Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Экспедиция

Глава 7: Экспедиция

Сухой воздух обдувал щеки Джинши. Как и в последние несколько дней. С тех пор как он отправился на запад, он так и не побывал на экскурсии. Наблюдать за проплывающими мимо пейзажами, пока карета грохотала, было не самым плохим способом скоротать время, но он не мог отказать себе в желании проехаться по полям на собственной лошади.

— Вы можете просто оставить всё здесь на нас. Не волнуйтесь, несколько дней наш мир будет крутиться и без вас, — сказала Маамэй, гордо выпятив грудь.

Джинши притворился, что не видит Барёу (взгляд которой говорил: "Вы действительно оставляете меня здесь?"). Вместо этого, подбадриваемый Маамэй, он отправился проводить свои наблюдения. Его цель - деревня, где посевы были уничтожены насекомыми.

Это означало полтора дня езды в дребезжащей повозке. Стремясь выполнить работу как можно быстрее, Джинши планировал менять лошадей и кучеров в каждом населённом пункте. Несмотря на жесткий темп, с ним было не менее десяти человек, включая телохранителей. Относительно скромное число для экспедиции, в которой участвует человек с таким статусом, как у Джинши, но путешествие в больших количествах только затянет дело. Он двинулся вперед со своей сравнительно небольшой группой, надеясь быстрее добраться до деревни.

Чтобы всё прошло гладко, он решил быть немного... требовательным к тому, кто будет в его группе.

— Вам не неудобно просто сидеть так долго, господин?

—Если ты так беспокоишься об этом, позволь мне оседлать лошадь.

— Боюсь, что нет, господин.

Рядом с ним сидел не Басен, а Гаошун. Басен был здесь, на коне, среди стражников. К сожалению, Гаошун был более способным помощником Джинши. Поэтому Джинши одолжил его у императора. Это была маленькая месть Джинши Императору, который облегчал себе жизнь, поручая Гаошуну свою работу.

— Ты уверен, что с Барёу все будет в порядке? Даже с Маамэй? — спросил Джинши. Он был обеспокоен.

— Я знаю, что он всегда был несколько хрупким. Вроде бы я слышал, что дома он соблюдает постельный режим из-за болезни.

Признаться, Джинши сам настоял на том, чтобы Барёу поступил к нему на службу, но он вздрагивал при мысли, что тот снова заболеет.

— Это была всего лишь его обычная жалоба.

Гаошун предложил Джинши мандарин, уже очищенный от кожуры, но не раньше, чем взял один сегмент и положил его в рот. Джинши не был уверен, что так уж необходимо проверять столь пустяковую вещь на наличие яда, но если сделать эту практику привычной, она отучит людей от мысли отравить что-то, что может ускользнуть от внимания.

— Я знаю суть его истории, но, может быть, ты расскажешь мне остальное?

Джинши бросил на Гаошуна пытливый взгляд, закусывая фруктом. Он был ещё кисловатым, что как нельзя лучше подходило для того, чтобы смочить пересохшее горло.

— Да, господин. Он никогда не ладил с начальником в своем отделе, дошло до того, что у Барёу образовалась дыра в животе. Кульминацией стал случай обильной рвоты на столе начальника, после чего Барёу был доставлен в медицинский кабинет и вскоре после этого отстранился от выполнения своих обязанностей. Насколько я помню, это было около трёх месяцев назад.

И это тот самый человек, с которым, по словам Гаошуна, всё будет в порядке? Джинши достаточно долго знал Барёу, чтобы понять, что ему не всегда было комфортно среди людей, а люди, с которыми он действительно не ладил, могли его довести до бегства.

Гаошун, должно быть, увидел беспокойство на лице Джинши, потому что успокаивающе добавил:

— Никаких проблем не будет. С ним Маамэй. С тех пор как у неё появились дети, она стала гораздо более здравомыслящей.

— Здравомыслящей ?

Она казалась ему такой же властной, как и раньше. Это её идеей стал способ вернуть эксцентричному стратегу работу, которую он пытался переложить на Джинши.

— Действительно. Например, она перестала жаловаться каждый раз, когда я прикасаюсь к внуку — при условии, что я сначала вымою руки.

Джинши ничего на это не ответил. Возможно, это просто судьба отца этой дочери. Гаошун провёл много лет, пока Маамэй относилась к нему как к таракану.

Гаошун смотрел на него отстраненно, но, глядя в окно, сказал:

— Вот, вы видите её.

Джинши посмотрел и увидел деревню, уютно расположившуюся среди рисовых полей. Когда они подъехали ближе, он смог разглядеть ряды простых домов. Один из них был больше остальных. У ворот деревни стоял часовой, который с подозрением наблюдал за Джинши.

— Мы пройдём прямо к дому деревенского старосты. Если вы не против?

— Сначала позовите ко мне Рихаку, будьте добры, — сказал Джинши.

