Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 21

Глава 21

Он действительно не ожидал, что Ли Ин сделает все это.

Вчера вечером он вызвал Ли Ина во дворец Чаоян. Даже если бы кто-то захотел сообщить о том, что Чжан Сиюн схватил фарфор, на это не было бы времени.

Сегодня рано утром он привел Ли Ина сюда. От момента, когда он предложил застрелить Чжан Сиюна, до момента, когда Ли Ин согласился, прошло всего несколько мгновений.

Но Ли Ин успел быстро среагировать.

Выпустив стрелу, он отрубил Чжан Сиюну руку, а затем заставил старого маркиза убить своего сына собственными руками, причем каждое действие было более безжалостным и экстремальным, чем предыдущее.

Для всего этого у Ли Ина не было много времени, чтобы тщательно обдумать и изучить все за и против. Все выглядело спонтанно, но в то же время казалось тщательно продуманным.

Он действительно был естественным выбором императора.

Внезапно стало страшно.

Юнь Цинчи чувствовал себя нелепо, но он и в самом деле был нелепым.

Из-за своей прошлой жизни он хотел контролировать Ли Ина. Как такой человек мог быть легко управляем обычными людьми?

Он заслужил такой конец.

Но в то же время в его сердце поднялась волна ненависти и нежелания. Почему Ли Ин должен играть с ним?

"У тебя действительно есть сердце?" спросил он с сомнением, но его выражение лица было полным насмешки и холода.

Ли Ин трагически улыбнулся и медленно прислонился к стенке вагона. Он наклонил голову, линия его тонкой шеи была плавной и изящной.

Адамово яблоко покатилось, когда он сглотнул.

Ли Ин сказал: "Неужели все, что я сейчас делаю, неправильно?"

Юнь Цинчи был немного удивлен.

"Как это может быть", - сказал он, - "Ты император, и, естественно, ты прав во всем, что делаешь".

Ли Ин выглядел очень уставшим. Он открыл глаза. Сначала он просто спокойно смотрел на потолок кареты, его мысли были неизвестны. Через некоторое время он повернул голову и посмотрел на Юнь Цинчи.

Юнь Цинчи было знакомо это выражение.

В последующие годы Ли Ин часто смотрел на него именно так, в его глазах смешивались бесконечная нежность и неописуемое страдание.

Ему достаточно было лишь молча посмотреть так на Юнь Цинчи, чтобы получить теплые объятия и утешение, и он вздыхал, нежно обнимая Юнь Цинчи.

Все эти годы Юнь Цинчи ждал.

Ждал, что Ли Ин признается в своем сердце и поделится с ним всем, как это было, когда они только поженились.

Насмешка в выражении лица Юнь Цинчи стало еще больше.

Он наконец-то понял, почему Ли Ин так на него смотрит. Потому что Юнь Цинчи любил его, и пока он так выглядел, Юнь Цинчи чувствовал себя расстроенным, и покорно понимал его и утешал.

Ему нужно было, чтобы Юнь Цинчи был добродетельным императрицей, воспитанным человеком, который не указывал бы ему, что делать, и не пытался бы его контролировать.

Юнь Цинчи не хотел играть роль инструмента. Он был жадным парнем. Он хотел получить что-то взамен за свои усилия, хотел, чтобы его любили, когда он любил, хотел жить и умереть вместе.

Поэтому Ли Ин избавился от него.

Юнь Цинчи холодно нахмурился.

Ли Ин перед ним был не тем Ли Ином, который был в прошлой жизни. Он не хотел переносить ненависть из прошлой жизни в эту. В этой жизни, пока Ли Ин не трогал семью Юнь, они могли быть спокойны.

Если он тронет их, то умрет.

Но Юнь Цинчи все еще надеялся, что, если это возможно, он сможет жить в мире. В этой жизни он не хотел, чтобы они мучили друг друга.

Если он может жить в мире всю жизнь, зачем ему лизать кровь с лезвия ножа?

