Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Ужин

Глава 16: Ужин

Время не всегда течет с одинаковой скоростью. Приятные моменты слишком коротки, а трудные тянутся все дольше и дольше. Дни до банкета пролетели как один миг, ведь время так же быстротечно, когда надвигается что-то неприятное.

Маомао категорически заявила, что до самого мероприятия не хочет идти к стратегу без крайней необходимости. Яо тем временем была в восторге от того, что ей доверили справиться с заданием в одиночку. По просьбе самой Девы святилища она несколько дней до банкета жила на её вилле, чтобы ознакомиться с ежедневным рационом. Хотя особенности её рациона были тщательно перечислены и изучены, женщина хотела быть уверена, что ошибок не будет.

Маомао очень хотелось попробовать иностранную еду. Она возлагала всю вину на урода-стратега за то, что тот заставил её упустить этот шанс.

Яо никогда раньше не занималась дегустацией блюд, поэтому перед переездом на виллу Маомао показала ей все тонкости. Яо охотно училась, делая множество заметок. Маомао была уверена, что она всё поняла.

В день банкета им пришлось явиться на работу на час раньше обычного.

«Уф. Я не хочу этого делать».

Сколько раз Маомао приходила в голову эта мысль? Она уже сбилась со счёта. Она заставила себя переодеться и вышла из комнаты только в самый последний момент. Но и тогда она не выглядела восторженной.

— О, Маомао.

— Ну! Давно тебя не видела.

Кого, как не Эньен, она должна была встретить в коридоре? С тех пор как ее назначили фрейлиной Джинши, она не ночевала в их общежитии, а устроилась в другом месте. Она явно устала, взгляд её был пустым, губы сухими. Она слегка покачивалась при ходьбе, словно призрак.

«Страдает от недостатка Яо?» — задалась вопросом Маомао.

— Маомао... Где молодая госпожа?

— О, Яо? Её здесь нет...

Эньен выглядела так, словно звезда упала с неба и ударила её по голове. Она споткнулась и прислонилась к стене, постепенно сползая на пол. Она выглядела так, словно таяла, или как улитка, которую посыпали солью.

— С тобой всё в порядке? — спросила Маомао. Она явно была не в порядке, но спросить было вежливо.

— Молодая госпожа... — только и сказала Эньен.

Она и впрямь поражена. Маомао пару раз ткнула Эньен, не зная, что делать. Ей не хотелось идти на работу, но опоздание по личным причинам выглядело не лучшим образом, поэтому она не могла вечно торчать здесь.

— Что ты задумала? Разве тебе не нужно работать? Полагаю, сегодня ты весь день должна быть с одним человеком.

Эньен издала булькающий звук.

— Это был единственный шанс ускользнуть. У Лунного принца есть главная фрейлина с глазами на затылке...

"А-а-а..." Маомао могла посочувствовать.

"Лунный принц" — это Джинши, у него было имя, но, как младшему брату императора, его разрешалось использовать только членам императорской семьи. Все остальные называли его по прозвищу. Что касается его главной фрейлины, то это была стареющая женщина по имени Суйрэн и она была очень требовательной. Даже Эньен не могла от неё отвязаться.

— Не рассердится ли она, если ты не поторопишься вернуться?

— Да, наверное, ты права... Всё в порядке. Я просто хотела почувствовать её запах вблизи. Уложить её волосы как следует. Я не хочу делать прическу какому-то парню, даже если волосы гладкие и шелковистые.

Значит, Джинши и есть "какой-то парень", да? Ещё одно доказательство преданности Эньен своей хозяйке. Если Эньен доверяют делать прическу Джинши, значит, она очень нравится Суйрэн. Маомао, как только устроилась на службу к Джинши, несколько раз просили сделать ему причёску, но всегда отказывалась, мотивируя это тем, что никогда не делала этого раньше.

Эньен поднялась на ноги. Она всё ещё раскачивалась, когда начала уходить. Затем она обернулась к Маомао, словно что-то вспомнив.

— Я так и не смогла ответить на твоё письмо... из-за сами-знаете-кого.

Если отправлять слишком много писем, можно подумать, что ты шпион. Если кто-то начнет задавать вопросы, Маомао придётся давать показания от имени Эньен.

— Спасибо за беспокойство, — сказала Маомао, принимая письмо от Эньен. (Это был ответ на письмо с вопросом о том, как справиться с болезнью девы святилища, так как Эньен, судя по всему, имела представление о лечении женских болезней).

Открыв письмо, Маомао обнаружила, что ответ был довольно подробным. В основном в нём описывались уже знакомые ей методы лечения, а также несколько способов применения, которые её удивили. Она была впечатлена.

