Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 84
Глава 84
Грейс вдруг вспомнила, как однажды поздно ночью этот мужчина позвал ее и попросил почистить люстру. Именно на этом столе он впервые попытался овладеть ею.
Как же ему, должно быть, хотелось тогда порвать ее нижнее белье.
И, в конце концов, его желание сбылось. Несмотря на то, что она приложила массу усилий, чтобы избежать этого, в итоге, все повернулось именно так.
Раздался приглушенный смешок.
Если бы в тот день у него все получилось, Грейс пришла бы в ярость. А сейчас ей просто смешно.
Уинстон, взгляд которого был устремлен к расщелине между ее широко раздвинутыми ногами, поднял голову. На его лице играла кривая ухмылка, когда он принялся расстегивать свой ремень.
Вскоре она поняла, что привело его в такой восторг.
- Ух-х...
Как только его пенис вырвался из брюк, он ткнулся в ее промежность. Горячая плоть заскользила вверх, разрезая нежную вульву.
Головка члена, которая, ударив по глубоко спрятанному клитору, показалась над ее лобком, была щедро смазана прозрачными выделениями. Неоспоримое доказательство ее желания.
"И что ты хочешь этим сказать?"
На мгновение задержав на нем взгляд, она повернула голову в сторону. Когда в поле ее зрения оказалась пепельница, стоявшая перед телефоном, глаза Грейс расширились.
В посудине не было пепла. Зато был небольшой комочек бумаги, почтовая марка.
Грейс рассмеялась, глядя на выброшенную марку, которую она использовала для своей озорной выходки.
О, Боже. Она хохотала посреди этого бедлама.
- А-ах...
Смех оборвался в одно мгновение. Его ствол принялся тереться о клитор, скользя в большом количестве ее смазки. Каждый раз, когда тупой конец давил на чувствительный выступ, острое ощущение, словно ее пробирал мороз, распространялось вдоль позвоночника и далее по всему телу.
Грейс, трепетавшая ниже пояса, внезапно вздрогнула всем телом. Длинный кусок плоти без предупреждения вонзился в нее, разом достигнув пределов влагалища.
- Ай! У-у-уф...
- Тихо.
Рука, горячая, как член в ее чреве, закрыла ей рот. При мысли, что за дверью могут стоять солдаты, ее щеки под большой ладонью зарделись.
Медленно вытаскивая пенис, погруженный в ее жернова, Уинстон скомандовал:
- Сними.
Грейс стала расстегивать одну за другой пуговицы наглухо застегнутой блузки, начиная с ворота. Пуговки были маленькими и круглыми. При каждом толчке, сотрясающем ее тело, они норовили выскользнуть из ее пальцев.
Кое-как справившись с тремя верхними пуговицами, она застряла, возясь с застежкой на уровне груди. Мужчина, потеряв всякое терпение, обеими руками схватился за ее ворот и резко распахнул блузку.
Тук-тук-тук.
Оторвавшиеся пуговки разлетелись во все стороны. Бюстгальтер в мгновение ока поднялся до ключиц, и толстый язык накрыл вершину колеблющейся плоти.
- А-а-ах-х...
Грейс пришлось прикрыть рот рукой.
Но ее собственных усилий оказалось недостаточно. По мере того, как ласки и движения его талии становились все настойчивее, из-под теряющей силу руки вырывались недвусмысленные вскрики.
В конце концов она не выдержала:
- Радио, а-а-ах, включи...
- Ха-а, ты не должна издавать ни звука, так ведь?
Когда губы, ласкающие ее грудь, оторвались от соска, резкое дыхание обожгло влажную плоть.
- Ах, хмм, не... не делай так.
Убрав ее кисть, прикрывающую рот, Уинстон, взявшись за запястья, прижал обе руки Грейс к столу, ускорив свои движения.
- У-у-уф...
Ее прикушенная нижняя губа задрожала. Чем больше она терпела, чтобы не застонать, тем яростнее мужчина наносил удары по ее телу.
- А-а-а, перестань же...
Мужчина, странным взглядом смотревший в ее заплаканное лицо, опустил голову. Его влажные губы слегка дотронулись до ее переносицы и отпрянули. Затем эти легкие, словно соприкосновение птиц клювами, поцелуи возобновились.
Ее задачу это не облегчило.
Не в силах более сопротивляться глубоким толчкам, раздражающим ее чувствительные точки, Грейс застонала, когда он коснулся поцелуем ее губ, и только тогда до нее дошло, что он имеет в виду.
Лишь губы мужчины могли закрыть ей рот.
