобы они казнили члена королевской семьи.”

”Я все равно тебе не позволю.”

"Почему нет?"

“Потому что, даже если они не убьют тебя, Алусия умрет.”

Я перечитывал эту часть сценария бесчисленное количество раз, но все равно было забавно видеть ее на сцене, когда Хинами и Мизусава вдохнули в нее новую жизнь своим выступлением.

После этой сцены Коул и Алусия стали 'братьями и сестрами', и отношения между тремя персонажами начали развиваться.

Сначала казалось, что зрители просто хотели увидеть что-то странное, но постепенно я почувствовал, что их затягивает сама пьеса. Мощная игра Хинами стала катализатором, но я думаю, что привлекательность сценария Кикути-сан с его тонкими, но запутанными смысловыми слоями постепенно дошла и до них.

В следующей части пьесы Алусия стала учительницей Крис, а Коул ее наблюдателем. Затем вместе, методом проб и ошибок, они работали над тем, чтобы заставить дракона летать.

”Давай, ешь! Да, именно так! Какой хороший дракон!”

”Ладно! Так, может быть, теперь он полетит...?”

“...Он точно полетит? Коул?”

”Ч-что? Крис, не смотри на меня так.”

”Коул, помни, о чем мы говорили.”

“Эй, не щипай меня, Алусия!”

Они попробовали кормить дракона особыми растениями из Долины Летающих драконов.

“Посмотри, какой ты хорошенький!”

“О-хорошо, я уверен, что на этот раз все получится...?”

“...С-все еще ничего? Коул?”

”Ч-что? Это странно...”

“...Хм.”

“Ой, Алусия.”

Они обработали каждую чешую дракона специальным магическим средством.

“Если мы погладим его, он должен оторваться от земли… Коул?”

“Хм...”

Они читали старые книги о том, как заставить летать дракона.

И все же дракон не хотел взлетать. Но, тем не менее, Крис постепенно смирилась с двумя незваными гостями, которых поначалу боялась.

Мало-помалу все трое начали понимать друг друга, но…

“Алусия, я слышала, ты выиграла турнир по магическим искусствам! Поздравляю!”

”Ах-ха-ха. Спасибо, Крис.”

”И ты самый молодой человек, когда-либо побеждавший?! Это так удивительно!”

“Ты хороша во всем, Алусия.”

“Ну, я усердно работала ради этого.”

Ответ Алусии был краток.

“Давайте отпразднуем это!”

”Ты этого хочешь?”

”Определенно! Алусия, чем тебе больше всего нравится заниматься?”

“Чем я люблю заниматься?”

"Да!"

“...Почему ты хочешь знать?”

”Не спрашивай меня об этом! Скоро ты узнаешь!”

”Ах-ха-ха. Полагаю, я так и сделаю.”

Несмотря на веселую беседу, лицо Алусии постепенно мрачнело.

”Так расскажи нам! Что это?”

“Что ж, дай мне подумать...”

Беззаботное настроение сменилось.

Алусия улыбнулась, но в ее улыбке была какая-то мрачность, направленная на нее саму.

“Я не думаю, что у меня есть любимое дело.”

Ее неожиданный и странно печальный ответ поразил аудиторию прямо между глаз, включая меня.

Вздрогнув, Крис бросилась, чтобы разрядить обстановку.

”Что? Я... я имею в виду, ты так много знаешь! Ты так хороша в создании вещей, и ты даже великолепна в магии! Держу пари, тебе многое нравится!”

”Не совсем. Во мне течет королевская кровь, и однажды я должна стать королевой… Это единственная причина, по которой я так усердно работаю. Это не потому, что мне это нравится.”

В ее голосе слышалось сожаление, и она отказывалась смотреть прямо в светлое и жизнерадостное лицо Крис.

”Ты сказала, что это единственная причина, но она удивительная! По сравнению с тобой у меня ничего нет.”

“Это неправда.”

“Я хочу быть похожей на тебя, Алусия.”

Алусия на мгновение замолчала.

Тишина давила на нас почти агрессивно, закладывая основу для того, чтобы ее следующие слова прозвучали настолько убедительно, насколько это было возможно.

“Я думаю, что твое мнение обо мне ошибочно, Крис.”

“Ты так думаешь?”

“Я не такой замечательный человек, каким ты меня считаешь.”

”Что ты имеешь в виду?”

На сцене Хинами сделала долгий, медленный вдох. Ее глаза были темны как смоль, как черная дыра. Аудитория была у нее как на ладони.

”У меня есть все. Но—”

Она вобрала в себя всю тишину, тишину, темную, как ночь, и разорвала ее своими следующими словами.

— ...именно поэтому… У меня ничего нет.”

Эти пустые слова были леденящим душу признанием одиночества, которое обнажило сердце Алусии.

Ее выступление оставило мой разум пустым, я потерялся в отголосках этих слов.

И все же пьеса продолжалась. Наконец, Алусия опустила голову, изменила выражение лица, как будто надевала маску, и заговорила фальшивым голосом.

“Я бы предпочла, чтобы ты подарила мне что-нибудь, что нравится тебе самой, Крис.”

“Т-ты бы...? ...Тогда все в порядке!”

”Отлично! Я так взволнована! Подарок от Крис!”

Алусия своим веселым голосом рассеяла тьму в воздухе, уничтожив ее в считанные мгновения.

”Подожди, Алусия. Крис не сказала, что сделает тебе подарок.” – вмешался Коул.

”Он прав! Почему ты это сказала, Алусия?”

“О, верно! Прости, прости.”

“Подлая, подлая!”

”Ах-ха-ха. Но ты же сделаешь ради меня, верно?”

“...Конечно!”

Погруженные в нежное настроение, созданное Крис и Коулом, разговор вернулся в нормальное русло. И снова Алусия спрятала свои собственные чувства подальше.

