Онлайн чтение книги Умоляй меня Pray To Me
Глава 10

Глава 10

Черный мрамор с грохотом разбился, и осколки разлетелись в разные стороны.

От резкого звука Салли рефлекторно зажмурила глаза, а когда снова их открыла, то пожалела об этом. Их не стоило открывать.

Все потому, что Уинстон все еще держал своей правой рукой предмет медного цвета.

Сперва она решила, что это была сигара. Капитан спокойно держал эту вещь, как нечто совершенно обыденное, а цвет и форма навевали мысли именно о сигаре.

Однако, едва ли сигара в обхвате могла сравниться с ее запястьем.

Салли стало не по себе от мысли, что он мастурбировал, находясь с ней в одном помещении и наблюдая за ее работой горничной. Но самым отвратительным было то, что он продолжал держать свой член в руках даже после того, как она застала его за этим занятием.

«Грязный извращенец! Он на самом деле…»

До сих пор она звала Уинстона грязным извращенцем фигурально, в качестве оскорбления. Но теперь эти слова заиграли новыми красками и стали констатацией свершившегося факта.

"... Маньяк, которого надо срочно лечить!"

Салли еле сдерживала слезы негодования.

Ради свержения коррумпированной монархической системы и построения нового, справедливого общества, опирающегося на свободу и равенство, она выполняла опасные и, порой, совершенно неожиданные миссии. Однако, не была ли необходимость видеть возбужденный толстый пенис врага чрезмерной жертвой даже ради этой высокой цели?

На мгновение в ее голову закралось сомнение, чего раньше никогда не бывало.

Если однажды монархия будет свергнута, она лично отправит его на гильотину.

- Что такое? Вы впервые видите подобное? - спросил Уинстон без тени неловкости в голосе.

В этот момент Салли осознала, что безотрывно смотрит на эту странную "сигару", и вздрогнула. Она подняла взгляд на лицо капитана и встретилась с вежливой улыбкой и нежными бликами глаз.

Удивительно, но между его вежливой улыбкой и вульгарным предметом в руках разницы не было никакой...

Упырь ничуть не смутился. Напротив, ей стало казаться, что это с ней что-то не так. Смеющиеся светло-голубые глаза смотрели на нее в упор. И тут Салли догадалась, что он наблюдает за ее реакцией.

Он не был пойман за мастурбацией, он сделал это намеренно, с целью увидеть, как горничная поведет себя.

Она не понимала, какого черта он делает. Обычно, капитану императорской контрразведки Леону Уинстону требовалось не более двух дней, чтобы, используя различные способы запугивания, полностью изобличить вражеского агента. Однако, Салли никогда не видела и не слышала, чтобы в качестве метода давления на шпиона им использовалась демонстрация собственного пениса.

- Извините!

Прежде всего, она намеревалась как можно скорее покинуть кабинет. Проигнорировав, что ковер вновь был испачкан, теперь уже разбившейся пепельницей, Салли отвернулась и сделала вид, что ничего не случилось.

- Ты сказала, что сделаешь все, о чем ни попрошу, если я дам тебе денег...

У нее за спиной скрипнуло кресло.

Уинстон встал. Мягкий ковер приглушал его приближающиеся шаги, но ее сердце заходилось, как бешенное, при каждом звуке чеканящих твердых каблуков.

"… Я могу сделать все, что капитан пожелает."

Это было сказано, чтобы остудить пыл этого кобеля, когда он в последний раз домогался ее. И теперь эти слова тугой петлей обвились вокруг нее же.

- Ума не приложу, что же ты имела в виду под "все"?

Капитан интимно зашептал, словно делясь с ней секретами, но слух Салли был напряжен до предела.

Его губы оказались так близко, что слегка коснулись мочки ее уха. Но не только губы приблизились. Его грудь прижалась к ее плечам сзади. Она также почувствовала, что на ее поясницу давит что-то твердое, и Салли не горела желанием узнать, что именно.

- Так ты сделаешь?

- … Не понимаю, о чем вы? - сухо сглотнув, спросила она.

- Ну, конечно, понимаешь.

Прежде, чем она успела ответить, своими длинными пальцами Уинстон схватили ее за предплечье и резко развернул к себе девушку так, что их тела столкнулись. Кончик ее носа практически уткнулся ему в грудь. Чтобы избежать этого, Салли опустила голову и крепко зажмурилась.

Псих! Псих! Псих!

"Оно все еще у него в руках?"

- Правда, не понимаешь?

Салли отрицательно покрутила головой, так сильно зажмурив глаза, что у нее сдвинулись брови.

Уголки его губ приподнялись и застыли в идеальной симметрии. Леон схватил горничную за подбородок и с усилием надавил по бокам лица большим и средним пальцами. Мягкая плоть щек подалась внутрь, и ее розовые губы раскрылись.

Салли, наконец, открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

Говорят, глаза не лгут. И Уинстон настойчиво вглядывался в две загадочные бирюзовые бездны в поисках истины.

"… Я могу сделать все, что капитан пожелает."

Когда Салли попыталась закрыть рот, он еще сильнее сдавил пальцами ее щеки . Тонкий стон сорвался с ее влажных от слюны губ, отчего ему стало еще труднее оторвать взгляд от расрытой красной щели.

Разве не было бы здорово быть укушенным этими острыми зубами и истечь кровью?

