Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 4 - Сырая рыба

— Сяомао, можно тебя на минутку? — спросил Гаошун, когда Маомао собиралась вернуться в свою комнату после окончания работы дня. Их общий хозяин Джинши, очевидно уставший от своих усилий, сразу после еды отправился принять ванну.

— В чём дело? — спросила Маомао, на что Гаошун немного колебался — погладив подбородок, чтобы прикрыть себя, и, наконец, выдохнул длинным вздохом.

— Я хотел бы, чтобы ты посмотрела на что-то.

Помощник Джинши, похоже, сегодня был ещё более взволнован, чем обычно. 

То, что Гаошун показал Маомао, было написано на связанной коллекции деревянных полосок, которые он развернул на столе. Маомао внимательно посмотрела на них.

— Запись о старом инциденте, — заметила она. Полоски рассказывали о случае торговца, который заболел пищевым отравлением около десяти лет назад. Предполагалось, что жертва употребила рыбы-фугу.

Маомао проглотила слюну несмотря на себя.

«Ах, как бы мне хотелось съесть рыбу-фугу».

Гаошун смотрел на неё, заметно раздраженный. Маомао покачала головой и стерла улыбку с лица.

— В следующий раз, когда у нас будет возможность, я отведу тебя поесть что-нибудь подобное, — сказал Гаошун, хотя добавил намеком, что печень рыбы-фугу не будет подаваться.

Маомао немного обиделась (настоящие гурманы знают, как насладиться этим уникальным покалыванием!), но, тем не менее, нет ничего лучше перспективы хорошей еды, чтобы заинтересовать ее проектом. Она начала тщательно изучать материалы.

— Почему мы смотрим на это, если можно узнать?

— Давным-давно моя работа случайно связалась с этим делом. Мой бывший коллега снова поднял этот вопрос, потому что недавно произошел очень похожий инцидент.

Маомао задалась вопросом, был ли этот бывший коллега кем-то из тех времен, когда Гаошун был военным чиновником или что-то в этом роде.

— Очень похожий? Каким образом?

Она отложила вопрос о прошлом своего спутника в сторону. Честно говоря, её больше интересовал этот случай отравления, чем разговор о прошлом Гаошуна.

— Бюрократ съел блюдо из нарезанной сырой рыбы-фугу и овощей, и теперь он в коме.

 «Кома?»

Маомао не понравилось звучание этого. Гаошун никогда не был человеком, который обходится вокруг да около, и она сомневалась, что он начал сейчас. Она ненавязчиво взглянула на лицо Гаошуна. У него была та же морщина на лбу, тот же немного измученный вид, как обычно, но он также казался изучающим Маомао так же, как она его.

— Прошу прощения, мастер Гаошун, но могу ли я попросить дополнительные подробности?

Несмотря на свою прямоту, Гаошун не пошатнулся, а только медленно кивнул, его руки по-прежнему покоились в рукавах.

— Да, конечно. Я с удовольствием расскажу вам, Сяомао. Я уверен, что вы знаете своё место.

Она не была уверена, что это комплимент. Значение было ясно: держи язык за зубами.

— Кроме того, могу ли я действительно остановить историю здесь?

 Какой дразнилка. Он прекрасно знал, что любопытство Маомао уже разгорелось.

— Пожалуйста, продолжайте, — сказала Маомао, нахмурившись от того, насколько Гаошун кажется развлеченным своим собственным внезапным значением для нее.

Гаошун указал на полоски дерева и сказал:

— В текущем случае в блюде была кожа и мясо, почти сырые, только быстро ошпаривание кипятком. Потерпевший съел блюдо и впал в кому.

— Мясо? Вы имеете в виду, не внутренние органы?

— Именно так.

Яд рыбы-фугу нельзя было устранить нагреванием, но яд концентрировался в органах рыбы, в основном в печени, и само мясо было значительно менее опасным. Маомао предположила, что любой случай комы из-за яда рыбы-фугу почти наверняка связан с употреблением печени.

«Могло ли столько токсинов действительно накопиться в мясе?».

В зависимости от конкретного вида рыбы и условий её содержания, мясо могло иногда быть ядовитым. У неё не было достаточно доказательств, чтобы быть уверенной в одном или другом направлении, поэтому она не могла исключить эту возможность.

