Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 75

Глава 75

- Жемчужное ожерелье?

Золотая цепочка с большими жемчужинами, нанизанными с интервалом в палец, была сложена кольцами, как цепь, сковавшая лодыжки Грейс.

И только когда Уинстон поднял украшение обеими руками, она поняла, что это не ожерелье. Цепочка оказалась такой длинной, что, даже когда он держал ее концы широко раскрытыми руками, середина провисала аж до колен. Кроме того, на каждом конце была петля, достаточно большая, чтобы за нее было возможно зацепиться тремя пальцами.

- Я заказал это специально для тебя. Нравится?

Она была потрясена. Этот мужчина так легко тратил огромные деньги на дурацкое развлечение, вроде содержания человека в качестве питомца. Впрочем, эта сумма, вероятно, была меньше дневного дохода такого крупного землевладельца.

- Я счастлива быть собакой столь беспримерно богатого человека, хозяин. Даже поводок у меня теперь из золота с жемчугом.

- Поводок?

В тот момент, когда Уинстон, сведя брови, многозначительно улыбнулся, дурное предчувствие пробежало мурашками по ее коже.

- Белла, тебе нравится твоя новая игрушка?

- Ха-у-у!

Собака, наконец, скулила по-собачьи.

Наблюдая, как женщина, между ног которой протянулась цепь, усыпанная жемчугом, выла, словно животное, он вдруг вспомнил отрывок из Библии.

Не давайте святыни псам и не мечите жемчуга вашего перед свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими, и, обратившись, не растерзали вас.*

(*П/П: Нагорная проповедь Иисуса Христа. Новый Завет, Евангелие от Матфея 7:6.)

Он и сам не знал, почему этот стих внезапно пришел ему на ум.

Так ли? А что, если метать жемчуг перед сукой?

Как только Леон слегка толкнул ботинком табурет, стоявший прямо перед ним, тот заскользил по полу, и скулеж возобновился с новой силой.

- А-а-а-а-а!

- Вижу, моя собаченька просто счастлива.

Леон смотрел на женщину, которая откатывалась все дальше и дальше, и улыбался. На ее же лице, напротив, признаков веселья не наблюдалось.

Табурет, наконец, остановился, и женщина тяжело задышала с открытым ртом, словно собака в возбуждении. Уголки ее рта стали мокрыми и блестели, но она не могла вытереть слюну, поскольку ее руки были привязаны к бедрам.

Даже когда Леон усадил женщину на табурет с колесиками, привязав ее лодыжки к его ножкам, и даже когда он закрепил жемчужную цепь на грядушке кровати, пропустив свободный конец сквозь петлю, женщина, очевидно, все еще не догадывалась, к чему эти приготовления.

И только когда цепь пролегла промеж ее раздвинутых ног, до нее дошло, что происходит, и она подняла на него широко распахнутые глаза.

Но она и помыслить не могла, какой интенсивности будет воздействие.

Леон и сам не предполагал такого эффекта.

Сидя на стуле подальше от кровати, он наклонился вперед, поставив локоть на колено и подперев подбородок рукой, держащей конец жемчужной цепочки. Женщина застонала, прикрыв заплаканные глаза.

- Ах!

Дело в том, что, когда цепочка подалась вверх, большая жемчужина, застрявшая в мягкой плоти, ударив по клитору, вышла наружу.

- Просто красота!

Было весьма приятно наблюдать, как розовая мякоть поглощает и выплевывает молочные бусины.

- Тебе идет белое.

Он слегка потряс цепочкой, продолжая стимулировать ее промежность, а Грейс, изо всех сил стараясь отдышаться, огрызнулась:

- Свихнувшийся от похоти маньяк, которому уже не помогут ни Бог, ни психбольница! Мне жаль Ее Светлость, что по неведению собралась за тебя замуж.

- Чем жалеть Ее Светлость, лучше себя пожалей.

Рука, державшая поводок, пристегнутый к ее ошейнику, поднялась, и Грейс осеклась:

- Не смей! Ах!...

Уинстон потянул поводок обратно к себе. Теперь жемчужины, закрепленные на расстоянии пальца друг от друга, одна за другой ударяли по клитору и, раздвигая половые губы, исчезали. С каждой бусиной, от резкой стимуляции, волоски на ее теле вставали дыбом, и у нее перехватывало дыхание.

Это не было похоже на ощущения от массажного аппарата, который Уинстон назвал специальным инструментом для пыток.

Жемчуг на золотой цепочке имел разную форму и размер. Круглые бусины были еще более или менее терпимы, но...

- Ах!

Она чуть не потеряла сознание, когда почувствовала, как жемчужина неправильной формы своими неровными выступами прошлась по ее клитору.

Ее ягодицы, подпрыгнув, снова опустились на стул, и на сей раз от клитора к влагалищу скользнула жемчужина в форме маленького снеговика. Выступающая часть бусины застряла в отверстии и вышла, при этом бедра Грейс дернулись, и она всхлипнула.

- Ай, хм-м-м... У-ух...

Казалось, его фантазии не будет предела: сначала электромассажер, теперь ее тело терзали камушки из ракушек... От этого ей стало и вовсе не по себе.

- Не сдерживайся. Просто получай удовольствие.

Какой абсурд - получать удовольствие от того, что тебя насилуют.