Затем она заметила одну строчку в середине письма.

— Эй, это здесь...

Она подхватила Эньен, которая, спотыкаясь, возвращалась к работе.

— Эта часть про хасму, это правда?

Через секунду Эньен ответила:

— Да, это так.

— И ты всё равно позволила Яо съесть её?

(Да, Маомао знала, что это должно было сделать женщину больше).

— Я хочу, чтобы госпожа Яо была красивой, — сказала Эньен. На секунду на её лицо вернулось сияние, но вскоре она снова выглядела мертвой.

Маомао отправилась на своё задание, теперь уже с новым чувством симпатии к Яо.

Маомао не знала, что именно произойдёт перед ужином. Должна была состояться какая-то церемония, но она состояла из множества этапов, и, честно говоря, она не знала, что это за этапы. Она проходила в отдельной зоне, куда допускались только те, кто был непосредственно вовлечён в процесс. Маомао и другим людям, занимающим её должность, приходилось просто ждать, и её больше всего раздражало, что пришлось явиться на работу на час раньше, если они собирались заставить её просто стоять.

Она уже собиралась пойти поглазеть на шкафы с лекарствами, но тут её позвал один из врачей. К её ужасу, ему нужен был посредник.

— Отнесите это наложницам , — сказал он. Банкеты, садовые вечеринки и подобные мероприятия были одними из немногих возможностей для цветов заднего дворца выйти на улицу. Посылать мужчину в качестве посыльного было бы неуместно, а без Яо и Эньен идти было не к кому, кроме Маомао.

Посмотрев, что ей дали, она обнаружила палочки благовоний. В медицинском отделе их держали под рукой, потому что они действительно имели лечебное применение. Дым помогал отпугивать насекомых, а аромат оказывал успокаивающее действие на людей.

— Они хотят, чтобы это отпугивало комаров. Обычные благовония были слишком дымными, наверное, — сказал доктор. Обычно благовония были слишком роскошными, чтобы использовать их просто для отпугивания насекомых; обычно сжигали ветки деревьев, обладающие отпугивающими насекомых свойствами. Даже обычный дым мог бы немного помочь, но он, конечно, был бы дымным.

«Интересно, какая уважаемая госпожа могла выдвинуть такое требование», — подумала Маомао.

— А-а, это была новенькая. Ну, знаете, иностранка.

Это несколько удивило Маомао.

«Мы ещё не доложили ей как следует…» о тайне Девы святилища. «Неужели она действительно родила девочку?»

Казалось, она может вернуться домой раньше, чем они узнают правду.

— Если она из Шаоха, то неважно, что она здесь новенькая. Она всё равно будет на банкете. Как бы то ни было, раздай благовония всем наложницам и убедись, что делаешь это в правильном порядке.

Доктор дал Маомао список всех присутствующих на банкете наложниц и показал ей карту, где каждая из них находилась в своём помещении. Императрица Гёкуё, конечно же, присутствовала, как и Высшая супруга Рифа. Айлин была одной из трех средних наложниц. Страшная история, если ошибешься с порядком раздачи благовоний.

«Должна сказать, что политика власти Шаоха не имеет для меня особого смысла», — думала Маомао, отправляясь по своим делам.

— Айлин — политическая беженка, а Айла — её политический враг, и при этом Айлин хочет получить рычаги влияния на Деву святилища, чтобы заставить Деву святилища помочь ей.

По крайней мере, так Маомао понимала ситуацию. Ей было любопытно, но она понимала, что, сунув нос не в своё дело, можно потерять голову. Самое большее, что она могла сделать — это молчать, внимательно слушать и попытаться уйти, если ситуация станет слишком опасной.

Каждой из наложниц была отведена отдельная комната для отдыха и подготовки. Только императрица Гёкуё ждала в совершенно другом месте. Маомао решила, что сначала следовало бы отдать благовония супруге Рифе, но та, похоже, захотела затеять долгий разговор. Вместо этого Маомао подождала у комнаты Рифы, пока мимо пройдут знакомые ей фрейлины. Всех менее услужливых дам Рифы уже отпустила, но те, что остались, по-прежнему смотрели на Маомао с явным страхом в глазах, и ей хотелось, чтобы они прекратили.

Поэтому она передавала благовония одному человеку за другим, пока не добралась до комнаты Айлин. Она принюхалась. Странно. Даже снаружи она чувствовала запах благовоний. Она постучала в дверь.

— Пожалуйста, войдите, — сказала Айлин. Её голос был безошибочно узнаваем. Открыв дверь, Маомао обнаружила, что она одна, без дам и прислуги. Она что-то прижимала к груди. По мере того, как Маомао подходил ближе, запах становился всё более ощутимым.

