Онлайн чтение книги Лучший режиссёр The best director
Лучший режиссёр Глава 137: На съёмочной площадке

137. На съёмочной площадке

– Снято!

Как только выкрикнула Энн Флетчер, кинооператор выключил камеру, звукооператор выключил длинный микрофон… Джессика, Скарлетт и Энн Дален тоже прекратили выступать. Флетчер с улыбкой сказала:

– Хорошо сыграли…

Стоявший же рядом с ней Ван Ян в футболке слегка нахмурился и, глядя на трёх актрис, произнёс:

– Подожди, Энн, мне кажется, тут есть проблемы.

Флетчер тотчас следом насупилась, испытав некоторую подавленность. Она повернулась к Ван Яну:

– Гм? Но, по-моему, они неплохо выступили!

После того, как Джессика закончила участвовать в рекламной кампании «Классного мюзикла 3», официально начались съёмки «Лапочки», чьи подготовительные работы уже были завершены. Ван Ян временно отложил дела по «Району №9» и на несколько дней занялся продюсированием, чтобы проследить, как проходят съёмки «Лапочки», как выступают актёры. Сегодня уже был третий день. В фильме, естественно, имелись сцены как в помещениях, так и снаружи. Все съемки планировалось провести в Лос-Анджелесе. А сейчас в съёмочном павильоне снимался эпизод, где три актрисы в разговоре должны были раскрыть свои характер и обаяние.

Увидев, что продюсер и режиссёр опять не сошлись во мнениях, окружающие члены съёмочной группы и массовка остались молча стоять на своих местах в ожидании. А Джессика, Энн Дален и Скарлетт почувствовали себя неловко, потому что заметили, что Флетчер в этот раз хмурилась, говорила повышенным тоном, как будто у неё вот-вот лопнет терпение.

– Нет, у них троих есть проблемы. Они не в полной мере раскрывают своё обаяние в этой сцене, – покачал головой Ван Ян и, сосредоточив всё внимание на девушках, объяснил: – Джесси, когда подбадриваешь Энн, можешь не быть такой милой и слащавой? Ну же, сделай голос погрубее, покажи свой дерзкий настрой!

Одетая в голубой джинсовый костюм Джессика с многослойными металлическими браслетами на руках имела изящный образ. Она слабо кивнула, ответив:

– Хорошо, я поняла.

Слегка напряжённая, она вздохнула про себя. В последние несколько дней она выслушивала его пояснения на съёмочной площадке, которые уже давно не слышала. Эти пояснения были такими понятными и позволяли лучше вжиться в роль. Она отчётливо ощущала его выдающиеся, прирождённые, полные энтузиазма режиссёрские способности, которых заметно не хватало Саре, Энн и режиссёрам, с которыми она сотрудничала в детстве. Он даже превзошёл самого себя со времён первой части «Классного мюзикла».

На этот счёт Джессика испытывала радость и гордость, ей было приятно работать вместе с ним. Но в то же время она подвергалась ещё большему давлению. Ей хотелось получить признание и похвалу, она не желала уступать в актёрском мастерстве той девчонке…

– А твоя героиня, Энн, немного зажатая и робкая, но она знает, что в глубине души жаждет стать смелее. Это-то ты и должна изобразить, – обратился к по-простому наряженной, но красивой Энн Дален Ван Ян, после чего устремил свой взор на Скарлетт в чёрных кожаных топе и штанах, сказав: – Скарлетт, будь чуток круче! Занимай пренебрежительную позицию, поскольку, по твоему мнению, Джессика впустую тратит время…

– Ян, – окликнула его Флетчер, – мне кажется, всё в порядке. У них своё понимание, почему нельзя дать им больше свободы?

Ван Ян затих, взглянул на неё и кивнул, сказав:

– Угу, ты права, я тоже это отлично понимаю. Важно учитывать, как сам актёр понимает своего героя и создаёт его образ. Но, Энн, – улыбнулся он и тихо произнёс: – Зачастую мы должны направлять актёров в одну сторону и не давать им сойти с рельс.

