Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 4

Подозревал ли Его Величество, что он сказал что-то Госпоже Императрице, из-за чего Госпожа Императрица отказалась возвращаться?

"Нет, нет, нет." Чжоу Чжао снова и снова махал рукой: "Вдовствующая императрица действительно просто попросила этого раба посетить ее. Ваше Величество, пожалуйста, не поймите неправильно. Даже если вдовствующая императрица что-то скажет, это будет только для вашего блага и блага госпожи императрицы..."

Длинный меч рассек грязь, и половина уха Чжоу Чжао упала на землю.

Зрачки Лю Цзыру сузились, и он не мог поверить в то, что видит. Люди вокруг него один за другим падали на землю лицом вниз. Их тела дрожали, они не смели дышать.

Наступила недолгая тишина.

Из ушей Чжоу Чжао стекала теплая кровь.

Было больно, но Чжоу Чжао не смел кричать, ведь длинный меч все еще был прижат к его плечу. Ли Ин ничего не сказал, но все его действия показывали, что если он не получит удовлетворительного ответа, то в следующий раз голова Чжоу Чжао упадет.

"Вдовствующая императрица... пусть этот раб отправится к госпоже императрице... с идеями... помочь Его Величеству".

"Продолжайте."

"До тех пор, пока Государь Императрица может усердно трудиться, чтобы навредить себе, Мастер Юнь обязательно придет чтобы заступиться за него..." Чжоу Чжао кланялся как сумасшедший: "Этот раб не лжет, Ваше Величество. Ваше Величество знает это, этот раб абсолютно точно не провоцировал разлуку и не мешал госпоже императрице вернуться во дворец!"

"Сколько раз?"

"Первый, первый раз, это действительно первый раз. Лорд- императрица, государь императрица боится боли... Раньше, никогда, никогда раньше..." Чжоу Чжао слабо заплакал. Он медленно распростерся на земле, не решаясь поднять глаза, его сердце леденело. Разве Его Величество не ненавидел лорда-императрицу? Почему же сейчас он вдруг забеспокоился?

Длинный меч задрожал, и Ли Инь принял устрашающий вид: "Ты все еще знаешь, что он боится боли..."

Лицо Лю Цзыру дернулось, и он наконец понял, почему Ли Ин так рассердился. В прошлом между Его Величеством и Императрицей была холодная война, и Лю Цзыру часто был свидетелем этого. Он видел, как Юнь Цинчи жестикулировал, указывая на его запястье, но каждый раз император холодно отводил взгляд, и больше ничего не происходило.

У Юнь Цинчи тоже была своя гордость. Лю Цзыру не знал, сколько психологических ситуаций он тайно построил, прежде чем вчера упал и поранился.

Неудивительно, что за последние два года личность Юнь Цинчи становилась все более экстремальной, а его поведение - все более безжалостным. Он осмелился на такие поступки, чтобы заманить императора в ловушку, и оказалось, что за его спиной кто-то поощрял это.

"Ваше Величество." Лю Цзыру сделал два шага на коленях и сказал: "Ваше Величество, пожалуйста, успокойтесь. Если Чжоу Чжао умрет, не жалко, но сейчас Государь Императрица все еще находится в особняке премьер-министра. Если он узнает об этом, вдруг он испугается..."

Это был довольно окольный путь.

Изменение поведения Ли Ин было настолько неожиданным, что даже Лю Цзыру некоторое время было трудно к нему приспособиться. Если Юнь Цинчи узнает об этом, результат может быть еще более экстремальным.

Что если он не решился вернуться во дворец, потому что боялся Ли Ин?

На самом деле причина была немного надуманной, но Лю Цзыру, как надзирателю Сына Неба, всегда приходилось напоминать императору, чтобы он исправил свои слова и поступки. В конце концов, он был правителем страны. Более того, Юнь Цинчи всегда любила Ли Ина, который был мягким и порядочным.

Лю Цзыру не знал, заботился ли Ли Ин о лице императора или о Юнь Цинчи, но в конце концов он бросил меч и подошел к столу за ширмой.

