Онлайн чтение книги Однажды я стала принцессой Suddenly Became A Princess One Day
2 - 213

Диана погибла, оставив ему этого ребенка.

И он слепо следует за бессердечным отцом, что ни разу не проявлял к нему и крохи тепла.

И он, мечущийся между любовью и ненавистью...

Просто жалок и глуп.

Однако Клод смотрел на спящую Атанасию с такой теплотой, что не смог не обернуться в страхе, что кто-то мог увидеть его таким.

И вновь округлый лоб ребенка ощутил нежное щекочущее касание.

Возможно, они и сами не осознавали, насколько сильно сейчас походили на настоящих отца и дочь.

***

В круговороте весны и лета год пролетел незаметно.

- Долгих лет жизни и процветания обелийской империи.

Клод сдвинул брови, взглянув на Лилиан Йорк перед собой.

Ранним утром она вместо того, чтобы как обычно заботиться об Атанасии, первым делом попросила у Клода аудиенции.

- Итак, это касается Атанасии?

- Да, Ваше Величество.

Лилиан вежливо склонила голову перед Клодом.

Тот жестом позволил ей говорить. Однако ее заявление было более чем неожиданным.

- Прошу прощения, Ваше Величество, но прошу вас воздержаться от того, чтобы давать ей сладости.

В тот же миг брови Клода дернулись.

Что? Не давать Атанасии сладкое?

Довольно дерзкая просьба. Как смеет она указывать ему что делать. К тому же, с такой дурацкой просьбой.

- Чушь какая. Мне казалось, ты собралась рассказать что-то важное, но ты заговорила о такой мелочи.

Он как обычно ответил низким голосом, пребывая в скверном настроении.

Но последние дни Лилиан Йорк обнаглела настолько, что без колебаний продолжила убеждать несмотря на угрожающий настрой Клода.

- Это серьезная проблема. Разве Ваше Величество не видел, как сильно принцесса Атанасия страдала от кариеса? К тому же она жаловалась на обостряющиеся боли как раз после визитов в Гранатовый дворец, поэтому я надеюсь на ваше содействие.

В ее словах крылся тонкий упрек за то, что он без разбора кормил сладостями ребенка, страдавшего от кариеса. Клод только и мог, что посмеяться над собственной недальновидностью.

Не то, чтобы у него были какие-то определенные цели, просто каждый раз, как девочка приходила во дворец, при виде сладостей ее глаза так сверкали, что он не мог не давать ей то, чего она хотела.

Само собой, Клод прекрасно понимал, что детям с кариесом нельзя давать сладкое. Но было тяжело ей отказать, кода она смотрела на него своими сияющими глазами, словно ожидая чего-то.

К тому же простой кариес можно было бы легко вылечить магией.

Однако Феликс сказал, что Лилиан была категорически против магического лечения.

В этом случае будет лучше заставить ребенка держать под контролем свои хотелки через боль, чем излечить в мгновение ока.

И теперь девочка страдала от зубной боли, даже не предполагая, что ее кариес за секунду лечился с помощью магии.

Порой во время чаепитий с Клодом боль была настолько сильной, что несчастная малышка плакала. У Клода сердце сжималось, кода он видел ее такой.

Холодный взгляд Клода сдвинулся на Лилиан.

Он и не подозревал, что она может быть такой жестокой. Удивительно, что ей удавалось закрывать глаза на детские страдания.

Клод с неудовольствием отметил про себя, что никогда не сможет ее понять.

- Прошу вас, Ваше Величество.

- Если кто-то узнает об этом, то посчитает, что я скупердяй, неспособный дать Атанасии сладкое.

Поняв, насколько неудобно стало Клоду, Лилиан снова вежливо склонила голову.

Клод окончил аудиенцию и отослал Лилиан из Гранатового дворца.

***

- Папочка!

Атанасия пришла к Клоду тем же вечером.

- Папа, я скучала!

Малышка, которая видела его только вчера, была рада встретиться вновь и лучезарно улыбалась.

Даже год спустя девочка осталась маленькой и хрупкой. И все же порой ему казалось, что она немного подросла в сравнении с тем разом, когда он встретил ее возле статуи ангела год назад. Однако с тех пор он видел девочку каждый день, так что с трудом замечал ее рост.

И теперь малышка стала частенько приходить к нему первой, даже когда Клод ее не приглашал. Каждый раз Клод встречал ее и давал сладости несмотря на то, как невовремя порой она появлялась.

Атанасия припала к ноге сидевшего на диване Клода, продолжая ярко улыбаться. Одной ее улыбки было достаточно, чтобы на душе стало легче.

- Атанасия.

Клод некоторое время смотрел на нее и вскоре открыл рот.

- Отныне без сладостей.

Громых! Ба-дум!

В тот же миг лицо девочки переменилось. Она застыла как громом пораженная. Клод готов был поклясться, что слышал, как в ушах прогремел этот грохот.

Лицо Атанасии было таким ошарашенным. Ослепительная улыбка сползла с ее личика.

- А-Ати уже почти избавилась от кариеса.

