Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 16

Глава 16

Здание печной фабрики было низким и обветшалым, парчовый и нефритовый халат императора выглядел здесь неуместно. Его высокая фигура казалась немного обиженной.

Юнь Цинчи уже отпихнул его от себя, но все еще считал, что он недостаточно далеко. Он убрал ноги и холодно нахмурился из-за нахлынувших воспоминаний: "Уходи, не оставайся со мной".

Губы Ли Ина слегка изогнулись вниз, его сердце сжалось: "Почему ты прогоняешь меня?"

Конечно, потому что я тебя ненавижу.

"Это не то место, где тебе следует оставаться", - рассудительно сказал Юнь Цинчи: "Твоя личность слишком ценна, поэтому возвращайся во дворец".

"...Ты приказал кому-то отправить сообщение, что вернешься к полуночи, почему ты не вернулся?"

"План изменился". Юнь Цинчи сказал непринужденно: "Идет сильный снег, поэтому я не вернулся".

"Почему ты не послал кого-нибудь сообщить мне?"

"Было уже слишком поздно". Юнь Цинчи вспомнил кое-что и сказал: "Я не хотел беспокоить людей".

Это было оправдание, которое Ли Ин однажды дал ему. Он сказал, что придет к нему во дворец, если не будет занят. Юнь Цинчи не раз оставался за столом, снова и снова разогревал еду, которую приготовил своими руками, пока ему не пришлось приказать выбросить ее. Спать он ложился один. Всю ночь он не мог уснуть и думал, сочувствует ли Ли Ин другим или просто не воспринимает его всерьез.

Он не ожидал, что однажды он сможет бросить эти слова обратно Ли Ину.

Ли Ин спокойно поднял руку и шагнул вперед, как бы объясняя: "В будущем..."

Юнь Цинчи снова вытянул ноги, и его белые пальцы злобно зашевелились, угрожающе щелкая.

Ли Ин встретился с его холодными суженными глазами, сделал шаг назад и сказал: "Я ждал твоего возвращения".

На печном заводе не было обогревателя в виде земляного дракона, только бездымный уголь, который горел в печи докрасна, издавая треск, сопровождаемый ударами снега по оконной бумаге.

Юнь Цин посмотрел на Ли Ина с безразличием и вопросом в глазах.

Ли Ин стоял перед ним, и Юнь Цинчи понял, что все еще не может его понять. Он нашел возможность спросить Юаньбао, но Юаньбао просто сказал, что Ли Ин плохо спит, и больше ничего необычного.

Его глаза стали немного холоднее, и он сказал: "Значит, ты не мог ждать и пришел, чтобы найти меня?".

"Да". Ли Ин опустил ресницы и сказал: "Ночью было ветрено и снежно. На моем плаще лежал толстый слой снега. Я снял его, прежде чем войти".

В комнате горел тусклый свет. Когда Юнь Цинчи увидел, что волосы Ли Ин наполовину мокрые от тающего снега, он вдруг почувствовал себя странно и спросил: "Ты знаешь, что сейчас ветрено и снежно, так почему ты пришел сюда лично?".

"Я..." Ли Ин посмотрел на него и сказал: "Я хочу увидеть тебя..."

Бумажное окно внезапно покачнулось, раздался свист и грохот. Юнь Цинчи, сидевший перед окном, нахмурился, потому что этот звук его встревожил. Он поднял руки, чтобы закрыть уши, и спросил: "Что?".

Ли Ин снова шагнул вперед, а Юнь Цинчи тут же сказал: "Не подходи. Забудь об этом, если ты в порядке, возвращайся, я хочу спать".

"Как ты можешь здесь спать?" Окно рядом с ним выглядело так, будто его в любой момент могли выбить, и Ли Ин убеждал: "Давай вернемся во дворец".

"Здесь достаточно хорошо". Юнь Цинчи натянул одеяло и втайне подумал: здесь гораздо лучше, чем в Холодном дворце. По крайней мере, теперь у него было ватное одеяло, чтобы уберечься от холода, уголь, чтобы согреться, и близкий слуга, чтобы прислуживать ему.

