Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 26.2

Вскоре пришли музыканты, а с ними и грациозные танцовщицы. Стол был полон драгоценных блюд. Юнь Цинчи сидел за столом на мягком стуле вместе с Ли Ином. Когда его взгляд упал на музыкантов, он слегка вздрогнул.

"Руан Лянь, почему ты снова здесь?"

Руан Лянь встал, поклонился и ответил: "Господин подумал, что императрица хочет видеть всех нас вместе, поэтому позвал этого малыша".

Он немного колебался: "Если госпожа императрица не хочет видеть..."

"Нет, нет", поспешно сказала Юнь Цинчи, "Я хочу, но я беспокоюсь о твоей травме".

Ли Ин бросил короткий взгляд на Руан Лянь. Тот, казалось, был немного польщен и осторожно сказал: "Этот малыш благодарен за внимание императрицы".

После этого он прикрыл рот рукой и несколько раз кашлянул. На его губах появились слабые следы крови. В этот момент его губы были бледными, и мазок крови был особенно заметен.

Юнь Цинчи немедленно встал и обеспокоенно спросил: "Что с тобой?".

Ли Ин сказал низким голосом с мрачным оттенком: "Если Руан Лянь чувствует себя плохо, ему нужно вернуться и отдохнуть".

Руан Лянь уже положил пальцы на струны, и, услышав это, он подсознательно поднял голову, чтобы посмотреть на Юнь Цинчи. Тот почувствовал, что это был редкий случай, когда Ли Ин имел смысл. Как только Юнь Цунчи собрался согласиться, Руан Лянь посмотрела на него глазами цвета осенней воды и тихо сказала: "Получить благосклонность Его Величества, чтобы Его Величество почувствовал беспокойство, позволить Лорду Императрице... и Его Величеству хорошо провести время — это самое важное".

Юнь Цинчи понял, что Руан Лянь хотел сказать, что это самое главное, чтобы он был счастлив, а Ли Ин была просто дополнительным багажом, поэтому он не мог не чувствовать себя счастливым.

Раньше все только вскользь упоминали о Государыне Императрице, но этот Руан Лянь был в курсе всех событий.

Он взглянул на Ли Ина, глаза того были темными, в них не было видно ни радости, ни гнева.

Возрожденный Ли Ин... как долго он сможет терпеть такую ситуацию?

Но если бы Ли Ин не хотел терпеть его, он бы сначала разобрался с Руан Лянь. Юнь Цинчи удовлетворенно сел, думая о том, что ему придется уведомить Отдел Цин и послать кого-то тайно защищать Руан Лянь. Если бы Ли Ин сделал шаг, он бы тоже это вовремя узнал.

Ли Ин снова заговорил мягким тоном: "Не нужно форсировать события. Кто-нибудь, отправьте Руан Лянь обратно в музыкальный отдел".

Как только Лю Цзыру собрался сделать распоряжения, Юнь Цинчи сказал: "Одну минуту".

"Раз уж ты здесь, посиди немного в сторонке, а потом возвращайся вместе со всеми". Он снова приказал: "Цзинь Хуань, принеси еще один набор мисок и палочек. Музыкант ранен, ему нужно восстановиться".

Руан Лянь чувствовал себя все более польщенным: "Этот малый не смеет..."

"Садись". После того, как Юнь Цинчи отдал приказ, он снова посмотрел на Ли Ина, наклонил голову и сказал: "Ваше Величество считает, что в расположении этого предмета что-то не так?".

Ли Ин посмотрел на него. Его черные глаза были глубокими, как бездна. Тяжело дыша, словно на его грудь давил валун, он медленно сказал: "Мы выполним приказ Императрицы".

Юнь Цинчи искривил глаза.

Юнь Цинчи был очень доволен пением и танцами перед ним, и он повернулся лицом к Руан Лянь: "Где находится родной город А Лянь?"

"Эта малышка из Линчжоу".

