Онлайн чтение книги Одержимый шоу не стоит на месте The Obsessive Shou Moves On
Одержимый Шоу Не Стоит На Месте Глава 33.1

"Па"...

Палочки в руке Ли Ина разломились на две части.

Лицо Юнь Цинчи не изменилось, и он сказал: "Есть много проявлений неискренней набожности, и среди них невыполнение обязанностей молодого поколения - самое большое. Я делаю это ради блага Вашего Величества.

"Юнь Цинчи". Ли Ин тяжело вздохнул и хрипло сказал: "Тебе обязательно заходить так далеко?"

"Я госпожа императрица Вашего Величества". Юнь Цинчи сказал естественно: "Я должен был разделить беспокойство Вашего Величества. Раньше я был неразумный, но теперь я хочу быть хорошим лордом- императрицей, и я надеюсь, что Ваше Величество сможет сотрудничать."

"Я действительно когда-то надеялся, что ты сможешь быть немного более разумным", - сказал Ли Ин, - "Но я никогда не говорил, что хочу, чтобы ты был похож на императриц прошлого...".

"Этот субъект делает это не только для Его Величества, но и для себя". Юнь Цинчи посмотрел прямо на него и сказал: "Ваше Величество выбирает дочь семьи Юнь для рождения ребенка-дракона. Это будет великим событием для меня и семьи Юнь. Ваше Величество, не хотите ли вы выплатить мне компенсацию?".

Ли Ин скривил губы, и после нескольких вдохов, он вдруг встал и пошел прочь.

"Ваше Величество."

Голос Юнь Цинчи заставил его остановиться в дверях: "Ваше Величество, подумайте об этом. Этот субъект сделает приготовления в ближайшие несколько дней".

Ли Ин отвернулся от него, его плечи беззвучно опустились, затем он выпрямился и быстро ушел большими шагами.

Юнь Цинчи медленно закончил завтрак и приказал кому-то отправить сообщение в особняк премьер-министра. В это же время карета, в которой ехал Ли Ин, остановилась перед особняком премьер-министра.

Премьер-министр Юнь только что получил известие от Юнь Цинчи, что он хочет выбрать хорошую женщину из клана Юнь, чтобы войти во дворец. Он был потрясен и приготовился отправиться во дворец, чтобы хорошенько поговорить с Юнь Цинчи.

Чтобы узнать, что происходит.

В конце концов, это был Юнь Цинчи, который глубоко любил Ли Ина. Как он мог взять на себя инициативу и послать к нему женщину?

Хотя это было хорошо, что Юнь Цинчи действительно хотел открыться, премьер-министр Юнь боялся только одного: что он закатит истерику Ли Ину и сделает что-то, о чем потом пожалеет.

В конце концов, он все еще был лордом-императрицей, и он не отделился от Ли Ина.

В итоге Ли Ин приехал в своей карете, и премьер-министр Юнь поспешил выйти поприветствовать его. Как только он вышел из парадного зала, Ли Ин уже подошел к нему, как ветер, его голос был хриплым: "Учитель!"

Премьер-министр Юнь поднял глаза и увидел, что темные глаза Ли Ина слегка увлажнились. Он вдруг вспомнил, что когда молодой император только взошел на трон, то по окончании заседания суда он медленно спускался с драконьего кресла, а затем в оцепенении садился с опущенной головой на ступеньки.

В один памятный случай подросток, положив широкие рукава на колени и глубоко погрузив голову между ними, прошептал: "Учитель, я больше не хочу быть императором".

Сохраняя вежливость правителя и подданного, он стоял рядом с Лю Цзыру и тихо вздыхал: "Ваше Величество, не говорите столь обескураживающих слов".

"Друзья отдаляются, учителя и ученики отчуждены, мать и сын рассчетлмвы... Что хорошего в том, чтобы быть императором?"

Лю Цзыру поспешно напомнил: "Ваше Величество!"

Премьер-министр Юнь долго стоял неподвижно, а затем спокойно и мягко предупредил: "Ты не сможешь стать императором, если будешь нерешительным. Ваше Величество, быстро вставайте и возвращайтесь во дворец Цзяншань".

"Такие слова больше не будут произноситься".

Он не сказал ничего особенного.

Широкие рукава молодого императора были одернуты, и он долго не отвечал.

В это время премьер-министр Юнь подумал, что, возможно, он хочет посидеть и поговорить со своим учителем, как тогда, когда он был еще принцем. Если бы у Ли Ин были какие-то вопросы, он мог бы проинструктировать его тогда.

Но император был совсем другим.

Они должны были знать друг о друге, чтобы один из них не думал. Премьер-министр Юнь не мог больше относиться к нему как к ученику, а Ли Ин не мог относиться к нему как к учителю.

Император был самым благородным человеком в мире. Если страна процветала, его прославляли тысячи поколений; если страна приходила в упадок, его очерняли тысячи лет.