Во дворце также горел яркий свет, а в желудке бурлил голод.

Ветер все еще завывал. Юнь Цинчи натянул одеяло, и бамбуковая кровать заскрипела.

Он сел перед ветхим окном и наклонился, чтобы привести в порядок подушки.

Ли Ин оставался неподвижным, словно на мгновение попал в бесконечный черный поток. Его глаза были переполнены тьмой, а каждый сантиметр парчовой одежды стал тяжелым и влажным от пота.

В это время Юнь Цинчи не должен был знать трудностей и страданий.

Юнь Цинчи уже собирался лечь, но, увидев, что Ли Ин еще не ушел, снова начал его прогонять: "Ты все еще здесь..."

Внезапная тень метнулась перед ним, Ли Ин шагнул к нему быстро, как стрела. С громким стуком окно внезапно распахнулось, и снег с силой ворвался в комнату. Ветхая оконная решетка сильно ударила Ли Ина по плечу, раздался глухой звук.

Юнь Цинчи прижался к нему, обхватив его руками, и сквозь тело Ли Ина он отчетливо слышал, как окно несколько раз подряд стукнуло по Ли Ину.

Ли Ин не сказал ни слова, закрыл окно и прижал его одной рукой, чтобы оно снова не распахнулось. "Кто-нибудь, подойдите!" - сказал он.

Юнь Цинчи подняли. Бамбуковую кровать отодвинули, а охранник поспешно добавил несколько гвоздей, чтобы окно было закрыто. Управляющий печной фабрикой снова и снова вытирал пот, говоря: "Никогда не думал, что здесь будут останавливаться знатные гости. Окна действительно пришли в негодность. У меня не было намерения причинить вред благородным гостям. Пожалуйста, Ваше Величество, простите меня".

Взгляд Ли Ина был тяжелым. Юнь Цинчи посмотрел на него и сказал: "Все было в порядке, когда я спал здесь позавчера. Просто сегодня слишком сильный ветер и снег. Это я решил остаться на ночь, он тут ни при чем".

После этих слов он вдруг вспомнил, что это не он попал под окно и не ему было больно стоять и говорить. Как только он хотел исправить свои слова, он услышал, как Ли Ин сказал: "Все в порядке, все уходят".

Он снова взглянул на Ли Ина.

Все правильно, у Его Величества Императора Ли была грубая кожа и толстая плоть. Для него не было ничего страшного в том, чтобы потерпеть немного боли. В любом случае, он должен был вернуть ему все с процентами.

Обветшалая комната снова успокоилась, и Юнь Цинчи, не чувствуя угрызений совести, снова улегся на бамбуковую кровать.

Согреть комнату было нелегко. Как только подул ветер, небольшое отопление исчезло. Юнь Цинчи был одет в одно пальто, и его ноги замерзли.

Кончики пальцев Ли Ина бессознательно коснулись его лодыжек. Он натянул одеяло на Юнь Цинчи и сказал: "Если тебе нужно остаться на ночь, я останусь с тобой".

Юнь Цинчи поднял брови и посмотрел на него.

У Ли Ина болело правое плечо. Он поджал губы, медленно сел на бамбуковую кровать и сказал: "Ты всегда следишь за тем, что я делаю...".

Это было неожиданно.

Когда он сел, бамбуковая кровать просела под его весом. Юнь Цинчи рефлекторно обнял свой деревянный ящик, а Ли Ин инстинктивно обнял его.

Юнь Цинчи тяжело упал на него на разбросанную бамбуковую кровать.

Теперь, когда он действительно не мог заснуть, Юнь Цинчи безмолвно сидел на подушке Ли Ина и, наконец, пошел на компромисс: "Неважно, давай вернемся во дворец".