История вот-вот должна была достичь своей первой кульминации.

Дракону исполнилось тринадцать лет, но он все еще не мог летать.

Именно тогда Коул обнаружил причину.

Наблюдая за драконом, спящим у кромки воды, он произносил свои реплики.

“Драконы — могут заглядывать в сердца людей.”

Он собирался открыть правду.

Истина, которая сковала крылья дракона, как цепи.

”Ты ведь не хочешь лететь, не так ли, Крис?

Я услышал, как по залу пронесся шепот. Это было свидетельством того, что студенты теперь были увлечены и что история Кикути-сан дошла до них.

Вот в чем была слабость Крис: ее страх перед неизвестным перевешивал желание улететь из своего замкнутого мира.

Но Коул сделал ей предложение.

“Давай полетим вместе.”

“Но...”

”Я знаю, ты просто боишься идти одна. Но...”

“Но что?”

“...Я пойду с тобой. Мы вместе посмотрим на мир!”

Коул всегда был прямолинейным в таких вещах, и этого было достаточно, чтобы тронуть сердце Крис.

Они вдвоем взобрались на дракона, взялись за руки и загадали свое желание.

Лети за нами!

Сцена погрузилась во тьму.

Через несколько секунд свет снова зажегся — и я был удивлен тем, что увидел.

Вместо черно-белого фона была ярко раскрашенная картина с изображением города.

Я услышал несколько восхищенных вздохов из зала. Этот план, должно быть, материализовался, пока я репетировал свою сценку, потому что я ничего об этом не знал.

Но я был уверен, что это была идея Кикути-сан.

Я не могу себе представить сценический эффект, который мог бы более точно выразить ее эмоции.

Крис и Коул разговаривали, любуясь прекрасными видами.

“Ух ты! Это что, лягушка?!”

”Ха-ха-ха. Отсюда мы никогда не смогли бы увидеть лягушку. Это дракон!”

”Ни за что! Он такой маленький! Я имею в виду, разве наземные драконы не больше похожи на бум бум—?”

“Эй, берегись! Держи свои руки на драконе!”

“Ах-ха-ха!”

Сначала они были сосредоточены на раскинувшемся внизу ландшафте, но не успели они опомниться, как их взгляды были устремлены вперед — далеко вдаль.

Постепенно выражение их лиц становилось умиротворенным и нежным.

“Это оно?..”

“Да.”

“О-о-океан, правильно?”

“Верно.”

Океан сверкал в лучах солнца впереди них. Крис никогда раньше этого не видела.

“Это... так красиво.”

“Да... я не могу в это поверить.”

”Что ты имеешь в виду? Я думала, ты уже видел океан раньше, Коул?”

“Да… Я видел, но...”

“Но что?”

Коул ласково улыбнулся.

“...Я никогда не думал, что это так красиво.”

“...Оу.”

У них был общий взгляд на мир, которого никто другой никогда не видел, а затем они вернулись в сад.

Сцена снова погрузилась во тьму. Ни один ученик не воспользовался темнотой, чтобы поболтать, и я мог сказать, что весь зал ждал, что будет дальше. Вот как я узнал, что сама пьеса привлекла их внимание.

Но на меня также повлиял слой смысла, о котором никто другой не знал.

Когда я читал пьесу в первый раз, я не понимал... но та сцена у океана?

Это была дань уважения любимому Пополю Кикути-сан.

После этого Крис уговорила Коула вывести ее на денек за пределы замка.

Но то, с чем она столкнулась, не было той прекрасной картиной, которую она видела с неба — это был мир, полный бедности и незнакомых правил.

Когда они отправились в рыночный район, владельцы магазинов разозлились на нее, она была слишком застенчива, чтобы разговаривать с незнакомцами, и вскоре пришло время возвращаться домой.

Она столкнулась с реальностью, ясной и незамысловатой.

“Коул? Я думаю… Я вроде как получила счастливый билет, не так ли?”

”Что ты имеешь в виду?”

“Мне вообще не нужно было работать, чтобы иметь хорошую жизнь... и я осталась здесь, отрезанная от всего. Этот сад такой большой, но он такой маленький.”

“...Я не думаю, что это правда.”

“Нет, я кое-что поняла.”

Крис заговорила, запинаясь.

“Было легче, когда кто-то другой держал меня здесь... но теперь, когда я знаю, что могу уйти, если захочу, оставаться здесь было бы намного невыносимее, очень одиноко и ужаснее.”

Она пыталась облечь свое чувство неполноценности в слова, разбирая его для себя.

“Когда ты смотришь на внешний мир издалека, он прекрасен, как волшебный фейерверк... но если ты действительно хочешь быть его частью, ты должен усердно работать.”

“...Крис.”

”Коул, я собираюсь попробовать.”

Начиная с того же дня, она начала работать так усердно, как только могла.

Мало-помалу она овладела навыками, которые давались нелегко. Она явно менялась.

Но эти изменения выбили Коула из колеи.

Он думал, что есть и другие пути, которые она могла бы выбрать.

С этого момента я слышал об этой истории, но не читал сценарий.

Однажды Крис и Коул поссорились.

“Я... против этого.”

“Почему?..”

“Я просто думаю, что у тебя есть другие варианты, Крис.”

”Какие еще варианты?! Ты думаешь, я должна остаться в этом саду навсегда?”

Крис выплеснула свои настоящие чувства на Коула с большей страстью, чем когда-либо прежде.

Человеком, которым она хотела быть, ее разочарованием из-за невозможности стать такой, какая она есть, места, которые она хотела посетить, и вещи, которые она хотела увидеть.

Все эти чувства, эти необузданные, интуитивные мысли были отточены и вплетены в пьесу на всеобщее обозрение.

“Коул?”