Лю Цзыру приказал кому-то отвезти Чжоу Чжао в больницу Тайюань. Поднимая меч с земли, он предупредил всех, чтобы не болтали лишнего и не подрывали достоинства Сына Неба. Затем он вытер меч, снова повесил его на место и последовал за императором.

Ли Ин сидел за письменным столом, не произнося ни слова. Раньше, когда он сердился на Юнь Цинчи, он переворачивал стол, но даже когда император был в гневе, Лю Цзыру все равно мог поговорить с ним, чтобы успокоить его. Сейчас вода была слишком глубокой, а поверхность неподвижной, без волн, поэтому Лю Цзыру не мог даже начать говорить.

"Учитель считает меня сумасшедшим?"

"...нет."

Ли Ин странно улыбнулся, затем опустил взгляд и сказал: "Я сумасшедший".

Лю Цзыру не осмелился ничего сказать, но он знал, чего Ли Ин хотел больше всего в данный момент, и умело сменил тему: "В последние несколько дней выпало много снега, и скоро будет Ледовый фестиваль. Следующие несколько дней будут очень оживленными. Не желает ли Ваше Величество вместе с Государыней Императрицей прогуляться к озеру Канглан? Я помню, что Государыне Императрице там очень нравилось."

***

"Ледовый фестиваль?" В особняке премьер-министра Юнь Цинчи разбил в ступке ярко-красные лепестки цветущей сливы и неожиданно поднял глаза, подозрительно спросив: "Четвертый брат хочет пойти со мной?"

"Отец сказал, что тебе скучно сидеть дома целый день, а это не способствует восстановлению сил". Юнь Цинсу сел напротив него, взял закуску и засунул ее в рот. Он сказал: "Он изначально хотел, чтобы второй брат сопровождал тебя, но уголовный отдел занят, поэтому я возьму тебя вместо него".

Юнь Цинсяо был главой департамента уголовного правосудия и отвечал за тюрьму. Большую часть времени он был занят раскрытием дел. Его третий брат, Юнь Цинцзюнь, был заместителем командира Западного лагеря Отдела охраны города и должен был каждый день ездить в военный лагерь. Юнь Цинсюй занимал должность капитана в патрульном подразделении.

Глаза Юнь Цинсюя загорелись, и он радостно сказал: "Хорошо".

В последние несколько дней Юнь Цинчи не только каждый день ел с семьей, но и ни с кем особо не сближался. Большую часть времени он оставался дома один. В своей предыдущей жизни он был очень одинок, поэтому некоторое время не мог адаптироваться.

Близость отца и братьев, несомненно, помогла ему почувствовать себя намного легче. Юнь Цинсюй не осмелился сказать, что у отца были какие-то другие цели, чтобы позволить ему подойти к Юнь Цинчи. Отец надеялся, что старшие братья смогут подбодрить его, и когда Юнь Цинчи наконец-то ослабит свою бдительность, почувствовав, что они самые близкие люди...

Тогда... они убедят его покинуть Ли Ин.

Юнь Цинсюй многого не хотел. После смерти матери Юнь Цинсюй полностью порвал отношения с семьей Юнь. Теперь, когда его обидели другие, он знал, как вернуться, чтобы найти отца и братьев? Зачем он пришел сюда?

Он повернулся в кресле, глядя на довольное лицо младшего брата. В любом случае, он рассказал то, что должен был рассказать, так что он мог бы и удалиться.

Он ходил вокруг Юнь Цинчи, отчасти не в силах сдержать любопытство, отчасти в поисках темы, затем спросил: "Что ты делаешь?"

"Делаю пигменты". Юнь Цинчи серьезно объяснил: "Этот цветочный сок очень сильный, его можно использовать на керамике. Он хорошо держит тепло, и после обжига цвет получается очень ярким".

"Почему тебе вдруг пришло в голову сделать это?"