"Я думаю, ты очень хорошо воспитан, ты должно быть из хорошей семьи. Почему вы оказались в музыкальном отделе во дворце?"

"Моя семья была в упадке, трудно об этом говорить". Руан Лянь опустил ресницы и сказал: "Этот малыш играл музыку в здании Маньчжун в городе Шаньян, но позже встретил господина Юаня из музыкального отдела и смог найти работу во дворце".

Юнь Цинчи кивнул, в его глазах промелькнула жалость. Он был человеком, прожившим тяжелую жизнь, и дни перед смертью были самыми тяжелыми в его жизни, можно сказать, что они выгравированы в его костях.

Трудно было представить, что Руан Лянь должен был превратиться из богатого молодого господина в актера.

А когда он пришел во дворец, император-пес издевался над ним.

Юнь Цинчи внезапно взглянул на Ли Ина.

Тот осматривал Руан Ляня и выглядел слегка ошеломленным. Он отвел глаза, без слов налил себе бокал вина, наклонил голову и выпил его одним махом.

Небольшое количество спиртного вытекло из уголка рта на шею, на адамово яблоко и просочилось в вырез одежды.

Юнь Цинчи отставил бокал и снова заговорил с Руан Лянь. Он выглядел расслабленным и непринужденным, не пытаясь избежать подозрений, потому что рядом с ним сидел Ли Ин.

Слишком откровенно.

Настолько откровенно, что уже не было и намека на ту привязанность, которую Юнь Цинчи испытывала к нему раньше.

К тому времени, как Юнь Цинчи поняла это, Ли Ин уже успел выпить целую кастрюлю вина. Он махнул рукой слуге и приказал: "Еще один горшок".

Лю Цзыру сказал: "Ваше Величество, если вы выпьете слишком много, боюсь, завтра утром у вас снова будет болеть голова".

"Я расслабляюсь и получаю удовольствие". Глаза Ли Ина увлажнились от вина, и он сказал: "Давайте напьемся сегодня вечером".

Юнь Цинчи сказал: "Иди и принеси еще несколько горшков. В любом случае, скоро Новый год. В ближайшие несколько дней не будет никаких судебных заседаний. Позвольте Его Величеству расслабиться".

Лю Цзыру не мог поверить, что эти слова прозвучали из уст императрицы.

С тех пор как Ли Ин взошел на престол, у него случались легкие мигрени. Обычно все было нормально, но стоило ему выпить алкоголя, как голова раскалывалась. Юнь Цинчи всегда помнил об этом и, каким бы грандиозным ни было событие, не позволял ему пить слишком много.

Он посмотрел на Ли Ина, который молча кривил уголки рта. Влага в его глазах стала еще тяжелее. Он сказал: "Слушай, госпожа императрица не возражает... Так что ты занимайся своими делами, поторопись, иди скорее".

Лю Цзыру ничего не оставалось, как уйти. Он посмотрел на Юнь Цинчи со сложным выражением лица. Тот уже снова обратился к Руан Ляню и болтал с ним о пейзажах Линчжоу: "Я только слышал об этом, но никогда не был там. Я не часто выезжал из Шаньяна... А Лянь много знает".

Руан Лянь застенчиво улыбнулся.

Он налил себе чашку чая. Кончик его прикушенного языка немного болел, и он продолжал пить чай, чтобы смыть кровь с губ.

Как бы невзначай он снова взглянул на императора. Тот уже лежал на столе спиной к императрице, держа в руке нефритовый горшок и выливая вино себе в рот. Трудно было сказать, попало ли вино ему в горло или просочилось за воротник.

Он тихо сказал: "Я слышал, что старшая сестра государыни императрицы вышла замуж за представителя семьи Сяо в Линчжоу. Разве ты не навещал своих родственников?".

Зрачки Ли Ина слегка сузились, он пил, чтобы утопить свою печаль.

Юнь Цинчи ответил: "Нет, горы далеко, а карета неровная, поэтому я не хотел, чтобы меня подбрасывало и переворачивало".

