Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 39

Глава 39 

К счастью, физические страдания вскоре утихли, не в пример моральным, которые только набирали силу.

"Береги честь смолоду."

В ее голове, дико раскачивающейся в такт движениям Уинстона, эхом отдавался голос матери. Она была консервативной женщиной. С самого детства мама наставляла Грейс беречь невинность до первой брачной ночи и спать только с мужем до конца своей жизни.

Грейс хотела быть дочерью, достойной любви своей матери, поэтому она следовала ее заветам, даже рискуя прослыть старомодной.

"Не растрачивай себя на этих похотливых животных."

... И она блюла себя.

Откуда-то изнутри накатила волна гнева на Фреда с Джимми, которые толкнули ее в эту яму. В тот момент она ненавидела этих двоих больше, чем Уинстона, который прямо сейчас продолжал измываться над ней.

"Нет. Нельзя так думать. Они не виноваты. Ни в чем не виноваты."*

(*П/П: Трое мужчин бессовестно использовали тебя, как разменную монету, преследуя, каждый, свои цели... Они виноваты, Грейс, они виноваты.)

Она повторяла это перед лицом дьявола, в тщетной попытке убедить себя.

Уинстон поднял широко раздвинутые бедра Грейс, и ее тело естественным образом сложилось пополам в талии, под напором толчков его отбойного инструмента, открывая для нее обзор их соединяющихся частей.

Когда она увидела, как перепачканный кровью столб плоти медного цвета входит и выходит из ее розовой сердцевины, то с отвращением закрыла глаза.

- Открой.

Несмотря на ее попытки прикрыть лицо руками, Уинстон был злобным демоном, не знающим пощады. Этот мерзавец собирался терзать ее до тех пор, пока она не откроет глаза, чтобы принять это постыдное совокупление всеми пятью чувствами.

- Как думаешь, стоит принести фотокамеру, а? Запечатлим эту историческую сцену на пленке навеки.

Не в силах сопротивляться угрозе, она открыла глаза.

С омерзительно галантной улыбкой он бесстыдно толкал свой член в ее вход. Каждый раз, когда гениталии со вздутыми венами и сухожилиями, угрожающими вот-вот лопнуть, проникали в отверстие, которое, казалось, разрывалось на части, раздавался громкий, вульгарный звук.

Интимного секрета было так много, что пах мужчины и даже ее бедра стали влажными.

Слезы потекли из уголков глаз Грейс, когда она наблюдала эту непристойную картину. Она не верила глазам, что ее тело так ладно сопряжено с телом Уинстона.

Словно прочитав ее мысли, он, повысив голос, воскликнул:

- Только глянь! Теперь ты пожираешь член ненасытной монархической свиньи!

- Ах!

С громким хлопком, колонна, практически полностью вышедшая наружу, оставив лишь гловку внутри, снова вонзилась в нее до самого основания.

Грейс изогнулась и застонала.

- Ха-а-а... Мисс Риддл.

- Ах, ах… Ах, хватит, ух, пожалуйста... Ах!

- Подо мной проститутка Бланшара, а я -  первый мужчина любимой шлюхи главаря повстанческой шайки. О, это безмерная честь для меня.

Он связал своим галстуком ее запястья, и она попыталась закрыть уши, заведя руки за голову.

- Я слышал, что невозможно забыть свой первый сексуальный опыт. Даже если ты захочешь стереть из памяти сегодняшний вечер, я сделаю все, что в моих силах, чтобы он стал для тебя незабываемым воспоминанием на всю оставшуюся жизнь.

- Перестань!

Ее бы воля, она бы уже все забыла.

- Уинстон, пожалуйста, хватит! У-ух...

- И вот еще что... Если мисс Риддл, все же, посчастливится оказаться в постели с ее женихом, в первую брачную ночь не назовите его моим именем. Ему будет обидно.

Когда упоминание о Джимми снова вылетело из его рта, Грейс пришла в ярость.

- Я убью тебя, дьявол! Запомни, если однажды революция восторжествует, я лично взведу тебя на эшафот и опущу лезвие гильотины на твою шею!

- А я смогу попросить, чтобы в качестве последнего обеда приговоренного к смерти, мне подали Грейс Риддл, которой я наслаждался в прошлом?

- Ты, больной сукин сын... Ах-ах, я убью тебя...

Проклятия перемежались всхлипами.

Леон радостно выдохнул, когда перед ним возникла несуществующая Салли Бристоль. С каждым гибким движением его талии ее грудь с похотливо торчащими сосками покачивалась. В то же время, ее стройные ноги беспомощно болтались, будучи закинутым на его широкие плечи.

Его живот снизу был мокрым вплоть до четких борозд пресса. Ей хотелось верить, что это пот, но кто бы мог обмануться? Это ее интимный экссудат обильно увлажнил тело мужчины.

Грейс опустошенным взглядом взирала на все это непотребство.

Скрип, скрип, скрип.

Кровать продолжала отчаянно скрипеть.

Это было тесное и узкое для двоих ложе, которое, казалось, норовило развалиться при каждом движении спины Уинстона.

Решимость Грейс тоже понемногу разваливалась.

- Я... убью... тебя…

- Ага... обязательно.

Репертуар женщины, бормотавшей себе под нос одни и те же слова, словно заевшая в граммофоне пластинка, вдруг пополнился еще одной фразой:

- Пожалуйста, не в меня, не делай это в меня...