Ли Ин сел и пошел принести ему мягкие носки и хлопчатобумажные сапоги. Юнь Цинчи держал деревянный ящик и смотрел, как Ли Ин сидит перед ним на корточках. Его ноги были окутаны мягкостью.

Надев ботинки, Ли Ин взял плащ, принесенный Цзинь Хуанем, и обернул его вокруг Юнь Цинчи.

Готовность Ли Ина приложить усилия, чтобы угодить Юнь Цинчи, могла свидетельствовать только о том, что он задумал что-то очень большое. Все его действия, казалось, были направлены на то, чтобы Юнь Цинчи снова сходил по нему с ума.

Сын и мать были действительно достоины друг друга.

Но Юнь Цинчи не волновался. Семья Юнь была чистой и верной на протяжении многих поколений. Пока он не сходил с ума, у Ли Ина не было повода трогать их.

Сколько бы Ли Ин ни вложил в него, он только потеряет деньги.

Когда карету подвезли к дверям, Юнь Цинчи спокойно сел в нее, а Ли Ин внимательно следил за ним.

Ему не очень хотелось ехать в одной карете с Ли Ином, но он также понимал, что это не тот Ли Ин, который был в его прошлой жизни. Теперь Ли Ина только что избило окно ради него. Было бесчеловечно прогонять его. Это был пустяк, но, если бы Ли Ин заболел в такую погоду, это было бы очень важно.

Он отвернулся к стенке вагона, держа в руках коробку, лениво отдалился от Ли Ина и закрыл глаза.

Было уже очень поздно, карету качало, и сонливость быстро навалилась на него.

Юнь Цинчи зевнул.

Ли Ин посмотрел на него сбоку, неосознанно поднял руку, чтобы потереть больное плечо и руку.

Юнь Цинчи никогда не рассказывал о том, что произошло сейчас. Ли Ин не знал, было ли это намеренно или непреднамеренно. Казалось, он совсем забыл об этом и продолжал дремать.

Теперь ему пришлось признать, что Юнь Цинчи был не тем Юнь Цинчи, которого он помнил.

В раскачивающейся взад-вперед карете было уютно и тепло, но Ли Ин чувствовал себя так, словно попал в ледяной погреб, и холод пронизывал его до костей.

Юнь Цинчи сильно кивнула головой, и Ли Ин протянул руку. Как только он собрался помочь ему, он увидел, что глаза Юнь Цинчи расширились. Он посмотрел на Ли Ина в пустоту и сказал: "Спасибо, Ваше Величество".

Он был слишком сонным и не хотел заснуть в карете, поэтому заставил себя найти тему для разговора: "Травма серьезная?"

"Все в порядке".

"О."

Он хотел сказать что-то еще, но не смог.

Ли Ин тоже молчала. Юнь Цинчи становился все более сонным, его голова часто покачивалась. Ли Ин поджал бледные губы, молча поднял руку и приложил ладонь к голове Юнь Цинчи для защиты.

Юнь Цинчи неудержимо наклонился к нему. Почувствовав, что вот-вот упадет на плечо Ли Ина, он снова сел прямо, энергично борясь с сонливостью.

Несколько раз подряд заканчивалось тем, что Ли Ин сдержанно отдергивал пальцы.

Было уже три часа, когда карета наконец вернулась в Запретный город.

Юнь Цинчи все-таки не выдержал и уснул, привалившись к стенке кареты.

Деревянный ящик в его руках бессознательно соскользнул вниз и был пойман крепкой рукой.

Ли Ин открыл крышку шкатулки и прикоснулся кончиками пальцев к холодному белому фарфору, как будто снова услышал хрустящий треск.

Юнь Цинчи глупо бросился на землю и был оттащен им назад.

Поспешно пойманный, Юнь Цинчи стоял на месте, его глаза сразу же покраснели.

Вместо того чтобы пожаловаться, что он разбил тщательно обожженный фарфор, Юнь Цинчи выглядел взволнованным и растерянным: "Прости... Я опять тебя разозлил".