Крис повернулась прямо к аудитории, прежде чем произнести свои следующие слова.

“Мир, который мы видели с неба, был полон ярких красок. Но… когда я сама туда пришла, все было пепельного цвета.”

И снова мне показалось, что я уже слышал, как кто-то другой говорил эти вещи раньше.

“Я хотела увидеть этот прекрасный мир своими глазами.” - От истинных чувств Кикути-сан, высказанных устами Крис, у меня перехватило дыхание. “Неужели это так неправильно, что я хочу видеть, что делают все остальные?!”

Ее бурные эмоции, желания и внутренние конфликты были преобразованы в слова.

“Я чувствовала себя запертой здесь, в то время как возможности снаружи были безграничны. Но я не смогла бы там выжить. Я была просто бесполезной и маленькой.”

Откровения втянули меня в себя, сметая все мощным потоком.

“Почему я не могу ладить со всеми? Почему я не знаю самых очевидных вещей?”

Каждая выкрикиваемая строчка так сильно потрясала меня, что я чувствовал себя загипнотизированным.

Это был крик ее души, отчуждение, которое она больше не могла сдерживать.

“Неужели я... так отличаюсь от всех остальных?”

И — крик девушки, сбившейся с пути, оказавшейся между идеалами и реальностью.

”Скажи мне, Коул, я...?”

Именно это беспокойство охватило Крис, девочку, которая выросла в полном одиночестве в саду, где единственным развлечением для нее было чтение.

Она страдала от страха, что она в корне отличается от остального мира — от глубокой и жестокой внутренней борьбы.

Пьеса ‘На крыльях неизвестности' приближалась к своей финальной кульминации, крепко сжимая сердца зрителей.

Прошло некоторое время.

Коул вошёл в сад с большой сумкой, где жила Крис.

Подавленная Крис с любопытством посмотрела на сумку.

“...Что это, Коул?”

”О, это? Ну, ты помнишь все те вещи, которые ты подарила мне на днях?”

“...Ты имеешь в виду цветочные гирлянды?”

“Да.”

Несколькими днями ранее Коул спросил Крис, подарит ли она ему все гирлянды, которые она делала в прошлом.

”Ты сказала, что хочешь научиться их изготавливать, верно?

“Верно. Мне жаль, но это была ложь.”

”Ложь?.. Что ты имеешь в виду?..”

“На самом деле...”

Коул вытащил из пакета листок бумаги.

'Что это?' - спросил я. (Томозаки)

”Держи.”

“Письмо?”

Коул протянул его Крис.

Она медленно прочла его, и на ее лице отразилось удивление.

В этом не было ничего удивительного.

[Спасибо вам за очень красивые гирлянды. Я буду дорожить ими]

Неуклюжие, но проникновенные слова были написаны детским почерком.

“Это еще не все”, - сказал Коул и начал вытаскивать из сумки всевозможные фрукты и овощи.

“Ч-что это...?”

“Оплата.”

“За что?”

“За гирлянды. Я обменял их в продуктовом магазине.”

“Ты...?”

Продуктовый магазин — тот самый, владелец которого отругал Крис за то, что она не знала негласных правил, когда она покидала замок в тот день.

Коул объяснил.

Владелец магазина пытался найти подарок для своей дочери. Ей понравились гирлянды, как только она их увидела, и он предложил обменять их на продукты. Вдобавок ко всему — дочери они так понравились, что она подарила Коулу дополнительно.

“Когда я сказал владельцу, что это ты их сделала, он извинился и сказал, что ему не следовало так себя вести.”

“ О, Коул… Правда?”

”Конечно! Смотри, это еще не все! Это от жены хозяина гостиницы. А это от сына оружейника. Там был семилетний мальчик, который был очень взволнован, потому что собирался сделать предложение девушке, с которой дружил… Интересно, согласилась ли она!”

“Коул...”

Крис стояла как вкопанная и ошеломленная. Ее взгляд на мир только что широко раскрылся.

”Итак, теперь ты видишь? Эти цветочные гирлянды, которые ты делаешь для развлечения — их хочет куча людей.”

“Да...”

“Это значит, что ты не слишком отличаешься от других. У тебя тоже есть место во внешнем мире.”

“Да... да!”

“Итак...”

Коул широко раскинул руки и жестом пригласил Крис следовать за ним.

“...давай полетим! На этот раз, с нашими собственными крыльями!”

С этими словами даже пейзаж в саду сменился с монохромного на цветной, стоило только перевернуть бумагу.

Деревья странной формы, зеленые листья, которыми был усеян каждый уголок, и знакомая старая кромка воды… Как мог пейзаж, который она так хорошо знала, быть таким прекрасным?

Крис, казалось, была на грани слез, но вместо этого она улыбнулась и кивнула.

По сиянию ее улыбки можно было сказать, что ее окаменевшее сердце тает.

Сцена потемнела, а затем снова осветилась, когда история вступила в свой эпилог.

Как только Крис решила уйти из сада, чтобы заняться своей страстью, Алусия использовала свои связи члена королевской семьи, чтобы познакомить ее с мастерской, где работало много цветочных мастеров, и Крис предложили должность подмастерья.

Настал день ее отъезда. Трое друзей собрались в саду.

Коул повернулся к Крис.

“Ты всегда можешь вернуться, если там станет слишком тяжело.”

Сад и замок всегда будут домом Крис.

Отвечая ему, Крис вытерла слезы.

“Я знаю… Спасибо тебе, Коул.”

“Я не планирую нянчиться с тобой, как это делают Коул”, - сказала Алусия. “Я ожидаю, что ты станешь лучшим цветочным мастером в мире... и...”

“...И?”

Это было так, как будто Алусия не смогла удержать свои следующие слова внутри.

“...когда ты вернешься, не приходи в этот сад. Приходи в замок, Крис...!”