Образ мыслей этого человека отличался особым цинизмом. Грейс, взглянув на него, наклонила голову.
Их губы сплелись так же плотно, как чресла. Словно птенец, получающий пищу из клюва матери, он глотал ее стоны.
По мере того, как его дыхание становилось все более резким, взгляд Уинстона смягчался. Это совершенно отличалось от той ночи несколько дней назад, когда его тело было горячим, а разум оставался холодным.
Могло ли это случиться оттого, что он заглянул ей в глаза при свете дня? В разгар физического удовольствия волны взаимного тепла лились через распахнутые зеркала души. Наверное, поэтому этот человек так и не включил свет той ночью.
Внезапно Грейс осознала. Опьяненная ощущением заполнения пустоты внутри нее, совершенно безотчетно, она улыбалась.
В тот момент, когда он улыбнулся ей в ответ, Леон пришел в себя.
Его спина перестала двигаться, и повисла пауза, словно время остановилось. Они оба застыли, как будто их окатили ледяной водой, и, глядя друг на друга растерянными глазами, внезапно стиснули зубы.
"Сердце этой женщины..."
"Сердце этого мужчины..."
Пусть катится к черту!
Уинстон шарахнулся от нее, как человек, резко очнувшийся ото сна, и яростно предупредил, схватив за ошейник:
- Ты - моя собака. Не забывай, кто здесь хозяин.
- Разве не собака так громко лает, когда напугана?
Две объятые страхом собаки зарычали так, будто вот-вот порвут друг друга на куски.
Их тела сцепились, словно в смертельной схватке.
Люди - животные социальные. Они страдают, не имея возможности общаться с себе подобными.
Грейс находила временное облегчение в связи с единственным человеком в своем крошечном социуме.
Но за кратковременным лечебным воздействием следовал длительный побочный эффект в виде самоуничижения.
Стоя перед зеркалом в ванной при кабинете, Грейс молча ругала себя за то, какую жалкую жизнь вела.
Зачем ей искать облегчения в человеке, который пытался обесценить ее веру?
Почему она желала близости с мужчиной, который поверг ее в одиночество?
Глядя на себя в зеркало глазами, полными обиды, Грейс крепко зажмурилась.
Это просто бессмысленно.
Она плеснула себе в лицо холодной воды, надеясь смыть остатки эмоций, как до того избавилась от мутной жидкости, стекающей между ног. Стерев ладонью влагу с подбородка, она брезгливо подняла шелковый носовой платок, который был брошен на дно раковины.
Ей вовсе не улыбалось прикасаться к пропитанной телесными выделениями тряпице, но страшно было представить, что горничная увидит следы их совокупления. Простирнув, она выжала платок и отправила в корзину для использованных полотенец.
Еще раз вытерев сухим полотенцем у себя между ног, Грейс вышла, поправляя воротник блузки, полочки которой все время расходились в районе груди.
Уинстон сидел, облокотившись подбородком на руку. Она думала, что он, как ни в чем не бывало, вернулся к работе, однако, свободной рукой мужчина катал по столу что-то маленькое.
Подойдя ближе, она нахмурилась. Он возился с пуговкой, отвавшейся с ее блузки.
Грейс протянула ладонь, надеясь вернуть ее, но Уинстон сгреб пуговицу в кулак и, подперев им висок, повернул голову в ее сторону.
- Прочти.
Проследив за его взглядом, кинутым на пол, ровно на том месте, где сама недавно лежала, она увидела желтую папку.
Копия: О конфискации незаконных постреволюционных накоплений и сокрытого имущества семьи Бланшар.
Ее внимание привлекло название, написанное на обложке, и она бросила острый взгляд на Уинстона. Это был доклад Министерства финансов. Причина, по которой правительственные секреты должны были быть доведены до сведения антиправительственного элемента, была очевидна, стоило взглянуть на заголовок.
"Какое еще сокрытое имущество?"
Очередная уловка, чтобы подорвать ее веру.
- Это чтиво - твоя сегодняшняя работа.
Сам же он решил заняться тем, что поручил ему ее дальний родственник.
Когда женщина с недовольным видом принялась за доклад, Леон открыл конверт с делом Синклера. Просмотрев стопку протоколов толщиной с большой палец, он достал чистый лист бумаги и принялся писать рапорт о результатах расследования, который собирался отправить "статусному другу".
Они хотели расследования - будет им расследование. Для себя он решил, что стоит остановиться на этапе, где сможет с блеском проявить свою преданность и способности, не оставляя шанса для вовлечения себя в грязные интриги.