Карета поехала обратно в Запретный город и остановилась у ворот дворца Чаоян.

Юнь Цинчи встал, но внезапно был пойман.

Ли Ин сказал: "Если у тебя есть вопросы, я могу ответить на них".

"У меня нет вопросов", - Юнь Цинчи отдернул запястье и легкомысленно сказал: "У Его Величества есть свои причины для действий".

По пути он наконец-то разобрался с мыслями Ли Ина об убийстве дяди. Должно быть, до него уже доходили сведения о том, что Чжан Сиюн издевается над мужчинами и женщинами. Возможно, он давно хотел наказать семью Чжан. Сегодня у него был повод выплеснуть свой гнев, и он поступил согласно своим планам.

В конце концов, Юнь Цинчи, который привел его сюда, был готовым щитом.

Будет ли семья Чжан мстить Ли Ину?

Нет, они привлекут к ответственности Юнь Цинчи и семью Юнь.

В данный момент семья Чжан была чрезвычайно сильна. Если они поссорятся с семьей Юнь, то ослабят друг друга, а он, император, сможет извлечь выгоду.

Конечно, он заслуживал того, чтобы быть императором. Ему было так легко следить за порядком и балансом при дворе.

Юнь Цинчи вернулся во дворец и послал кого-то в особняк премьер-министра, чтобы доставить фарфоровый сервиз и сообщить об убийстве Ли Ином Чжан Сиюна.

Премьер-министр Юнь был не глуп. Поскольку владельцем фарфора был Юнь Цинчи, он должен был знать, как этот счет будет урегулирован со стороны семьи Чжан, и он должен был быть готов.

Ожидания Юнь Цинчи оказались верными. Вскоре после его возвращения во дворец кто-то доложил вдовствующей императрице, чтобы она срочно отправилась в особняк Чжан. Вернувшись, она первым делом отправила Чжоу Чжао во дворец Чаоян, сказав, что Юнь Цинчи приглашен к ней для беседы.

Юнь Цинчи откинулся на кушетку, закрыл глаза и притворился спящим, даже не взглянув на Чжоу Чжао.

Он собирался притвориться мертвым в этом вопросе. В любом случае, он не убивал парня. Если вдовствующая императрица действительно обладала такой способностью, то она могла навлечь на Ли Ина неприятности и раздавить его, как мягкую хурму.

Хотя это не его семья Юнь убила младшего брата вдовствующей императрицы, он знал, что раз Ли Ин использовал этот ядовитый план, он не будет проявлять инициативу, чтобы помочь Юнь Цинчи против гнева вдовствующей императрицы Чжан.

Зная, что вдовствующая императрица собирается разобраться с ним, Юнь Цинчи не собирался покорно бросаться к ней, если только у него не было заболевания мозга.

Когда третье приглашение Чжоу Чжао не заставило его подняться с дивана, его тон упал: "Господин император не хочет, чтобы вдовствующая императрица пришла сюда лично, не так ли?".

Юнь Цинчи наконец-то открыл глаза. Повернув голову, он посмотрел на Чжоу Чжао и медленно сказал: "Это больше, чем я могу просить".

Кто знает, что они сделают с ним, как только он войдет в ворота дворца Тайчи. Если она придет во дворец Чаоян, то, по крайней мере, он будет на своей территории.

Этот Юнь Цинчи теперь даже на вдовствующую императрицу смотрел свысока.

Чжоу Чжао был очень зол, но Юнь Цинчи был сумасшедшим, и он не осмелился вести себя нагло, поэтому развернулся и хотел уйти, но услышал, как Юнь Цинчи удивленно воскликнул: "Чжоу Гунгун".

Чжоу Чжао насторожился и вынужден был снова обращаться к нему уважительно: "Госпожа императрица, какие еще у вас есть приказы?".

"Твои уши", - подозрительно сказал Юнь Цинчи: "Почему половина из них пропала?"

Чжоу Чжао: "...меня укусила кошка, когда я ложился спать ночью".

Когда он это сказал, его тон был мрачным и немного обиженным.