Вложив указательный палец ей в рот, он надавил им на мягкий язык. Женщина поморщилась и изо всех сил попыталась отстраниться.

Какая храбрая.

В этот момент ей бы плакать от страха. Однако, ее сухие глаза говорили о желании оторвать и сожрать его палец.

- Мне интересно, брала ли ты когда-нибудь в рот что-то столь же непристойное?

Он подхватил предмет, который держал другой рукой.

Когда Леон подался на шаг к ней, женщина испуганно отступила назад, как если бы, прикоснувшишь к нему, она заразилась страшной болезнью и умерла.

- Что скажешь?

Женщина схватилась за запястье руки, держащей ее лицо, и заскулила, словно щенок, а затем отрицательно мотнула головой. Ей совершенно не нравилось ни то, что ее рот был насильно открыт, ни чувство удушья каждый раз, когда его пенис попадался ей на глаза.

"Не похоже, что ты когда-либо это делала."

Если бы она когда-нибудь продавала себя за деньги, она бы не закрыла в ужасе глаза, когда он попросил ее продемонстрировать свои навыки.

И, хотя это был весьма витиеватый метод, он достиг своей цели.

Леон удовлетворенно улыбнулся и ослабил хватку на ее лице. Салли на мгновение оступилась, когда он невзначай выпустил ее.

"Что еще за гадость он удумал?"

Неизвестно, чем руководствуясь, Уинстон вдруг поправил свою одежду.

Мысли девушки так путались, что она даже забыла про побег, когда вдруг осознала несоответствие. Она пристально посмотрела на Уинстона, вытирая рукавом слюну с губ.

Салли периодически видела пошлые фотографии, которые обычно прятали под матрасами ее товарищи-мужчины. Как омерзительны были эти фото обнаженных женщин с мужскими гениталиями во рту. Она потеряла счет количеству сожженных ею похабных открыток.

И, хотя она никогда не находила ничего подобного под кроватью хозяина флигеля, этот человек, все же, был мужчиной. Не стоило надеяться, что он не был осведомлен об этих непристойностях.

Просчитывая его действия, Салли решила, что если он схватит ее за плечо и станет давить, побуждая опуститься, она ударит его ногой в пах.

Солдат, буквально беспечно оголивший свои уязвимые места перед противником... Жалкое зрелище.

Но, как только она призналась, что никогда не занималась подобной мерзостью, он тут же отстал, словно развел весь этот театр абсурда только затем, чтобы услышать ее ответ.

В конце концов, она попалась на его уловку.

Была ли эта горничная когда-либо с мужчиной, продавала ли свое тело - это не имело к нему никакого отношения.

Уинстон обернулся, снова застегивая ремень. В этот момент перепуганная горничная попыталась убежать, даже не попрощавшись, но опять была поймана.

- Эй...

Салли незаметно сжала кулак. Ей хотелось вмазать по этому острому носу, чтобы он распух и превратился в картофелину. Но, конечно, ей не следовало этого делать, поэтому она расслабила ладонь.

На этот раз, вместо того, чтобы развернуть ее к себе, Уинстон сам встал перед девушкой. В руке он держал тот самый носовой платок, которым днем вытирал слезы Салли в камере пыток.

"Он хочет, чтобы я выстирала его?"

Она вежливо протянула обе руки, чтобы принять платок и уйти, но тот вдруг приблизился не к рукам, а к губам горничной.

- Салли, у тебя кровь.

Действительно, когда разбилась пепельница, девушка ощутила резкий укол в щеку. Но тогда она не обратила внимания на ранение, потому, что все ее чувства были парализованы картиной, развернувшейся перед ее глазами.

Уинстон стал вытирать ранку с подозрительным дружелюбием. И, чем милее он был, тем тем тревожнее становилось ей.

Ведь его истинный нрав был далеко не сахар.

"Эй, ты, будь добр, вернись к своему обыкновенному высокомерию. Разве не ты относишься к людям, как к расходному материалу для обеспечения комфорта в особняке?"

Он даже не заметил, что горничная наблюдает за ним. Взгляд капитана был прикован к красному пятну на шелковом платке.

- Я постираю...

Салли подняла взгляд и протянула руку к носовому платку. Когда их глаза встретились, ее интуиция закричала.

"Берегись!"

Когда Уинстон схватил ее за подбородок, она отступила назад. Он потянулся к ней губами, но девушка в замешательстве попыталась отвернуться прежде, чем их губы встретились бы.

Но Уинстон сам повернул голову Салли и коснулся губами ее щеки. Точно в месте ранения. Ее пронзила жгучая боль, когда нежная, теплая и влажная масса плоти лизнула ее кожу. Горячее дыхание растекалось по ее щекам.

Салли застыла, будто на нее обрушился яростный зимний шторм.

Он отстранился, но она все еще не могла пошевелиться. Прозвище "вампир" отнюдь не было метафорой. Дыхание Уинстона стало тяжелым, когда он почувствовал вкус ее крови, и это разительно отличалось от его мерного звучания в то время, когда он наглаживал свои гениталии на глазах у девушки.

Его проницательный взгляд выражал смятение. Он зажмурился и закусил нижнюю губу. Тогда же его кадык дернулся вверх и вниз, и Уинстон тяжело вздохнул, прежде чем открыть глаза.

Выражение глаз все еще не изменилось.

"Берегись!"