Когда Маомао ела рыбу-фугу, это всегда было менее ядовитое мясо. Ну, почти всегда — иногда ей приходило в голову положить кусочек печени в рот, но это была опасная игра. Она хорошо помнила, как Госпожа заставляла её пить воду до тех пор, пока её желудок почти не перевернулся.

— Если честно, я пока не слышу ничего необычного, — сказала Маомао.\— Хорошо, есть одна деталь, которую я не упомянул, — сказал Гаошун, медленно покачивая головой и чеша затылок, как будто смущенный.

— Шеф-повара, занимавшиеся приготовлением блюд, утверждают, что не использовали рыбу-фугу. Ни в этот раз, ни в инциденте десять лет назад.

Гаошун теперь явно нахмурился, но Маомао просто провела языком по губам. Это становилось все интереснее с каждой минутой. 

В обоих случаях было несколько сходных моментов. Во-первых, и в случае сегодняшнего чиновника, и в случае торговца десять лет назад, они были гурманами с пристрастием к необычной пище. В этих случаях они употребляли блюда из нарезанной сырой рыбы и овощей, в которых мясо было слегка ошпарена, опустив его на короткое время в кипящую воду, но они также привыкли есть рыбу сырую. Свежий вкус сырой рыбы мог быть замечательным, но сырое мясо слишком часто было заражено паразитами. Большинству людей это не особо нравилось, и в некоторых районах употребление сырой рыбы было прямо запрещено.

Авантюристы-гурманы, как жертвы вопроса, могли быть привыкшими к употреблению рыбы-фугу. И хотя они все отрицали это публично, некоторые из таких людей иногда намеренно оставляли немного яда в своей рыбе, чтобы наслаждаться ощущением покалывания, которое оно вызывало.

«И люди будут их за это осуждать! Филистимляне».

Она считала, что люди должны быть более или менее терпимы к предпочтениям других, по крайней мере, когда речь идет о еде.

Ни один из поваров, которые готовили отравленную пищу, не признался в совершении преступления; оба настаивали на том, что они не использовали рыбы-фугу при приготовлении своих блюд. И все же, люди, которые ели эти блюда, все равно подверглись пищевому отравлению. Внутренности и кожа рыбы-фугу были обнаружены в кухонном мусоре и представлены в качестве доказательства, но факт, что внутренние органы были целыми и на месте, показывал, что ни одна их часть фактически не была съедена.

«Они действительно отнеслись к этому расследованию очень серьезно», — подумала Маомао, обнаружив, что на нее это произвело странное впечатление. Она знала, что в мире слишком много чиновников, которые с радостью довольствуются тем, чтобы обвинить кого-то в преступлении на основании косвенных или, при необходимости, подделанных доказательств.

Оба повара утверждали, что они использовали рыбу-фугу в своей кулинарии за день до соответствующих инцидентов, но не в день самого инцидента. При такой холодной погоде, как сейчас, неудивительно, что мусор может не выноситься несколько дней подряд, в отличие, скажем, от лета, когда его могли утилизировать более регулярно. Блюдо, вызывающее вопросы, было приготовлено с другой рыбой, остатки которой также были обнаружены в мусоре.

«Так что это явно не подстава какого-то чиновника, но это не обязательно означает, что повара говорят правду».

К сожалению, не было ни одного очевидца этих блюд. Из-за страха разозлить свою жену своими эксцентричными кулинарными выборами, администратор часто принимал пищу в одиночестве. Повар принес блюдо, но слуга чиновника видел его на расстоянии и не мог точно определить, какая рыба была использована в блюде.

Более того, жертва поддалась только после того, как закончила есть — через полчаса после окончания приема пищи. Слуга, принесший чай, обнаружил, что мужчина дергается и едва дышит, его губы синеют.

«Симптомы, безусловно, соответствуют отравлению рыбой-фугу».