Естесственно, король ожидал, что Леон сфабрикует дело с нужным уклоном, а потому существовал риск быть обвининенным в отсутствии должного рвения и компетентности.
Однако, он не собирался проявлять чрезмерную лояльность. Ведь если возникнут проблемы, королевский дракон отбросит хвост, и этим хвостом определенно окажется семья Уинстонов.
Леон, который составлял свой рапорт, опираясь лишь на факты, полностью исключив оценочные суждения и интерпретации, вдруг понял, что женщина как-то странно затихла, и посмотрел в ее сторону.
Это потрясающе.
Она заснула с отчетом в руке, едва перевернув пару страниц. Подол ее блузки задрался, обнажив белую кожу живота и маленький пупок. Леон хотел было накрыть ее своим кителем, но солнце весьма припекало, а на ее лице играла милая улыбка.
Он подобрал подушку, валяющуюся под столом.
- Меня день и ночь терзают твои родственнички, а ты так сладко спишь. Завидую тебе.
Прижав подушку к ее животу, Леон усмехнулся той, что не могла сейчас оценить его остроумия. Глядя на ее спящее лицо, он вспомнил седьмое определение этой женщины.
Потомок, сгубивший жизнь главы семьи, в которой родился.
Было бы идеально, если бы жизнь главаря их шайки когда-нибудь была вот так же загублена.
Революционная верхушка жаждала избавиться от этой женщины из-за ее происхождения. Иными словами, была найдена причина, которая заставит ее пойти против повстанцев. Причем, найдена в совершенно неожиданном месте. Удача была явно на его стороне.
Леон улыбнулся, убирая прядь волос с ее милого лица.
Грейс. Бедная Грейс.
Она сама накинет петлю на шею предавшего ее жениха и отомстит, уничтожив их мир собственными руками.
Уж он позаботится, чтобы так все и случилось.
И в тот момент, когда Леон собирался скрепить клятву поцелуем...
- Капитан.
Снаружи постучался Кэмпбелл, настойчиво зовя его. Женщина проснулась и испуганно забилась под стол, не понимая, что происходит.
- Что такое? - спросил капитан Уинстон, поднимаясь из-за стола, когда дверь распахнулась.
Кэмпбелл, выглядя смущенным, громко доложил:
- К вам инспектор.
Грейс вдруг вспомнила, как однажды поздно ночью этот мужчина позвал ее и попросил почистить люстру. Именно на этом столе он впервые попытался овладеть ею.
Как же ему, должно быть, хотелось тогда порвать ее нижнее белье.
И, в конце концов, его желание сбылось. Несмотря на то, что она приложила массу усилий, чтобы избежать этого, в итоге, все повернулось именно так.
Раздался приглушенный смешок.
Если бы в тот день у него все получилось, Грейс пришла бы в ярость. А сейчас ей просто смешно.
Уинстон, взгляд которого был устремлен к расщелине между ее широко раздвинутыми ногами, поднял голову. На его лице играла кривая ухмылка, когда он принялся расстегивать свой ремень.
Вскоре она поняла, что привело его в такой восторг.
- Ух-х...
Как только его пенис вырвался из брюк, он ткнулся в ее промежность. Горячая плоть заскользила вверх, разрезая нежную вульву.
Головка члена, которая, ударив по глубоко спрятанному клитору, показалась над ее лобком, была щедро смазана прозрачными выделениями. Неоспоримое доказательство ее желания.
"И что ты хочешь этим сказать?"
На мгновение задержав на нем взгляд, она повернула голову в сторону. Когда в поле ее зрения оказалась пепельница, стоявшая перед телефоном, глаза Грейс расширились.
В посудине не было пепла. Зато был небольшой комочек бумаги, почтовая марка.
Грейс рассмеялась, глядя на выброшенную марку, которую она использовала для своей озорной выходки.
О, Боже. Она хохотала посреди этого бедлама.
- А-ах...
Смех оборвался в одно мгновение. Его ствол принялся тереться о клитор, скользя в большом количестве ее смазки. Каждый раз, когда тупой конец давил на чувствительный выступ, острое ощущение, словно ее пробирал мороз, распространялось вдоль позвоночника и далее по всему телу.
Грейс, трепетавшая ниже пояса, внезапно вздрогнула всем телом. Длинный кусок плоти без предупреждения вонзился в нее, разом достигнув пределов влагалища.
- Ай! У-у-уф...
- Тихо.
Рука, горячая, как член в ее чреве, закрыла ей рот. При мысли, что за дверью могут стоять солдаты, ее щеки под большой ладонью зарделись.
Медленно вытаскивая пенис, погруженный в ее жернова, Уинстон скомандовал:
- Сними.
