Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 50

Глава 50

Она изжевала все свои дрожащие губы, пытаясь держать себя в руках, пока, наконец, издевательская тишина не была нарушена.

- Забирайся.

Уинстон указал глазами на железный стол посреди пыточной. Когда она присела на край столешницы, он встал и подошел к ней. Кончик хлыста слегка уколол Грейс в плечо, повелевая лечь.

Поверхность стола была холодной.

Уинстон схватил ее за лодыжку согнутой в колене ноги. Все конечности по очереди были закованы в кандалы, свисающие с ножек стола.

- А тебе идет.

Перед ее глазами оказался черный потолок, на котором не были видны даже брызги крови...

Мужчина смотрел на нее сверху взглядом наблюдателя без особого интереса или предвкушения, но с чувством глубокой отстраненности. Отняв голову от холодного металлического стола и оглядев свое тело с широко раскинутыми конечностями, она остро осознала свое положение.

"Лабораторная мышь на анатомическом столе."

В его глазах, опущенных на нее, ставшую беспомощным маленьким существом, слабо засияло злобное ликование. Офицерский китель был наброшен на спинку стула. Глаза Грейс задрожали, когда она увидела, как к ней приближается мужчина с аккуратно закатанными рукавами.

Сейчас этот человек был не офицером в белоснежной рубашке, а, скорее,  сумасшедшим учёным в белом халате. Это был безумец, способный, вооружившись скальпелем и щипцами, превратить ее в кусок мяса.

Он подошел и замер.

Холодный взгляд задержался на коробочке с дорогими чулками на краю стола. Затем чулки были убраны, а на их месте оказалась папка под заголовком "Грейс". Послышался шорох листаемой бумаги, за которым последовал звук удаляющихся шагов.

Пока Уинстон неторопливо готовился к "медицинскому осмотру", Грейс стало неудержимо трясти. Понимая, что это бесполезно, она попыталась сомкнуть руки и ноги, отчего кандалы больно впились в ее нежную плоть.

Трррень.

У нее перехватило дыхание, когда она услышала, как тяжелый металлический предмет проскреб какую-то поверхность.

"Неужели это..."

Было похоже, бутдо из ящика стола достали щипцы... Как бы ей хотелось ошибиться.

Впрочем, Грейс оставалось лишь молиться, поскольку она слишком хорошо знала, что любой из предметов в пыточной, собственно, для пыток и предназначался.

"О, Господи..."

У нее появилось зловещее предчувствие, когда Уинстон, сверкнув лезвием кусачек в руке, медленно направился в ее сторону.

Он усмехнулся, когда она рефлекторно поджала пальцы, чтобы спрятать ногти.

- Ты изображала, будто ничего не боишься, но, на поверку, оказалась обычным человеком.

Да, к сожалению, Грейс, как и все люди, тоже чувствовала боль.

Ее тренировали держаться под пытками, но это лишь увеличило способность их вынести. Другими словами, она научилась терпеть, не выдавая известной ей информации, но это не могло уменьшить боль от выдергивания ногтей, или, к примеру, зубов.

Грейс сжала челюсти, когда заостренные кончики щипцов прошлись по ее губам.

Когда, в итоге, холодное лезвие оторвалось от ее губ, Уинстон нежно обхватил ее затылок и склонил свою голову. Покуда он медленно обводил щипцами изгибы ее обнаженного тела, они не сводили друг с друга глаз на расстоянии меньше длины ладони.

- У нас с тобой довольно сложные отношения. Но должен заметить, что Бланшар просто неподражаем...

- Ух...

- Одну свою проститутку он подослал, чтобы убить моего отца, а ко мне, значит, отправил дочь той самой проститутки.

... И, наверняка, это было сделано для того, чтобы поглумться над смертью его отца и проявить высокомерие к нему самому. Подобного Леон вынести не мог.

Не осталась в стороне и Грейс, которая не могла стерпеть насмешек в адрес ее уважаемой матери.

- Если моя мама - проститутка, то твой отец - хреновый вояка, бесславно почивший от руки проститутки.

"Дерзкая жужелица. Ты даже не догадываешься, что тебя ждет."

Подумав об этом, Леон скривил свои губы. Эта женщина вскоре будет молить его о пощаде так же, как и другие повстанцы.

- О, какая трогательная любовь. Твоя мамаша в аду, должно быть, так горда своей дочерью, которая, провалив операцию, превратилась в шлюху в моей камере пыток.

Бац!

Щипцы, блуждавшие по ней, приземлились между ее раздвинутыми ногами. Когда загремел стол, Грейс вздрогнула. Она могла сказать, не глядя, что лезвия кусачек направлены в ее промежность.

- Спасибо вам, мисс Риддл, что оказались пойманы мной. Благодаря вам я смогу насладиться чувством мести должным образом. Я вижу лицо своего отца на Небесах.

Он торжественно приложился к ее бледным, холодным губам и выпрямился.

- А ты знаешь, что твои родители сделали с моим отцом?

- ...

- Не знаешь? Так я расскажу.

Теперь, вместо кусачек, по ее телу пробежал поппер конкурного хлыста. Каждый раз, когда треугольный кожаный лоскут слегка хлопал по кончикам ее ногтей, Грейс синела.

- Они вырвали ему все ногти...

И тогда ее осенило, зачем он приковал ее к столу и что собирается делать с ее обездвиженным телом...

"Вскрытие Ричарда Уинстона."