Однако информации, которую ей дал Гаошун, было недостаточно. Она решила отказаться от попыток разгадать проблему на некоторое время, до тех пор пока она не смогла бы получить больше деталей от него. Она просто бормотала себе под нос: "Что, чёрт возьми, могло произойти?", когда рядом с ней появилось неподражаемо красивое лицо. Маомао почувствовала, как мышцы её лица напряглись рефлекторно. 

— Если позволите, может быть, вы не будете гримасничать на меня? Это ранит меня, — сказал Джинши. Его волосы были все еще мокрыми; Суйрэн пыталась вытереть их полотенцем, восклицая: "О, боже мой", когда с них капало повсюду.

Маомао заставила себя принять нормальное выражение лица. Казалось, она была почти вибрирующей от беспокойства.

— Ты точно висела на каждом слове, сказанном Гаошунем, — заметил Джинши. Он звучал не очень довольно.

— Я была так же заинтересована, как и любой, когда у говорящего есть что-то интересное сказать.

Джинши выглядел возмущённым.

— Подожди-ка минутку. Когда я говорю, ты никогда не...

Он даже не смог закончить предложение, но на данный момент Маомао не обращала на это внимания.

— Уже поздно, — сказала она. — Если вам не понадоблюсь, господин, я вернусь.

Она вежливо кивнула Суйрэн, всё ещё вытирающей волосы Джинши, и вышла из комнаты. Джинши, казалось, пытался сказать что-то ещё, но Суйрэн рявкнула: "Не двигайся", и Маомао больше ничего не слышала. Она была немного раздражена собой, что так беспомощно увлеклась делом человека. Она задумалась, что подумает о ней её отец, когда направилась обратно в свою комнату. 

На следующий день Гаошун принес ей книгу-кулинарный рецепт.

— Это копии рецептов, которые шеф-повар обычно готовил. Слуги заявили, что большинство блюд, подаваемых их господину, были приготовлены по этой коллекции. Вот рецепт, который шеф-повар утверждает, что следовал.

Он положил блокнот на стол и открыл его на странице с инструкциями для сырой рыбы, слегка обжаренной, а затем нарезанной. Маомао посмотрела на него, поглаживая подбородок. В рецепте говорилось, что рыбу следует подавать с измельченными овощами и слегка уксусными. Несколько набросанных заметок указывали на изменения в уксусе, но в целом ничего необычного не было. Было перечислено несколько разных соусов на уксусе, предположительно, чтобы учесть сезон и доступные ингредиенты. Точно не было указано, какая рыба и овощи должны быть использованы.

«Хм».

Маомао продолжала гладить подбородок.

— Это не отвечает на ключевой вопрос о том, что на самом деле было использовано.

— Боюсь, что это правда.

Джинши с любопытством наблюдал за Маомао с небольшого расстояния, хотя не казалось, что ему это нравится. У него были с собой лонганы, которые он безразлично раскрывал и ел. Темные, сухие семена появлялись с каждым треском. Лонганы были похожи на личи, но меньше и обычно являлись летним фруктом. Когда они высыхали, плоды были очень ценными в традиционной медицине.

— Ты еще не разобралась? — сказал Джинши, беспокойно опираясь локтями на стол и глядя на Маомао. Он явно хотел принять участие в обсуждении. Гаошун нахмурился, но не пошел настолько далеко, чтобы упрекнуть его.

«Кто-то должен был дать ему поучиться», — подумала Маомао, спокойно глядя на Джинши, когда он невежливо опирался на стол. В этот момент кто-то вырвал лонган из руки Джинши.

— Мальчики, которые не могут вести себя как джентльмены, останутся без закусок, — сказала Суйрэн, открыто хихикая со своего места прямо за Джинши. Несмотря на свой смех, Маомао почувствовала напряжение в воздухе. Она не могла отделаться от ощущения, что видит поднимающиеся грозовые тучи за Суйрэн. Было бы странно описать придворную даму как имеющую ауру опытного воина?

— Да, да, — опустились брови Джинши, но он снял локти со стола и принял правильную позу.

— Очень хорошо, — кивнула Суйрэн, положив фрукт обратно в его руку. Здесь Маомао предполагала, что Суйрэн просто заботливая старушка, но, по-видимому, она могла быть придирчивой к правилам приличия.

Но они отклонились от темы. Пора вернуться к предмету разговора.