Как бы ему ни не хотелось в душе, Ли Ин сидел в этой позе и не мог проявить ни малейшей робости. Он был императором; даже если он был всего лишь молодым драконом, он должен был использовать свою великую драконью силу. Иначе придворные, простые люди и враги не воспринимали бы его всерьез.

Премьер-министр Юнь мог только научить его ставить страну на первое место, только научить его быть хорошим императором.

Все эти мысли в его сердце нужно было переварить самому, потому что близкие люди могли бы ему позавидовать. Если Ли Ин однажды вырастет и станет настоящим императором, те, кто знал его юношеские мысли и время его позора, должны умереть.

Обряды императора и министра заключались в том, чтобы держаться на правильном расстоянии, не слишком далеко и не слишком близко, говорить только о том, о чем следует говорить, и обсуждать только то, что следует обсуждать.

Премьер-министр Юнь ушел, не оглядываясь.

Отдаление от молодого Сына Неба было первым шагом к тому, чтобы научить его быть настоящим императором.

Премьер-министр Юнь отвел его в кабинет.

Через семь лет мальчик достиг совершеннолетия. Он хорошо справлялся со своими обязанностями. Премьер-министр Юнь был очень доволен, но не смел недооценивать его.

Он уже не был тем злым человеком, который заставил Сына Неба повзрослеть. Теперь он был просто придворным. Неважно, с какой целью Ли Ин пришел к нему сегодня, он мог только выслушать его.

Ли Ин был одет не в драконью мантию, а в обычную одежду. Когда он вошел, то не стал садиться на главное место, а тихонько присел внизу.

Премьер-министр Юнь сел с ним лицом к лицу и сказал: "Почему ваше величество сегодня здесь?"

"Это только что был человек Государыни Императрицы?"

Премьер-министр Юнь не стал скрывать этого и быстро объяснил: "Государь императрица хотел сообщить старому министру о том, чтобы во дворец прислали несколько хороших женщин, чтобы Его Величество выбрал, кто родит ребенка-дракона."

"Учитель считает этот вопрос уместным?"

"Это... естественно, неуместно". Премьер-министр Юнь обдумал свои слова и сказал: "Во дворце много наложниц. Ваше Величество может выбрать любую. Это не обязательно должна быть женщина из семьи Юнь. Этот шаг государыни императрицы считается грандиозным".

Он пытался описать ошибки Юнь Цинчи как можно более объективно, его сердце слегка колотилось.

Держа в руках чашку с чаем, Ли Ин вспомнил премьер-министра Юня, который в прошлой жизни встал на колени и умолял Юнь Цинчи.

Лю Цзыру разбудил его ото сна, и он поспешно вышел из спального зала, чтобы увидеть премьер-министра Юня, стоящего на коленях во дворце Цзяншань со слезами на глазах.

Это был единственный раз с тех пор, как он взошел на трон, когда премьер-министр Юнь показал перед ним свои истинные эмоции.

Он был одет в один плащ и сделал несколько шагов, чтобы помочь ему; плащ на его плечах соскользнул на землю. Но премьер-министр Юнь покачал головой: "Этот старый министр был неправ. Тогда этот старый министр учил Его Величество, что Его Величество не должен иметь отношения с ребенком этого министра. Но сегодня этот старый министр вынужден просить Его Величество ради своего несвободного сына... ради старых костей этого министра, пусть он вернется во дворец".

В тот день Юнь Цинчи заставил его, и он не мог сделать ничего другого.

Он мог только умолять его.

Ли Ин выпрямился, Лю Цзыру поднял плащ, упавший на пол, встряхнул его и снова накинул на плечи.

"Ты все еще знаешь, что твои кости старые". Ли Ин взглянул на него, улыбнулся и сказал: "Я знаю, что имеет в виду учитель. Сначала встань. Если ты заболеешь, что ты сможешь сделать?".

"Ваше Величество, пожалуйста, простите этого старого министра за такое безрассудство". Возможно, опасаясь, что он будет слишком много думать, премьер-министр Юнь поспешно встал в позу. Его черная шляпа была уже снята и отложена в сторону, когда он вошел в зал. В его седых волосах была только простая деревянная заколка, которая выглядела еще более старомодной: "Этот старый министр, правда, не может быть... Этот ребенок, этот старый министр не может контролировать его, я не могу просто смотреть, как он умирает".

Не говоря ни слова, Ли Ин приказал кому-то принести несколько подушек, положил одну на бок премьер-министра Юня, а другую под его тело, и спокойно сел перед ним.

"Неужели учитель думает, что я семь лет был императором, имею каменное сердце и не могу даже вспомнить о самом элементарном уважении к учителям?" "

Лю Цзыру поспешно помог премьер-министру Юню подняться и сесть на подушку. Премьер-министр Юнь колебался, немного робея: "Ваше Величество, этот старый министр..."

"Раз учитель сегодня здесь в качестве моего тестя, значит, я еще один ваш ребенок. Сегодня отец и сын могут поговорить, и отцу не нужно быть вежливым".