— Я принесла вам средство от комаров, — сказала она.

— Благодарю. Не будете ли вы так любезны оставить его здесь? Моя фрейлина только что вышла.

Может быть, захотела в туалет? Фрейлина была здесь не столько для того, чтобы наблюдать за ней, сколько для того, чтобы ждать её, но, видимо, она сочла безопасным оставить Айлин одну на минутку. В комнате было единственное маленькое окно и только одна дверь, а снаружи стоял стражник.

— Тогда я пойду, — сказала Маомао и уже собиралась уходить, когда Айлин взяла её за рукав.

— Да? — спросила Маомао.

— Вы ведь были у почтенной девы святилища? Как она выглядит?

«Опаньки. Как же мне ответить?»

Маомао задумалась, но лишь через секунду решила сказать правду.

— У неё нет никаких признаков усталости от путешествия. Что касается её болезни, то мы обследуем её так тщательно, как только можем. Вам не стоит беспокоиться по этому поводу.

Это был настолько банальный ответ, что даже Маомао могла бы усмехнуться. Наложница могла изображать заботу, но Маомао прекрасно понимала, что она пытается нащупать слабое место девы святилища.

«Она прекрасный актёр».

Если бы Маомао не была посвящена в тайну просьбы Айлин, она вполне могла бы убедиться, что та действительно волнуется.

«Её бледность не очень хороша...»

— Может быть, вы сами чувствуете недомогание, госпожа? — спросила Маомао. Она не совсем это имела в виду. Это был профессиональный риск.

Глаза Айлин расширились.

— Боже, неужели я выгляжу больной? Признаюсь, я немного нервничала из-за предстоящего банкета.

— Если у вас нет особых жалоб, то и хорошо, — сказала Маомао.

У неё не было причин настаивать на своём.

— Да. Всё хорошо, — сказала Айлин, но казалось, что она разговаривает сама с собой, а в её глазах появилось отстранённое выражение. Впрочем, лишь на секунду; она быстро сфокусировала взгляд на Маомао.

— Спасибо. Я слышала, что среди всех придворных дам вы были исключительной. Я надеюсь на многое от вас.

«Никакого давления».

 Айлин наклонилась вперёд, и запах снова стал сильнее.

«Серьезно, что это?» — задалась вопросом Маомао. Она всё ещё задавалась этим вопросом, когда выходила из комнаты Айлин.

«Этот липкий запах...»

Запах был не единственным, что висело в воздухе. Её мучили вопросы о Шаохе. Ей казалось, что у неё есть несколько нужных подсказок, но этого пока было недостаточно, чтобы найти ответ. Оставалось найти ещё несколько кусочков этой головоломки.

«Уверена, мой старик давно бы догадался об этом».

Она вздохнула, удрученная собственной неопытностью, и направилась обратно в медицинский кабинет.

Теоретически официальный ужин должен быть приятным занятием, проходящим легко и непринужденно. Но в высшем обществе это не так.

В центре комнаты стоял один длинный стол со стульями по обеим сторонам и ещё одним столом во главе. Император и императрица сидели в дальнем конце, вместе с Джинши и девой святилища, приглашенной ими гостьей. На ней была вуаль, защищавшая её от солнца.

На официальном ужине присутствовали и гости из других стран, но большинство из них были из вассальных государств, и с ними обращались именно так. Большинство остальных собравшихся выстроились вдоль длинного стола. Порядок рассадки был таким же, как и на вечеринках в саду, с той лишь разницей, что в этот раз они находились в помещении и у них были стулья, на которых можно было сидеть.

Маомао стояла у стены, сделав лицо, которое, надеюсь, скоро закончится. Она видела, что большинство дегустаторов присутствуют на приеме у императора, гостей и наложниц. Действительно важные люди.

«Ему не нужен собственный дегустатор», — подумала она, наблюдая за уродцем-стратегом со спины и борясь с желанием стошнить. Он был среднего телосложения, слегка сгорбленный. Если не считать монокля, это был простой человек, мало чем отличающийся от других, кого можно было бы встретить. Странно думать, что он был командующим армией страны.

По большей части даже этот титул был почётным. Официально он занимал должность Великого коменданта, но Маомао не знала, что это означает. Всё, что она знала — это то, что его место указывало на то, что это очень высокий статус.

«Если он думал, что ему понадобится дегустатор, то зачем вообще пришел?»

Судя по лицам окружавших стратега людей, они думали о том же. Когда старому пердуну становилось скучно, он отвлекал себя, разыгрывая окружающих. Поэтому никто не жаловался, когда он пропускал садовые вечеринки и другие важные мероприятия: его присутствие было ничуть не лучше.

