Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Зеркало

Глава 7: Зеркало

В один жаркий день Маомао узнала, что в нефритовом павильоне появился странный предмет из чужой страны и ей следует прийти и посмотреть на него. Когда она пришла в главную комнату, она обнаружила большое полноразмерное зеркало. Супруга Гёкуё стояла перед ним, радостно держа купленную ею одежду от каравана у себя. Хоннян аккуратно складывала ткань, в которую было завернуто зеркало.

Можно задаться вопросом, почему такой шум из-за зеркала, даже полноразмерного, но, когда Маомао увидела его, она удивилась, и не только из-за его размера.

«Такое не каждый день увидишь».

Обычно зеркала делали из бронзы, как полированный лист металла, которым пользовалась Маомао. Это зеркало, однако, вообще не было из металла, и оно отражало образ Гёкуё гораздо четче, чем любая бронзовая поверхность.

— Хо-хо. Интересно, знаешь ли ты, из чего оно сделано, — сказала Гёкуё.

— Возможно, стекло, госпожа?

Гёкуё нахмурилась. Очевидно, она угадала правильно.

Инфа и Гуйэн были в восторге:

— О, боже мой! Действительно, кажется, что там стоят двое вас, госпожа Гёкуё!

— Да, это удивительно!

— У нас уже было зеркало, но Инфа его разбила.

— О, не вспоминай об этом!

Стеклянные зеркала были необычными, но не безвестными. Их изготовление было трудным делом, и единственные примеры были привезены с запада, поэтому они были чрезвычайно дорогими. Фрейлина, которая разбила одно из них, могла ожидать потери головы. Имела большую удачу, что Госпожа Гёкуё была такой доброй.

Глядя на новое сокровище, Маомао начала понимать возбуждение. Бронзовое зеркало неизбежно мутило цвета, но это зеркало было другим. Стекло было растянуто длинным и тонким, но на его поверхности не было никаких дефектов; отражение было идеальным.

Инфа ухмыльнулась, увидев, что Маомао пристально смотрит в зеркало.

— Так что оно даже привлекло твоё внимание, Маомао.

— Да. Как ты думаешь, как они производят такой материал? Если бы мы смогли это выяснить, я уверена, что мы могли бы продавать их за большие деньги.

— Э-э... Да, конечно, — сказала Инфа, похлопав Маомао по плечу воодушевляюще. Может быть, она надеялась на оценку с другой точки зрения.

— Это был подарок от Императора? — спросила Маомао.

— Нет, от приезжего посольства, — сказала Гёкуё, передавая одежду Гуйэн и садясь на свою кушетку.

— Посольство, госпожа?

Припомнив, доктор упоминал что-то подобное мимоходом. Он сказал, что недавний караван был особенно большим, частично потому, что он заложил основы для приветствия этих гостей.

— Верно. Они дали зеркала и другим супругам.

Инфа звучала явно обиженной. Хоннян отругал её, чтобы она говорила более вежливо, но в глубине души она, должно быть, чувствовала то же самое.

В принципе, Гёкуё занимала точно такую же высокую позицию, как и другие три верхние супруги, поэтому дипломатическая миссия была обязана относиться к ним всем равно. Тем не менее, Маомао подумала, что приносить такие богатые подарки должно было потребовать немалых усилий. Независимо от того, путешествовало ли оно по пескам или по морю, стекло легко ломалось. Его нужно было очень осторожно обращаться, чтобы избежать любых ударов, которые могли бы разбить его.

Маомао посмотрела на зеркало и подумала: если посетители дарят такие изысканные подарки даже супругам, значит, они наверняка стремятся заключить крупную торговую сделку или что-то в этом роде.

«Что же они хотят?»

Именно на следующий день Гаошун пришел к ней, искав её совета.

— Что происходит? — спросила Маомао, подавая чай. Хоннян, главная фрейлина, также была в комнате с ними; она, вероятно, считала, что ни один мужчина, даже евнух, не должен быть наедине с дворовой женщиной.

