Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 87
Глава 87
- А эту люблю особо - совершенно необузданная.
Лицо инспектора напряглось при слове "необузданная".
- Постоянно кусается, царапается и рвется в драку... И, что характерно, эта злобная сука всегда метит и вгрызается в самые уязвимые части тела.
Да, своим нижним ртом, словно бы собираясь отхватить все, что в него попало.
- Пролилось немало крови прежде, чем я сумел приручить ее.
- Капитан, вы мне сейчас угрожаете?
- Угрожаю? Даже не представляю, возможно ли, чтобы капитан мог угрожать генералу.
Однако, инспектор всем своим видом доказывал, что нет ничего невозможного.
- Капитан Уинстон, к вашему сведению, армия - это не клуб для мальчиков-мажоров, которым наскучила праздность. Командиры, похоже, закрывают глаза на ваши проступки и неповиновение ввиду громкой фамилии и авторитета вашего отца. Но на меня такие трюки не действуют.
- Генерал.
Тон Леона, до того расслабленный, внезапно потяжелел.
- Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что это - не оскорбление меня лично, но всей нашей семьи и памяти моего покойного отца.
Он был искренне возмущен обвинением его, как офицера, в некомпетентности и использовании высокого социального статуса и геройской славы своего отца для продвижения по карьерной лестнице.
Как окончание военной академии лучшим в выпуске или получение звания капитана не по возрасту рано, так и множественные боевые награды явились результатом исключительно его собственных заслуг.
Таким образом, утверждение, будто Леон Уинстон прохлаждатся в армии от нечего делать, можно было счесть прямым оскорблением.
Леон никогда не относился халатно к своему воинскому долгу в отношении истребления повстанцев. Конечно, ему нравились допросы, при проведении которых его личные устремления гармонично пересекались с рабочими целями, но что же в этом плохого? В конце концов, каждый хотел бы получать удовольствие от своей работы.
Он имел основания полагать, что причина некоторых послаблений со стороны начальства заключалась не только в его богатстве и статусе. Предоставление ему изрядной свободы действий не влияло на неизменно высокую эффективность его расследований.
Леон пристально посмотрел на своего нерадивого собеседника.
- Я даю вам возможность забрать свои слова обратно и извиниться.
Мужчина средних лет вдруг почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, у него возникло стойкое ощущение, что он совершил серьезную ошибку, выразившись столь опрометчиво. Это было равносильно тому, как если бы он оклеветал знатную фамилию и оскорбил память погибшего героя. И если капитан вдруг станет распространяться об этом в военной среде или светских кругах, то ситуация только усугубится.
Тем не менее, будучи назначенным королем генеральным инспектором, он не мог отступть, преклонившись перед капитаном.
- Это вам потребуется шанс извиниться, капитан. Сразу по прибытии в штаб, я немедленно доложу командующему Дэвенпорту о вашем вопиющем поведении сегодня, и в том числе, о противодействии и неподчинении его приказу.
Но упоминание командующего, казалось, только развеселило капитана.
- А пойдемте вместе. Мне тоже нетерпится поделиться одной историей.
Скоро все встанет на свои места.
Прищурив глаз, Леон погладил дрожащую от страха дочь командующего.
º º º
- А эту люблю особо - совершенно необузданная.
Лицо инспектора напряглось при слове "необузданная".
- Постоянно кусается, царапается и рвется в драку... И, что характерно, эта злобная сука всегда метит и вгрызается в самые уязвимые части тела.
Да, своим нижним ртом, словно бы собираясь отхватить все, что в него попало.
- Пролилось немало крови прежде, чем я сумел приручить ее.
- Капитан, вы мне сейчас угрожаете?
- Угрожаю? Даже не представляю, возможно ли, чтобы капитан мог угрожать генералу.
Однако, инспектор всем своим видом доказывал, что нет ничего невозможного.
- Капитан Уинстон, к вашему сведению, армия - это не клуб для мальчиков-мажоров, которым наскучила праздность. Командиры, похоже, закрывают глаза на ваши проступки и неповиновение ввиду громкой фамилии и авторитета вашего отца. Но на меня такие трюки не действуют.
- Генерал.
Тон Леона, до того расслабленный, внезапно потяжелел.
- Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что это - не оскорбление меня лично, но всей нашей семьи и памяти моего покойного отца.
Он был искренне возмущен обвинением его, как офицера, в некомпетентности и использовании высокого социального статуса и геройской славы своего отца для продвижения по карьерной лестнице.
Как окончание военной академии лучшим в выпуске или получение звания капитана не по возрасту рано, так и множественные боевые награды явились результатом исключительно его собственных заслуг.