— Этот инцидент произошел совсем недавно, не так ли? — сказала Маомао.

— Примерно неделю назад, — ответил Гаошун. Во время холодного сезона. В этом блюде обычно использовали огурец, но в это время года им пришлось бы найти что-то другое.

— Могу ли я предположить, что оно было приготовлено с редькой и морковью?

Зимой доступно только несколько овощей. Каждому ингредиенту был свой сезон, окно, в котором его можно было наилучшим образом насладиться.

— Ага... Шеф сказал, что использовал водоросли, — сказал Гаошун.

— Что?! — сказала Маомао, открывая рот в выражении удивления. — Вы сказали водоросли?

— Да, водоросли, — ответил Гаошун.

Водоросли также были распространенным ингредиентом в традиционной медицине. И да, имеет смысл, что они появились в этом конкретном блюде.

«Но гурману не хотелось бы просто любые водоросли».

Он бы хотел что-то другое. Особенное. Уголки рта Маомао поднялись вверх. Она подозревала, что её передние зубы видны. Джинши и остальные смотрели на нее с открытыми ртами.

Маомао, всё ещё улыбаясь, обратилась к Гаошуну.

— Возможно, я могла бы осмотреть кухню в доме, о котором идет речь. Если это возможно?

Она не была уверена, что он согласится с этой идеей, но попробовать не вредно. 

Гаошун действовал быстро, и уже на следующий день Маомао имела все необходимое, чтобы попасть на кухню, где начались проблемы. Ей было сказано, что получение разрешения было простым делом, так как официальное расследование уже завершено.

Усадьба находилась на северо-западе столицы. Северный квадрант города занимали в основном высокопоставленные чиновники, и район был усеян великолепными домами. Когда они прибыли в нужный им особняк, жена жертвы (предположительно истощенная от стресса) спала, поэтому слуга провел их по дому. Им сказали, что жена уже дала свое согласие.

«Слуга…» — размышляла Маомао, когда они вошли на кухню. Гаошун организовал ещё одно официальное лицо, чтобы сопровождать Маомао, но он большую часть времени сомнительно смотрел на неё. Очевидно, ему не нравилось это задание, но Гаошун приказал ему это сделать, и, очевидно, он будет подчиняться, так что проблемы не было. Маомао не пришла сюда, чтобы подружиться с ним, поэтому ей все равно. 

Мужчина был из военных, но молодой. Его тело не имело массы опытного солдата, но его движения были резкими и эффективными. Под его нахмуренным лбом было лицо, мужественное, несмотря на оставшиеся следы юности. Маомао подумала, что он выглядит странно знакомым. Она только собиралась войти на кухню, когда к ней подбежал мужчина в ярости. 

— Что ты здесь делаешь? Ты не можешь просто бродить по этому дому! Убирайся отсюда! Кто позволил этому сброду войти?!

Он схватил слугу за воротник. Маомао смотрела на него с яростным взглядом, когда молодой человек, сопровождающий ее, подошел вперед.

— Хозяйка дома дала нам благословение. И это официальное дело.

Маомао аплодировала спокойному, но решительному тону, с которым он обратился к перегретому новичку. 

— Это правда?

Мужчина ослабил хватку на шее слуги. Через приступ кашля слуга смог подтвердить, что это так. 

— Теперь мы можем продолжить? Или есть какая-то причина, по которой мы не должны? — спросил молодой официальный, на что мужчина издал звук отвращения и плюнул:

— Фу! Что мне до этого?

Позже слуга извинился перед ними и объяснил, что младший брат коматозного официального лица управляет его имуществом вместо его больной жены; именно он и напал на них.

«Так вот что происходит», — подумала Маомао, но, осознавая, что неправильно вмешиваться в чужие семейные дела, она оставила это. Вместо этого она осмотрела кухню. Как она и опасалась, повар уже вымыл и почистил свои инструменты; однако, кроме рыбы, которую утилизировали, чтобы она не начала гнить, большинство ингредиентов осталось.

Она начала исследовать комнату и там, на полке около задней стены, она нашла его, прямо на виду. Открытие Маомао, посоленное и хранившееся в маленькой горшочке, вызвало улыбку на её лице.