В данный момент она с усталым выражением смотрела на Гаошуна. Теперь ей за тридцать, и Хоннян, вероятно, надеялась завоевать этого прилежного, порядочного мужчину для себя, но, когда она недавно узнала, что у него уже есть жена и дети, она тут же потеряла к нему всякий интерес. (Далеко от неё пытаться стать чьей-то любовницей.) Хоннян была настолько компетентной главной фрейлиной, что, вероятно, не ожидала скорого брака.

Впрочем, Гаошун, похоже, не обращал внимания на то, что Хоннян находится рядом, что заставило Маомао предположить, что дело не имеет большого значения.

— Я надеялся получить твоё мнение по поводу кое чего, Сяомао, — сказал он.

По словам Гаошуна, это касалось просьбы, которую он получил от знакомого; сегодняшний визит не имел никакого отношения к Джинши. Это не был первый раз, когда друг Гаошуна обратился к нему за помощью — уже был случай с пищевым отравлением. Может быть, это связано.

— Если вы думаете, что я могу помочь, — сказала Маомао и села в кресло.

Хоннян вежливо приготовила чай для Маомао. Её долгое служение дало ей умение делать вкусный чай, но она однажды отругала Маомао за то, что она это сказала. Казалось, ей не нравились любые комментарии, которые напоминали ей о её возрасте — факт, о котором Маомао тщательно запомнила.

— Хорошо, — сказал Гаошун и начал.

***

У одного знатного дома было две дочери. Они были близкого возраста и похожи во внешности, и их родители баловали обеих, доходя до чрезмерной опеки. Когда девушки достигли возраста бракосочетания, их родители категорически отказались позволить им покидать дом в одиночку. Вместо этого их держали внутри дома весь день, и даже тогда всегда были служанки, чтобы следить за ними.

Служанки почувствовали жалость к девушкам - возможно, обращение к ним казалось им жестоким, и часто помогали девушкам выскользнуть из дома, когда их родители не смотрели. Но это не могло продолжаться долго, и когда их обнаружили, у девушек были поставлены охранники перед комнатой. Возможно, это и побудило дочерей, которые всегда были немного замкнутыми, проводить весь день, каждый день, за своим любимым занятием — вышивкой. Они не разговаривали с мужчинами, кроме своего отца, и мужчины-охранники, назначенные для наблюдения за комнатой, никогда не должны были быть ближе, чем в пятидесяти метрах от места проживания девушек. Ночью их отец запирал здание, чтобы они не могли уйти.

После довольно долгого времени произошло нечто невероятное - одна из девушек, младшая сестра, оказалась беременной. Её отец был в ярости: как это могло произойти, он хотел знать, если она никогда не касалась мужчины? Её мать оплакивала то, что это случилось с её незамужней дочерью. Только другая сестра, старшая, поддержала девушку. Она сказала что-то почти такое невероятное, как само событие:

— Один из бессмертных отшельников её оплодотворил.

Родители снова были возмущены; её история была явно абсурдной. Однако они не могли отрицать, что стражи выполнили свою работу безупречно; тем временем мать и отец уволили всех бывших придворных дам, которые помогали молодым женщинам выбраться из дома, и заменили их новыми, которым запретили контактировать с молодыми дамами, чтобы не возникло сочувствие к ним.

Родители были в замешательстве, потому что, казалось, только магия могла позволить кому-то проникнуть в здание. 

***

— Это действительно странная история, — сказала Маомао, потягивая чай. По приглашению Гаошуна, Хоннян тоже села и разделила закуски. Она разрезала большой пирожок, наполненный грецким орехом. Очевидно, она тоже была заинтересована в истории, например, воскликнув "Как ужасно!", когда стало известно о беременности девушки.

— Мой знакомый был в отчаянии и спросил меня, что я думаю, что он должен делать.

