Онлайн чтение книги Когда незаконнорожденная дочь графа выходит замуж When The Count’s Illegitimate Daughter Gets Married
Глава 103

Оливия была готова пожертвовать жизнью, лишь бы раскрыть всю правду.

Она вытащила застрявший в двери инструмент. Это был первый дом в её полноправном владении, но она не жалела о нанесённом двери ущербе. Упавшие с её уст слова были мрачнее чёрной тучи:

— Иной способ спасти Ларит существует. Не смейте даже думать, что у вас выйдет обмануть меня.

— Эт-это не ложь… И как смеешь ты обращаться к дракону с вопиющим неуважением!

Стоявший в заходящих лучах солнца Сета был готов вот-вот разреветься.

Я великий дракон! Почему эти люди не относятся ко мне как к богу? Эта женщина даже не предложила мне пройти в дом!

Оливия усмехнулась.

— Прошу прощения, но с того раза, как некий чиновник сказал заплатить пятьдесят гилей, за которые он выберет меня в качестве танцовщицы для фестиваля, а после исчез из поля зрения, меня научились не обманывать.

Прошло уже двадцать лет с того инцидента; после него она старалась сохранять доказательства при манипуляциях с «грязными» деньгами. Оливия вела с Сетой будто давно отточенный диалог. Её беспощадно разящие выпады были точными как рука опытного фермера, пожинающего урожай с рисовых полей.

Сета был драконом, неспособным противостоять прекрасному. Он не мог придумать контраргументов и, едва сдерживая слёзы, пытался подавить драконьи чувства.

Это так несправедливо! Я – дракон! Величайшая раса! Я могу просто изничтожить всех людишек!

Очевидно, что свою угрозу чуть не поклоняющийся лицам дракон был неспособен привести в исполнение.

В конечном счёте, Сета раскрыл все карты. Он скуксился, запинаясь при объяснении того, почему не раскрыл герцогской паре всей правды.

— Ну, и убедить всех драконов представляется просто невозможным. Вот причина, по которой Сета оставил их без намёка на надежду. Такова вся история, из-за которой я проделал весь этот путь, дабы увидеть лицо человека, что так отчаянно меня искал!

Морщинистое лицо Оливии накрыла маска безнадёги.

Тогда… что же будет с моей дочерью?

Её дочь наконец повстречала надёжного мужчину, которому было не страшно доверить свою жизнь… однако ему нельзя остаться с ней.

Сета воспользовался опустошённым ступором Оливии и прошёл в дом.

Небольшой домик, который Иан давно берёг, был тёплым и уютным. Тепло в доме – одна из первостепенных характеристик.

Сета вальяжно расположился на одном из стульев. Хоть деревянный стул, уже стоящий в доме при заселении Оливии, выглядел незамысловато, его остов был крепок: наверняка он мог похвастаться своей долгой историей.

Оливия никогда не присаживалась и не вставала на стул. Герцог, должно быть, немало потратился на приобретение такой вещи, поэтому совесть не позволяла Оливии как-либо её испортить.

Оливию так сковало, что у неё не было воли остановить Сету. А дракон продолжал:

— Не трать сил на разговоры с теми двумя, человек. Бесполезно. Сета знает, что чрезмерное стремление к невыполнимому – то же, что пытка.

— И всё же… если ты постараешься убедить драконов…

— Эй, человек, просто взгляни на дракона, подобного мне. Я выгляжу как какой-то простак?

Да. Оливия чуть не кивнула в ответ на его вопрос.

— Некоторые драконы настолько раздражаются при общении с людьми, что убивают их на месте. Ты думаешь, это чересчур жестоко? Но когда идёшь по дороге, разве ты ступаешь осторожнее в страхе раздавить муравья? Так и для драконов люди – ничего не значащие существа.

Давным-давно Оливия бросила Ларит на попечение графа и больше её не видела. Графская семья не желала возвращать Ларит. Тогда Оливия успокоилась, но… она понимала. Понимала, что если бы она продолжила сторожить у деревянного забора, окружавшего особняк, однажды она бы встретила Ларит. Они не стали бы держать её взаперти днями напролёт. Рано или поздно они бы воссоединились.