— Что это? — спросила она слугу. Он прищурился в горшок, его лицо подразумевало, что он не уверен. Тогда Маомао взяла немного и бросила в кувшин с водой.

— Теперь ты узнал? — спросила она.

— О! Это то, что нравилось хозяину.

Слуга сообщил им, что хозяин постоянно ел это; этому невозможно быть отравленным. Хозяйка слуги, очевидно, доверяла ему, и он не казался лжецом.

— Ты слышала человека. Поторопись и иди домой, — рявкнул младший брат. Он наблюдал за Маомао на работе уже некоторое время. В частности, он, казалось, был заинтересован в банке, которую она исследовала.

— Да, конечно, — сказала Маомао, положив банку обратно, где она ее нашла, и схватив горсть содержимого, спрятав его в рукав.

— Приносим извинения за беспокойство.

Она покинула кухню, но чувствовала, как мужчина сверлил ее взглядом сзади. 

— Почему ты просто убежала так? Ты едва ли возражала, — сказал молодой военный Маомао, когда они ехали домой в своей карете. Она была удивлена, что он решил начать разговор.

— О, я не думаю, что я просто убежала, — сказала Маомао, вытащив кусочек посоленной морской водоросли из рукава и аккуратно положив его на платок. Он оставил ее рукав неприятно соленым, но молодой человек, вероятно, разозлится, если она попытается вытряхнуть его прямо здесь.

— Это странно, — сказала она вместо этого. — Слишком рано в году для сбора этого конкретного вида водорослей. Но я не думаю, что посоленный кусок от прошлого года мог продержаться так долго.

Нет, этот ингредиент явно находился вне своего сезона.

— Это заставляет меня думать, что он не был собран здесь, — продолжала Маомао. — Возможно, он был получен откуда-то на юге, через торговлю, например. Ты не знаешь, откуда могло быть такое, случайно?

Глаза молодого человека расширились. Казалось, он понял, что она от него хочет.

Теперь оставалась только задача Маомао. 

На следующий день по её просьбе Гаошун организовал для неё кухню. Она находилась в одном из бюрократических офисов внешнего двора и включала проживание на ночь. Маомао приготовила все заранее; теперь она начала готовить. Хорошо, готовить, пожалуй, слишком сильное слово. Она только замачивала водоросли в воде, чтобы смыть с них соль. Процесс был достаточно простым, но учитывая обстоятельства, она решила, что лучше не использовать кухню в здании Джинши, поэтому попросила другую. 

Перед ней стояли две тарелки с её приготовлениями. Она разделила украденные водоросли на две порции и замочила их в воде. К этому моменту они приобрели богатый, глубокий зеленый цвет. 

Также перед ней находились Гаошун и чиновник, который проконсультировался с ним по этому делу, а также молодой солдат с прошлого дня и, по какой-то причине, Джинши. Маомао подумала, что Суйрэн, вероятно, снова будет ругать его за любопытство. 

— Ты была права, — сказал солдат. — Водоросли были импортированы из юга.

— Я пытался спросить у слуги, с которым мы встретились об этом. Он говорит, что действительно, эти водоросли никогда не едят зимой. Я также расспрашивал других слуг, но ответы были примерно одинаковыми. 

Незнакомец в комнате, человек, который проконсультировался с Гаошунем по этому инциденту, покачал головой.

— Я уже поговорил с поваром об этом. Он говорит, что это тот же вид водорослей, которые он всегда использует. Он клянется, что они не могут быть ядовитыми. 

На самом деле, Маомао согласилась: это был тот же вид водорослей. Но была разница.

— Одна из них может быть ядовитой, — сказала она, взяв одну из кусочков водорослей на палочки.

— Скажите мне, люди на юге обычно едят такие водоросли? Или может быть, гурман-чиновник импортировал сушеные образцы с родины растения, думая, что можно заработать деньги?

— И в чём была бы проблема, если бы он это делал? — спросил Джинши. Сегодня у него не было той свободной, почти неформальной манеры, которую он иногда проявлял в последнее время. Возможно, это было потому, что рядом были другие люди. Гаошун выглядел спокойным, как всегда, но двое других чиновников казались несколько неудобными в присутствии блестящего евнуха. 