Грейс стала расстегивать одну за другой пуговицы наглухо застегнутой блузки, начиная с ворота. Пуговки были маленькими и круглыми. При каждом толчке, сотрясающем ее тело, они норовили выскользнуть из ее пальцев.
Кое-как справившись с тремя верхними пуговицами, она застряла, возясь с застежкой на уровне груди. Мужчина, потеряв всякое терпение, обеими руками схватился за ее ворот и резко распахнул блузку.
Тук-тук-тук.
Оторвавшиеся пуговки разлетелись во все стороны. Бюстгальтер в мгновение ока поднялся до ключиц, и толстый язык накрыл вершину колеблющейся плоти.
- А-а-ах-х...
Грейс пришлось прикрыть рот рукой.
Но ее собственных усилий оказалось недостаточно. По мере того, как ласки и движения его талии становились все настойчивее, из-под теряющей силу руки вырывались недвусмысленные вскрики.
В конце концов она не выдержала:
- Радио, а-а-ах, включи...
- Ха-а, ты не должна издавать ни звука, так ведь?
Когда губы, ласкающие ее грудь, оторвались от соска, резкое дыхание обожгло влажную плоть.
- Ах, хмм, не... не делай так.
Убрав ее кисть, прикрывающую рот, Уинстон, взявшись за запястья, прижал обе руки Грейс к столу, ускорив свои движения.
- У-у-уф...
Ее прикушенная нижняя губа задрожала. Чем больше она терпела, чтобы не застонать, тем яростнее мужчина наносил удары по ее телу.
- А-а-а, перестань же...
Мужчина, странным взглядом смотревший в ее заплаканное лицо, опустил голову. Его влажные губы слегка дотронулись до ее переносицы и отпрянули. Затем эти легкие, словно соприкосновение птиц клювами, поцелуи возобновились.
Ее задачу это не облегчило.
Не в силах более сопротивляться глубоким толчкам, раздражающим ее чувствительные точки, Грейс застонала, когда он коснулся поцелуем ее губ, и только тогда до нее дошло, что он имеет в виду.
Лишь губы мужчины могли закрыть ей рот.
Образ мыслей этого человека отличался особым цинизмом. Грейс, взглянув на него, наклонила голову.
Их губы сплелись так же плотно, как чресла. Словно птенец, получающий пищу из клюва матери, он глотал ее стоны.
По мере того, как его дыхание становилось все более резким, взгляд Уинстона смягчался. Это совершенно отличалось от той ночи несколько дней назад, когда его тело было горячим, а разум оставался холодным.
Могло ли это случиться оттого, что он заглянул ей в глаза при свете дня? В разгар физического удовольствия волны взаимного тепла лились через распахнутые зеркала души. Наверное, поэтому этот человек так и не включил свет той ночью.
Внезапно Грейс осознала. Опьяненная ощущением заполнения пустоты внутри нее, совершенно безотчетно, она улыбалась.
В тот момент, когда он улыбнулся ей в ответ, Леон пришел в себя.
Его спина перестала двигаться, и повисла пауза, словно время остановилось. Они оба застыли, как будто их окатили ледяной водой, и, глядя друг на друга растерянными глазами, внезапно стиснули зубы.
"Сердце этой женщины..."
"Сердце этого мужчины..."
Пусть катится к черту!
Уинстон шарахнулся от нее, как человек, резко очнувшийся ото сна, и яростно предупредил, схватив за ошейник:
- Ты - моя собака. Не забывай, кто здесь хозяин.
- Разве не собака так громко лает, когда напугана?
Две объятые страхом собаки зарычали так, будто вот-вот порвут друг друга на куски.
Их тела сцепились, словно в смертельной схватке.
Люди - животные социальные. Они страдают, не имея возможности общаться с себе подобными.
Грейс находила временное облегчение в связи с единственным человеком в своем крошечном социуме.
Но за кратковременным лечебным воздействием следовал длительный побочный эффект в виде самоуничижения.
Стоя перед зеркалом в ванной при кабинете, Грейс молча ругала себя за то, какую жалкую жизнь вела.
Зачем ей искать облегчения в человеке, который пытался обесценить ее веру?
Почему она желала близости с мужчиной, который поверг ее в одиночество?
Глядя на себя в зеркало глазами, полными обиды, Грейс крепко зажмурилась.
Это просто бессмысленно.
Она плеснула себе в лицо холодной воды, надеясь смыть остатки эмоций, как до того избавилась от мутной жидкости, стекающей между ног. Стерев ладонью влагу с подбородка, она брезгливо подняла шелковый носовой платок, который был брошен на дно раковины.
