Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 22 - Увести человека

Большой зал был ярко освещен, в нем пылал массивный очаг. По обе стороны от него стояли два позолоченных зачарованных мифических существа. Одно из них сделало выдох, заставляя огонь гореть ярче и одновременно прокричало: «Могущество Вашего Величества сотрясает Девять Провинций!»

У другого существа тоже был открыт рот, и оно последовало за другим, крича «Удача Вашего Величества велика, как небеса!», при этом оно втягивало поднимающийся дым в свое брюхо.

Эти два золотых, лижущих сапоги зверя, были подарены Мужун Лянем и очень любимы императором. Но Мо Си считал, что такое дерьмо может понравиться только умственно отсталым. В этот момент эти два жополиза только что завершили цикл выдоха и вдоха, издав металлическую отрыжку, и неподвижно свернулись у костра.

Мо Си осмотрел внутреннюю часть зала. Почти все целители с Башни Шэньнун были здесь, а Гу Ман стоял в центре главного зала. Вокруг него стояли на страже лучшие культиваторы дворца. Кто-то загипнотизировал его, и он уже спал.

Нынешний император, одетый в официальные черные одежды и головной убор, сидел, опираясь на трон, обитый желтым королевским шелком. Его лицо было безупречным, как нефрит, а надбровные дуги - сдержанными. Сейчас его глаза были закрыты, он отдыхал.

Услышав шорох одежды и торопливые шаги, он открыл глаза и бросил взгляд вниз.

«Все присутствуют?»

Прислуга ответила: «Отвечая Вашему Величеству, старейшина Юй с уезда Тяньтай все еще не прибыл».

Император холодно усмехнулся. «Старик действительно стареет, если его не может разбудить даже посыльная сова. Как я вижу, он может уйти со своего поста чиновника первого ранга Тяньтай, чтобы дать место кому-то более достойному.»

«Ваше Величество, пожалуйста, не гневайтесь...»

«На что мне сердиться?» Император закатил глаза, сел прямо и подтянул свой королевский рукав. «Пожалуйста, присаживайтесь, господа».

Весь зал чиновников ответил: «Премного благодарны Ваше Величество».

«Я знаю, что вы, должно быть, недовольны в своих сердцах тем, что вас вызвали во дворец посреди ночи. Возможно, вы проклинаете меня наедине».

Зад старого дворянина только что коснулся скамьи, но, услышав это, он тут же опустился на колени с грохотом. «Ваше Величество, как это может быть?»

«Ладно, ладно, хватит стоять на коленях. Болтливая кучка долговязых правителей и чиновников, как надоели. Оскорбляйте меня сколько угодно, пока я об этом не узнаю, вы можете болтать что угодно».

Несколько старых вельмож в замешательстве посмотрели друг на друга.

У этого их молодого правителя был очень странный и упрямый нрав, который другим было трудно понять.

Хотя он явно был на стороне старой консервативной знати, даже избавился от одного из величайших генералов Чжунхуа из рода рабов вскоре после вступления на престол, его стиль поведения был неординарным, он постоянно создавал впечатление, что хочет совершить революцию и преобразовать мир.

«Я знаю, что вы хотите вернуться ко сну, хотите вернуться к удовлетворению своих женщин, а также к распутству», - устало сказал император, - «поэтому я перейду к делу».

Все: «......»

Это было слишком абсурдно. В девяти регионах и двадцати восьми странах, какой правитель мог бы так себя вести?

«Старейшина Башни Шэньнун».

«К вашим услугам!»

«Доложите мне о состоянии Гу Мана сегодня вечером и об окончательном диагнозе в полном объеме».

«Да!»

Главный культиватор Башни Шэньнун шагнул вперед, поклонился, рассказал о сегодняшнем эпизоде внезапного буйства Гу Мана, а затем добавил: «Духовное ядро Гу Мана действительно было разрушено. Внутри него нет духовной энергии, но...»

Император спросил: «Но что?»

Целитель опустил голову. «В его грудной полости присутствует интенсивная демоническая энергия».

Император задумался: «...Демоническая энергия...»

«Да, этот слуга заключил, что Гу Ман пришел в ярость из-за этой демонической энергии. Как известно, Чжунхуа всегда фокусировалась на правильных способах культивирования и держалась подальше от неправедных методов, поэтому Башня Шэньнун обладает самыми скудными знаниями в этой области. Единственное, что мы знаем, это то, что царство Ляо определенно что-то сделало с его сердцем, но если мы хотим определить это более подробно, боюсь, нам еще предстоит...» Его выражение лица было озабоченным, а голос постепенно прерывался.