Поскольку он постоянно цеплялся за Ли Ина, Ли Ин нашел множество учителей, которые обучали его различным ремеслам. Он хотел отвлечь Юнь Цинчи, чтобы освободить свое время и внимание. Юнь Цинчи научился всему, чтобы сделать Ли Ина счастливым. В прошлой жизни он также обжег отличный фарфоровый сервиз и с радостью отнес его Ли Ину, чтобы показать результаты своего обучения. В тот день Ли Ин случайно вернулся из зала совета. Он был очень недоволен из-за напряженной ситуации на границе. Когда он увидел Юнь Цинчи, он был раздражен и заставил бросить его.

Когда старый мастер, обучавший Юнь Цинчи мастерству изготовления фарфора, услышал это, он очень рассердился за то, что тот тратит ресурсы впустую.

Выражение лица Юнь Цинчи стало немного холодным. Затем он снова улыбнулся и сказал: "Ты можешь продать его. А отцу разве не нравится? Я хочу обжечь для него идеальный фарфор. Это сюрприз, брат, не говори ему-это тайна".

Юнь Цинсюй некоторое время стоял в оцепенении, а потом спросил: "Ты хочешь сделать отцу подарок?".

"Да." Юнь Цинсюй опустил голову, продолжая разминать цветочный сок. "Я хочу сделать папу счастливым".

Юнь Цинсюй не думал, что сможет подумать о чем то хорошем, но этого намерения было достаточно, чтобы смягчить его сердце. Он поднял руку, чтобы коснуться головы Юнь Цинчи, но потом молча убрал ее обратно.

Хотя Юнь Цинчи просил его хранить тайну, Юнь Цинсюй все равно не мог сдержаться. Как только он вышел со двора своего брата, он сразу же направился в главный дом: "Отец, Сяо Си сказал, что хочет сделать тебе сюрприз!".

Премьер-министр Юнь задался вопросом, сколько ему лет, чтобы так себя вести, и его тон был несколько невежливым: "Ты говоришь, что это был сюрприз, так почему ты мне об этом рассказал?"

"Ох." Юнь Цинсюй плеснул в горшок холодной воды и глухо сказал: "Этот ребенок слишком много болтает".

Он повернулся, чтобы уйти, но его снова остановили. Премьер-министр Юнь сурово спросил: "Что за сюрприз?".

Юнь Цинсюй хмыкнул и торжественно повернулся: "Он сказал, что это будет лучший фарфор, который вы когда-либо видели".

Премьер-министр Юнь сразу понял, что это пустая болтовня: "Вы, молодые люди, просто не знаете, как высоко небо и какая толстая земля. Что он знает о фарфоре? Разве вы верите его словам? Даже если ты всю жизнь будешь обжигать в печи, ты не можешь гарантировать, что сможешь произвести лучшее."

"Он так и сказал, хотите верьте, хотите нет".

Премьер-министр Юнь фыркнул, махнул рукой и выгнал сына.

На следующий день во время заседания суда секретарь Хань тихонько наклонился к премьер-министру Юню: "Я слышал, что Его Величество позавчера ездил в ваш особняк".

Премьер-министр Юнь поднял голову и небрежно спросил: "Откуда вы знаете?".

"Кто-то узнал господина Лю перед каретой". Секретарь Хань вздохнул и сказал: "Почему вы не вымазали лицо императора и не позволили госпоже императрице вернуться с ним?"

Премьер-министр Юнь покачал головой. Даже своему старому другу он не мог все рассказать, поэтому он просто сказал: "Его Величество не специально приехал за ним. Не то чтобы ты не знал, как он относится к Сяо Си".

"Так вот оно что..." Секретарь Хань внезапно понял: "Но если Его Величество не достиг своей цели, может ли он легко сдаться?"

Премьер-министр Юнь притворно горестно вздохнул, а секретарь Хань утешительно похлопал его по плечу: "Но, если Государь Императрица согласна жить в особняке сейчас, ты можешь быть спокоен".

Когда в этом году Юнь Цинчи нанес традиционный визит в дом своих родителей, он просто зашел в особняк премьер-министра, чтобы устроить сцену, а затем отправился прямо в пригородный дом, где он жил с матерью в молодости. Все знали о разладе между отцом и сыном.

Премьер-министр Юнь кивнул и загадочно сказал: "Вы когда-нибудь видели идеальный фарфор?".