Ей вовсе не улыбалось прикасаться к пропитанной телесными выделениями тряпице, но страшно было представить, что горничная увидит следы их совокупления. Простирнув, она выжала платок и отправила в корзину для использованных полотенец.
Еще раз вытерев сухим полотенцем у себя между ног, Грейс вышла, поправляя воротник блузки, полочки которой все время расходились в районе груди.
Уинстон сидел, облокотившись подбородком на руку. Она думала, что он, как ни в чем не бывало, вернулся к работе, однако, свободной рукой мужчина катал по столу что-то маленькое.
Подойдя ближе, она нахмурилась. Он возился с пуговкой, отвавшейся с ее блузки.
Грейс протянула ладонь, надеясь вернуть ее, но Уинстон сгреб пуговицу в кулак и, подперев им висок, повернул голову в ее сторону.
- Прочти.
Проследив за его взглядом, кинутым на пол, ровно на том месте, где сама недавно лежала, она увидела желтую папку.
Копия: О конфискации незаконных постреволюционных накоплений и сокрытого имущества семьи Бланшар.
Ее внимание привлекло название, написанное на обложке, и она бросила острый взгляд на Уинстона. Это был доклад Министерства финансов. Причина, по которой правительственные секреты должны были быть доведены до сведения антиправительственного элемента, была очевидна, стоило взглянуть на заголовок.
"Какое еще сокрытое имущество?"
Очередная уловка, чтобы подорвать ее веру.
- Это чтиво - твоя сегодняшняя работа.
Сам же он решил заняться тем, что поручил ему ее дальний родственник.
Когда женщина с недовольным видом принялась за доклад, Леон открыл конверт с делом Синклера. Просмотрев стопку протоколов толщиной с большой палец, он достал чистый лист бумаги и принялся писать рапорт о результатах расследования, который собирался отправить "статусному другу".
Они хотели расследования - будет им расследование. Для себя он решил, что стоит остановиться на этапе, где сможет с блеском проявить свою преданность и способности, не оставляя шанса для вовлечения себя в грязные интриги.
Естесственно, король ожидал, что Леон сфабрикует дело с нужным уклоном, а потому существовал риск быть обвининенным в отсутствии должного рвения и компетентности.
Однако, он не собирался проявлять чрезмерную лояльность. Ведь если возникнут проблемы, королевский дракон отбросит хвост, и этим хвостом определенно окажется семья Уинстонов.
Леон, который составлял свой рапорт, опираясь лишь на факты, полностью исключив оценочные суждения и интерпретации, вдруг понял, что женщина как-то странно затихла, и посмотрел в ее сторону.
Это потрясающе.
Она заснула с отчетом в руке, едва перевернув пару страниц. Подол ее блузки задрался, обнажив белую кожу живота и маленький пупок. Леон хотел было накрыть ее своим кителем, но солнце весьма припекало, а на ее лице играла милая улыбка.
Он подобрал подушку, валяющуюся под столом.
- Меня день и ночь терзают твои родственнички, а ты так сладко спишь. Завидую тебе.
Прижав подушку к ее животу, Леон усмехнулся той, что не могла сейчас оценить его остроумия. Глядя на ее спящее лицо, он вспомнил седьмое определение этой женщины.
Потомок, сгубивший жизнь главы семьи, в которой родился.
Было бы идеально, если бы жизнь главаря их шайки когда-нибудь была вот так же загублена.
Революционная верхушка жаждала избавиться от этой женщины из-за ее происхождения. Иными словами, была найдена причина, которая заставит ее пойти против повстанцев. Причем, найдена в совершенно неожиданном месте. Удача была явно на его стороне.
Леон улыбнулся, убирая прядь волос с ее милого лица.
Грейс. Бедная Грейс.
Она сама накинет петлю на шею предавшего ее жениха и отомстит, уничтожив их мир собственными руками.
Уж он позаботится, чтобы так все и случилось.
И в тот момент, когда Леон собирался скрепить клятву поцелуем...
- Капитан.
Снаружи постучался Кэмпбелл, настойчиво зовя его. Женщина проснулась и испуганно забилась под стол, не понимая, что происходит.
- Что такое? - спросил капитан Уинстон, поднимаясь из-за стола, когда дверь распахнулась.
Кэмпбелл, выглядя смущенным, громко доложил:
- К вам инспектор.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
trozza
04.06.24
Хаха, заделать ребенка Грейс уже стало для него идеей фикс. Расчеты расчетами, но он готов подвести под это любые свои планы! ;)
+3
ответить