Император сказал: «Не бойся, это не проблема, если ты скажешь об этом прямо».

Лекарь снова поклонился и сказал: «Боюсь, нам придется подождать, пока Гу Ман умрет, прежде чем мы сможем вскрыть его грудь и осмотреть сердце».

«Вы хотите сказать, что если мы хотим немедленно узнать, что с ним случилось, мы должны зарезать его прямо сейчас?»

«...Да».

Император внезапно выругался: «Бесполезный мусор!»

Старейшина Башни Шэньнун в испуге упал на колени. «Ваше Величество, этот слуга некомпетентен...»

«Ты некомпетентен! Зачем мне нужен мертвец? На нем столько следов техник и заклинаний Ляо, мы можем провести глубокое исследование его живым, что толку от мертвого? Чтобы мы могли похоронить его ради забавы?»

«Ваше, Ваше Величество...»

«Придумайте другой способ!»

Старейшина Башни Шэньнун сказал: «Но, но Гу Ман уже умственно недееспособен, а эти следы магии очень слабые. Я боюсь, что...»

В этот момент Мужун Лянь внезапно заговорил с ленивой ноткой в голосе.

«Старейшина, является ли Гу Ман умственно неполноценным или нет, еще предстоит выяснить». Его глаза скользнули в сторону, пристально глядя на Мо Си.

«Не так ли, Сихэ Цзюнь?»

Мо Си: «......»

Адамово яблоко старейшины Башни Шэньнун покачнулось. То, что император назвал его «бесполезным мусором», уже было достаточно страшно; затем его прервал Ваньшу Цзюнь, а теперь, что еще страшнее, в дело вмешался суровый и властный Сихэ Цзюнь.

Ему показалось, что он сейчас упадет в обморок от ужаса.

Он долго заикался, прежде чем смог с трудом выговорить: «Но это, этот слуга много раз осматривал его только что, Гу Ман действительно... действительно ничего не помнит, и его характер склоняется к звериному, почему... Си, Сихэ-Цзюнь считает, что он не умственно неполноценен?»

Мо Си сказал: «Гу Ман ранее вызвал демоническое оружие».

Услышав это, старейшина Башни Шэньнун вздохнул с облегчением и поспешно объяснил: «Сихэ Цзюнь ошибается. Говорят, что для вызова небесного и демонического оружия нужно произнести заклинание. Но это не совсем так - при обстоятельствах, когда хозяин переживает сильное эмоциональное потрясение, или в очень опасных ситуациях, оружие может быть вызвано и без заклинания. Так что это... это ничего не доказывает».

Мо Си слушал молча, его лицо застыло, но глаза неотрывно смотрели на бессознательного Гу Мана.

Внешне он выглядел спокойным. Однако никто не заметил, что под рукой Мо Си, крепко сжимавшей подлокотник кресла, вдоль дерева уже расходилась темная трещина.

В этот момент заговорил другой королевский родственник: «Ваше Величество, несмотря ни на что, Гу Ман слишком опасен. Если бы не вовремя подоспевшая стража, от его рук, скорее всего, погибло бы еще больше людей!»

«Именно, подумайте о грехах, которые он совершил. Зачем Вашему Величеству проявлять мягкосердечие! Лучше убейте его и покончите с этим!»

Как и Мужун Лянь, тех, кто считал, что разумнее оставить его в живых и медленно пытать, было меньшинство. Большинство все еще верили в примитивную логику «око за око, жизнь за жизнь»; среди знати Гу Ман был многим обязан кровным долгом, и они, естественно, не хотели упускать сегодняшнюю возможность.

На мгновение крик «Немедленно казнить Гу Мана!» прозвучал в толпе.

Император щелкнул молитвенными четками из нефрита и жемчуга в своей руке, затем резко бросил их на низкий стол из палисандрового дерева, крикнув: «Что вы тут шумите?»

Толпа мгновенно умолкла.

«Выкрикиваете без умолку, только гарем закончил перебранку, суд начинает спорить, у меня уже голова болит!»

 «......»

Император указал на старейшину Башни Шэньнун. «Ты бесполезный кусок мусора! Если бы не нежелание Цзян Фули занять твою должность, я бы уже много раз уволил тебя!»

Старейшина Башни Шэньнун хотел заплакать, но у него не было слез. Он подумал, что эта должность трудна и мало вознаграждается, и если бы не нежелание Цзян Фули занять его место, то он сам бы уже много раз подавал в отставку.