В этот раз урод, похоже, заскучал очень быстро и начал шептаться с человеком рядом с ним, похожим на солдата. Маомао зыркнула на него и потянула за ткань, которую держала в руках. Ткань была прикреплена к верёвке, которая была обвязана вокруг лодыжки уродца. Каждый раз, когда она тянула за неё, он вздрагивал на своём месте. Он оглядывался, на его лице появлялось выражение блаженства, и он снова садился прямо. Маомао слышала, что можно водить человека за нос, но водить его за лодыжку — это было для неё в новинку.

Ей было неприятно, что он постоянно смотрит на неё, но именно так и предстояло сыграть сегодня. Лахан, скупердяй, не захотел платить за то, чтобы кто-то другой нянчился со стратегом на официальном ужине; он велел Маомао делать это в дополнение к её обязанностям по дегустации блюд. Не то чтобы её волновало, чего он хочет, но старик добавил свою личную просьбу и даже сказал, что даст ей взамен какое-то необычное лекарство, привезённое из-за границы.

В итоге на лодыжку уродца надели веревку, как мыши на кошку колокольчик. Маомао не могла отделаться от ощущения, что люди смотрят на них странно, но довольствовалась предположением, что эти взгляды адресованы уродцу. Поскольку никто не осмелился ничего сказать, её это не беспокоило.

Почему-то на официальном ужине еда никогда не стоит на первом месте. Прежде чем поесть, всегда должны произойти другие события. В отличие от вечеринки в саду на открытом воздухе, здесь не было диких танцев с мечами, но зато звучала приятная музыка. Она звучала как-то по-иностранному. Возможно, музыканты пытались придать выступлению шаохский колорит.

— Эта песня была написана о Деве святилища, — сообщил ей Лахан, придвинувшийся к ней боком. — Наложница Айлин написала её сама. С небольшой помощью профессионального автора песен, но всё же. Неплохое произведение.

—Это написала наложница? — сказала Маомао и посмотрела на Айлин. Иностранка сидела среди других средних наложниц и улыбалась, слушая музыку.

— Я знаю, что сейчас между ними всё непросто, но я полагаю, что наложница благодарна деве святилища, — сказал Лахан. — Наложница Айлин говорит, что, когда она была ученицей, дева святилища позаботилась о том, чтобы она получила достойное образование. Вы, наверное, знаете, что некоторые женщины в Шаохе выходят замуж даже раньше, чем здесь.

Да, Маомао слышала нечто подобное: ходили слухи, что жители песков иногда берут невест, которым едва исполнилось десять лет.

— А девушка без образования даже не может сбежать от брака, в который её отправляют.

— Верно.

Такое случалось и в Ли: женщины не могли сбежать от своих мужей, какими бы жестокими они ни были, потому что, если бы они ушли из брака, у них не было бы работы, которую они могли бы выполнять. В конце концов кто-нибудь обманет их и продаст в бордель.

Маомао считала, что невежество — это грех. Однако она знала, что знания не даются всем одинаково. Если бы её старик не обучил её сам, она бы стала прислуживать покровителям в Малахитовом Дворце. Точно так же и Айлин получила образование от девы святилища. Она могла бы просто считать это своим долгом, но вместо этого была благодарна за него.

«И до сих пор она пытается использовать слабости девы. Видимо, благодарность не делает мир менее жестоким».

Маомао вздохнула.

Похоже, стратега не интересовала музыка, потому что он достал из складок халата книгу о Го и принялся читать. Маомао снова натянула верёвку. Ему повезет, если император не сочтет нужным накинуть ему на шею следующую веревку.

Затем какой-то важный человек произнес важную речь, и наконец началась трапеза. Эньен стояла сразу за Джинши. Возможно, ей хотелось бы, чтобы вместо неё присутствовала Суйрэн, но, скорее всего, это её заслуга: она увидела, что большинство ожидающих дам — молодые девушки, и решила предоставить это дело Эньен.

«По крайней мере, это означает, что Эньен справляется».

Не могла же она притворяться, что ей это совершенно неинтересно. Эньен, тем временем, то и дело бросала взгляды в одну сторону, а именно в сторону, где сидела Дева святилища. Ведь если у Джинши была Эньен, то у служительницы святилища — Яо. Яо выглядела бледной. Возможно, нервы.

Вид Яо несколько скрасил утреннюю смертельную бледность Эньен, но ей всё равно нужно было больше молодой госпожи. Она оглядывалась по сторонам, явно надеясь, что официальный ужин скоро закончится. Её беспокоил плохой цвет лица Яо.