— Я понимаю, что это непростая ситуация, но я не могу не отметить, что это не совсем моя область, — сказала Маомао, и она имела это в виду. — Если, возможно, вы спрашиваете меня, есть ли случаи, беременности женщины без вмешательства мужчины.

— Есть ли такие случаи?

— Нет, ни одного, когда женщина действительно была беременна. Однако иногда тело может вести себя так, будто оно беременно, даже когда этого нет.

Человеческое тело — загадочная вещь, и постоянная вера иногда может вызывать симптомы без физической причины. Предположим, кто-то ненавидит ходить на работу и хотел бы остаться дома: по мере приближения часа ухода на работу, он может почувствовать боль в животе. Маомао знала о молодой куртизанке, которая утверждала, что беременна от мужчины, которого она любит, и проявляла признаки ранней беременности, но это была иллюзия, рожденная её собственной убежденностью. Старик Маомао сказал ей, что это происходит не только с людьми; иногда это происходит даже с животными.

Выражение Гаошуна становилось все более и более двусмысленным, когда Маомао всё объясняла.

Наконец, Маомао спросила:

— Была ли молодая женщина фактически беременна?

— Да, я полагаю, что да, — ответил он. Она удивилась его несколько уклончивому тону, но решила пока не обращать на это внимания.

— В таком случае, каким образом за женщинами наблюдали?

Если бы было хотя бы малейшее возможность, что молодая женщина могла ускользнуть от присмотра охранников, обсуждение могло бы закончиться. Гаошун достал из складок своих одежду кусок бумаги. Это был простой план дома, который выглядел так, будто он был подготовлен специально для Маомао. Девичья часть была представлена базовым квадратом, соединенным с основным домом крытым коридором с западной стороны. На севере и востоке особняка была стена, а на юге — сад.

— Что они делали, когда им нужно было воспользоваться туалетом?

— В их здании были удобства.

Туалеты обычно находились далеко от мест, где жили люди. Маомао могла только горько улыбнуться, понимая, насколько отчаянными должны были быть родители, чтобы предотвратить уход своих дочерей.

— Если их охраняли снаружи, должно было быть окно. Где оно было?

— Здание имело только один вход, с западной стороны. Но у него было два окна, одно на восточной стене и одно на южной. Других способов входа или выхода не было.

Гаошун достал портативный набор для письма и нарисовал пару кругов, чтобы отметить, где находились окна.

—  Охранники были размещены здесь?

Маомао указала на главное здание. Было только несколько мест, с которых были видны окна здания сестер. Скорее всего, охранники были размещены на высоких точках обзора, чтобы видеть внутрь отдельной структуры.

Гаошун, добавив ещё две отметки, подтвердил её подозрения. Однако он добавил, что охранник на юге находился на третьем этаже главного здания, а на востоке — на первом этаже. Стена на восточной стороне оставляла слишком много слепых зон, делая первый этаж единственным местом, с которого была видна комната.

Маомао провела пальцами пути между крестиками и кружочками.

— Вид с этого окна довольно ограничен, — заметила она.

— Да. Но женщины часто проводили по пол дня, сидя у него и вышивая.

Без настоящих возможностей для развлечений они увлекались своим хобби, и лучше было делать это у окна, чем держать горящий свет в середине дня. Это было удобнеё и для охранников.

«Хм».

Она взглянула на Гаошуна — он выглядел безразличным, но она не могла отделаться от ощущения, что он избегает её глаз. Она подозревала, что это связано с особенностью истории, которая её беспокоила. Главная фрейлина, сидящая с ними, тоже, казалось, заметила это.

— Это странное занятие — вышивка, — сказала Хоннян. Она, в отличие от Маомао, выросла в высшем обществе.

— Да, семья происходит из рода пастухов.

Это было или воображение Маомао, или Гаошун звучал не совсем естественно, когда он это сказал? Было так, как будто он читал подготовленный сценарий.