"Вы знаете индустрию, и вы знаете, что настоящий идеальный фарфор недостижим". Секретарь Хань был не в настроении. "Даже если бы он существовал, его бы отправили во дворец. Вы видели его?"

Премьер-министр Юнь сразу почувствовал облегчение. Все знали, что идеальный фарфор невозможен, но у Юнь Цинчи было намерение подарить его ему. С такой сыновней почтительностью, чего еще можно желать?

Конечно, он знал, что Юнь Цинчи не сможет уволить его, поэтому больше ничего не сказал. В любом случае, его сердце было достаточно полно, чтобы он был счастлив еще долгое время.

Секретарь Хань продолжил: "Кстати говоря, Бачжэньчжу, кажется, открыл бутик. Я слышал, что Великий Командующий Цю уже посетил его. Не хотите ли вы пойти и посмотреть?".

Премьер-министр Юнь удивился: "Бачжэньчжу?"

Он вспомнил, что он тоже посещал его.

"Господин Юнь!" раздался голос сзади, секретарь Хань улыбнулся и повернулся, чтобы поприветствовать: "Великий командир Цю".

Усмешка на лице премьер-министра Юня была еле заметна , когда великий полководец Цю шагнул вперед с обеспокоенным выражением на лице: "Я слышал, что Сяо Си был ранен и выздоравливает дома. Я не знал, как он сейчас... травма серьезная?".

"Великому командиру не стоит беспокоиться, с ребенком все в порядке".

"Я хотел попросить свою жену навестить его, но подумал, что в вашей семье Юнь нет родственниц, и это будет не очень удобно, поэтому решил спросить лично... Сяо Си ведет себя хорошо?"

В семье Юнь было только две женщины. Старшая сестра рано вышла замуж за посланника Шуофана. Теперь она вместе с мужем жила в Линчжоу и могла вернуться в столицу только по вызову. Здоровье госпожи Юнь было слабым, и когда Юнь Цинчи был ранен во время покушения, она полностью забыла о своем здоровье, беспокоясь о нем. Когда Юнь Цинчи, которому тогда было восемь лет, пришел в себя, он увидел, что его мать лежит рядом с ним на подушке. Он подумал, что она слишком устала, заботясь о нем, и заснул.

Он нехотя съел что-то, а затем прикоснулся к ней, но обнаружил, что ее тело было холодным, и она скончалась, пока охраняла его.

Юнь Цинчи всегда считал, что хотя его отец не убивал его напрямую, он косвенно убил его мать.

Все в семье Юнь знали, что пока Юнь Цинчи был в коме, госпожа Юнь и премьер-министр Юнь разошлись, и госпожа Юнь не разрешала мужу посещать их двор. Поэтому Юнь Цинчи не позволил премьер-министру Юню присутствовать на похоронах, а премьер-министр Юнь не беспокоил его. Он просто следил издалека и наблюдал, как его жену навеки запечатали в гробнице.

Слова великого полководца Цю можно было назвать жестокими, но премьер-министр Юнь выглядел спокойным, как всегда. Он вспомнил, как хорошо и разумно вел себя его младший сын в последние несколько дней, и даже улыбнулся: "Я не буду говорить здесь о домашних делах. Если Великому Командующему интересно, мы можем посидеть в чайхане. Я также хочу спросить о недавнем положении студентов Цю Вэя и Цю Яна".

Эти двое были третьим и четвертым сыновьями великого полководца Цю, и им приходилось называть премьер-министра Юня "учителем". Один из двух братьев мог только играть, не имея ни знаний, ни навыков, а другой часто ходил в места, где было много девушек. За исключением старшего сына Цю Сяня, который был совершенно беззаботным, эти двое, казалось, родились специально, чтобы злить своего отца.

На лице Главнокомандующего Цю появилась усмешка. "Какими бы ни были дети моей семьи Цю, они не гоняются за мужчинами целыми днями. Теперь, когда Его Величество даже лишил Государыни Императрицы церемониального эскорта, отправив его обратно в свою семью, теперь только об отмене не объявили... Я хотел бы посмотреть, какое хорошее шоу устроит для нас молодой господин Юнь, который не может жить без Его Величества".