Маомао забавляла мысль о том, что они прошли испытания и обучение, чтобы стать помощниками врачей, но все трое стояли здесь в качестве дегустаторов еды — место, которое обычно занимают низкорожденные и расходный материал. Яо, по крайней мере, была из лучших побуждений; Маомао была удивлена, можно даже сказать, обеспокоена, что её родители не вмешались, чтобы предотвратить это назначение.

«По крайней мере, я смогла научить её основам».

Однако как бы хорошо вы ни знали, что делаете, в работе дегустатора всё могло и в конце концов пошло наперекосяк. Появлялся новый яд или вы проглатывали какой-нибудь медленно действующий токсин.

«Думаю, каждый уходит, когда приходит его время».

Всё было так просто. Если Маомао предстояло умереть, то она надеялась, что ей удастся попробовать какой-нибудь новый вид яда. Особенно если она продержится достаточно долго, чтобы насладиться его действием, прежде чем истечет срок годности. Может быть, это было жадно. Но девушка могла мечтать.

Принесли первое блюдо. Маомао взяла маленькую тарелку, на которой лежал образец дегустатора. Она чувствовала, что стратег наблюдает за ней. Она надеялась, что дегустация пройдет без происшествий, и они смогут приступить к трапезе.

Они и в самом деле приступили к делу, и официальный ужин вскоре закончился. Следующим был банкет. Это вызвало недоумение и раздражение Маомао, которая не понимала, в чём разница. Последний, очевидно, означал переезд в другое место и участие меньшего количества людей. Яо и Эньен снова будут дежурить, а Маомао на сегодня закончила. Отличная причина, чтобы покинуть комнату и избавиться от своего стратега.

Но как только она собралась это сделать, раздался грохот. Повернувшись, она увидела, что придворная дама рухнула на пол. Это была Яо.

— Госпожа! — закричала Эньен, бросаясь за ней. Она пыталась поддержать Яо. Маомао отбросила веревку и подошла к ней. Яо повалилась вперед, пол был залит рвотой. Другие придворные дамы поблизости закричали. Кто-то кричал о том, что наглость — это рвота в присутствии стольких важных персон. То есть кто-то не видел настоящей проблемы.

— Госпожа! Госпожа! — кричала Эньен, тряся Яо за плечи и шлепая её по щекам.

— Убедитесь, что ничего из этого не осталось у неё во рту! — скомандовала Маомао. — Если что-то застрянет у неё в горле, она может задохнуться!

— Точно, — ответила Эньен, взяв себя в руки и засунув палец в рот Яо. Женщина вроде бы дышала, но дрожала и держалась за живот, а её зрачки были расширены.

«Если Яо потеряла сознание...»

Что же тогда случилось с девой святилища? Вокруг неё уже образовалась толпа. Другая женщина, дежурившая вместе с Яо, была белой как полотно и не очень уверенно держалась на ногах. Она отошла в сторону, прижав руки ко рту, и дева святилища тоже ушла.

Значит, они тоже были отравлены. Маомао накрыла дрожащую Яо одеялом. Эньен всё причитала: "Госпожа, госпожа!". Она была так же бледна, как и все отравленные женщины.

— Вода! Соленая вода! И... И...!

Маомао оттащила Эньен от Яо. Они не знали, с каким ядом имеют дело, поэтому лучшее, что они могли сделать — это попытаться опорожнить содержимое её желудка. Маомао засунула палец в горло Яо, пытаясь вызвать рвоту, но тут к ним подбежал старик.

— Маомао, Эньен. Позволь мне разобраться с этим.

Это был её старик, он нёс графин и ведро. У него также было ещё одно одеяло, которым он поддерживал бедра Яо. Если болел живот и была рвота, то, скорее всего, будет и понос. Одеяло было его маленькой любезностью, чтобы не так заметно было, если она испачкается.

— Тебе нужно позаботиться о деве святилища, — сказал Луомен. — Я позабочусь о Яо.

Он потянул за веревку, которую бросила Маомао, привлекая внимание уродливого стратега, который до этого просто стоял.

— Принесите мне древесного угля. Растолките в ступке, если возможно. И приготовьте несколько комнат, где мы сможем осмотреть этих девушек и деву святилища. Надеюсь, ты справишься, Лакан.

— Да, конечно, дядя. Я сейчас же их подготовлю.

Ответил стратег, но его подчиненные тут же бросились в путь. Быстрее было отдать приказ стратегу, чем Луомену, пытающемуся заставить людей слушать его самого.

— Позаботься о Яо, папаша, — сказала Маомао и направилась к Деве святилища.