В голосе Руан Лянь послышалась улыбка: "Тело императрицы очень нежное, поэтому ее действительно неудобно подбрасывать и переворачивать".

Юнь Цинчи рассмеялся.

Вдруг раздался звук разбитой чашки.

Длинные ниспадающие рукава резко упали, танцовщицы напряглись. Музыканты перестали играть и посмотрели в ту сторону, откуда доносился звук.

Сын Неба, казалось, был пьян и неподвижно лежал на столе. Должно быть, он взмахнул рукавами и случайно что-то опрокинул.

Юнь Цинчи взглянул на него и сказал: "Его Величество пьян, поэтому сегодня давайте все разойдемся".

Руан Лянь встал вместе со всеми, отдавая честь и готовясь удалиться.

Раздался тихий дрожащий звук, когда Руан Лянь поднял свой цинь. Он уходил последним. Прикрыв рот рукой, он еще несколько раз кашлянул. Только тогда Юнь Цинчи отвел взгляд от императора, вспомнил о его ранении и приказал: "Возвращайся и хорошенько отдохни. Не нужно участвовать в банкете во дворце послезавтра".

"Благодарю госпожу императрицу за милость".

Руан Лянь в последний раз взглянул на императора, затем повернулся и ушел.

Ли Ин остался неподвижным, его веки были плотно закрыты, уголки глаз покраснели.

Юнь Цинчи встал и обошел вокруг него.

Светлое лицо Ли Ина покраснело, румянец распространился от шеи до ключиц, словно слой мелкой пудры.

От него пахло вином, грудь была мокрой, а на лице и шее остались следы спиртного. Юнь Цинчи толкнул его и снова толкнул, говоря: "Ваше Величество?".

Ли Ин поднял ресницы наполовину, затем снова торжественно закрыл их и свел брови вместе, приглушенно фыркнув.

Лю Цзыру сказал: "В последнее время у Его Величества усилились головные боли. Выпив сегодня столько вина, я боюсь, что завтра он не выдержит".

"Он счастлив". Юнь Цинчи сказал: "Не похоже, чтобы кто-то заставлял его".

"...Тогда этот слуга прикажет кому-нибудь приготовить суп от похмелья?"

"Давай". Юнь Цинчи наклонил голову, чтобы посмотреть на пьяного императора, протянул руку и ткнул в его раскрасневшееся лицо, говоря: "Ли Ин, Ли Ин, посмотри на меня?".

Ли Ин в замешательстве открыл глаза.

Это был подходящий момент, чтобы поинтересоваться. Ли Ин не часто пил, потому, когда он был пьян, он в основном отвечал на любой вопрос, и отвечал честно. Юнь Цинчи наклонился к нему и продолжил: "Кто я?".

Ли Ин не издал ни звука.

Он продолжал наклоняться ближе и тихо сказал: "Ты можешь видеть ясно, кто я?".

Его взгляд также был очень мягким, но в этот момент, казалось, Ли Ин мог видеть что-то еще в его осмысленных глазах.

Юнь Цинчи перед ним менял свой облик, его длинные черные волосы медленно наливались кровью. Ли Ин тяжело задышал, его влажные глаза расширились.

"Ли Ин..." Юнь Цинчи поднял подбородок, его губы приблизились к уху Ли Ина, и сказал еще мягче: "Ты видел мой труп?".

"Эн..." Ли Ин вдруг обнял свою голову.

Казалось, будто бесчисленные острые иглы вонзились в его череп, неистово зашипев.

Его глаза вспыхнули красным, наполняясь кровью, а на лбу выступили синие вены.

Юнь Цинчи затаил дыхание. Он протянул руку и схватил Ли Ина, уставившись прямо на него: "Ли Ин, ты помнишь меня?".

"Ах Си..." Ли Ин с трудом выдохнул, и гримаса боли исказила его лицо: "Мне... больно".