Рихаку, солдат с повадками дружелюбного пса, никогда не казался особенно запуганным, даже в присутствии Джинши. Более того, он был человеком с сильным характером, что делало его особенно ценным. Джинши снова попросил лично, чтобы его включили в число охранников.

— Как пожелаете, господин.

Гаошун позвал Рихаку через окно. Джинши мог бы быстрее вызвать его лично, но будет лучше, если его лицо не будут видеть слишком часто. На улице он планировал носить маску. Это, конечно, не сделает его менее подозрительным, но, учитывая, что Гаошун за него поручился, можно было предположить, что даже староста деревни не станет слишком сильно на него давить. Раньше он уже прибегал к помощи Басена, но всё это было немного... нервно.

— Да? Что вам нужно, мастер Джинши? — спросил Рихаку, легко запрыгивая во всё ещё движущуюся карету. Он знал Джинши ещё тогда, когда тот притворялся евнухом, и отказался от эвфемистического прозвища "Лунный принц" в пользу имени, которое Джинши использовал в заднем дворце.

— Ты ведь из провинции, не так ли? Чем поразила тебя эта деревня?

— Из провинции? Да, господин, хотя и не из здешних. А вот эта деревня...

Рихаку окинул её взглядом, не зная, что сказать.

— Дома выглядят ужасно крепкими для фермерской деревушки. С вашей точки зрения, они могут показаться довольно простыми, но здесь они вполне респектабельны. Я слышал, что насекомые действительно опустошили это место.

Джинши показалось, что дома выглядят не слишком роскошно из-за открытых и обветренных столбов.

— Дедушка рассказывал мне, что кузнечики едят не только зерно, но и древесину, и даже текстиль, — сказал Рихаку. — У них был ненасытный аппетит, казалось, они стремятся лишить людей не только еды, но и одежды и крова.

— Согласно отчетам, уцелело только то зерно, которое было полностью собрано и помещено в хранилища. Практически всё остальное было съедено, — сказал Гаошун, читая с листа бумаги.

— Этого достаточно, чтобы голова разболелась, не так ли? — нахмурившись, сказал Рихаку. — Хотя, наверное, можно сказать, что нам почти повезло, что это случилось здесь и сейчас.

Если бы рой налетел в разгар уборки пшеницы или ещё дальше на юг, в рисовую зону, ущерб был бы гораздо сильнее.

— Отсюда трудно разглядеть, но я уверен, что по всей земле разбросаны мертвые жуки. Выглядит это, конечно, уродливо, но им удалось свести ущерб к минимуму, потому что уже был отдан приказ готовиться к истреблению насекомых.

Рихаку покачал головой и вздохнул. Это было несколько непривычно для члена императорской семьи, но Джинши знал, что Рихаку знает своё место, и предпочёл не обращать внимания на неосмотрительность. Выбор был сделан как в пользу Джинши, так и в пользу Рихаку, он облегчал ему жизнь. Гаошун понял реакцию Джинши и ничего не сказал Рихаку. Если бы здесь был Басен, он бы накинулся на другого солдата, и, честно говоря, это немного раздражало.

— Что ж, я пойду обратно, — сказал Рихаку. — Иначе мастер Басен устроит мне такой разнос.

Однако не успел он уйти, как карета остановилась. Должно быть, они подъехали к дому старосты. Басену, похоже, не понравилось, что Джинши оценил услуги Рихаку, и большая шавка не теряла времени даром. Что касается Джинши, то он надел маску и вышел через минуту.

Несмотря на то что бревна и крыша имели следы обгрызенных стен, дом старосты выглядел весьма внушительно. Джинши понял это по насмешливому тону Рихаку, заметившего:

 — Скорее особняк, чем обычный дом, не так ли?

Вокруг особняка проходили каналы, впадающие в пруд, созданный посреди сада. Идея была причудливой, но из-за явного отсутствия зелени все выглядело уныло. Точнее, попытка нарядить рисовое поле в пруд была умной — слишком умной на половину. Но Джинши оставил это при себе.

Он встал позади Гаошуна. В дверях показался староста, который, разминая руки, поклонился Гаошуну и подозрительно посмотрел на человека в маске. Он провел их внутрь, где, судя по шепоту Рихаку, Джинши догадался, что интерьер был таким же роскошным, как и внешний вид. Рихаку выглядел простовато, но на самом деле он был весьма проницателен.

— Сюда, будьте добры, — сказал староста и повел их в комнату, где уже был приготовлен пир. Джинши, которому доводилось бывать на богатых столичных трапезах, еда показалась довольно скудной, но вполне возможно, что она была более экстравагантной, чем можно было ожидать от старосты сельской деревни.

Джинши молчал. Гаошун ни разу не взглянул на него, но он знал, что хочет сказать его хозяин.

— Мы пришли не для того, чтобы есть. Расскажите нам о состоянии вашей деревни в данный момент, — сказал он.

— Да, господин, — ответил староста. Джинши, привыкшего к почтительному тону Гаошуна, такой властный тон насторожил. Даже Маомао всегда разговаривал с ним вежливо. А ведь это могло бы утомить.