“Ладно...! Я так и сделаю это, Алусия...!”

Две девушки обнялись, делясь своей печалью.

Крис попрощалась с остальными обитателями замка и приступила к своему ученичеству.

Она думала, что никогда и нигде не сможет приспособиться.

Она думала, что в корне отличается от остального мира.

Но, в конце концов, она нашла свое место.

“Я рада, что сделала это!”

Этими словами она выразила свою огромную благодарность за свою свободу.

Крис стояла в центре сцены, освещенной прожектором. Она смотрела прямо на окружающий мир.

‘На крыльях неизвестности', эта история, написанная для Крис, подходила к концу—

“Я наконец-то научился летать!”

— по крайней мере, я так думал.

Свет снова погас, когда Крис произнесла свою последнюю реплику. Это был конец последней сцены, о которой я слышал от Кикути-сан, и я был готов начать хлопать.

Но история на этом не закончилась.

Свет снова зажёгся.

Хинами-слэш-Алусия и Мизусава-слэш-Коул стояли на сцене. На секунду я не понял, что произошло, и просто сидел, не сводя глаз со сцены.

”Смотри, Коул, смотри!”

Голос Алусии был мягким. Это прозвучало почти как у ребенка, ищущего привязанности.

“Что?.. О! Письмо от Крис!”

От этих слов по мне пробежал легкий холодок. Я понятия не имел, какую историю собиралась рассказать Кикути-сан.

“Я слышал, она была очень активна с тех пор, как начала свое ученичество, а теперь она взяла на себя руководство мастерской!”

“Ух ты, это потрясающе! Какие замечательные новости.”

Я все еще был встревожен.

Слова и то, как они были произнесены, наводили на мысль, что прошло некоторое время.

Чего добивалась Кикути-сан этим прыжком во времени? И почему она не дала мне это знать? Когда она рассказала мне, чем закончилась пьеса, почему она оставила эту часть при себе?

Я понятия не имел.

“Давай прочитаем это.”

"Хорошо."

Я уверен, что слушал их внимательнее, чем кто-либо другой в спортзале.

Мое чувство тревожного предчувствия зазвенело предупреждающим звоночком, приказывая мне не прислушиваться.

["Дорогие Коул и Алусия."]

Сцена начала плыть у меня перед глазами, и у меня закружилась голова. Я не мог избавиться от необъяснимой дрожи.

Наконец, до моих ушей донесся голос, который, казалось, пробил брешь в потоке мыслей, скопившихся в моем сознании.

["Поздравляю вас с женитьбой!"]

Алусия передала то, что написала Крис, и эти слова перечеркнули мои ожидания и надежды так же резко, как удар гильотины.

[“Мне жаль, что я не смогла прийти и сказать вам об этом лично. Сейчас самый напряженный сезон для свадеб, и я просто не могла вырваться. Поскольку у меня так много учеников, все разваливается, когда я ухожу.”]

Слова Крис прозвучали в точности как ответ на что-то.

[“Но когда я думаю об этом, мне кажется, что время, проведенное с вами обоими, сделало меня той, кто я есть сегодня. Я ничего не знала, а мне хотелось знать все. Время, проведенное с вами, было таким важным — оно научило меня всему миру.”]

Мне захотелось зажать уши руками, когда эти слова ударили по моим барабанным перепонкам и превратили мое сердце в лед.

[“Вот почему я хочу, чтобы вы получили небольшой знак моей благодарности! Как очень востребованный мастер по изготовлению цветов, я предлагаю вам самые красивые цветочные гирлянды в мире. Алусия, ты помнишь? Я обещала, что подарю тебе что-нибудь, что мне понравится, не так ли?”]

Я почувствовал, как что-то невосполнимое вытекает из раны внутри меня.

[“Коул, Алусия. Я желаю вам всего счастья на свете! С любовью, Крис.”]

Коул и Крис в конечном итоге не были вместе.

* * *

Пьеса была окончена.

Должно быть, это было намного лучше, чем ожидали зрители, потому что аплодисменты были оглушительными. Был объявлен занавес, актеры просто поклонились, а затем пришло время для следующего шоу. Судя по всему, собирался выступать духовой оркестр.

Многие люди оставались здесь из-за этого, но мне не хотелось оставаться.

Я имею в виду, эта пьеса?

'На крыльях неизвестности'— такова была история Кикути-сан?

Мои собственные слова и поступки были четко отражены в Коуле, в то время как Крис отражала собственный путь Кикути-сан, от того, как она жила, до того, как она думала.

А потом было то, что я сказал Кикути-сан несколькими днями ранее.

‘После окончания спектакля в день фестиваля я хочу кое о чем с тобой поговорить.'

Ее реакция убедила меня в том, что она угадала мои намерения. А что еще могло означать это приглашение в тот момент?

И, зная это, она добавила это окончание.

Мне даже не нужно было облекать это в слова. Смысл был очевиден.

Пошатываясь, я вышел из спортзала и через подворотню выбрался на улицу.

Холодный декабрьский ветер приятно обдувал мое лицо, который был таким горячим, чем холодным.

“...Хммм”, - пробормотал я себе под нос.

Я познакомился с Хинами шестью месяцами ранее и постепенно преобразился. Мало-помалу я укреплял себя не только снаружи, но и внутри.

Поначалу страх и эскапизм удерживали меня от того, чтобы кого-то выбрать.

И теперь, когда я наконец-то сделал четкий выбор—

— эта девушка отвергала меня.

Даже мои мельчайшие вдохи казались белыми в холодном воздухе, придавая яркую форму моим потрясенным эмоциям.

Но, как ни странно, одной из эмоций, которые я испытал в тот момент, было удовлетворение.

“Что ж... такова жизнь.”

Да.