Император немного успокоился, а затем, повернув голову, спросил у слуги: «Когда вернется Цзян Фули?»

Слуга с грохотом упал на колени. «...Отвечая Вашему Величеству, этот слуга тоже бесполезный кусок мусора, у этого слуги нет никакой информации о местонахождении целителя Цзяна...»

«Хорошо, вставай». Император нетерпеливо махнул рукой. «С другой стороны, ты не бесполезный кусок мусора. Цзян Фули всегда было трудно выследить, если ты не знаешь, забудь об этом».

Служитель чуть не заплакал от облегчения. «Моя глубочайшая благодарность Вашему Величеству».

Император поднял взгляд и сказал собравшимся чиновникам: «Если бы я хотел убить Гу Мана, чиновника-предателя, я мог бы убить его два года назад. Естественно, у меня есть причины оставить его в живых до сих пор».

Заметив, как несколько вельмож, казалось, хотели дать совет, император раздраженно сказал: «Не надо ворчать, дайте мне закончить речь».

«Я понимаю, что у всех вас много родственников и друзей, которые, к сожалению, погибли от рук Гу Мана, и что вы очень хотите избавиться от него, чтобы покончить с ним. Хотя вы и отомстите за это, но кроме мести за них, Чжунхуа не продвинется ни на йоту. Поэтому Гу Ман нужен мне живым. Следы магии на нем сейчас могут быть слабыми, и Башня Шэньнун не сможет извлечь из него никакой полезной информации о заклинаниях. Но то, чего не сможет добиться Башня Шэньнун, сможет сделать Цзян Фули. То, чего Цзян Фули не может достичь сейчас, он сможет сделать в будущем. Я могу подождать».

Он сделал паузу и сказал: «Отсутствующие воспоминания Гу Мана полезны. Проклятия на нем полезны. Гу Ман гораздо полезнее живым, чем мертвым!».

«Хотя Чжунхуа никогда не касался демонической культивации и последние сто лет использовал только ортодоксальные методы в качестве основы нашей культивации, если мы даже не осмеливаемся понять это и отказываемся прогрессировать, мы остаемся в неведении о положении вражеского царства Ляо». Он насмешливо произнес. «Как я вижу, Чжунхуа в конечном итоге не сравнится с царством Ляо!»

Император хотел провести исследование демонического пути царства Ляо?! На лицах собравшихся расцвели различные выражения.

«Это...»

«Как Чжунхуа может вмешиваться в демоническую энергию? Даже если речь идет о том, чтобы познать себя и познать врага, это все равно слишком опасно».

Присутствовавший здесь знатный родственник был братом любимой наложницы императора. Он был чрезвычайно глуп и не мог не спросить: «Ваше Величество, если вы хотите выяснить демоническую силу царства Ляо, не могли бы мы в будущем просто захватить больше заложников? Почему это должен быть именно этот предатель?»

Император закатил глаза. «Потому что королевство Ляо вложило в него огромные усилия, он отличается от остальных. Как вы еще не умерли от глупости?»

Все сразу же замолчали.

Спустя некоторое время Мужун Лянь внезапно встал и поклонился трону, сказав: «Поскольку Ваше Величество и все остальные чиновники заявили об этом так ясно, этот слуга, естественно, не будет иметь никаких разногласий. Просто...»

«Говорите».

Мужун Лянь сказал: «Сегодняшний инцидент на вилле «Сад Ломэй» показывает, что демоническая энергия в Гу Мане настолько сильна, что может даже прорвать защитные границы за пределами виллы. Больше не безопасно держать его там».

Он сделал паузу. «Если Ваше Величество может доверять мне, почему бы не разрешить этому слуге держать его в моем поместье? Этот слуга будет следить за ним более строго, считайте это моим наказанием за сегодняшнее несчастье».

Император обдумал это некоторое время, его выражение лица стало усталым, и он сказал:

«Мн... это тоже решение...»

Мужун Лянь сказал: «Моя глубочайшая благодарность Вашему Величеству, я тогда...»

Не успел он договорить, как его прервал другой низкий голос.

«Нет!»

Мо Си, который все это время молча сидел с закрытыми глазами на своем стуле из палисандрового дерева, наконец, заговорил.

Он поднял голову, посмотрел на Ваньшу Цзюня и повторил свой прежний отказ еще раз. «Нет. Ты не можешь забрать его».