Староста быстро приказал слуге унести еду, оставив большой стол пустым. Комната была тщательно убрана, а из окна открывался вид на сад. Джинши подозревал, что это гордость и радость старосты, но в данный момент он был усеян трупами насекомых.

Староста достал карту деревни.

— Можете обойтись без любезностей. Изложите нам ситуацию. Как можно подробнее, но коротко, — сказал Гаошун.

— Да, господин. Это началось около двух недель назад...

По словам старосты, около двух недель назад на северо-западном горизонте появилось черное облако. Это было странное зрелище — грозовая туча вне сезона дождей. Вскоре они заметили, что облако сопровождается жутким гулом. На самом деле это была не туча, а огромный рой кузнечиков.

Рой добрался до деревни и начал поедать весь неубранный рис. Жители деревни отбивались факелами и сетями, но сколько бы они их ни убивали и ни ловили, казалось, это нисколько не повлияло на численность роя. Они просто продолжали есть, причем не только рис, но и одежду и обувь жителей — даже волосы и кожа ощущали укусы насекомых.

Мужчины ловили кузнечиков и сжигали их или просто убивали. Женщины и дети пытались укрыться в доме; женщины убивали всех жуков, пробравшихся сквозь щели в стенах, а дети могли только дрожать, забившись в угол.

Нашествие кузнечиков продолжалось три дня и три ночи.

— Вот одежда, которая была на мне в тот день, — сказал староста, показывая наряд из прочного конопляного волокна. В ней были видны дыры, и, судя по ярким цветам ткани, не время сделало свое дело.

— Мы приготовили инсектицид, но рой был слишком велик. У нас не было ни единого шанса.

Джинши прикусил губу: значит, химикатов всё-таки было недостаточно.

— А вот это, — сказал староста, выходя в сад и расчесывая ствол одного из деревьев. — Оно было покрыто новыми листьями... Но жуки съели их все до единого.

Он глубоко вздохнул.

— А где теперь насекомые? — спросил Гаошун.

— Мы убили всех, кого смогли, сожгли, а оставшихся мертвых попытались собрать на задворках деревни. Хотите посмотреть на них?

Они согласились. Староста повел их за усадьбу. По мере того как они шли, на земле стало появляться всё больше мертвой саранчи, а под ногами захрустели трупы.

Джинши молчал, пока они приближались к этому месту. Мы воздержимся от подробного описания; достаточно сказать, что здесь была вырыта большая яма, а над её краями виднелся тёмный курган. Несколько стражников приложили руки ко рту, борясь с желанием вызвать рвоту. Очевидно, некоторые из мужчин в отряде не любили насекомых.

— Это все? — поинтересовался Гаошун.

— Все, кого мы смогли остановить, — ответил староста.

— И сколько, по-вашему, их ушло от вас?

— Я не могу сказать.

Гаошун погладил подбородок.

— Басен.

Он быстро подошел, когда его позвал отец.

— Да, господин?

— Отправляйся в другие близлежащие деревни и выясни, насколько велик ущерб. Если ты возьмешь быструю лошадь, то сможешь вернуться за довольно короткое время.

— Да, господин.

Басен отправился расспрашивать местных жителей о других близлежащих поселениях. За своей маской Джинши поднял брови, но затем снова опустил их.

— Что-то случилось, господин? — тихо спросил его Гаошун.

— Не совсем...

Джинши нужно было разобраться с тем, что произошло, но было нечто ещё более важное, что требовало его внимания. Он спрашивал себя, как бы поступила безумная аптекарша, окажись она здесь.

Внезапно он присел на землю. Кузнечики были мертвы и неподвижны, но он заметил, что их животы вздулись. Он уже слышал, что саранча в стаях приобретает более темную окраску, а её ноги становятся короче. Эти были действительно тёмного цвета и простые.

Джинши достал небольшой кинжал. Не говоря ни слова, он вонзил его в тело одного из жуков. Ощущения не были приятными, но он был уверен, что, если бы Маомао была здесь, она поступила бы именно так. Он стал препарировать одну саранчу за другой. Жители деревни с ужасом наблюдали за человеком в маске, но Джинши не мог позволить себе беспокоиться о том, что они о нём думают. Он выстроил вырезанных жуков в ряд.

— Это... — начал Гаошун. Похоже, он понял, к чему клонит Джинши. Джинши не был энтомологом, но даже он мог предположить, что могло вызвать вздутие желудков. Они были набиты чем-то похожим на длинные желтые трубочки.

Была осень, а после осени наступала зима. Эти насекомые не переживут холодных месяцев – они доверят будущее следующему поколению.

— Яйца? — прошептал Гаошун, и Джинши ответил кивком. Он догадывался, что насекомые с яйцами будут делать дальше.

– Эта чума ещё не закончилась, — тихо сказал он, маска приглушала его голос. — Мы сожжем эту землю.

Все уцелевшие яйца нужно было уничтожить огнём, иначе весенний урожай пшеницы пал бы от потомства этой саранчи.