Но ведь всё было снято и так хорошо… Энн Флетчер взялась за лоб, посмотрела на окружавшие её камеры, светоотражатели и другую аппаратуру и на множество людей. Усилившиеся дискомфорт и нервозность вынудили её прикрикнуть:

– Но я считаю, что нет никаких проблем! Мне надо вот так, я…

В её идеи постоянно вносили изменения, причины на то были всякие разные… Это был её первый фильм, который она режиссировала. Она знала, что ей следует много слушаться, но действительно ли она подходила на должность режиссёра?

Ван Ян тут же обомлел и только теперь осознал, что эта светлая, открытая женщина занимает иную позицию… Ему вспомнилось множество реальных перепалок между режиссёром и продюсером на съёмочной площадке. Сперва возникало стандартное разногласие, затем происходила громкая ссора с использованием ядовитой, ненормативной лексики, а потом дело могло дойти до драки…

– Не знаю, возможно, я некомпетентна, – вздохнула Флетчер, разведя руками. – Ты попросил меня занять режиссёрское кресло, но сейчас ничего мне не разрешаешь делать. Я не знаю…

Члены съёмочной группы понимали, что происходит. Опытные работники нисколько этому не удивились. Подобное случалось почти в каждой съёмочной группе.

Джессика вдруг хлопнула в ладоши, бодро промолвив:

– Эй, может, возьмём небольшой перерыв, я расскажу вам шутку?

Сейчас действительно требовался перерыв. Ван Ян кивнул:

– Тем более уже скоро полдень.

Взглянув на Флетчер, он вымолвил:

– Энн…

Та с натянутой улыбкой извинилась перед ним:

– Прости, я утратила самообладание. Мне всего лишь… всего лишь надо спокойно поразмыслить.

Договорив, она кивнула людям, после чего немедленно покинула площадку.

Поскольку съёмки проводились в съёмочном павильоне, притом продолжатся во второй половине дня, работникам не требовалось убирать аппаратуру. Каждый сразу отправился отдыхать. Наблюдая, как уходят люди, Ван Ян с хмурым видом мысленно спросил себя: «Я слишком много командую? Я дерьмовый продюсер? Надо было для начала всё обсудить… И как теперь быть?»

– Ян, ничего страшного, – улыбнулась ему проходившая мимо Энн Дален.

Ван Ян тоже улыбнулся ей:

– Я знаю.

Следом мимо прошла Скарлетт со скромной улыбкой. Джессика же подошла и взяла его за руку, сказав:

– Хочешь услышать мою шутку?

Ван Ян, усмехнувшись, кивнул:

– Конечно, я слушаю.

В 11 часов утра стояла ясная погода. Пара, держась за руки, прогуливалась по аллее снаружи павильона, как вдруг заметила далеко впереди папарацци, который делал снимки. Ван Ян, взглянув на Джессику, серьёзным тоном спросил:

– Думаешь, пойдут слухи, что мы встречаемся?

Джессика хихикнула и, опершись головой о его плечо, промолвила:

– Да, само собой, смотри, какой между нами интим.

Оба человека рассмеялись, но эта шутка не дала позабыть о том, что недавно произошло на съёмочной площадке. Вспоминая, как он ранее обсуждал покадровый сценарий и как в последние дни исполнял обязанности продюсера, Ван Ян постепенно успокоился и задал вопрос:

– Джесси, я дерьмовый продюсер?

– Я так не считаю! – Джессика сжала его руку и с лёгкой улыбкой посмотрела на него. – Я знаю, что ты очень усердный и хочешь сделать всё по высшему разряду. Энн тоже усердная. Вы оба вкладываете душу в этот фильм, просто у вас разные точки зрения. Это нормально.

Ван Ян пожал плечами. Порою усердность может, наоборот, принести вред.