Я знал это лучше, чем кто-либо другой. Я имею в виду, что эта игра была настолько чертовски сложной, что даже я, считающийся лучшим игроком в Японии, почти отказался от нее.

Я проигрывал в этом шестнадцать лет подряд.

Конечно, я изменился за последние полгода. Сейчас вы бы меня с трудом узнали.

Но эта игра была нелегкой; подобные изменения не гарантировали, что все пройдет гладко.

Я должен был сделать вывод, что жизнь—

“В конце концов, это не такая уж дерьмовая игра.”

Я не мог оставить это позади.

Я имею в виду, я знал одну вещь.

Эта игра была тяжелой, и много раз все складывалось не очень хорошо. Многие вещи казались бессмысленными, а другие части становились только сложнее, чем больше вы старались.

Но все же… Мне вроде как начинало нравиться то, кем я стал. Парень, который хотел познакомиться с другими, парень которому удавалось общаться с совершенно разными людьми, парень которого преследовали те, кто, как я думал, были вне моей досягаемости.

Эта игра была шедевром, наполненной драмой и историями.

“...Думаю, я пойду домой”, - пробормотал я и сделала шаг.

Школьный фестиваль все еще продолжался, оживленно и счастливо. Я уверен, что там разыгрывались всевозможные любовные истории без моего ведома. Некоторые люди говорят, что нормалы должны погибать в этом огне, но то, что я чувствовал в тот момент... Когда я сделал первый шаг вперед, но проиграл… У меня даже не было сил думать об этом.

В тот момент я был просто благодарен холодному, сухому воздуху, который остудил мои мечущиеся мысли.

“Мне нужно немного отдохнуть… Тогда я буду готов.”

Готов вернуться к игре. Вот насколько сильно мне это стало нравиться.

Я сделал один шаг и посмотрел перед собой.

И... я испытал шок.

Прямо здесь, передо мной… это была девушка, которую я хорошо знал.

“Томозаки...”

Ее длинный шелковистый хвост развевался на северном ветру. Казалось, ей было трудно произнести мое имя, когда она смотрела на меня печальными, подавленными глазами.

“...Мимими.”

Я не был уверен почему, но у меня было ощущение, что она знает все, о чем я думаю и чувствую.

Что она приняла мою печаль от всего сердца и поняла это.

Этого было почти достаточно, чтобы все выплеснулось наружу.

“Насчет той пьесы”, - заставила она себя сказать, с некоторым усилием не сводя с меня глаз. ”Мы оба знаем, что это значит, не так ли?”

Итак, она поняла это.

“Я думаю, она моделировала персонажей по образцу каждого… Коул - это ты, Алусия наверняка была Аой, а это значит, что Крис, должно быть, Кикути-сан. Я хотела сказать тебе, насколько удивительным, по-моему, это было. 

Она все поняла.

Возможно, ей это было не так ясно, как мне, но эти персонажи и эта история — любой прилично интеллигентный человек, вероятно, мог бы догадаться, на чем она основана.

Мимими невероятно хорошо разбиралась в людях и, казалось, что-то почувствовала еще до того, как мы расстались после нашей сценки - и вдобавок ко всему я ей понравился.

Заметить связь между мной и Коулом, вероятно, было для нее проще простого.

Учитывая, что у нее были чувства ко мне и она так хорошо меня понимала, я уверен, что она наблюдала за мной пристальнее, чем кто-либо другой.

Это означало, что, вполне вероятно, она поняла, что мне нравится Кикути-сан, и, возможно, даже то, что я планировал сказать ей об этом.

Глаза Мимими наполнились слезами еще большими, чем у меня.

“Но... потом была та сцена в конце. А потом вы двое, казалось, почти убегали друг от друга. Я имею в виду, это было странно. Вы так усердно работали вместе над сценарием, и он имел такой огромный успех. Почему бы вам двоим сейчас не быть вместе?”

“...Оу.”

Вот как она это поняла.

То количество времени, которое я проводил вместе с Кикути-сан за сценарием. А потом — последняя сцена спектакля.

“Да, ты права...”

Я кивнул.

”Она сказала 'нет'.”

Я заставил себя улыбнуться, чтобы она не слишком жалела меня.

В то же время я кое-что пообещал себе.

Мимими знала меня, забеспокоилась обо мне и подбежала ко мне.

Но я не мог позволить себе положиться на ее доброту.

Я не мог поддаться сиюминутным эмоциям и выбрать ее.

Но именно тогда—

— она сделала несколько шагов вперед и пересекла определенную черту.

Она взяла мою руку в свою и крепко сжала ее. Ее пальцы были холодными.

Мои мысли остановились. На секунду я не понял, что происходит.

Все, что я знал, это то, что Мимими была менее чем в полуметре от меня и сжимала мою руку.

Ее хватка была явно слишком сильной, и она смотрела прямо на меня, и только на меня.

Она была слишком близко; мои эмоции были на пределе.

Я чувствовал, что разлитое в воздухе электричество вот-вот сметет все мои возвышенные намерения.

Наконец, ее глаза наполнились слезами…

* * *

...она закричала:

“—Библиотека!!”

Ее глаза были серьезны, но в то же время они были полны признания поражения и слез.

Я уловил слабость и неуверенность в глубине пронзившего меня взгляда.

”Кикути-сан сейчас в библиотеке!! Ты не можешь просто получить свой ответ из пьесы!! Это ужасная идея!!”

И все же Мимими прикусила губу, пытаясь пережить этот момент.

Она схватила меня за обе руки и потащила к главному зданию школы.

”Ты ненавидишь проигрывать, не так ли, Мозг?! И ты звездный игрок?! Что ж, тогда не сдавайся до самого конца, пока тебя не вырубят или что-то в этом роде!”

Ее слова были ударом по голове, гораздо более сильным, чем холодный воздух.