Сначала, зафиксировав революционерку, словно мертвеца на патологоанатомическом столе, вслух зачитать отчет о вскрытии своего отца, указывая на каждую из поврежденных частей тела. А после, демонстративно учинить те самые повреждения на теле заключенной в том виде, в каком они были обнаружены, четко следуя записям протокола... Увы, иногда мучения могли длиться бесконечно.

Именно по этой причине Леон Уинстон имел печальную известность лучшего из многих специалистов по пыткам.

"Ты собираешься проделать со мной подобное. Я же не хочу умирать."

Все, кому посчастливилось пережить пытки, лишились рассудка...

Грейс всю трясло, поскольку сейчас она боялась гораздо больше, чем вчера, когда этот мужчина намеревался надругаться над ней.

- И левая сторона его мошонки... Погоди-ка, у тебя нет мошонки. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Хм... Как же быть? - заметил он крайне радостным голосом.

- А-а-ах!

Уинстон просунул кончик хлыста между ног Грейс, и кожаный поппер, врезавшись в сомкнутую щель, безжалостно потер клитор. Встретив его взгляд, вспыхнувший пошлым восторгом, она тут же поняла, каким образом сможет выжить.

Очевидно, она весьма возбуждала его.

- Ах, прошу... Ух, перестань...

Она застонала и намеренно изогнулась всем телом. Ее сердце, в котором запечатлелись события прошлой ночи, зашлось дрожью.

Взгляд Уинстона стал медленно меняться.

"Да, давай, возжелай меня."

- Ах, это месть? Твоего папеньку хотя бы не изнасиловали, как меня вчера?

- Что значит "изнасиловали"? Это была сделка. О, а вот это - изнасилование!

Уинстон вконец распалился.

Он быстро расстегнул ремень и вытащил свой налитый кровью столб. Как только показалась плоть, задравшая голову, как ее хозяин, она врезалась в рот Грейс.

- Уг-х... Уф...

Ее тело безжалостно подтащили к краю столешницы так, что голова свесилась, откинувшись назад, и беспощадная гадюка погрузилась в ее широко раскрытое горло.

- Уф...

Тяжелый стол заскрипел вслед за резкими движениями его талии.

- Ха-а...

С восхищенным стоном Уинстон погладил ее шею в месте, где его плоть двигалась вперед и назад. И, хотя она не могла этого видеть, Грейс ясно ощущала, как ее горло вздымается каждый раз, когда он глубоко вгоняет свой толстый мясистый ствол.

Как и прошлой ночью, бледные глаза этого бездушного существа пылали радостным вожделением.

Она поймала взгляд чудовища и прослезилась от облегчения. Было унизительно радоваться тому, что тебя насилуют. Однако, в попытке избежать жутких мучений и даже смерти, Грейс была готова на любой отвратительный поступок.

- Знаешь, кто такая проститутка?... Женщина, которая продает свое тело за означенную цену.

Если она, спасая свою жизнь, продала себя и теперь считается проституткой, так тому и быть. Но уж лучше живая проститутка, чем мертвая святая.

- Уг-х...

Когда Уинстон вытащил свою мокрую от слюны твердь, Грейс ахнула и изогнулась всем телом.

- Ха-а... Итак, продолжим медицинский осмотр.

С того момента варварское вскрытие превратилось в непристойный медицинский осмотр. Грейс спокойно реагировала на беспорядочные прикосновения Уинстона, время от времени слегка сопротивляясь и недоуменно постанывая, чтобы не дать угаснуть его страсти.

- Ах, больно... не делай так...

- Это же следы моих вчерашних укусов. Даже и помыслить не мог, что я тоже был, словно животное.

Он все еще вел себя как ученый, препарирующий мышь. Но, к счастью, он был не сумасшедшим ученым, а похотливым извращенцем. Прикасаясь к ее телу то тут, то там, он проводил "осмотр", фиксируя постыдные наблюдения на бумаге, словно писал отчет об эксперименте.

- Хм... Можно ли это описать, как ощущения от сминания маршмеллоу*? Как ты думаешь? - со злобным смешком поинтересовался Уинстон, сжимая и тиская ее грудь, словно вымешивая тесто.

(*П/П: Маршмеллоу - взбитая до устойчивого состояния сахарная патока, при застывании приобретает упругую текстуру, которую трудно нарушить.)

Ей было не по себе от того, что информация наподобие ощущений от прикосновений к ее груди навсегда заносилась в протокол, который мог прочесть любой его сослуживец.

- ...

Однако, Грейс не раскрыла рта. Если бы она стала умолять его не делать этого, он занес бы в документ еще больше унизительных подробностей.

- А если его всосать, возникает чувство, будто он прилипает к небу...

Говоря это, он глубоко втянул губами ее сосок, издав громкий звук, словно только этого и добивался.

- Ух...

- Прекрасно. Та худая девчонка выросла довольно шаловливой. Мне это по душе.

... Какой ужас. Подумать только, милый мальчик из ее детства превратился в такого порочного мужчину.

Его рука, лежащая на груди Грейс, скользнула вниз по ее плоскому животу, прежде чем глубоко погрузиться во влажные лепестки.

- Ух... Ах, не надо... А-а-ах!

- Приятно? Я знаю, тебе очень нравится... Эй, отпусти мой палец!

Чвок.

В тот момент, когда он вытащил свой палец...

- Ах!

Бряк.

... Цепи, свисавшие с ее лодыжек, ударились о стол.