Однако Оливия сдалась и бросила Ларит, покинув графство. Она убедила саму себя, что Ларит будет счастливее там. Тогда она не могла отпустить ни сожалений, ни печали.

Сейчас же Ларит приняла свой приговор и добровольно шла навстречу смерти. Она верила, что Иан идёт с ней под руку… но не могла знать, что он отчаянно ищет дракона, и сама не искала с ним встречи. Только благодаря отчаявшейся Оливии Сета вновь посетил герцогский особняк…

«Но даже это вам не помогло.»

Результат оставался тот же.

Либо они расстанутся, либо она умрёт. Этот бескомпромиссный приговор врезался в память каждому.

п/п: да, и я уже устала от этого

Силы Оливии уже были на исходе… но каково же было Иану?

***

Точно следуя приговору Сеты артефакты продержались у Ларит всего несколько дней. Сразу после этого Сета обернулся драконом и отсёк собственные когти, но всё было тщетно.

Жестокая магическая атака началась.

Летали разъярённые рои ярких пчёл, разлетались окна… Если бы Иан не подоспел вовремя, тяжёлый подсвечник упал бы Ларит на голову и пробил череп, вмиг прервав жизнь девушки.

Позже она подхватила сильнейшую простуду, когда в особняке не было ни одного заболевшего…

Ларит, укутанная в тёплое одеяло, дрожала как осиновый лист. Рядом с кроватью стоял деревянный таз с влажными тряпками. Болезнь ударила в третий раз. Теперь жар был настолько силён, что не сбивался уже дольше половины дня.

Иан преданно сидел у кровати и отслеживал малейшие изменения в состоянии Ларит. Пусть сквозь окна проникали тёплые солнечные лучи, казалось, её лёгкие вдыхали только морозный воздух.

Перед глазами мужчины вновь и вновь проносилось лицо доктора и тревога, с которой он диагностировал Ларит.

«В таком состоянии пойти на поправку представляется маловероятным…»

В том не было вины врача. У него были две высшие степени по медицине, полученные в лучшем учебном заведении империи – Блуш. Он не мог ошибиться.

Корнем проблемы был Иан. Иан, что был «рядом с Ларит».

Голубые глаза, едва видневшиеся за приоткрытыми веками, скользнули по потолку и остановились на тёмных волосах Иана.

Мужчина заметил слабое движение и выдавил улыбку для любимой.

— Как твоё самочувствие?

Он погладил её по щеке, а она прижалась к ней сильнее, подобно кошечке, всегда стремящейся к ласке. Бабочку же, настоящую представительницу семейства кошачьих, не пускали комнату из-за болезни хозяйки.

Ларит, всегда говорящая честно и открыто, ответила:

— Чувствую себя не очень. Будто меня в неглиже бросили в сугроб посреди самой холодной зимы.

Это была своего рода шутка, но лицо Иана болезненно скривилось.

Ларит покрепче укуталась в пуховое одеяло по самые глаза. Она на секунду остановила свой взгляд на белоснежных шёлковых портьерах, а после вновь взглянула на Иана.

Её терзал неожиданно поднявшийся вопрос:

— Ты будешь подле меня... всегда?

После заминки в долю мгновения раздался ответ:

— Конечно, как иначе? Разве я не обещал заботиться о тебе и остаться рядом до самого конца?

С чистосердечной искренностью Иан лгал ей прямо в глаза. Это было предопределено. Настало время оставить её раз и навсегда.

Ларит успокоилась и спустя какое-то время погрузилась в глубокий сон…

Горячие, отяжелевшие веки она открыла только под вечер.

Не Иан сидел подле неё.

Его не было.

Девушка пусто уставилась на Оливию, занявшую место её мужа.

— Дорогая, — нежно поприветствовал Ларит голос, прежде не знавший мягких тонов.

— Матушка?

У Оливии не было времени радоваться новообретённому званию матери. Она лишь аккуратно, но решительно вытерла лоб Ларит влажной тканью.