Император на мгновение опешил, но потом удивленно и заинтересованно погладил подбородок, поглядывая то на Ваньшу-Цзюня, то на Сихэ-Цзюня.

Мужун Лянь напрягся, уголок его рта искривился, выдавая намек на холодную улыбку.

«Каких просветленных взглядов придерживается Сихэ Цзюнь? Разве не ты сейчас считал, что Гу Ман, возможно, все еще хранит свои воспоминания?»

«Я так и сказал». Мо Си поднялся. Его рост и выражение лица в этот момент были одинаково пугающими. «Вот почему я возьму его с собой».

Мужун Лянь сузил глаза. «На каком основании?»

Слова Мо Си были пугающе просты. «На том основании, что ты не сможешь победить его в бою».

«Ты...!»

Мо Си повернул голову к трону и сказал: «Ваше Величество, хотя Гу Ман обычно не обладает боевыми способностями, если он снова начнет буйствовать, его сила будет не ниже, чем сегодня».

«Вы правы...»

«Вы знаете о его боевых способностях. Один на один, во всем Чжунхуа вряд ли найдется человек, способный превзойти его в бою», - холодно сказал Мо Си. «Пусть Ваше Величество назначит Гу Мана в поместье Сихэ. Я буду следить за ним более строго и не позволю ему причинить вред Вашему Величеству или кому-либо еще в Чжунхуа».

«...»

Мужун Лянь замолчал на мгновение, а затем холодно усмехнулся: «Слова Сихэ Цзюня звучат красиво, но, как я посмотрю, все, что вы делаете, не направлено на защиту Чжунхуа или императора».

Мо Си сказал: «Что вы имеете в виду?»

«Что я имею в виду?» Бледное лицо Мужун Ляня приподнялось вверх, глаза сузились: «Только не говорите мне, что Сихэ Цзюнь не понимает, что я имею в виду?» Он наклонил подбородок, указывая в сторону Гу Мана. «Разве вы не пытаетесь заполучить его из-за своего личного желания защитить его?»

«Что за чушь вы несете!» Выражение лица Мо Си мгновенно потемнело. «Гу Ман чуть не погиб от моих рук. Я защищаю его?»

«А разве это было не просто «почти»?» Взгляд Мужун Ляня был холодным. «Разве он не выжил? Кроме того, я спросил Сихэ Цзюня, действительно ли он хотел задушить Гу Мана до смерти своими руками за пределами зала, разве Сихэ Цзюнь тоже не ответил?»

Мо Си подавил свой гнев и сказал: «Хочу я этого или нет, почему я должен сообщать вам об этом!»

«О, да, хочешь ли ты этого, согласен ли ты, почему ты должен сообщать мне об этом? Зачем тебе рассказывать посторонним о том, какие у тебя с ним отношения, или о том, что между вами произошло? Кха, мои коллеги, присутствующие здесь, похоже, очень забывчивы, так почему бы мне не напомнить всем присутствующим?»

Мужун Лянь сделал паузу, его глаза засияли неожиданным светом. «Разве Сихэ Цзюнь не был когда-то лучшим другом генерала Гу, несмотря на разницу в их статусе?»

Когда он произнес эти слова, остальные не только не удивились, но и растерялись. 

Все знали, что Мо Си и Гу Ман в прошлом были близки до невозможности. Однако еще более известным был тот факт, что Гу Ман пронзил Мо Си почти до смерти после его предательства. Когда клинок пронзил его, отношения между ними уже прошли точку невозврата.

Толпа оказалась в неловкой ситуации: многие хихикали, не показывая согласия.

Некоторые говорили: «Ваньшу Цзюнь, все это уже в прошлом, о чем тут говорить...»

Однако Мужун Лянь, казалось, предугадал их реакцию. Он надул губы, изгиб его рта стал опасным. «Хорошо, я не буду поднимать эту тему».

Он снова встретил взгляд Мо Си и холодно усмехнулся. «Тогда позвольте мне спросить у Сихэ Цзюня. Ты всегда был нравственно правильным и воздержанным, никогда не осквернял себя этими развратными местами развлечений... Осмелюсь спросить, почему ты в одиночку посещал виллу «Ломэй», чтобы тайно искать Гу Мана?»

Сердце Мо Си сжалось. Слух о его визите на виллу «Ломэй», чтобы навестить Гу Мана, действительно просочился из-за мальчика-слуги.

Но он не собирался отрицать этого. Посмотрев на Мужун Ляня темными глазами, он сказал.