– Я понимаю, что это как бы нормально, но вместе с тем это ужасно. Чего я сейчас больше всего не хочу, так это ссориться. Благо, что никакой ссоры не произошло… – Ван Ян с удивлением взялся за голову. – Энн прежде всегда посмеивалась, а я полагал, что она не против. Почему же сегодня она резко стала такой? – он нахмурился. – Она до этого терпела меня?

– Ян, я не в курсе, в этом ли причина, но, насколько мне известно… – Джессика на мгновенье замешкалась, но всё-таки приблизилась к его уху и что-то прошептала.

Выслушав её, Ван Ян тотчас понимающе промычал и сказал:

– Я не знал, что у неё… Конечно, я не знал!

Джессика, задрав голову, уставилась в небо, и продолжая идти, раскачивала его руку:

– В это время женщина очень раздражительна. Я в прошлый раз и сама без причины вспылила, извини.

– Я уже и не помню, – улыбнулся Ван Ян.

Он и впрямь не мог вспомнить тот случай. Может, её раздражительность не так ярко проявляется? Он вновь подумал об Энн Флетчер и произнёс:

– Это всего лишь повод, а я чувствую её подавленность. Не факт, что она мною недовольна, тем не менее… – он внезапно о чём-то подумал и покачал головой. – Я слишком сильно на неё давлю. Я неоднократно говорил ей, какой должна получиться «Лапочка»… Я всегда просил её расслабиться, но никогда не говорил добрых слов, лишь оказывал давление.

Он считал, что Энн Флетчер, эта зрелая 35-летняя женщина, определённо лучше разбирается в ведении этих дел, чем такая молодёжь, как он. Но она впервые режиссировала и, должно быть, испытывала то же возбуждение и те же эмоции, что и он когда-то… Он представил себя на её месте: в первые дни съёмок у него постоянно вырывают из рук рупор, но пусть даже это его первый фильм, то из каких бы побуждений ни исходил продюсер, как бы прав он ни был… Режиссёр должен быть главным на съёмочной площадке. Он, Ван Ян, действительно, перетягивал на себя одеяло.

– Мне не следовало целыми днями напрямую говорить вам, как играть, требовать то одно, то другое. От этого режиссёр будет только ещё сильнее нервничать и испытывать давление… – Ван Ян принял задумчивый вид.

«Если есть какая-то идея, надо предложить её Энн, а та уже сама решит, что делать. Не нужно за неё выполнять всю работу», – подумал он и посмеялся над собой:

– Джесси, никудышный из меня продюсер.

– Не говори так, ты впервые продюсируешь, – успокаивала его Джессика. – Тем более ты кое-что уяснил, так что всё будет в порядке, ничего ужасного нет.

Ван Ян с улыбкой кивнул, промолвив:

– Ага, ты права, спасибо, я уже понял, что делать!

Услышав это, Джессика заулыбалась и таинственным тоном произнесла:

– Кхм, дам тебе один совет: женщины хотят получить признание и похвалу от других людей. Похвали как-нибудь Энн – и её напряжение спадёт.

Ван Ян бросил на неё взгляд, сказав:

– Ого, а ты? Ты тоже?

– Конечно, – беззаботно ответила Джессика.

Ван Ян остановился, смерил её взглядом и произнёс:

– Тогда, пожалуй, похвалю тебя. Ты очень красивая, милая и чуткая девушка!

Джессика хотела притвориться суровой, но не удержалась и расплылась в улыбке:

– Я настолько хороша?

– Смотри сюда! – Ван Ян не ответил ей, зато крикнул папарацци впереди: – Приятель, хорошенько нас сними!

С этими словами он опустил голову и как следует поцеловал её в губы, после чего захохотал:

– Теперь точно пойдут слухи!

Джессика, улыбаясь, закатила глаза и посмотрела на его лицо. Сердце наполнилось сладостью и радостью.