Девочка произнесла, не в силах скрыть дрожи в голосе и глазах. К Клоду обратился взгляд, полный надежды, что все сказанное Клодом было шуткой.

- Лилиан Йорк заходила сегодня утром.

Клод нахмурился, вспомнив произошедшее утром. Как ни крути, а горничная действительно вела себя более чем нагло.

- Она просила меня больше не кормить тебя сладким.

Судя по лицу Атанасии, девочка слушала его и оценивала ситуацию. Однако девочка снова подняла взгляд на Клода, еще отчаяннее вцепившись в его ногу.

- Папа. Ати хочет шоколадный тортик.

Клод вздрогнул при виде того, как девочка жалобно заговорила, хлопая пушистыми ресницами.

- Всего кусочек!

- ...

- Даже маленького кусочка нельзя?

Она так несчастно смотрела, что он невольно заколебался под ее взглядом.

- Если папа и Ати сохранят это в секрете, никто не узнает.

Клоду стало неуютно: уйти от ее взгляда оказалось намного труднее, чем он думал. Почему-то отказ малышке в сладостях казался ему настоящим грехом.

- Бесполезно так на меня смотреть, лучше сдайся.

Но он все же смог отказать ей в ее просьбе.

- Папочка.

- Разве я не сказал нет?

Клод попытался сказать это как можно строже, чтобы пресечь дальнейшие уговоры.

И тогда до малышки дошло, что Клод не изменит своего решения. После этого она перестала к нему липнуть и выпрашивать сладкое.

Клод опустил на нее взгляд, чувствуя себя неуютно.

Может, ему просто кажется, но на лице девочки появилось презрение. Само собой, это длилось лишь мгновение, и вот лицо девочки снова стало отражать всемирную печальку.

Должно быть, ему просто показалось.

С этими мыслями Клод поднялся.

Но на следующий день Атанасия не пришла к нему во дворец.

***

Клод был в паршивом настроении.

- Ваше Величество, вы сегодня мрачнее тучи.

Феликс, пришедший с сегодняшним докладом, осторожно заговорил о том, что казалось очевидным.

- Вас что-то беспокоит?

Честно говоря, Клод был хмурым не только сегодня. Неизвестно почему, но уже около недели он был в скверном расположении духа. И с тех пор день за днем аура Клода становилась все холоднее.

- Чем Атанасия занималась сегодня?

Вместо того, чтобы ответить на вопрос Феликса, Клод задал свой.

Феликс кивнул и чинно ответил Клоду. Рутинная жизнь принцессы Атанасии шла своим чередом, и сегодняшний день не был исключением.

Но Клод сильно сдвинул брови, словно что-то в этом его не устроило.

- А завтра?

- Полагаю, завтра будет то же самое.

Повернувшись спиной к озадаченному Феликсу, Клод застучал пальцем по подлокотнику кресла. Одного этого хватало чтобы понять, насколько он был раздражен.

Атанасия уже неделю не посещала Гранатовый дворец.

Конечно, поначалу Клода это не сильно беспокоило. В то же время он оказался загружен работой, потому и сам не звал Атанасию.

И вдруг его осенило, что девочка больше не приходила к нему первой, как частенько делала раньше. Поначалу он решил, что девочка узнала о его занятости и решила воздержаться от визитов. Возможно, ей просто не хотелось тратить драгоценное время, которого и так было мало.

Вот только она не появилась и после того, как его график вернулся в прежнее русло.

Это было очевидно, но Клод, что называется, не смог заметить иглу, пока не наступил на нее босой ногой.*

Такова человеческая психология: можно ходить и не замечать крошечный камушек в своей обуви, но стоит ему разок уколоть стопу, и черта с два вы забудете об этом куске щебня.

И в то же время Клод ощущал себя странно.

Перед глазами пронесся прошлый взгляд малышки, от которого его шестое чувство забило тревогу.

Отдельные, ранее несвязанные куски паззла начали потихоньку складываться в полноценную картинку.

До Клода дошло, что девочка перестала его навещать с того дня, как он наложил запрет на сладости.

Само собой, поначалу он не придал этой мысли особого значения. Это просто совпадение, это никак не связано.

Но если дело все же в этом, выходит, девочка приходила к нему только ради сладостей, но этого быть не может...

В тот же миг Клод замер.

Если подумать, каждый раз, как она посещала Гранатовый дворец, девочка только и делала, что набивала живот сладким.

К тому же она ослепительно улыбалась при каждой встрече с Клодом, не в силах скрыть нетерпения во взгляде.

Было само собой разумеющимся, что после этого Клод прикажет принести ей тортик или еще что вкусненькое. Малышка с радостной мордашкой поедала все, что ей давали, после чего забиралась на руки к Феликсу и покидала Гранатовый дворец.

Чем больше он думал, тем хуже ему становилось.

Важнее всего то, что девочка стала лично приходить к Клоду как раз после того, как Лилиан Йорк полностью запретила какие-либо сладости. В таком случае не оставалось сомнений, что тот оскорбленный взгляд ребенка все же ему не показался.

Примечания: *Моя отсебятина, уж простите... Я не смогла придумать чего получше.