— Где Иан?

— Он покинул особняк.

— Куда он уехал? Он должен побыстрее вернуться.

Ларит пыталась подавить внутренние сомнения и страхи, но Оливия не стала скрывать от дочери правды.

— Он не вернётся… — голос дрогнул. — Герцог никогда не вернётся.

Оливия взяла на себя обязанность Иана оставаться подле Ларит. Если она умеет идти против своей совести, то позаботиться о дочери и подавно сможет.

— Нет, — опустошённо прошептала Ларит. — Он не может.

Она чётко помнила, как они заключили соглашение.

В холодный зимний день… на прогулочной дорожке… Там, под снежными ветвями, они держались за руки.

Иан…

Почему?

— Пожалуйста, позови Иана… Ты же знаешь, куда он направился, да?

Оливия молча ополоснула пропитанную потом тряпку в тазе с водой, оставляя дочь без ответа.

Девушка  поняла, что Оливия тоже знает, по какой причине Ларит оказалась прикована постели.

В полной тишине Оливия лишь старательно двигала руками.

Ларит вновь озвучила просьбу связаться с Ианом, но Оливия будто не слышала – за всё время «разговора» их глаза ни разу не встретились.

Оливия была простолюдинкой, не имевшей фамилии; но она была на удивление решительной женщиной. Раньше Ларит казалось, что сердце её матери высечено из камня. Но теперь она узнала, что где-то в этом самом сердце теплилась любовь. Она ухватилась за руку Оливии, потянувшейся ко лбу Ларит, горевшей лихорадочным огнём.

— Можешь сделать мне всего одно одолжение? — Следующие слова пробили каменное сердце Оливии. — Ты же моя матушка. Моя мама…

По щекам женщины потекли слёзы. Оливия считала, что данное ею слово будет крепче чего бы то ни было на свете. Ни разу в этой жизни она не выполняла просьб дочери, настало ли время это исправить?

Пусть это и окончилось бы смертью её дочери.

— Мама…

Оливия сразу поняла, что не сможет отказать Ларит. Это было ошеломляющее, горестное и ужасающее чувство.

«Неужели моя дочь умрёт раньше меня?»

Всё же я никогда не была достойной матерью.

У неё не было никакого права на подобные слова, и она мучительно раздумывала, что ей сейчас сказать.

Оливия вскочила и вышла из комнаты, так и не дав ответа. Казалось, она вот-вот сойдёт с ума. Она схватила за плечи первую попавшуюся горничную и сбивчиво затараторила:

— Герцог… на карете направляется в императорский дворец. Можешь направить туда письмо? В нём… в нём напиши, чтобы возвращался… возвращался в особняк прямо сейчас…

— Что…? Да. Поняла.

Горничная была обеспокоена возбуждённым состоянием Оливии, но та ушла прежде, чем девушка успела что-либо спросить.

Ноги привели её в дальний уголок особняка. Когда она распахнула тяжёлые двери и вышла на террасу, то почувствовала что-то горячее на щеке. Холодный ветер ударил ей в лицо, и она поняла, что по щекам текут слёзы.

На звёздном небе она увидела приближающийся красный объект. То был Сета, выпустивший драконьи крылья.

Когда в Оливии загорелось желание вновь встретиться с ним, он пришёл к ней, как сделал это ранее.

— Ну, что на этот раз? Я пришёл лишь потому, что был поблизости, но даже не проси меня о самопожертвовании вновь! Я предупреждаю заранее, что пройдёт ещё сотня лет, прежде чем мои когти отрастут обратно!

Сета поздновато обеспокоился…

Ты же не станешь требовать спилить мои рога на этот раз?

Но Оливия желала другого. Её серебристые волосы колыхал ночной ветерок. Когда волосы падали на лицо, она походила на привидение, но у неё не было ни сил, ни времени, чтобы убрать их. Сухой голос был пронизан отчаянием:

— Веди меня к другим драконам.

Она убедит их любой ценой… даже если ценою будет её жизнь.