Крупная слеза выкатилась из глаза Мимими, скатилась по ее щеке и упала на землю.

Она вскинула правую руку и ударила меня по плечу с почти отчаянной силой.

”Входи туда с высоко поднятой головой!! Ты ведь мужчина, не так ли?!”

Несмотря на холодный ветер, место на моем плече, к которому она прикоснулась, было обжигающе горячим.

Я воспринял все это — боль, холод и ее слова.

В последний раз — я позволил ей спасти мою мотивацию.

“...Спасибо. Увидимся позже.”

Она заботилась обо мне больше, чем я сам заботился о себе.

Говоря это, я постарался встретиться с ней взглядом, и она лучезарно улыбнулась.

”Конечно! Отплатишь мне пельменями!”

Ее слова подтолкнули меня вперед, и я побежал трусцой в сторону библиотеки.

* * *

“...Томозаки-кун?”

Последние лучи солнца просачивались сквозь окна.

“...Да.”

Вместо нашего обычного приветствия наш обмен репликами казался несинхронным. Библиотека была пуста, если не считать Кикути-сан, с большими грудами хлама тут и там, вероятно, оставшегося после подготовки к фестивалю.

Единственным источником света было слабое оранжевое свечение, пробивавшееся сквозь задернутые шторы, но запах книг был таким же, как всегда.

“...Итак”, - сказал я, садясь напротив нее.

Мой разум был пуст, и я почти не мог думать. В то же время у меня было множество вещей, которые я хотел ей сказать.

“Да?..”

Я был уверен, что она знала.

Она знала, что я понял, что означал финал пьесы.

Если я все равно пришел сюда поговорить…

“Та последняя сцена.” - Вместо того чтобы колебаться, я сразу перешел к сути дела. “Это тот финал, который ты выбрала?”

Она неловко прикусила губу. “...Мне жаль.”

Ее извинения вонзились мне в грудь острее, чем могли бы сделать любые другие слова.

“Нет... тут не за что извиняться.”

Но она покачала головой. Все еще прикусывая губу, она обратила ко мне свои полные слез глаза. “Этот конец… Я выбрала.” - Ее голос был напряженным— страдальческим и серьезным.

“Почему?..” - Я начал спрашивать, потом остановился.

Это был неправильный вопрос. Мне не следовало спрашивать, почему она не приняла меня.

Ответом на это могла быть только та же причина, по которой я не принял признание Мимими.

У нее не было достаточно причин или чувств, чтобы принять меня. Вот и все.

“Почему?..” - ответила Кикути-сан.

Я прикусил губу от досады.

Но все же, даже если это было жалко или бессмысленно… Я не мог сдаться.

“Ладно... может быть, это не то, о чем мне следует спрашивать, но...!”

Я знал, что это было невероятно не круто. Смущающе. И больше всего на свете – слабо.

“...Но я все равно хочу знать!”

Мне было все равно, что думают другие люди.

Я имею в виду, что Кикути-сан была первой девушкой, которую я выбрал по собственной воле.

”Ты хочешь знать... почему?” - Она посмотрела вниз. Затем, по какой-то причине, она улыбнулась, медленно и немного насмешливо над собой. “Ну... вот что я чувствую.”

Ее слова прозвучали глухо, как будто она что-то взвешивала на весах. Я видел ту же неуверенность, которая была у нее раньше, когда она пыталась выбрать путь.

“Может быть, Крис нравится Коул.”

Я проглотил.

Крис нравится Коул.

Если бы метафора все еще была верна…

“Но для Алусии Коул – единственный.”

Выражение ее лица было сильным, полным решимости.

Я был уверен, что она пришла к такому выводу после долгих размышлений.

Но я не мог с этим смириться.

“Подожди... Почему это так?”

То, что Кикути-сан говорила прямо сейчас…

“Алусия хороша во всем, но в её основе ничего нет — она пустая. А Коул неловкий и неуклюжий, но он любопытный. У него есть вещи, которые он хочет делать.”

Это было неправильно.

Это было основано на всем, что было раньше.

“Они полярные противоположности, и поэтому из них получилась идеальная пара.”

Ее властный тон и твердое завершение объяснения звучали так, словно она обрела совершенную ясность.

Но то, что она говорила, было основано на том, как она привыкла думать раньше.

Мировые идеалы. Как все 'должно' быть. Что она 'должна' сделать в результате.

Это было неправильно. Я уже говорил ей раньше — я хотел, чтобы она забыла об идеалах и попыталась следовать своим собственным желаниям.

Она казалась убежденной, перестала заставлять себя вписываться в общество и попыталась найти себе место в социальных сетях в качестве 'начинающего автора'.

Я думал, она освободилась от 'идеалов'.

Но то, что она только что сказала—

”Почему?.. Разве ты не решила попробовать добиться того, чего хочешь?”

Как и раньше, она была привязана.

Она медленно покачала головой. “Какое-то время я так и думала. Я думала, это нормально. Но… это было не так.” - Она дотронулась до сценария, лежащего на столе. Страницы во второй половине выглядели слегка помятыми, как будто их в какой-то момент скомкали.

“Сначала ты меня убедил. Ты сказал, что я не должна смотреть на жизнь как автор, поэтому я попыталась разобраться в своих собственных чувствах и перестать пытаться создать наилучший из возможных миров.” - Кикути-сан говорила тихо, но, как и Крис, ее слова были полны жизни, и они раскрывали ее истинные чувства. “Когда я это сделала, все выглядело таким живым. Это было действительно похоже на то, когда Крис увидела все со спины дракона и увидела яркие краски в мире, к которому она когда-то была равнодушна.”

“Что ж, тогда...”

“Но”, - перебила она, ”в конце концов, это было неправильно для меня.”

Ее длинные, тонкие пальцы дрожали от неуверенности, которой, я уверен, они никогда не испытывали, когда она писала рассказы.