— Понятно, — сказала Хоннян. У некоторых этнических групп конкретные вышивки могут иметь особое значение. В этом случае это было бы менее загадочным хобби.

Тем не менее, что-то всё ещё беспокоило Маомао. Она внимательно посмотрела на план комплекса. Он включал комнаты дома, и похоже, что два окна пристройки, на юге и на востоке, находились в одной большой комнате, кроме того, было две спальни.

— Это отдельное здание изначально было построено для размещения гостей? — спросила она.

— Хорошо догадалась, — ответил Гаошун.

— А сколько там было охранников?

— Два, — терпеливо ответил он.

«Похоже, он очень много знает о ситуации», — подумала Маомао, и он должен был бы подготовить такой план. Тем не менее, она чувствовала, что он упускает жизненно важный кусочек головоломки. Без этого Маомао могла дать лишь смутные ответы.

«Хм...»

Она почесала подбородок, раздираемая между тем, чтобы настаивать на своем и ничего не говорить.

Как будто чтобы дать ей небольшой дополнительный толчок, Гаошун достал что-то ещё.

— Господин Джинши прислал это со своими извинениями. Кажется, ваш бычий камень займет больше времени, чем ожидалось, чтобы прибыть.

Это было правдой; Джинши ещё не дал ей драгоценный камень. Она воздержалась от спроса об этом, опасаясь, что это может привести к ещё одному удару головой, но это действительно занимало много времени.

— Я должен извиниться, — сказал Гаошун. — Похоже, спрос внезапно резко возрос.

— Почему бы это могло быть? — сказала Маомао.

Гаошун отказался смотреть на неё. Это была Хоннян, которая проговорилась, выпивая чай:

— Я слышала, что в последнее время к господину Джинши пришло много людей с необычными и драгоценными лекарствами. Каким-то образом пошли слухи, что он стал страстным коллекционером таких лекарств.

Она могла быть такой же решительной с мужчиной (теперь, когда она знала, что он женат), как и с любой из фрейлин. Или, возможно, она пыталась передать сообщение: "Не водите за нос наших дам, обещая награды, которые никогда не материализуются". В любом случае, Гаошун выглядел мучительно.

— Возможно, ему стоит принять хотя бы одно из этих приглашений на ужин, — сказала Хоннян. Он должен получать их, от мужчин и женщин, и они вряд ли закончатся на ужине. Быть прекрасным имело свои сложности.

— Ладно, хорошо, — сказала Маомао, взяв бумажный пакет, но явно раздраженная.

В пакете находилось что-то, похожее на высушенную хурму. Лицо Хоннян исказилось, когда она это увидела, но что касается Маомао, её редко используемые слезные протоки начали открываться. Она быстро моргнула, затем медленно посмотрела на Гаошуна.

— Ты, кажешься, довольной; вот что действительно важно, — сказал он. — Это медвежья желчь. Господин Джинши хотел бы дать это тебе лично, но это не было возможно.

Казалось, что Джинши был просто слишком занят. Когда речь шла о таких ценных медицинских ингредиентах, как этот, Маомао было все равно, от кого они поступали.

Медвежья желчь, как следует из названия, была высушенным желчным пузырем медведя. Она имела горький вкус, но была высоко ценной для лекарств, связанных с пищеварительным трактом. Увидев, как засияло лицо Маомао, Гаошун не смог сдержать улыбку. Суровый и формальный начал понимать, как покорить сердце Маомао.

— Вы заметили что-нибудь необычное? — спросил Гаошун.

Когда он спросил её так прямо, Маомао почувствовала, что должна что-то сказать. Она аккуратно спрятала бумажный пакет в складках своего халата, затем уселась на стул.

— Подождите минутку, господин, — сказала она, затем отправилась в свою комнату. Когда она вернулась, она положила на стол маленькую медную тарелку вместе с двумя орехами. Две куклы были бы лучше, но Маомао никогда не интересовалась такими девичьими вещами. Она поставила орехи перед окном на план.