Таким образом, утверждение, будто Леон Уинстон прохлаждатся в армии от нечего делать, можно было счесть прямым оскорблением.
Леон никогда не относился халатно к своему воинскому долгу в отношении истребления повстанцев. Конечно, ему нравились допросы, при проведении которых его личные устремления гармонично пересекались с рабочими целями, но что же в этом плохого? В конце концов, каждый хотел бы получать удовольствие от своей работы.
Он имел основания полагать, что причина некоторых послаблений со стороны начальства заключалась не только в его богатстве и статусе. Предоставление ему изрядной свободы действий не влияло на неизменно высокую эффективность его расследований.
Леон пристально посмотрел на своего нерадивого собеседника.
- Я даю вам возможность забрать свои слова обратно и извиниться.
Мужчина средних лет вдруг почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, у него возникло стойкое ощущение, что он совершил серьезную ошибку, выразившись столь опрометчиво. Это было равносильно тому, как если бы он оклеветал знатную фамилию и оскорбил память погибшего героя. И если капитан вдруг станет распространяться об этом в военной среде или светских кругах, то ситуация только усугубится.
Тем не менее, будучи назначенным королем генеральным инспектором, он не мог отступть, преклонившись перед капитаном.
- Это вам потребуется шанс извиниться, капитан. Сразу по прибытии в штаб, я немедленно доложу командующему Дэвенпорту о вашем вопиющем поведении сегодня, и в том числе, о противодействии и неподчинении его приказу.
Но упоминание командующего, казалось, только развеселило капитана.
- А пойдемте вместе. Мне тоже нетерпится поделиться одной историей.
Скоро все встанет на свои места.
Прищурив глаз, Леон погладил дрожащую от страха дочь командующего.
º º º
В приемной командующего непрерывно раздавался стук клавиш пишущей машинки. Леон, стоявший у окна, глядя на улицу, приподнял манжету рубашки и посмотрел на часы.
Прошло уже более получаса с тех пор, как инспектор вошел в кабинет. Леон перевел взгляд на покрытую патиной дверь кабинета командующего и вдруг рассмеялся.
Как по-детски.
Он чувствовал себя мальчишкой, который подрался в классе и теперь ждет своей очереди объясниться в кабинете директора. Как любой доносчик, генерал, очевидно, максимально сгустит краски, докладывая о неподобающем поведении Леона.
Так это или нет, для него не имело никакого значения. У Леона на руках была карта, которая дала бы ему иммунитет, даже если бы он убил этого инспектора, а потому вся ситуация казалась просто забавной.
- Кажется, это надолго...
Внезапно стук печатной машинки прервался и к Леону обратилась молоденькая секретарша, которая уже полчаса не сводила с него глаз.
- Не хотите ли чаю, капитан?
Леон перевел свой взор на секретаря. Ее щеки покрылись густым румянцем, но он этого вовсе не заметил.
Он видел перед собой совершенно другую женщину.
Лишь только взглянув в обращенные к нему сверкающие глаза, Леон вспомнил бирюзовые очи, наполненные слезами.
Это был момент, когда он вернул ее в камеру пыток перед тем, как отправиться в штаб. Женщина посмотрела на него так, будто ее предал любовник, которому она доверяла.
Почему у нее были такие глаза?
Почему она так смотрела на него?
Между ними не могло возникнуть такой категории, как предательство. Поскольку и доверия не было.
Просто абсурд. Однако, этот странный взгляд продолжал стоять перед ним.
- Капитан, я могу вам чем-то помочь?
Когда секретарша, вульгарно высунув язык, облизала свою нижнюю губу, ход мыслей Леона внезапно прервался. Нахмурившись, он уж было вновь собрался обратиться к окну.
В это время дверь в кабинет распахнулась, и из нее вышли двое мужчин, бывших, по всей видимости, на короткой ноге друг с другом. Инспектор, проходя мимо, пристально посмотрел на Леона.
В триумфальном взгляде генерала явственно читалось, что теперь он труп. Леон подавил смех.
Командующий проводил инспектора за двери приемной. Вероятно, ему потребовалось еще время, чтобы угомонить ретивого гостя. Иногда даже звучали слова о суровом взыскании.
- Тогда я полностью вверяюсь в руки командующего.
Наконец, настойчивый инспектор ушел, а адмирал вернулся в приемную. Когда Леон отдал ему честь, пожилой мужчина, прищурившись, смерил его строгим взглядом, и, зайдя в кабинет, распорядился:
- Войдите.
Леон, прихватив папку, лежащую на кофейном столике, вошел внутрь.