Юнь Цинчи поднял брови. Действительно, почему он так на него смотрел? Это была не его кошка.

После ухода Чжоу Чжао, Юнь Цинчи снова упал в обморок.

Уши не выглядели так, будто их откусила кошка, но казалось, что их чем-то отрезали, и от них осталась только половина.

Кто посмел тронуть людей из окружения вдовствующей императрицы?

Юнь Цинчи подумал, что раз Чжан Сиюн так трагически погиб, то вдовствующая императрица Чжан должна была чувствовать себя задохнувшейся. Но несколько дней подряд семья Чжан оставалась в мире с семьей Юнь, занимаясь организацией похорон.

Конечно, Юнь Цинчи не поехал на похороны, и Ли Ин тоже не поехал.

После завершения похорон наступил канун Нового года. Кроме семьи Чжан, которая была в трауре, весь город Шанъян был освещен. Даже в снежный день он был полон оживленных сцен, которые продолжались до поздней ночи.

Юнь Цинчи сидел в одиноком дворце Чаоян, слушал разговор между Цзинь Хуанем и Иньси, которые были дома и навещали своих матерей, и в его сердце вдруг проснулась надежда.

Он хотел вернуться домой и найти своих братьев, чтобы они сопровождали его?

Но с приближением Нового года, он боялся, что они будут очень заняты. Уголовный отдел должен был разобраться с делами, а городская стража отвечала за патрулирование туда-сюда. Третий брат участвовал в защите города. Его отец был занят еще больше; в последние несколько дней Ли Ин часто вызывал его во дворец, чтобы обсудить дела.

Все они были очень заняты, но он был самым свободным.

Было скучно.

Он позвал Иньси и сказал: "Иди в музыкальный отдел и позови музыкантов, которые пришли в тот день".

Иньси был озадачен: "Музыкантов?".

"Да, я хочу научиться играть на цине".

Конечно, Юнь Цинчи тоже учился играть на цине. В прошлой жизни его навыки игры на цине почти превосходили навыки преподавателей музыкального факультета. Что касается этой жизни, то по стечению обстоятельств, перед тем как его изгнали из дворца, Ли Ин приказал ему изучать цинь, шахматы, каллиграфию, живопись, лук и верховую езду. На самом деле, не имело значения, чему он учился, лишь бы не беспокоил Ли Ина.

За день до того, как он ворвался в Павильон Полной Луны и забрал Ли Ин, он все еще получал уроки у пожилого джентльмена в музыкальном отделе.

Но зачем учиться у старого джентльмена, если его может научить красивый молодой человек? Можно учиться, любуясь красотой, а также немного дразнить и флиртовать. Поскольку он снова был жив, он не мог продолжать держаться за Ли Ина. Разве не прекрасно было бы трогать цветы без эмоций, как молодой мастер Цю.

Сердце Юнь Цинчи екнуло и забилось, рассеивая одиночество, которое он чувствовал только что, и он стал искренне счастлив.

Иньси нерешительно посмотрел на него и поспешил повиноваться.

Вскоре после этого музыканты один за другим внесли свои инструменты во дворец Чаоян.

Юнь Цинчи лениво откинулся на диване, его взгляд струился по их лицам, как вода. Некоторые из них несли цинь, другие - цитры и флейты.

Он решительно взмахнул рукой и сказал: "Садитесь".

Молодые люди один за другим заняли свои места и положили инструменты.

Вскоре звуки музыки наполнили дворец Чаоян. Юнь Цин слушал с закрытыми глазами, и его сердце постепенно успокаивалось.

Музыка продолжалась. Юнь Цинци накормил Иньси фруктовым пирогом и открыл глаза, чтобы беззаботно осмотреться. Вдруг он обнаружил, что один из музыкантов очень красив. Его сердце дрогнуло, и он с интересом уставился на него.

"Тот, что играет на цине", - с любопытством сказал Юнь Цинчи: "Как тебя зовут?"