— Вопрос, — сказала она. — Молодые женщины всегда наблюдались одними и теми же людьми?

— В основном, да.

— И эти люди всегда находились в одних и тех же местах?

— Верно.

— Тогда вы случайно не помните, какой именно вышивкой занимались молодые женщины?

— Мне сказали, что они вышивали животных. В основном львов и кроликов.

Все ещё немного удивленная детальными знаниями Гаошуна о ситуации, Маомао поставила медную тарелку, которую обычно использовала как зеркало, у восточного окна. Она переместила один из орехов и присела, чтобы смотреть прямо на металл. Когда зеркало оказалось в нужном месте, она сказала Гаошуну:

— Попробуй посмотреть в зеркало отсюда.

Он сделал так, преклонив колени, чтобы посмотреть в зеркало. То, что он должен был видеть, был другой орех.

— Я подозреваю, что с этой позиции ты не сможешь увидеть больше, чем стену в зеркале. С близкого расстояния это может быть другое дело, но с расстояния ты не заметишь разницы. Конечно, это предполагает, что в здании есть достаточно большое зеркало, и что окно скрывает любую рамку вокруг такого зеркала.

Такое большое зеркало было бы чрезвычайно ценным; и чтобы кто-то считал отраженные в нем вещи реальными, простая латунь не подошла бы. Как назло, Маомао недавно видела именно тот изысканный зеркальный экземпляр, который был бы необходим.

— Ты говоришь, что в комнате была только одна молодая женщина, и то, что охранник видел, было её отражение в зеркале?

Маомао кивнула. Если две сестры были достаточно похожи, то отличить их на расстоянии было бы сложно. Даже если им были даны аксессуары разных цветов, чтобы помочь отличить их, оставшаяся женщина просто привязала бы их по одному на каждую руку разных цветов, и было бы трудно понять, кто она такая.

Однако Хоннян была озадачена этим. Она казалась необычно заинтересованной сегодня - история, по-видимому, её заинтересовала.

— А что насчет вышивки? — спросила она. — Они, должно быть, работали над разными узорами, не так ли?

— Предположим, что это был узор вроде этого, — сказала Маомао. Она одолжила кисть у Гаошуна и нарисовала лицо смеющегося человека. Затем она перевернула его вверх ногами: оно сразу превратилось из смеющегося во злого. Картина, меняющаяся в зависимости от точки зрения, с которой её смотрят; простой трюк.

Хоннян была явно поражена. Маомао сказала:

—Я подозреваю, что узор просто отразился в зеркале наоборот.

— Понятно... — сказал Гаошун. Если кажется, что около окна находятся две женщины, охранники будут сосредоточены на них, что позволит проскользнуть на западную сторону.

Гаошун и Хоннян, казалось, убеждены, но Маомао все ещё размышляла. Не было необычным для высокородных девушек проводить время с вышивкой. Хотя это не было обычаем в этой стране, это было более распространено среди женщин с запада. Её отец рассказывал ей, что это было типично для страны, где он учился, например.

Затем она подумала о том, как посланцы из далекой страны привезли большие зеркала, с таким мастерством, что вызывало такую путаницу, как в этой ситуации. Гаошун сказал, что дочь из почтенного дома ускользнула и забеременела, но Маомао сомневалась в полной правде его истории. Может быть, у женщины был ребёнок, или какая-то более глубокая тайна? Не было необычным, чтобы подозреваемых в шпионаже обращали как почетных гостей.

Маомао, однако, не была настолько грубой, чтобы дальше рыться; вместо этого она осторожно сжала складки своего халата, где спрятала медвежий желчь.

«Теперь, как я могу использовать эту маленькую красоту?»

Она развлекалась мыслью о том, что она могла бы сделать с ним.