Он искренне изумился, услышав это.

- Эй, Риддл, даже если я называю тебя "мисс", не заблуждайся, что я считаю тебя леди. Ты правда думаешь, что я стал бы сеять свое благородное аристократическое семя в тело такой жалкой проститутки, как ты?

- Фух...

В тот момент, когда Грейс не смогла скрыть облегчения, его взгляд стал жестким.

- А-а-а... Ух!

При полностью введеном члене, ее тело было развернуто и оказалось на четвереньках. Когда его рельеф грубо стимулировал ее внутреннюю поверхность, словно электрические разряды пробегали по ее спине, достигая самой макушки головы.

Грейс забыла, как дышать.

Она наклонилась, затем выгнулась, как собака, и подняла голову.

- Что это?! Ах! Пожалуйста... ах-ах... не делай так...

Уинстон сунул руку ей между ног. Из-за внушительной толщины его пениса половые губы разошлись, и он легко нашел и потер уже обнаженный клитор. Затем он аккуратно нанес ее интимный секрет на красный, опухший бугорок плотными подушечками своих пальцев и продолжил.

Движения его пальцев были медленными, но стенки ее влагалища сокращались неистово.

- Ну-ну, потише. Ты же не хочешь забеременеть? Такое ощущение, что ты вознамерилась выжать всего меня без остатка.

Его издевка не достигла слуха Грейс.

- У-ух...

Она, спрятав лицо между связанными руками, боролась с ощущением, которого никогда раньше не испытывала. У нее было сильное желание выплеснуть что-нибудь из своих потаенных частей тела, когда гениталии и пальцы Уинстона безжалостно мяли ее.

"... Нет. Нет."

Не понимая, что происходит, перепуганная Грейс задрожала, пытаясь сдержаться. Однако, противник не позволил ей выстоять. Он подключил к пытке вторую конечность. Его большая рука оказалась под телом Грейс и, жадно хватая, дразнила ее грудь.

Звук трения тел друг о друга был оглушительным. При каждом толчке сзади, она сминала плотную простыню, а ее торчащие соски натыкались на его руку, и он щипал их кончиками пальцев.

- Ах-ах!

- Да, вот так. Тебе нравится, правда?

Влажные губы впились в мочку ее уха, и раздалось змеиное шипение, шепотом выплевывающее жестокие слова:

- Детка, просто кончи уже. Все в порядке. Жених тебя поймет.

Он одновременно воздействовал и на чувственность, и на чувство вины Грейс, доведя ее до исступления. Изо всех сил пытаясь высвободиться из его капкана, она, опираясь на колени и локти связанных рук, подалась вперед.  Уинстон яростно притянул ее за ягодицы и стал еще жестче вдалбливать свой пенис.

Глубоко в ее животе его плоть извивалась, словно живая змея.

Пум. Пум. Пум.

Массивная головка громко входила в ее мягкую плоть.

И каждый раз невообразимый жар поднимался внутри ее трясущегося тела. Было странно ощущать что-то в месте, где она никогда ничего раньше не чувствовала. Дерзкий взломшик вторгался в нетронутую целину, как в свои угодья, тогда как сама хозяйка была с ней незнакома.

- Не...

Боли не было, и это напрягало Грейс еще сильнее.

- Ах, не...

Уинстон явно смеялся над ней, буквально, находясь у нее за спиной и, вероятно, догадавшись, что она не вполне честна. Этот мужчина, очевидно, ненавидел ее, хотя не питал отвращения и даже получал удовольствие от полового акта.

Ее тренировали терпеть пытки, и никогда - удовольствие. Она не знала, как преодолеть это отвратительно сладкое наслаждение, преисполненное жажды. Ее внутренние стенки начали сокращаться в неровном ритме мужчины, входящего и выходящего из нее. Она почувствовала, как тело предало ее.

Но вскоре и ее дух сдался.

Сколько раз тупой ствол бил ее в живот, касаясь клитора?

- Ох, не... не...

Грейс не смогла договорить "нет" и громко застонала.

Это была полная капитуляция.

Все ее тело напряглось. Она не могла дышать, даже ловя воздух открытым ртом, словно рыба. Казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Оргазм, полученный при стимуляции только пальцами, был ничем по сравнению с оргазмом с проникновением.

Ее глаза закатились, сверкая белизной, как у незрячего человека, и после того она не ощущала уже более ничего, кроме экстаза, и казалось, даже время остановилось.

- А-а-а-а-а... У-у-ух-х...

Твердая плоть снова начала изощренно щекотать ее чувствительные точки. Тело, предавшее Грейс, чувствовало себя хорошо, оно бессовестно покачивало задом, и она ничего не могла с этим поделать.

Ей казалось, что это безвольное тело принадлежит кому-то другому, когда оно, периодически поджимая пальцы ног, цеплялось за простыни, а его внутренние стенки безропотно терлись о мужские гениталии, доставляя Уинстону удовольствие.

У нее даже возникла иллюзия, что все это нереально.

Удивительно, но она чувствовала себя так, словно попала в рай. Он поцеловал ее обнаженное плечо, и лицо дьявола, смотревшего на нее, стало ликом ангела.

"... Я сошла с ума."

И когда ее разум померк, дьявол счастливо заулыбался.