"Фамилия этого малыша - Руан, а его имя - Лянь". Молодой человек сказал мягким голосом: "Госпожа императрица спрашивала раньше".

Юнь Цинчи вспомнил и сказал: "Я выпил вино, которое вы мне передали?".

Руан Лянь улыбнулся и сказал: "Именно".

"Кажется, ты похудел".

Руан Лянь поджал губы, его глаза заблестели, и он сказал: "Этот малыш в последнее время чувствует себя немного нездоровым."

"Нездоровится?" Юнь Цинчи поманила его и сказала: "Иди сюда".

Руан Лянь: "..."

"Я знаю некоторые медицинские навыки". Юнь Цинчи не солгал ему, это было то, чему Ли Ин просил его научиться: "Иди и покажи мне".

Глаза остальных были немного странными.

Они все помнили тот случай, когда они простояли на коленях всю ночь, но Юнь Цинчи не знал об этом. Ли Ин предупредил всех, чтобы они не рассказывали ему.

Руан Лянь мог только стоять.

Он был очень высоким, вежливым, но не слишком скромным, с прекрасными манерами.

Глаза Юнь Цинчи загорелись. Присев перед ним на корточки, он сказал: "Дай мне свою руку".

Руан Лянь опустил ресницы, послушно поднял манжеты и обнажил тонкое белое запястье. Юнь Цинчи торжественно проверил его пульс, посмотрел на него на мгновение и сказал: "В последнее время плохо спал?".

Руан Лянь ответил теплым голосом: "На Новый год во дворце будет масштабное мероприятие. Все усердно работают".

"Ах, так вот оно что." Белые пальцы скользнули с запястья Руан Ляня на его ладонь. Рука Руан Лянь слегка дрожала. Юнь Цинчи наклонил голову и тихо сказал: "У вас в музыкальном отделе есть благовония для сна? Я могу дать вам немного".

Руан Лянь на мгновение опешил и ответил: "Этот малыш благодарит госпожу императрицу за доброту".

"На самом деле, не все должны участвовать в мероприятиях во дворце". Юнь Цинчи уставился на свою ладонь, медленно сцепив пальцы. "Его Величество всегда думает, что я неуч. Я думаю, что мастерство А Лянь в цинь превосходно. Сегодня вечером вы останетесь и научите меня играть на цине?".

Остальные музыканты посмотрели друг на друга. Некоторые из них хотели что-то сказать, но вспомнили обычный жестокий образ Юнь Цинчи и промолчали.

Руан Лянь сделал паузу, прежде чем сказать: "Боюсь, это неправильно".

Как Юнь Цинчи могло волновать его мнение: "Решено, пусть остальные вернутся первыми".

Иньси и Цзинь Хуань посмотрели друг на друга, и последний очень нервничал: "Господин, госпожа императрица".

"Что?" Юнь Цинчи сказал: "Я только что нашел для себя учителя, чтобы изучать цинь. Ребята, почему вы так выглядите?".

"Убирайтесь", - сказал он,

Музыканты покинули дворец Чаоян, не смея дышать, все они потели из-за Руан Лянь.

Никто не осмеливался предположить, о чем думает императрица.

Музыканты шли вдоль стены и вдруг увидели, что перед ними развернулось кресло-седло. Они узнали герб на нем и опустились на колени.

Кресло остановилось перед ними.

Рука откинула шелковый занавес. "Государь императрица позвала музыкантов, чтобы послушать музыку. Неужели он больше не хочет ее слушать?"

"Госпожа императрица хотела научиться играть на цине, и ей понравились навыки игры на цине Руан Лянь, поэтому он послал остальных вернуться в музыкальный отдел".

Шелковый занавес был опущен, и кресло-седло поехало дальше во дворец Чаоян.

Музыканты не вставали до тех пор, пока другая сторона не оказалась далеко. Кто-то прошептал: "Госпожа императрица и Руан Лянь, они действительно собираются играть на цине?".

Остальные неуверенно переглянулись: "Наверное..."

"...точно".