Маомао игриво поигрывала палочками, отвечая:

— Есть способы сделать яд не ядовитым.

Несколько, на самом деле. Угри, например, обычно ядовиты, но, если их вытянуть и достаточно нагреть, они становятся съедобными. В качестве ещё одного примера, этот конкретный вид морской водоросли, вспомнила Маомао, должен быть обработан известью. Одна из двух представленных перед ними частей была обработана известью, а другая — нет. В данный момент Маомао держала в палочках часть, которую она замачивала в растворе извести всю ночь. Она откусила большой кусок, огорчая наблюдателей. Они собрались вокруг и заботились о ней. 

— Мне будет хорошо... наверное, — сказала Маомао. По правде говоря, она знала только теорию; она не была уверена, будет ли достаточно одной ночи замачивания, чтобы нейтрализовать яд. Это был еще один важный тест для нее. 

— Ты думаешь? — потребовал Джинши. 

— О, успокойся. У меня здесь есть рвотное средство.

Она показала им мешочек с травяным лекарством, висящим на ее шее. 

— Разве ты не слишком уверена в себе?! — рявкнул Джинши.

Через мгновение Гаошун схватил Маомао сзади в объятия, а его хозяин принудил её проглотить лекарство. Таким образом, она закончила свою демонстрацию, рвотой перед четырьмя важными мужчинами. Прекрасно. Какое дело для молодой женщины, которая даже ещё не была замужем. 

Ещё хуже, рвотное средство вызывало рвоту из-за своего ужасного вкуса, поэтому оно было плохим дополнением к водорослям. 

«И вот я пыталась доказать, что водоросли безопасны».

Она вытерла желудочные соки, пришла в себя и сказала:

— Вот вопрос, как я его вижу: кто предложил идею торговцу импортировать эту соленую водоросль?

Торговец отправился в чужую страну, где не было привычки употреблять эту растительность, просто чтобы получить её. Предположительно, он был хотя бы осведомлен о потенциальной опасности.

— Можно сказать, что человек, который впал в кому от этого, пожалел о том, что посеял.

Но что, если происходило что-то ещё? Что, если возможность отравления была хорошо учтена?

«Вот я опять начинаю размышлять».

Десять лет назад был похожий случай. Что, если это дало кому-то подсказку - вдохновение? Маомао не могла сказать, связаны ли они на самом деле. Но что касается текущего случая, она доверяла своей интуиции. Все здесь, в этой комнате с ней, были умными. Она сомневалась, что ей нужно говорить что-то еще, и она не собиралась. Маомао была человеком такой незначительной важности. У нее не было желания размышлять о чьей-то конкретной вине.

— Понятно, — медленно кивнул Гаошун, явно понимая, к чему Маомао клонит. Она выдохнула с облегчением, затем схватила водоросли перед собой и съела их - на этот раз с другой тарелки.

И так, второй раз в этот день Маомао была вынуждена рвотой подействовать на бледнолицего Джинши и его спутников. 

Виновником оказался младший брат коматозного бюрократа. Как только они узнали, где он купил водоросли, он едва успел признаться. Так что Маомао была права, подозревая его за то, как он наблюдал за ней на кухне. Он мог бы прямо сказать им, что там есть то, что он не хотел, чтобы они увидели.

Его история была обычной: с живым и здоровым старшим сыном, младший был забыт. Маомао и остальные почти разочаровались, обнаружив такой комически прозаический мотив.

Однако осталась проблема. Похоже, что этот человек был готов совершить убийство из-за такой простой обиды, но как он узнал о ядовитых водорослях в первую очередь? Он утверждал, что один из посетителей его любимого бара случайно упомянул об этом в ходе разговора. И ни Маомао, ни кто-то другой не знал в то время, был ли это простой случай или это имело глубокий смысл. 

Маомао убиралась, бормоча о том, что ей так и не удалось попробовать ядовитую морскую водоросль. Но плакать над пролитым молоком, или в этом случае, рвотной водорослью, было бесполезно, поэтому она решила думать о чем-то другом.

«Ах, интересно, для чего я использую свой драгоценный новый ингредиент».