- Капитан Уинстон, вам, вероятно, кажется все это очень забавным. Уж не знаю, посмеялся бы вместе с вами бывший командующий, но с мной этот номер не пройдет.
В отличие от вечеринки по случаю представления, адмирал не выказал особого радушия, очевидно, решив осадить Леона, и принялся распинать его, стоя перед своим столом.
- Я в письменном виде распорядился оказывать всяческое содействие при проверке объекта, однако, вы совершенно неуважительно отнеслись к генеральному инспектору. Как смеет капитан столь грубо не соблюдать субординацию?
- ...
- Если вы намереваетесь игнорировать звания и приказы, армия не для вас! Но если у вас нет желания с позором снять с себя военную форму, то...
Командующий, наблюдая за поведением Уинстона, стиснул зубы.
- На кой черт вы вообще заявились сюда?!
Капитан, не пытаясь хоть как-то оправдаться, молча внимал нравоучениям. Однако, весь его вид говорил об отсутствии раскаяния и полном безразличии к критике.
- Если вы здесь для того, чтобы просить о снисхождении, то напрасно тратите свое и мое время. Есть черта, которую нельзя переступать, даже если вас будут поносить!
Бам!
Командующий ударил кулаком по столу, и фоторамка, стоявшая на нем, с грохотом упала. Но молодой человек перед ним и глазом не моргнул.
- Вы тайно содержите бунтарку, даже не доложив об этом командованию!
- У вас бунтарские глаза.
Адмирал опешил, услышав первую фразу капитана с тех пор, как тот вошел в его кабинет.
- Вы хотите меня оскорбить?
- Просто констатация факта.
Будь он трижды богат или знатен, крайне неосмотрительно с его стороны позволять себе дерзость вплоть до оскорблений перед лицом начальства, находящегося гораздо выше по рангу, будучи всего лишь капитаном. Командующий вскипел.
Схватив пепельницу со стола, он метнул ее в Уинстона.
Бац!
Мраморная пепельница ударилась о стену. Леон выпрямил отклоненную вбок голову и приподнял уголок рта.
Эта женщина. Вероятно ее буйный нрав тоже был наследственной чертой.
Затем он неторопливо подошел и положил свою папку на стол. Когда взгляд адмирала упал на обложку, озаглавленную его собственным именем, он поднял голову. Пара глаз, исполненных недоумением и раздражением, уставилась на молодого человека.
- Бирюзовые глаза. Не будучи фамильной чертой Дэвенпортов, они являются уникальной характеристикой лично командующего.
При упоминании, что за его спиной проведен анализ его личности, раздражение в глазах адмирала усилилось.
- Но то, что один из ваших сыновей родился с таким же цветом радужки, доказывает, что этот признак может быть унаследован.
- И что с того?
- Я знаю еще одного человека с такими глазами.
Взгляд командующего изменился, поскольку он сразу сообразил, что речь идет о его внебрачном ребенке. Леон открыл папку и указал на черно-белую фотографию.
- Нора Уотсон.
Названная совершенно другим именем, с фотографии смотрела молодая Энджела Риддл. Глаза адмирала задрожали - это лицо ему было знакомо.
- Около 28 лет назад кареглазая блондинка по имени Нора Уотсон была принята на должность личного помощника командира Королевской гвардии.
Леон принялся накидывать невидимый поводок на командующего.
- Круг обязанностей личного помощника был весьма обширен. Водитель, служивший в то же время, дал подробные показания на сей счет, так что отрицать это будет пустой тратой вашего времени.
Издевательски подражая выражению лица адмирала, Леон принялся листать содержимое папки. Когда он развернул стенограмму допроса водителя, Дэвенпорт фыркнул.
- Вы полагаете, что сможете шантажировать меня подобной ерундой?
- Более чем.
Поживший свое мужчина, прищурившись, пристально посмотрел на молодого прохвоста.
- Я полагал, что вы умны, но, похоже, ошибался. Какая жалость. Где вы видели человека без любовницы? Разве нечто, столь обыденное, может иметь какое-либо значение? Вам лучше других известно, что даже ваш отец имел подобную слабость.
Уголки рта Леона слегка дернулись вверх, когда командующий намекнул, что его отец погиб от рук любовницы, которая оказалась революционеркой. Однако, ему было невдомек, что любовница отца Леона и его бывшая пассия - это одна и та же женщина.
Какое бы лицо у него стало, узнай он об этом?
Удовольствие от предвкушения разлилось по телу Леона.
- Пожалуйста, дослушайте историю до конца.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
Varanka
21.06.24
Как долго ждали главу.. Я соскучилась по нашим героям!
+8
ответить