“Жить в соответствии со своими эмоциями… это слишком эгоистично с точки зрения истории этого мира и чувств этих персонажей. Это такой сосредоточенный на себе образ жизни. Я не могу избавиться от чувства неискренности, когда так живу.”

“Неискренности...”

Это было то самое абстрактное ощущение, которое всегда беспокоило меня. Когда я не понимал логики, но чувствовал, что что—то не так, - это всегда было то туманное, но глубоко укоренившееся и неизменное ощущение.

Мало-помалу в голосе Кикути-сан зазвучала смесь нерешительности и страсти.

“Но, с другой стороны… Когда я смотрю с точки зрения автора... Когда я стараюсь уважать чувства каждого и соответствующим образом выстраиваю свои эмоции и действия. Я тоже могу любить и уважать себя… Я чувствую себя искренней. Для меня это прекрасная вещь.” - Она приложила руку к груди и сжала ленту. “Когда я делаю это, я проявляю искренность и доброту не только к своим собственным чувствам, но и к миру в целом и к чувствам всех остальных в нем.”

Постепенно ее слова становились на свои места и становились более спокойными.

“Поэтому я решила придерживаться своей авторской точки зрения. Сдерживать себя и жить так, как я должна чувствовать - это искренне. Таков был мой вывод.”

Сказав это, она очень четко донесла до меня свой вердикт.

“Это то... как я хочу прожить свою жизнь.”

Она закончила говорить.

Больше я ничего не мог сказать. В отличие от меня, Кикути-сан чувствовала, что ей больше подходит верность идеалам, а не эмоциям.

Она смогла быть более искренней как автор, чем как персонаж.

“—Но все же!”

Её голос, более эмоциональней, чем я когда-либо слышал раньше. Он вырвался из ее горла и, казалось, потряс каждую книгу в библиотеке.

“Я не могу забыть...”

Слезы хлынули из ее глаз. Белые руки, которые я так любил, сложились в маленькие кулачки поверх сценария, который я тоже любил.

“Эта прекрасная сцена… этот блестящий мир… Я не могу забыть другую концовку.”

Слезы скатывались по ее щеке и падали на первую страницу сценария, размывая заголовок.

“Я знаю, что это неправильно, но… Я хочу этого в обоих направлениях...!”

Теперь слезы не переставали литься из ее глаз.

“Даже несмотря на то, что это совершенно эгоистично!”

Ее переполняющие эмоции обрушились на меня подобно водопаду.

Она была разделена. По настоящему разделена в глубине души - и это разрывало ее на части.

Чтобы жить искренне, она должна была отказаться от себя и подчиниться мировым идеалам.

Но когда она попыталась отвернуться от этих идеалов и жить эгоистично... она увидела нечто волшебное и незабываемое.

Но она не могла быть искренней с самой собой. 

Она оказалась в невозможной ситуации, невероятно сложной и воспаленной.

Два корня ее сердца были переплетены, и чем больше она боролась, тем больше отрывалось от нее самой, пока она не потеряла так много, что едва могла стоять.

Это фундаментальное противоречие в ценностях опустошало ее сердце и держало ее в цепях.

”Но...”

В то же время.

Как чистая родниковая вода, просачивающаяся в потрескавшуюся землю… Я обнаружил, что с удивительной легкостью понимаю все противоречия, с которыми она столкнулась.

И сразу же я понял причину.

В конце концов — это было то же самое.

“Кикути-сан.”

Во время летних каникул вспомнилось мне. Когда мы были в кафе. Время, когда она научила меня чему-то, что стало для меня важнее всего остального.

Я думал о том дне, медленно излагая ей свои мысли.

“Ты помнишь?”

Она посмотрела на меня, не вытирая глаз.

“Примерно полгода назад я не игнорировал все, что было вне меня. Меня не интересовали идеалы. Я ставил то, чего хотел, превыше всего остального и жил в полной свободе.”

Кикути-сан все еще плакала, ожидая, когда я продолжу.

”Но... потом я встретил одного волшебника. Волшебник сказал мне, что я ошибся, и научил меня, как приблизиться к ‘идеалу’."

“...Ты действительно говорил что-то подобное.”

Я уже рассказывал ей о своем опыте раньше.

Она вытерла слезы и несколько раз шмыгнула носом.

“После этого я боролся за достижение этого идеала так упорно, как только мог. Я добивался хороших результатов и чувствовал, что моя работа приносит свои плоды… Но в середине этого что-то все равно казалось неправильным.”

Вот почему я сделал то, что сделал в тот день. Совсем не наряжаясь, ничего не причесывая, я отправился на встречу с Кикути-сан.

Я думал, что это и есть настоящий я, не обремененный ‘навыками' и 'идеалами'.

“Для меня использование навыков, которым я научился, было неискренним. Быть верным своим чувствам - значит быть верным самому себе.”

Я медленно произнес свои следующие слова — и рассказал Кикути-сан ответ, значение и причину.

”Тебе это ни о чем не напоминает?”

Она перестала дышать, ее глаза округлились.

Я кивнул, прежде чем продолжить:

“Я полная противоположность тебе.”

“Я начинал с чистых эмоций и научился стремиться к идеалу. Ты начинала в мире идеалов и научилась быть верной своим чувствам.”

Было почти забавно, насколько схожей была логика и насколько противоположным был маршрут.

“Но я начал думать, что идеалы были неискренними, а ты начала думать, что эмоции были неискренними.”

В таком случае... было кое-что, что только я мог сказать ей в этой ситуации.

”Кикути-сан. Ты знаешь, что я тогда сделал?”

Эта девушка передо мной, о которой я так сильно заботился — она не была феей, ангелом или эльфом.

Это были всего лишь маски, которые я использовал, чтобы скрыть свои собственные чувства.