Странный травяной росток насекомого танцевал в её голове. Когда она почти потеряла контроль над своими мыслями, она покачала головой: ей нужно было сосредоточиться. У нее была работа. Но она не могла удержаться от улыбки при мысли о том отвратительном высушенном насекомом с сероватым грибом, который из него вылезал. Она была вне себя от радости, просто думая о возможностях: может быть, она сделает из него лекарственное вино или превратит его в таблетки.

Излишняя радость заставила её, к своему сожалению, встретить хозяина комнаты с огромной улыбкой на лице. В тот момент, когда она заметила Джинши и его изумленный взгляд, Маомао опустила глаза на землю.

«Думаю, это было не очень привлекательно».

Медленно и неловко она подняла глаза, чтобы обнаружить, что Джинши вдруг начал бить головой о столб. Это издавало звук, похожий на стук дятла. Шум привлек Гаошуна и Суйрэн.

Гаошун, казалось, смотрел на Маомао с недовольством.

«Это не моя вина! Ваш господин не в своем уме».

Молча она нахмурилась, но всё, что она сказала им, было:

— Добро пожаловать назад.

По крайней мере, она могла вести себя вежливо.

Джинши в последнее время проводил особенно долгие дни на работе. Он утверждал, что это потому, что было много дел, которыми нужно было заняться. В таком случае, возможно, ему следовало бы работать в другой день, а не стоять и глазеть на эксперимент Маомао. Оценка Джинши человека, с которым ему недавно пришлось общаться, была далеко не лестной:

— Можно сказать, что мы не ладим друг с другом. Или, по крайней мере, у нас сильное различие во мнениях.

Теперь он вздохнул, принимая фруктовое вино от Суйрэн. Все в комнате были привычны к Джинши и это не сказалось на них, но, если бы какая-нибудь девушка увидела его таким, она могла бы упасть на месте. Действительно очень неприятный евнух.

Так что там был кто-то, кто мог успешно иметь другое мнение, чем Джинши. Это было впечатляюще само по себе.

— Есть люди, с которыми даже я не могу легко справиться, — сказал Джинши.

Очевидно, что речь шла о высокопоставленном военном чиновнике, человеке со острым умом, но неортодоксальным характером. Он придирался, приводил посетителей в офисы людей, вторгался, бросал вызов в партию сёги, отвлекал их простыми болтовней и иным образом мешал оформлению документов как можно дольше.

И в этот раз Джинши был его целью. Джинши вынужден был развлекать этого человека каждый день по два часа, что означало, что он должен был потом наверстать упущенное время. Лицо Маомао исказилось.

— Какой старый отшельник потратил бы свое время на это?

— Старый отшельник? Ему только что исполнилось сорок. Худшее в том, что он заканчивает свою работу, прежде чем приходит меня беспокоить.

«Сорокалетний эксцентричный высокопоставленный военный офицер?»

Эти особенности как-то знакомы Маомао, но она имела отчетливое ощущение, что вспоминать именно почему не принесет ничего хорошего, поэтому она решила забыть об этом. К сожалению, забывание не сделает её плохое предчувствие менее точным. 

***

— Я думаю, что вопрос, который вас волновал, уже был одобрен, — сказал Джинши, направляя свою нимфоподобную улыбку на своего незваного гостя. Он приложил искренние усилия, чтобы не нахмуриться.

— Черт возьми, конечно, это так, но зимой смотреть на цветы так сложно. Думал, что это будет следующая лучшая вещь.

Джинши был столкнут с мужчиной среднего возраста с небритым лицом и моноклем. Если когда-то был лодырем, то это был он. Он носил военную форму, но его фигура больше походила на гражданского чиновника, и его прищуренные, похожие на лисьи глаза несли в себе равные доли интеллекта и безумия.

Имя этого человека было Лакан, и он был военным командиром. В другую эпоху его могли бы считать спящим драконом, великим военным умом, ожидающим своего открытия, но в наши дни он был просто ещё одним эксцентриком. Он происходил из хорошей семейной среды, но до сих пор не был женат, хотя ему уже было больше сорока лет; он усыновил своего племянника, чтобы присматривать за своим домом.