«Жажда мести, что же еще?»

«Если ты хотел отомстить, то почему ты лично кормил его водой и едой?» Слова застревали между зубами Мужун Ляня, прежде чем он выплюнул их, как ядовитая змея. «Только не говори мне, что при виде страданий Гу Мана-гэгэ у тебя болит сердце?»

Если бы они не находились во дворце Чжунхуа, где император все еще смотрел куда-то в сторону, Мо Си наверняка зажег бы восемнадцать огненных шаров и метнул их, и голова Мужун Ляня, вероятно, уже была бы разнесена.

«В чем проблема?» - прогремел Мо Си. - «Ты следил за мной?»

Мужун Лянь холодно усмехнулся. «Во-первых, вилла Ломэй - моя территория, это не может считаться преследованием. Кроме того, ты боишься, что люди узнают о том, что ты сделал?»

Увидев их ссору, некоторые вельможи не удержались и посоветовали: «Забудьте об этом, у Сихэ Цзюня всегда был морозный фасад, но доброе сердце. Он всего лишь дал умирающему от жажды человеку полный рот воды, зачем Ваньшу-Цзюню загонять его в угол...»

«Полный рот воды?» Взгляд Мужун Ляня засиял ледяным светом. «Как смешно. Когда обычный человек сталкивается со своим заклятым врагом, он редко когда может не дать ему пинка, но Сихэ Цзюнь помог ему, когда он больше всего в этом нуждался. Этот акт благородной благотворительности стал для меня настоящим открытием».

Закончив говорить, он поклонился трону. «Ваше Величество, ничего страшного, если я не возьму Гу Мана с собой сегодня, но он не может последовать за Сихэ Цзюнем в его поместье».

Мужун Лянь и Мо Си, спорящие в суде до такой степени, были редким зрелищем для императора; он перестал заботиться о своей головной боли и наблюдал за происходящим с большим удовольствием. В этот момент, когда Мужун Лянь неожиданно попросил, не дождавшись решения, он пробормотал: «Это...»

Увидев, что император колеблется, Мужун Лянь продолжил: «Когда Гу Ман был на вилле в саду Ломэй, Сихэ Цзюнь мог принять решение дать ему попить воды, если же он действительно переступит порог этого поместья, кто знает, какие еще решения примет Сихэ Цзюнь в отношении него?»

В его словах было семьдесят процентов злобы и тридцать процентов инсинуации; некоторые присутствующие дворяне почувствовали, что он перегнул палку, и бросили взгляды на Мужун Ляня, пытаясь заставить его замолчать.

В Чжунхуа не было ничего страшного в том, чтобы посещать бордели для мужчин-проституток, но романтические отношения между мужчинами были строго запрещены, особенно для чистокровных дворян, таких как Мо Си - духовная сила этого рода была слишком ценной. Правильным и праведным способом было передать ее будущим поколениям, поэтому Чжунхуа запретил им любые непристойные романы.

Кроме того, как мог Сихэ Цзюнь, такой чистый и возвышенный человек, связаться с таким грязным подонком, как Гу Ман? Все считали, что это слишком нелепо, и полагали, что Мужун Лянь, будучи конкурентом Мо Си, сходит с ума, пытаясь очернить его имя. 

Только сам Мо Си, чье имя пытались очернить, знал, что его больное место действительно задето.

Мужун Лянь лениво сказал: «Сихэ Цзюнь, почему бы не избежать скандала и не перестать заботиться об этом вопросе?»

После нескольких секунд тишины Мо Си повернулся, его взгляд стал свирепым, он посмотрел на Мужун Ляня и сказал:

«Если я настаиваю на том, чтобы все было именно так, что ты можешь с этим поделать?»

Автору есть что сказать:

*У каждого свои мечты*

Мечта Мо Си: Гу Ман не убегает из дома.

Мечта Гу Мана: Убежать из дома еще раз.

Мечта А-Ляня: Успешно найти черную метку против Мо Си и полностью опорочить его имя! Сделать так, чтобы Мо Си не смог жить дальше честно и на равных с ним!

Мечта маленького Юэ-Юэ: Стать таким же великим человеком, как его Четвертый Дядя!

Мечта Цзян Есюе: Не существовать вечно только в мини-театрах (Мэй Ханьсюэ: Потерпи, братишка, я тоже был персонажем, который все эти годы мог существовать только в авторских заметках).

Мечта четвертого дяди: Не существовать вечно только в превьюшках.