Она была просто девушкой, достаточно искренней, чтобы так сильно бороться за то, как она хотела жить. Я хотел рассказать ей о своем выборе. Я хотел сказать ей то, что было в самой глубине моего сердца.

Я хотел сказать это именно так, как эти мысли пришли мне в голову.

”Я объединил и то и другое.”

Это было простое предложение.

“Все, что мне нужно было сделать, это поработать над тем, чтобы иметь и то и другое одновременно. Желания и навыки. Идеалы и эмоции.”

Возможно, на самом деле все это звучит как противоречия.

Но если они оба важны для вас?

Тогда они смогут сосуществовать, даже если для этого потребуется немного поработать.

И человек, который научил меня этому—

“Ты такая же.”

Мало-помалу я понял, что она что-то искала, за что-то цеплялась.

“Я?..”

Я посмотрел прямо в ее черные глаза и кивнул.

“Я решил подумать о том, какие навыки я мог бы использовать для достижения того, чего я хотел. Так что—”

Я преподал ей в ответ точно такой же урок, какой она преподала мне.

“— ты можешь подумать о том, как получить то, что ты хочешь, не отказываясь от своих идеалов. Это все, что тебе нужно сделать.”

Я уверенно утверждал каждую ее частичку, точно так же, как она делала это для меня.

”Тебе не обязательно выбирать то или другое. Ты можешь вложить все свои силы в то, чтобы иметь всё вместе.”

Я улыбнулся. “Просто, не так ли?”

Но глаза Кикути-сан метались по сторонам; казалось, она терялась между своими чувствами и словами.

Ее глаза с их хрупким, неуверенным взглядом все еще были влажными и блестящими.

“Но... я не знаю, как это сделать”, - сказала она, снова отвергая себя. ”Коул должен быть с Алусией. Вот как должна развиваться история. Я не могу исказить этот сюжет ради своих собственных эмоций… Разве это не эгоистично? Разве это не эгоистично?!”

“Ну...”

По сути, она беспокоилась об идеалах этого мира. Последовательность рассказа. Чувства других людей.

Согласно мировым идеалам, какими она их видела, Коул... Нет. Больше никакого дыма и зеркал.

Согласно мировым идеалам, какими она их видела, мы с ней не должны были быть вместе.

Я уже решил перестать притворяться, что не замечаю этого, когда нравлюсь другим людям.

Итак, в этом текущем разговоре была еще одна вещь, которую я был полон решимости не игнорировать.

Я нравился Кикути-сан.

В таком случае—

— Я должен был взять эти две совершенно противоречивые вещи — идеал, который говорил, что мы не должны быть вместе, и личные чувства, которые говорили, что я ей нравлюсь - и заставить их сосуществовать.

Ничего больше.

“Хорошо, я понимаю.”

Возможно, она была права в том, что в вымышленной истории 'На крыльях неизвестности', где жили Крис, Коул и Алусия, сделать это было бы немного затруднительно.

Но здесь, в реальном мире, это было легко.

”Кикути-сан. Есть один безотказный способ сделать это.”

Я хотел успокоить ее, удовлетворить и получить то, что хотел.

“...Что это?”

Я использовал одно из своих 'умений' — тон, полный уверенности.

И я ответил ей.

“Ты мне нравишься. Я бы хотел пойти с тобой куда-нибудь.”

Она широко раскрыла глаза.

Я одарил её широкой улыбкой, полной силы.

Это было так просто.

Это ее представление о том, как все должно быть? Это идеал, по которому Коул и Алусия должны быть вместе? Если Кикути-сан поступила неправильно, опровергнув это, основываясь исключительно на своих собственных чувствах…

Что ж, тогда Крис не должна этого делать, и Кикути-сан не должна этого делать.

Фумия Томозаки должен выбрать Кикути-сан.

Просто чтобы быть вдвойне уверенным — просто чтобы добавить 'особую причину' к нашей истории — я сказал еще кое-что.

“И я уже говорил тебе раньше, верно?”

“Что?”

Я провела рукой по залитому слезами тексту. “Ну, ты сказала, что у Коула и Алусии есть то, чего не хватает друг другу, поэтому они должны быть вместе.”

На этот раз я не просто взял ее за руку.

На этот раз я соединял ее сердце со своим сердцем вместе.

Я взял светлую, нежную руку этого великого автора, который написал историю, которая мне так понравилась, и нежно сжал ее.

“Тебе не кажется, что, то же самое верно и для Коула с Крис?”

Зажатый между желаниями и навыками.

Затерянная между эмоциями и идеалами.

Эти две вещи можно было бы описать разными словами, но суть была одна и та же.

“Я имею в виду, что конечная точка та же самая, но путь, ведущий туда, разный…”

Это были очень своеобразные отношения.

“Ты и я, мы боролись в прямо противоположном порядке.”

Это было похоже на историю, которая была слишком хороша, чтобы быть правдой.

”Мы помогали друг другу решать наши проблемы. Мы дали друг другу слова, в которых нуждались, чтобы найти свой путь вперед.”

Мы начинали в совершенно разных местах, с фирменных блюд, которые существовали только там, где мы были.

Но, давая друг другу то главное, чего нам не хватало, — мы научились сбалансированно использовать и то, и другое.

Независимо от того, как вы об этом думали…

“Даже с точки зрения автора истории жизни, тебе не кажется, что эти отношения тоже довольно идеальны?”

Воздух ее сада донес до нее эти слова — или, может быть, их передало тепло наших рук.

В любом случае, я мог сказать, что они добрались до дверей ее сердца.

Спустя долгое время слезы снова полились из ее глаз — хотя я был уверен, что на этот раз они означали что-то другое.

Она кивнула, расплылась в широкой улыбке и ответила:

“Я всегда знала, что Коул хорош в открывании замков.”