Лакан интересовался тремя вещами: Го, Сёги и сплетнями. Он готов был вовлечь кого угодно в одно из этих занятий, даже если они не были заинтересованы. Что же касается того, почему он недавно стал таким неприятным для Джинши, это было связано с тем, что Джинши принял в качестве служанки молодую женщину, связанную с Малахитовым домом. Ситуация была просто такой, какая она была, но это не могло выглядеть хорошо в глазах общества, когда берут девушку из борделя. Да, она формально была всего лишь его служанкой, но что должны думать люди? Этот любитель сплетен разнес историю о новом знакомстве Джинши, пока военные не убедились, что он купил её из проституции. И трудно сказать, что они были неправы, в каком-то смысле.

Джинши не обращал внимания на болтовню старого пердуна (откуда у него столько историй?), продолжая работать над документами, которые принес ему Гаошун. Пока Лакан не сказал нечто неожиданное.

— У меня тоже был друг в Малахитовом доме, знаешь. Очень близкий мне человек.

Джинши никогда не замечал у него интереса к плотским удовольствиям.

— Куртизанка? Какая она была?" — спросил он, его интерес пробудился (что его раздражало).

Лакан усмехнулся и налил немного фруктового сока, который принес с собой, в стакан. Улегшись на диване, он мог отдыхать в своей собственной комнате.

— Она была прекрасной женщиной. Отличная игрок в Го и Сёги. В Сёги я мог с ней соперничать, но в Го, о, я всегда проигрывал.

«Победить военного командира в игре стратегии — нелегкая задача», — подумал Джинши.

— Я думал о том, чтобы выкупить ее контракт. Полагал, что больше никогда не встречу такую интересную женщину. Но жизнь не всегда дает тебе то, чего ты хочешь, парень. Появились пара заинтересованных сторон, оба очень богатые, и началась торговая война. Цена поднялась.

— Боже мой.

Иногда выкуп контракта куртизанки может стоить столько же, сколько построить маленький дворец. Другими словами, торговая война вывела женщину из досягаемости Лакана.

Но почему он рассказывал это Джинши?

— Она была странной птицей, эта женщина. Продавала свои искусства, но никогда не продавала своё тело. Черт, она, кажется, не считала своих клиентов клиентами. Когда вы пили с ней чай, она никогда не вела себя так, будто она служит своему господину или кому-то важному. Нет, нет. Вместо этого она смотрела на вас властно, как королева, даря аудиенцию самому низшему крестьянину. Знаете, есть те, кому нравится такое обращение, и они без ума от нее. Я имею в виду, слушайте меня – чтобы понять их, нужно быть одним из них, да? Ах, только мысль об этом вызывает у меня дрожь по спине!

Джинши становилось все более и более некомфортно от разговора, и он пытался отвернуться от Лакана. Гаошун стоял тихо на фоне. Его губы были сжаты в одну прямую линию, и он сильно кусал губу.

В этом мире было много людей, разделяющих предпочтения Лакана.

Джинши не был уверен, осознал ли Лакан эффект, который он производил; в любом случае, архи-эксцентрик продолжал:

— Ах, что бы я не отдал, чтобы заняться с ней любовью!

Его издевательская ухмылка не скрывала намека на безумие.

— Признаюсь, в конце концов я просто не мог ее отпустить. Я прибег к некоторым нечестным уловкам. Достаточно сказать, что, если она была слишком дорогой для меня, все, что мне нужно было сделать, это сделать её дешевле, мм?

Сбросить наценку, так сказать.

За своим моноклем глаз Лакана, похожий на глаз лисы, сверкал.

— Не интересно узнать, что я сделал?

Джинши оказался неотвратимо втянутым в историю Лакана. В этом заключалась его страшная сила.

— Мы дошли до этого момента. Полагаю, было бы глупо не услышать хотя бы конец твоей истории.

Джинши вдруг осознал, что его тон стал холодным. Лакан ухмыльнулся ему.

— Не торопись, мальчик. У меня есть небольшая просьба.

Он скрестил пальцы и растянулся мощно.

— И что это может быть?

— Служанка, которую ты недавно привел — слышал, что она довольно интересная.