Ли Ин хотел что-то сказать, но в конце концов промолчал.

Деревянная крышка была задвинута обратно. Ли Ин медленно протянул руку и осторожно обнял человека, прислонившегося к стене вагона. В глубине его глаз внезапно появился темный свет.

Юнь Цинчи проснулся и обнаружил, что спит во дворце Цзяншань. Он лег на широкую кушетку с драконом и повернулся, чтобы оглядеться. Ли Ин не было, занавески на кровати были плотно закрыты, а его деревянная шкатулка стояла у него под боком. В ней лежал тщательно обожженный фарфор.

Он действительно не мог не заснуть вчера, должно быть, это Ли Ин помог ему положил его туда.

Юнь Цинчи не хотел задерживаться. Когда он встал с кровати, чтобы переодеться, Ли Ин снова появился, увидел его и сказал: "Ты проснулся, я попросил кого-нибудь принести завтрак".

"Нет, я вернусь к себе и поем".

Как только он это сказал, он услышал, как кто-то доложил: "Докладываю вашему величеству, господин императрица, наложница Нин просит вас о встрече".

Ли Ин инстинктивно посмотрел на Юнь Цинчи. Тот моргнул и сказал: "Что она здесь делает?".

Все во дворце знали, что он ревнует, и слуга ответил очень осторожно: "Я слышал, что она приготовила несколько блюд для Его Величества".

Ли Ин сказал: "У меня есть императорская столовая".

Юнь Цинчи сказал: "Впусти ее".

Слуга заподозрил, что ослышался. Ли Ин также уставился на него пустыми глазами, а Юнь Цинчи продолжил: "Что? Мои слова больше не считаются?"

Дворцовый слуга поспешно извинился и удалился, чтобы привести Нин Ру.

Юнь Цинчи повернулся, чтобы взять плащ с деревянной вешалки, и уже собирался завернуться в него и вернуться во дворец, когда рядом с ним упала тень. Ли Ин сказал приглушенным голосом: "Что имеет в виду госпожа императрица?"

"Наложница Нин демонстрирует свою преданность". Юнь Цинчи добродушно утешил его. "Ты ешь, а я сначала вернусь".

Его дернули за плащ.

Он потянул его назад.

Ли Ин не отпускал.

Юнь Цинчи снова потянул, но все еще не мог освободить плащ, поэтому он сильно наступил на ногу Ли Ину.

Ли Ин отпустил его, его лицо было темным и страшным.

Пока Юнь Цинчи надевал плащ, за ширмой послышались шаги, и женщина отодвинула бисерную занавеску, тихо прошептав: "Ваше величество, эта наложница приготовила вам суп из семян лотоса и..."

Она увидела Юнь Цинчи.

Улыбка застыла на ее лице, и Нин Ру в страхе съежилась.

Небеса, почему Юнь Цинчи был здесь?

Теперь он снова будет ненавидеть ее.

Момо позади нее потянула за углы одежды. Наложница Нин пришла в себя, вспомнила, как император относился к Юнь Цинчи в прошлом, и набралась смелости, чтобы поприветствовать: "Приветствую госпожу императрицу, Ваше Величество".

Ли Ин все еще смотрел на Юнь Цинчи, его темные глаза казались спокойными и серьезными.

Юнь Цинчи просто любовалась Нин Ру. Убрав Ли Ина с самого важного места в своем сердце, он сразу же обнаружил, что наложница Ли Ина была очень красива.

Эта талия, это лицо, эта стройная фигура - женщина выглядела так, словно была рождена для того, чтобы ее лелеяли и холили.

Нин Ру задрожала, тихо посмотрела на спину Ли Ин и прошептала низким голосом: "Госпожа императрица, почему вы смотрите на эту наложницу такими страшными глазами?".

Больше всего Ли Ин ненавидел лицо Юнь Цинчи, изуродованное ревностью. Он собирался использовать это.

Ого, лорд императрица снова угрожает людям, помогите.