Он взмахнул рукавами и ушел. Премьер-министр Юнь слегка нахмурился, потому что это было то, о чем он больше всего беспокоился.

Юнь Цинчи было крайне необходимо как можно скорее развеять свое желание играть в недотрогу и полностью разойтись с императором.

Он попрощался с секретарем Ханем: "Мне нужно снова ехать в Бачжэньчжу".

Хорошие вещи не могут быть разграблены соперниками.

***

Лед на озере Канглан застыл толстым слоем, и наступил Ледовый фестиваль.

Рана на лбу Юнь Цинчи уже зарубцевалась, поэтому он снял повязку. К счастью, в зимнее время его шапка была достаточно большой, чтобы скрыть рану. Утром он встал рано, оделся и вместе с четвертым братом отправился к карете.

Ли Ин опоздал на шаг, и Лю Цзыру, вернувшись от ворот усадьбы, сказал: "Государь императрица и четвертый молодой господин выехали вместе, также к озеру Канглан".

На берегу озера Канглан собрались торговцы, и становилось все многолюднее. В этот ясный день повсюду лежал снег, а небо было бело-голубым, очень красивым.

Юнь Цинчи вышел из кареты, закрыл глаза и сделал вдох. Холодный снежный воздух наполнил его легкие, освежая все тело.

Раздался знакомый голос: "Цинсюй".

Юнь Цинчи поднял глаза, а Юнь Цинсу уже приветствовал его: "Маленький мастер Хоу".

Это был единственный ребенок принцессы Янь Чжао, товарищ Ли Ина еще по учебе в императорском колледже, Линь Хуайцзинь.

У него были хорошие отношения с Юнь Цинчи. Точнее, у него были хорошие отношения с Ли Ином и Юнь Цинчи.

Больше года назад Юнь Цинчи убил дворцового раба, который был близок к Ли Ину. Линь Хуайцзинь случайно проходил мимо. Опираясь на их близкий возраст и былую привязанность, он строго отчитал Юнь Цинчи, и они немного поссорились.

Затем появился Ли Ин. В то время Ли Ин все еще знал, что нужно говорить о Юнь Цинчи только хорошее. Он сказал Линь Хуайцзину: "Он не такой по натуре, просто он слишком сильно любит меня. Я буду заботиться о нем".

Юнь Цинчи никогда не понимал, почему Ли Ин говорил о таких личных вещах перед Линь Хуайцзинем, но в то время он был очень доволен, думая, что Ли Ин понимает его.

Позже, когда его бросили в Холодный Дворец, Линь Хуайцзинь отправился ему на помощь, умоляя Ли Ина за него: "Даже если премьер-министр виновен в создании партии, то какое преступление совершила государь императрица? Неужели после стольких лет вы не видите его сердце насквозь? Неужели Ваше Величество забыли?" Он даже допрашивал Ли Ина перед Юнь Цинчи: "Вы сказали, что он не параноик по своей природе, это просто потому, что он любит вас. А теперь вы хотите обращаться с ним с такой силой и пренебрежением. Это план Вашего Величества - убить его?"

Ли Ин в гневе приказал вытащить его и ударить двадцатью досками.

Только тогда Юнь Цинчи понял, что Ли Ин сказал эти слова не ради него, а ради Линь Хуайцзина.

В ушах шумело, но лицо Юнь Цинчи оставалось таким же нежным, как всегда. Белый ободок шляпы придавал его лицу еще более приятный вид. Линь Хуайцзинь шагнул вперед и поклонился, приветствуя его: "Приветствую господина императрицу".

"Зовите его Сяо Си", - сказал Юнь Цинсюй. "Вокруг много людей, так будет безопаснее".

Линь Хуайцзинь некоторое время молчал, потом сказал слегка приглушенным голосом: "Сяо Си".

Неподалеку остановилась карета Ли Ина. Он поднял занавеску и увидел Линь Хуайцзиня рядом с Юнь Цинчи.

Лю Цзыру почувствовал, как температура вокруг мгновенно упала.