Когда Грейс было сказано не сдерживаться, она еще больше напрягла нижнюю часть своего тела, сопротивляясь изо всех сил. Носок ботинка Уинстона коснулся одного из колесиков, и табурет остановился. В тот момент, когда она собиралась перевести дух, наслаждаясь облегчением от того, что на этот раз ей удалось перетерпеть и не кончить...

Ее тело наклонилось.

Уинстон поцеловал ее и...

- А! Ух-х-х...

Он снова толкнул табурет ногой.

- Ох, не надо...

Скользить назад по цепочке было еще невыносимее. Бусины, врезаясь в вульву сзади, пройдя по промежности, попадали прямо на беззащитную, отекшую от прилива крови шишку.

- А-а-а-а-а!

В итоге, она кончила еще до того, как табурет остановился.

Рыдая, Грейс наслаждалась удовольствием от щекочущих ударов в нежную, зудящую плоть.

Это было приятно. Это было чертовски приятно. Это было так приятно, что она пришла в ужас от себя, когда полностью отдалась столь низменной и примитивной забаве, словно животное.

Своим затуманенным, будто в лихорадке, зрением она видела, как столь же лихорадочным взглядом пожирал ее самый бесстыдный мужчина из всех, кого она знала.

Грейс почувствовала, что, с ним на пару, превратилась в обезумевшего от похоти зверя.

Когда она, опустив голову, всхлипнула от оргазма и унижения, которые все никак не отпускали, жемчуг, зажатый у нее промеж ног, снова начал щекотать ее интимные складки.

- Не надо... Не делай этого...

Для Леона мольбы женщины были не более, чем скулением щенка. И, как всякий хозяин, он не мог оторвать глаз от своего хнычущего и капризничающего питомца.

Каждый раз, когда он, медленно наматывая на руку поводок, подтягивал ее к себе, гладкие жемчужные бусины исчезали в спрятанной в молочной плоти светло-розовой расщелине.

Умопомрачительное зрелище.

- Ах, хватит, а-а-а!

Привязанная к табурету женщина задрожала всем телом и, громко застонав, снова кончила. На сей раз ее набухшая, словно грозящая лопнуть, промежность, трепеща и пульсируя, испустила струю прозрачной жидкости.

В то же время, как извергнутая женщиной жидкость капала с табурета, орошая пол, слезы капали из ее глаз, увлажняя ее горящие щеки.

Ее тело качнулось вперед, когда он прижал медленно вращающееся колесико подошвой своего ботинка. Леон посмотрел сверху вниз на беспомощно упавшую в его объятия женщину.

Через тонкую ткань своей рубашки он почувствовал, как бешенно колотится сердце в ее груди. Тело, ощущаемое внутренней поверхностью его рук, дрожало. Леон медленно провел ладонями вверх и вниз по ее обнаженной коже, будто наслаждаясь каждым вставшим дыбом волоском.

Глаза и губы женщины стали ярко-красными, и она прерывисто дышала, словно была при смерти. Он убрал с ее лица волосы, слипшиеся от слюны и пота.

- Хорошо повеселилась?

В этот момент ее расфокусированный взгляд снова сосредоточился. Женщина, извернувшись связанным телом, попыталась оттолкнуть его.

- Раз ты сидишь здесь и упорно молчишь в ответ на мой вопрос, где находится ваша штаб-квартира, значит, все это для тебя просто развлечение, а вовсе не пытка.

Его утверждение было парадоксальным, но не было ложным.

Бирюзовые глаза, которые смотрели на него так, будто, если бы могла, она убила бы его на месте, слегка задрожали.

- Звучит, как издевка, а-ах...

Леон слегка оттолкнул дерзкую женщину. Он высоко поднял жемчужную цепочку, и ее тело снова содрогнулось.

- Даже глядя на это ты все еще будешь возражать?

Все до единой жемчужины ярко сияли, смоченные ее интимной смазкой. Грейс отвернулась, когда Уинстон стал размахивать перед ней доказательством испытанного ею удовольствия.

- Сомневаюсь, что в целом мире нашелся бы еще хоть один следователь, который бы повелся на это. Цени то, как тебе повезло.

Он отбросил цепочку и снова заключил ее в свои объятия.

- Твой главнокомандующий кинул тебя, а я, твой враг, подобрал и забочусь со всем рвением.

Кинул. Подобрал. Забочусь... Все это - жалкие манипуляции.

- Да ты так боишься, что Джимми выкрадет меня, что запер в этом подвале...

Бормоча это ему в грудь, она услышала насмешливый голос над своей головой.

- Ой, как страшно. Знаешь, я пока еще в себе, чтобы бояться того, что еще не произошло.

Внезапно он подумал о единственном, чего действительно боялся в последнее время. О том, что еще не произошло, но заставляло его холодеть от страха.

Однако, рожденный Уинстоном, он не имел совести, а потому не мучался раскаянием от того, что солгал.

- Маленький Джимми ни разу не пытался спасти тебя.

А вот это уже не было ложью.

Естесственно, женщина совершенно не поверила ему. Своим непреклонным взглядом она смотрела с укором на Леона, хотя человеком, которого следовало осуждать, был тот мерзавец, который прислал ей ампулу с ядом, вовсе не собираясь спасать ни своего солдата, ни невесту.

"Ты хочешь уйти от меня к ублюдку, который приказал тебе умереть?"

С тех пор, как поймал ее при попытке бегства, он десятки раз в день сдерживался, чтобы не выкрикнуть ей это в лицо. Поскольку упрямая ослица вполне могла послушно наложить на себя руки, как повелел ее женишок.